Сирил Корнблат Червь в голове
Бравый офицерик и молоденькая медичка как могли сопротивлялись зову неотвратимой судьбы, но мирный шелест волн океана, тихие тропические ночи, одиноко дремлющий атолл на горизонте и полное отсутствие какого-либо подходящего общества на маленьком утлом суденышке — все это вкупе сыграло должную роль. И, как раз, тринадцатого июня они наблюдали через закопченное стеклышко ослепительную вспышку, в виде огненного шара, зависшего над атоллом.
Прекрасная рука медсестры судорожно сжалась на плече лейтенанта, выражая одновременно страх и возбуждение.
Невидимое излучение неощутимо пронизало их влюбленные тела и навеки оставило свой неизгладимый след.
Плывущий на этом же пароходике некий торговец с нескрываемым интересом наблюдал за влюбленной парочкой, нежели за ядерными испытаниями. Давеча он поставил целых двадцать пять долларов на девушку против домоганий сопляка-офицера.
В ту же ночь он лишился своей ставки в пользу опытного боцмана, который безошибочно поставил на смазливого лейтенанта.
В дальнейшем эта история развивалась следующим образом:
Легкомысленную девицу через несколько месяцев уволили с работы, при весьма очевидных обстоятельствах. Она тут же отправила письмо своему возлюбленному, куда-то в Манилу, и они долго говорили по телефону, обсуждая этот факт. Когда же речь зашла о конкретных делах, слышимость неожиданно ухудшилась, и офицерик был вынужден положить трубку.
В положенное время у медсестры родился мальчик, которого она немедленно сдала в сиротский приют и моментально испарилась неведомо куда, следуя своим путем через временные работы, короткие знакомства, дойдя, наконец, до замужества.
Что стало с неблагодарным офицериком, история об этом умалчивает.
Мальчишка рос глупым, упрямым, дохлым, нудным и противным. Однажды он пропищал, обращаясь к молодому преподавателю физкультуры:
— Я знаю, вы меня терпеть не можете. По сравнению с другими, я кажусь вам полным уродом.
Учитель от неожиданности даже вздрогнул, но быстро справился со своими чувствами, неловко рассмеялся, но тем же вечером, потягивая ароматный кофеек с приютским врачом, смущенно пробормотал:
— Знаете, доктор, я постоянно слежу за своим поведением, когда работаю с детьми. Эти чертенята — на редкость сообразительный народ. Малейший промах с моей стороны, грубое замечание, там, или недовольное выражение лица — моментально подмечается ими на лету. Поэтому мне всегда приходится быть начеку. Дети, все ж таки… Но этот подросток действительно мне не по душе! Неприятный уродец. Только каким же это образом он смог догадаться? Ведь я ни малейшим намеком не…
Как-то при осмотре врач заметил мальчику:
— За последний месяц ты прибавил в весе на полтора килограмма. Это отрадно, заметь, но мне сообщили, что ты предпочитаешь мясные блюда и сырую воду! Так нельзя, малыш, в твоем возрасте дети должны больше налегать на овощи и фрукты, от этого они быстрее развиваются и растут. Такая разборчивость к продуктам питания несколько противоестественна и…
— Скажите, доктор, — неожиданно выпалил мальчик, — а что такое молодой неврастеник?
Врач решил обратиться к директору приюта.
— …от этих слов у меня аж мурашки по коже забегали. Помню, я осматривал его тщедушное тельце, что-то говорил о витаминах, а сам машинально подумал: «Странный ребенок. Дерганый какой-то, ну просто молодой неврастеник!» Понимаете? И тут же он мне задает этот немыслимый вопрос! Нет, мне кажется надо что-то делать. О таких способностях мне еще не доводилось слышать! И неизвестно, слышал ли о подобном кто-либо еще.
— Вы хотите сказать, что мальчишка читает наши мысли? — Хмыкнул директор. — Занятно. Скажите, доктор, кто-нибудь интересовался его усыновлением?
— Ни в малейшей степени! Когда он к нам попал младенцем, его и тогда нельзя было назвать ангелочком, а сейчас это вообще, мягко выражаясь, непривлекательное создание. Чтобы ребенка кто-то усыновил, совершенно необходимо иметь приятную внешность!
— Ну, не скажите, любезнейший. Найдется немало супружеских пар, согласных на любого малыша. Многие так мне и заявляют!
— Слышал о таких. Но я уверен, что, как правило, эти люди бывают никуда негодными родителями. И если у вас появились намерения сбагрить мальчишку какой-нибудь шизонутой семейке, то я в этом деле вам не помощник!
— Успокойтесь, доктор, я все беру на себя. В какой, говорите, комнате он у нас проживает?
Директор вызвал нотариуса, парочку свидетелей, судебного исполнителя и одну бездетную чету, стоявшую в самом конце списка на усыновление.
Процедура прошла без сучка и задоринки.
Мальчик выдержал на новом месте только три месяца. Его новая мать оказалась законченной алкоголичкой. Она, в зависимости от дозы принятого, то ласкала его, то обзывала как хотела. Новый папаша вначале возился с приемышем, но вскоре окончательно к нему охладел и смотрел, как на пустое место.
Мальчик решил бежать от такой сладкой жизни.
Он был одет в скаутский костюмчик, очень распространенный в то время, и поэтому совершенно не привлекал к себе постороннего внимания. Денег, прихваченных у нежных родителей, едва хватило на месяц. Когда бесследно исчез последний центовик, мальчик ошивался в степном штате Небраска. Спустя две недели пришлось сваливать и оттуда, потому что шериф уже начал внимательно посматривать на этого одинокого шалопая. Он оказался на пригородной автостраде, но редкие машины проносились мимо, не желая останавливаться ни на секунду.
Впереди раскинулась излучина обмелевшей реки. Через нее пролегал железнодорожный мост, в тени которого расположились какие-то люди, и мальчишка поплелся к ним, изнемогая от голода и усталости.
То были какие-то омерзительно грязные типы с еще более дурными манерами. Мысли у них были мутными и неопределенными. Эти люди угостили его куском черствого хлеба и парочкой тухлых рыбешек, постоянно называя паренька «свеженьким пупсиком». Внезапно мысли одного из них приобрели конкретную четкость, показывая всю гнусность замысла. Уединившись со своими дружками, тот человек принялся что-то горячо шептать им, и те с восторгом приняли его предложение. Мальчик попытался убежать от них, но усталые ноги отказались слушаться.
Когда хихикающая толпа приблизилась к нему, он смог отчетливо прочесть их грязные помыслы. Ярость, страх и отвращение закипели в нем, и нечто смертельное выплеснулось из него наружу.
Один из мужчин рухнул, как подкошенный. Остальные замерли в нерешительности и в страхе стали медленно отступать в стороны.
У мальчика сразу же исчезло чувство голода!
Появилось сытое удовлетворение и пьянящее блаженство. Он поднялся на ноги и решительно двинулся на перепуганных оборванцев. Не сговариваясь, они бросились врассыпную, завывая от страха, и мальчик успел воспринять испуганные мысли одного из них: «Всесильный Господи! Зачем ты открыл свое карающее око? Мы ведь только хотели…»
Мальчик повторно позволил неведомой силе погрузиться без остатка в чужой разум, обволакивая его собственной волей. Это оказалось совсем просто! И вновь дурманящее чувство насытило его желудок…
Обыскав трупы, он освободил их от трех долларов с мелочью.
Уже гораздо позже слух о его проделках опережал его появление, как ураган смерти. За время долгих скитаний он, в значительной мере, подрос и окреп, досыта питаясь энергией чужих разумов. То там, то здесь — психоупырь никогда и нигде не задерживался подолгу. Тихий, неприметный, осторожный повелитель мысли.
Себастьян Лонг проснулся внезапно, обуреваемый неясным предчувствием. Ну, конечно же! Как он мог забыть! Ведь сегодня настал долгожданный день, когда можно, со спокойной душой, приступить к работе над кубком богини Деметры. Теперь у него имелось на счету в банке шестьсот двадцать три доллара, и можно вполне себе позволить временно прекратить прием заказов и полностью отдаться долгожданной мечте. Вчера вечером он запаковал и отправил миссис Клаусман три дюжины фужеров, на которых пришлось наносить фамильную монограмму. И вчера он сказал себе, что это был последний заказ перед долгой и кропотливой работой над прекрасным кубком богини.
Лонг быстро сбросил с себя пижаму, натянул рабочую одежду, одним залпом проглотил чашку кофе и пару вареных яиц. Спешным шагом он приблизился к двери своего магазинчика, который одновременно служил ему и рабочей студией. Лонг приветливо помахал рукой детворе, суетливо спешащей в школу, отпер дверь и, войдя внутрь, с торжественным видом водрузил на зарешеченную витрину категоричную просьбу:
МАГАЗИН НЕ РАБОТАЕТ
ВРЕМЕННО прекращен прием заказов
Из несгораемого шкафа он извлек какой-то предмет, тщательно завернутый в толстый слой материи. После того, как он отбросил в сторону ненужное теперь покрывало, его взору предстал стеклянный кубок изумительной красоты. Себастьян Лонг на мгновение замер в благоговейном трепете. Какая восхитительная работа! Ему страшно повезло, не смотря на то, что он ухлопал на него полугодовой заработок.
Из несгораемого шкафа он извлек какой-то предмет, тщательно завернутый в толстый слой материи. После того, как он отбросил в сторону ненужное теперь покрывало, его взору предстал стеклянный кубок изумительной красоты. Себастьян Лонг на мгновение замер в благоговейном трепете. Какая восхитительная работа! Ему страшно повезло, не смотря на то, что он ухлопал на него полугодовой заработок.
Лонг достал толстенную папку, набитую набросками и эскизами всевозможных узоров. Он начал их собирать с тех пор, как приобрел этот удивительный кубок.
С улыбкой рассматривал он свой первый неуклюжий набросок узора. Нечто пестрое, дробное и совершенно неуместное к этим божественным линиям идеальной формы.
За долгие годы напряженного труда он отрисовал горы набросков, чтобы теперь с полной уверенностью утверждать, что хорошо смотрится, а что плохо. По его мнению, в центре композиции должна присутствовать фигура Деметры, воздушная и прозрачная, как стеклянная филигрань. Из широко распахнутых рук должны в изобилии струиться все плоды Земли…
Уверенными движениями Лонг взялся за дело. Он осторожно закоптил над свечой внешнюю сторону кубка и тонкой иглой принялся наносить рисунок сложного узора. Когда с этим этапом работы было покончено, он перешел к специальному станку. На куске расколотой хрустальной пепельницы он опробовал специальным образом заточенный резец. Тот мягко вгрызся, именно так, как было нужно.
Вытянув обе руки и внимательно следя за тем, чтобы пальцы не дрожали от волнения, он медленно поднес к резцу массивный кубок, собираясь сделать первую линию.
В это время кто-то громко постучал в дверь и требовательно задергал дверную ручку.
Отгородившись от мира, Себастьян Лонг даже не шелохнулся, полагая, что невнимательный посетитель вскоре заметит предупредительную табличку.
Однако не тут-то было! Стук и дерганье ручки не прекращались. Лонг отставил кубок в сторону и раздраженно приблизился к витрине. Взяв в руки табличку, он выразительно помахал ею в направлении того, кто скрывался за дверью.
Странное дело! Этот наглый посетитель вовсе и не думал уходить! Тогда разгневанный Себастьян повернул ключ в замке и немного приоткрыл дверь.
— Вы что, ослепли? Написано же: «МАГАЗИН ЗАКРЫТ», — нетерпеливо произнес он. — Заказы не принимаются несколько месяцев. И попрошу меня не беспокоить!
— Это касается кубка Деметры, сэр, — небрежно заявил нахал за дверью, нагло улыбаясь.
Лонг вытаращил глаза.
— Дьявольщина какая-то! Откуда вы знаете о моем кубке?
Сейчас он внимательнее взглянул на посетителя. Это был незнакомец невысокого роста и молодой наружности.
— Впустите меня, — торопливо заныл незнакомец. — Быстрее, пока не началось!
— Ничего не понимаю, — недоуменно пожал плечами Лонг. — Но, все же, откуда вы узнали, что у меня есть этот кубок? Странно…
Он засунул большие пальцы за пояс брюк и подозрительно вперился в этого нервного типа. А тот, нисколько не тушуясь под пристальным взором мастера, воспользовался удобным случаем, когда тот убрал руки с двери, и живо прошмыгнул вовнутрь магазинчика.
Дальше все происходило, как в ночном кошмаре. Незнакомец метался по мастерской, швыряя на пол все подряд без разбору.
— Ты что творишь, гадина! — заорал опомнившись Лонг, увидя, что странный субъект схватил увесистый молоток.
Себастьян с решительным видом бросился к посетителю, но все равно опоздал. Негодяй быстро размахнулся и что есть силы ударил по кубку.
Все похолодело внутри у Себастьяна Лонга от жалости к своему уничтоженному сокровищу. Все тело сковала неведомая слабость, парализованный, он еще успел увидеть, как удовлетворенно улыбается незнакомец. Ноги у Лонга подкосились, и он замертво рухнул на пол, уже совершенно опустошенный.
— Эй, Долорес! — по-испански крикнула мать девушке. — Ты что, целый день собираешься проторчать в ванной?
Девушка была занята тем, что тщательно отрабатывала перед зеркалом ту обворожительную улыбку, которой так прославилась Лоуренс Баккал. Услышав обращение матери, она в ярости выбежала из ванной.
— Сколько можно тебе повторять, чтобы ты никогда не называла меня этим испанским именем? — По-английски закричала девушка. — Мы живем в Америке, мама!
— Ах, простите, мисс Долли! — усмехнулась пожилая женщина. — Как же это мы забыли, ах-ах!
Девушка разразилась каким-то испанским проклятием и бросилась вон из дома. Она и так уже опаздывала.
Дорогу к трамваю пересек бесконечный поток автотранспорта, и девушка было уже отчаялась, когда произошла чудо. Ну, прямо как в кино! Рядом с ней притормозил шикарный автомобиль.
— Похоже, вы сильно куда-то спешите? — вежливо поинтересовался водитель. — Позвольте вам помочь. Куда едем?
Ошеломленная этим неожиданным предложением, Долорес мгновенно забыла обо всем, кроме отработанной улыбки и благосклонно полуприкрытых глаз.
— Благодарю вас, вы очень кстати, — сказала она и села в машину.
Мужчине было далеко до красавца, но зато у него волосы еще не поредели, рост не ахти какой, но ведь и она не великанша! Святая мадонна! Натуральные шкуры на сиденьях!
Автомобиль с легким шорохом тронулся с места и влился в поток прочих машин.
— Сегодня чудный день, не правда ли? — изысканно заметила девушка. — Слишком превосходный, чтобы идти на работу.
Мужчина криво улыбнулся, как в детективном кино про гангстеров.
— Я и сам бы не прочь где-нибудь побродить, — живо отозвался он. — Можно махнуть на Лонг-Айленд, не возражаете?
— О, это просто чудесно! А можно вас спросить, мистер? Где вы работаете?
— В рекламном агентстве.
— Неужели? Как интересно!
Долли захотелось завизжать от такой удачи. Это тот самый шанс, который выпадает только раз в жизни. Не упусти его, девочка! А помнится, еще совсем недавно ты мечтала выйти замуж за механика или за мелкого торговца. И до скончания века прозябала бы в горести и нищете…
В таком возбужденном состоянии она лихорадочно перебирала в уме различные варианты будущей счастливой жизни. Шикарная машина, шкуры на сиденьях… это как раз то, что необходимо такой изящной девушке с обворожительной улыбкой…
Долли с удовольствием откинулась на мягкий подголовник сиденья.
Они решили перекусить в Медфорде в одном уютном ресторанчике. Все было прекрасно. Она говорила ему «Майкл», а он ей — «Долли». Она успела узнать, что ему нравятся брюнетки испанского типа, журнал «Правдивые истории», девушки невысокого роста и ее платье.
Потом они ехали совсем не торопясь, болтая о пустяках и всякой всячине.
Оказалось, что Майкл объездил чуть ли не весь белый свет! Воевал и был ранен, имеет правительственные награды, ему только тридцать восемь, когда-то был женат, но овдовел, детей бог не дал, он один одинешенек во всем мире, у него собственный дом в городе, ранчо в Вестчестере и охотничий домик в лесах штата Мен.
Каждое его слово заставляло счастливую девушку замирать от восторга. Это был, действительно, счастливый билет в жизнь!
Когда они достигли Монтока, тихого городка на побережье Атлантики, солнце уже почти скрылось за горизонтом и в небе проступили первые звезды.
Мужчина и девушка решили искупаться. Ее сердце чуть не разорвалось от избытка счастья, когда она услышала, как Майкл произносит заветные слова:
— Любимая, ты согласна быть моей женой? — он страстно обнял ее.
— О, да!.. — прошептала она, умирая.
Мужчина, еще не проснувшись как следует, почувствовал назревающую угрозу.
Он заметался по большому городу, ощупывая ниточки мыслей множества людей: «…клянусь, покончу с собой, если он не позвонит…», «…шесть и шесть — двенадцать. Один и три будет четыре…», «…подготовить видеоролик к фильму о принцессе…», «…проклятый идиот, я вырву ему глаза…», «…господи, прости неразумного раба своего…», «…два доллара и двадцать пять центов…», «…пару капель на стакан воды и можно полоскать…», «…его видели с ней в ресторане Медфорда…»
Вот оно!
Мужчина вслушался в эти мысли.
«…но на ней не обнаружено никаких следов насилия! Правда, и медэксперты могут ошибаться. Необходимо переговорить с ее мамашей, чтобы дала разрешение на вскрытие. Кстати, Нонцо говорит по-испански, вот пусть и займется этим. А там видно будет…»
Мужчина понял, что пора убираться из города. Но как не хочется, кто бы знал! Повсюду полно непуганых простофиль с расслабленным сознанием.
Он вновь попытался нащупать кого-нибудь…
«…ща как вы-ыпю, так сразу са-ану шеловеком…», «…пам, пара-рам-пам, тарарам-пам! Ритм, держи ритм, старина…»
Психоупырь поспешно отпрянул. Уф, черт возьми!
Энергетическая волна была мощной настолько, что у него заболела голова. Такое он порой чувствовал, когда нарывался на чей-то волевой разум. Он не любил испытывать мысленную перегрузку.