- Все нормально?
- Ага.
- Куда пойдем?
- Ты здесь живешь, ты и веди.
- Тут есть небольшая забегаловка - "Тень повешенного". Там неплохо готовят.
- Я там часто бываю.
Рэм внимательно посмотрел на мага.
- Ты не перестаешь меня удивлять.
Часть II
Похороны.
Подозреваю, что мои мысли во время похорон
ничем от самых заурядных не отличались.
Они были абсолютно типичны.
Подобно Блюму из "Уиллиса"
я обычно в такие моменты думаю
о самых мирских вещах.
В промежутках мои мысли вольно блуждают.
Роджер Желязны "Хроники Амбера"
I.
Духота. Равнодушная и давящая.
Пипкин встал с постели, швырнув скомканное покрывало на пол. Повозившись с заржавевшими задвижками открыл окно и высунулся наружу.
Воздух был прохладный, но какой-то тягучий. Это была неправильная погода. Даже для Шэмрока - неправильная. Маг с тоской подумал о давно выпавшем уже анвассокм снеге, шумных забегаловках и холодном пиве.
В этом городе даже надраться как следует не получается.
Плохо. Пипкин понял, что заснуть ему сегодня больше не удасться. Да и то что было сном назвать сложно, скорее так - тревожная дремота перемежающаяся с кошмарами.
Кажется, это была Кэрол. Она сидела возле него, обнаженная и мертвая. Это он потом понял, что она мертвая - потому что глаза у нее были как стеклянные. И она вдруг запрокинула голову и закричала, а Пипкин почувствовал, как горячие руки сдавливают ему горло. Девушку охватило пламя...
Маг с трудом подавил всхлип, грозящий перейти в рыдание. Кошмары. Они стали слишком часто сниться ему по ночам.
Натыкаясь на разбросанные в комнате вещи Пипкин добрался до книжного шкафа и нащупал бутылку. Снова подошел к окну, отхлебнув.
Кэрол здесь нет. Она сейчас лежит дома. Вернее там лежит то, что от нее осталось. В деревянном, уже заколоченном, ящике.
Еще глоток. Алкоголь обжигал горло и пищевод, но привычного облегчения не приносил. Пипкин пожалел, что в Шэмроке не делют привычного кислого эля.
В город уже заглядывало солнце. Усталый фонарщик тушил последние фонари. Прошагал мимо патруль. Мальчишка-молочник катит куда-то свою тележку.
Никому нет дела? Похоже, что и вправду - нет.
Снизу доносились голоса.
Значит, кто-то из домашних уже встал.
Пипкин опустошил бутылку, пробормотал несколько слов, сотворив осветительное заклинание. Съел засохший кусок сыра, валявшийся на подоконнике. Интересно, как он сюда попал?
В древнем шкафу нашлась подходящая случаю одежда. Шкаф стоял здесь столько сколько Пипкин себя помнил. Массивный, почерневший от времени, с отломанной ножкой, вместо которой кто-то подложил деревянный брусок.
Сполоснув лицо, маг оделся, бросил в зеркало скучающий взгляд и спустился вниз.
В холле, опираясь на дубовый стол ладонью, стоял Огниус Длиннобородый. Он вполголоса разговаривал с каким-то тихим печальным человеком, столь неприметной внешности, что Пипкин ничуть не усомнился - перед ним сотрудник похоронного бюро.
Закончив разговор великий волшебник повернулся к сыну и долго молча вглядывался в его лицо.
Пипкин с легкой печалью отметил, что отец, казалось еще больше постарел, морщины на лице его углубились, а борода стала еще растрепаннее.
- Здравствуй, сынок.
- Здравствуй, папа.
Старый волшебник подошел к Пипкину и, немного подумав, положил руку ему на плечо.
- Тяжело?
- Нелегко, - согласился Пипкин, вытаскивая бутылку. - Будешь?
Вопрос был риторическим. Огниус бросил пить в тот день, когда узнал, что его любовница забеременела. Ну-у-у... Почти бросил. Во всяком случае бросил пить с утра.
- Рано еще пить. Утро.
- Утро, - согласился маг, делая глоток. - Когда церемония?
- В полдень. Как Дэннис?
- Все еще в лечебнице, но вроде бы ничего опасного. Башку, конечно, раскололи, но...
Пипкин хотел сказать "До свадьбы заживет" и запнулся. Не будет свадьбы. Только неторопливые похороны.
- Как мама?
- Хлопочет над сыном. По ее разумению ничего страшного не произошло - они ведь не успели обвенчаться.
- Это правда. Однако, девочка уже почти стала членом нашей семьи. Это горе касается и всех нас тоже.
- Для мамы горе ограничивается принесением формального соболезнования, - с горечью обронил Пипкин.
Огниус промолчал. Ему было немного неловко, из-за того, что его сын отзывается о матери в таком тоне, но еще большую неловкость причинял ему тот факт, что Пипкин был прав.
- Она уже подыскивает Дэнни новую кандидатуру, - продолжал маг. - Думаю, тот не будет сильно противиться.
- Ты что любил ее, сынок? - спросил волшебник, пораженный внезапной мыслью.
- Нет наверное. Не успел полюбить. Я... я спал с ней.
- Это не так страшно, - облегченно вздохнул Огниус.
- Она была хорошим человеком. Просто гадко то, что какой-то мерзавец просто вот так походя отнял у нее право жить.
- Еще не установили, кто это сделал?
- Какое-то расследование начали, конечно и отец Кэрол достаточно большая шишка, чтобы Стража перевернула весь Шэмрок. Может быть они и найдут эту мразь.
Огниус задумчиво почесал бороду.
- Сходи после похорон к капитану Стражи. Надави на него. Это ускорит дело.
- Может быть.
II.
Когда работаешь без лицензии рано или поздно попадаешь в переплет. Ведь лицензия как раз для того и существует, чтобы ограждать законопослушных преступников (забавное определение - правда?) от подобных случаев. С другой стороны лицензия стоит немалых денег и, что еще более важно для ее получения необходимо пройти множество бюрократических процедур. Именно поэтому Ласка Кортэ никогда даже не задумывалась всерьез о получении воровской лицензии. Тех мучений, что она испытала для вступления в Лигу Приключенцев, ей вполне хватило. И что же теперь? Она всегда знала что это - паршивая работа, но теперь...
Теперь остается лишь задавать вопросы типа "Почему?", "За что?" и "Где здесь ближайшая лечебница?"
Последний вопрос уже отошел на второй план. Левая рука Ласки висела на перевязи, рана на боку - заштопана, а на синяки и ссадины наложены легкие исцеляющие заговоры. Правда клок волос, который она потеряла, зацепившись за водосточную трубу при падении с крыши, прикрепить на место не удалось, но волосы - отрастут.
Итак, на очереди вопросы - "Почему?" и "За что?"
Девушка задумалась. Горячий чай пришелся как раз кстати. Намазав маслом и вареньем сдобную булочку Ласка принялась сосредоточенно жевать, не переставая искать ответ. "Почему?" "Возможно, потому, что я влезла туда куда не стоило влезать, - решила она. - Конкуренты. Лицензированные воры, а может быть и убийцы. Попалась под горячую руку. Это, конечно, неприятно, но не фатально. Все-таки, кое-какими деньгами я разжилась. Надо выждать пару дней, посмотреть - сильный ли шум поднимется в городе. Если что - просто линять отсюда куда-нибудь. Может быть в Дрос Дельпокс. Или в Анвас. А можно и мамочку навестить".
Допив чай, Ласка встала и осторожно подойдя к окну бросила взгляд на улицу. Вроде бы, ничего подозрительного... Хотя это еще ничего не значит.
III.
Улыбка Артура Пендрагона была на удивление сонной.
Он развалился в кресле, глядя в потолок и посасывал курительную палочку.
По примеру остальных сотрудников Алекс постарался занять свое место за столом максимально бесшумно.
- Так, - сказал начальник Конторы тихим невыразительным голосом.
Алекс почувствовал, как волосы у него встают дыбом.
- Я хочу знать, что пошло не по плану.
Реа и Горр нерешительно переглянулись. Алексу пришло в голову, что он еще ни разу до этого не видел по настоящему испуганного тролля.
- Кто-то нас опередил, - сказал Горр. - Все шло четко по плану. Каждый провел предварительный осмотр места, мы с Реа изучили планы строения, просмотрели распорядок работы Гильдий, поданные заявки от воров, взломщиков, грабителей, мошенников, убийц. Мы...
- Я понял, - прервал его Артур. - Предварительная подготовка была проведена на соответствующем уровне. Реа, что случилось в доме?
- Когда я туда зашла, то сразу почувствовала запах дыма, - сказала девушка. - В одной из спален на втором этаже находился труп дочери хозяина дома. У двери ее спальни лежал человек с разбитой головой. В спальне уже горел огонь - убийца поджег книги, наверное стараясь замести следы. Я заметила, что практически все комнаты на втором этаже кто-то обыскал. Я прошла в кабинет хозяина, но бумаг там уже не было. В это время Горр подал сигнал через амулет. Согласно плану для того, чтобы покинуть дом я воспользовалась балконом, который выходит на задний двор. На балконе были чьи-то следы, но рассматривать их у меня не было времени. Все.
- Все... Горр, почему ты подал сигнал тревоги?
- К дому подошел человек. Маг, сын Огниуса Длиннобородого, по имени Пипкин. Алекс задержал его на несколько минут, но я решил, что Реа должна убираться оттуда как можно скорее.
- Почему?
- Огонь уже разгорелся достаточно сильно, чтобы привлечь внимание, пояснил тролль.
- Как только этот тип - маг, увидел дым, но просто оттолкнул меня и побежал в дом, - вставил Алекс. - Я решил, что задержал его на достаточное время и не стал пытаться его остановить.
- Правильно, - вздохнул Артур. - Ты действовал так, как я тебе сказал, хотя логичнее было бы последовать за магом и помочь ему прикинувшись добросердечным прохожим. Может быть и узнал бы что-нибудь, чего не заметила Реа.
- Я осмотрела все настолько тщательно, насколько позволяла обстановка! запротестовала девушка.
Артур Пендрагон не обратил на нее никакого внимания.
- Я хочу услышать твое мнение Горр.
- Кто бы это ни был, но он или она проник в дом немногим раньше нас через балкон с обратной стороны дома. Убил дочь хозяина, попытался убить ее жениха, унес с собой все ценное, что мог унести, устроил пожар и сбежал тем же путем каким и вошел. Скорее всего - не по улицам, а по крышам домов. Обычный вор прежде подал бы заявку в Гильдию, так что действовал одиночка. Скорее всего он захватил бумаги просто так - на всякий случай, вместе с прочими ценностями. Тем не менее, возможен вариант, что действовал профессионал, который только имитировал обычную кражу.
- Последний варинт заставляет задуматься, да? - кисло усмехнулся Артур. И признаться совсем мне не нравиться.
Он оглядел столь же кислые лица своих подчиненных.
- Работайте день и ночь, но найдите мне эту сволочь.
IV
Небо было почти бесцветным.
Его затянула пелена тусклых облаков, сквозь которые каким-то образом ухитрялось проглядывать бледное красноватое солнце.
Облаченный в траурные белые одежды священник, которого, как успел узнать Пипкин, звали Бел, монотонно читал какую-то молитву. Его заглушали профессиональные плакальщицы, которые весьма натурально рыдали, размазывая по лицам слезы. Некоторые из них то и дело пытались выдрать у себя клочья распущенных волос. Так требовал обычай.
Пипкину было тошно наблюдать за этим фальшивым заунывным воем. Они играли на публику. Одна из плакальщиц, заметив взгляд Пипкина внезапно зашлась неразборчивым истерическим криком в котором с трудом можно было разобрать что-то вроде "На кого ж ты нас покинула-а-а-а?!!!" Маг не выдержал и перевел взгляд на небо.
Безразличные ко всему происходящему на земле облака почему-то были куда честнее натужного рыданий этих незнакомых людей.
Родители Кэрол стояли возле священника. Мать девушки тихонько плакала, утирая глаза платком. Отец держался, хотя и выглядел порядком измотанным и постаревшим. Тут же стояли, уставясь в землю, трое братьев Кэрол, все как один с окаменевшими лицами. Двое, как знал Пипкин, пошли по стопам отца, третий был военным.
Огниус Длиннобородый, стоящий в стороне, шепотом беседовал о чем-то с агентом похоронного бюро. Старик носил траурные одежды без малейшей неловкости и Пипкин внезапно задался вопросом сколько же раз его отцу приходилось принимать участие в похоронных церемониях? Он поискал взглядом свою маму.
Та, аккуратно баюкая в руках букет цветов перевитый белой лентой, о чем то оживленно беседовала с незнакомыми магу женщинами, которые судя по одежде были мамиными подругами из высшего общества. Брат Бел на миг прервался, чтобы перевести дыхание и Пипкин явственно услышал, как его мать озабоченно интересуется - будут ли поданы к кладбищу экипажи, чтобы перевезти всех присутствующих на поминальный обед.
Маг посмотрел на засыпанный цветами гроб. Цветы наверняка стоили целого состояния. Вообще-то Кэрол будет похоронена в фамильном склепе семьи Сваве, так что гроба могло бы и не быть, если бы тело девушки так ужасно не обгорело... К горлу подкатил жесткий ком.
Священник перелистнул страницу молитвенника и вновь принялся читать что-то о белоснежной ладье, которая унесет невинную душу девушки ко двору Богини.
К Пипкину подошел брат Кэрол. Тот который военный. Он был примерно одного возраста с магом, но выглядел значительно старше. Крепкий, подтянутый, симпатичный.
- Вы - Пипкин?
Маг сглотнул, тихонько кашлянул, стараясь, чтобы голос его прозвучал естественно.
- Да. Вы - Эрбин?
- Да. Жаль что мы знакомимся в таких обстоятельствах.
- Мне жаль не меньше, поверьте. Она была... хорошим человеком. Примите мои соболезнования...
- Да.
Они на некоторое время замолчали глядя в пустоту.
- Что с Деннисом?
- Все в порядке. Останется несколько шрамов. У него мозготрясение и лекарь предписал ему полный покой.
- Я взял увольнительную, - медленно сказал Эрбин. - Ехал на свадьбу сестренки, а попал на ее похороны. Как это случилось?
- Не знаю.
- Вы были там.
- Я оказался слишком поздно, - устало выдохнул Пипкин. - Там вовсю бушевал огонь. Увидел Кэрол, но она была мертва, и я ничем не мог помочь. Успел дотащить Дэнни до дверей, прежде чем потерял сознание. Дым... Там было много дыма. Извини...
- Это не твоя вина. Просто мне хотелось бы повидать того гада, который сотворил это с ней.
- Мне тоже.
- Ты маг. Можешь что-нибудь сделать?
- Расследование ведет Шэмрокская Стража. Я слышал они хороши в таких делах.
- Верно. Ни одно преступление в Шэмроке не остается безнаказанным. Кроме лицензированных, разумеется. Но на ТАКОЕ лицензию не выдали бы.
- Тогда нам остается только ждать.
- Да. Это все, что нам остается, - горько сказал Эрбин.
Бел закончил молитву, закрыл книгу.
Плакальщицы зарыдали с новой силой. Госпожа Сваве сорвалась, бросившись к гробу дочери. Муж едва удержал ее, прижав к груди.
Шестеро безымянных служителей подхватили гроб и медленно потащили его вниз по ступенькам - в сумрак фамильного склепа.
Пипкин отвернулся.
V.
Шэмрок мог демонстрировать свое благополучие всем и каждому, но в любом городе есть свои трущобы. Трущобы Шэмрока были вынесены за городские стены. Жалкие лачуги нуждались в срочном капитальном ремонте, хотя, по правде говоря, их стоило снести и отстроить дома заново.
Найти в таком районе нужного человека очень сложно, поэтому такие районы и существуют. Городская Стража не слишком-то следила здесь за порядком. Это было то, что подходило Ласке как нельзя лучше.
"Виноградная Гроздь" притулилась у самой городской стены. Это было двухэтажное каменное заведение с прохудившейся крышей и хозяйкой уставшей от тягот жизни.
Полноватая женщина с серым лицом не проявила к девушке абсолютно никакого интереса.
Ласка заплатила две серебряные марки и получила разрешение жить в комнате целую неделю. В самом городе за такую сумму можно было разве что переночевать.
- У нас лучшее вино во всем Шэмроке, - вяло сообщила хозяйка. - Пять медяков за кувшин. - Лучшее, домашнее вино. Я делаю его по древним рецептам, которые передала мне моя прабабка. Из розового винограда... лучшее вино.
Она замолчала, видимо устав говорить.
- Дайте мне кувшинчик на пробу, - согласилась Ласка.
Хозяйка принесла вино и вышла, оставив девушку одну.
Искательница приключений без особого интереса оглядела комнату, в которой ей предстояло провести ближайшие несколько дней. Кровать, тумбочка, рукомойник, выцвевшая картина на стене - вот и вся обстановка. Запах пыли и плесени. Девушка пошире открыла окно, чтобы проветрить комнату, отхлебнула вина. Сломанная рука страшно ныла.
Вино оказалось примерно таким, как она и предпологала. Невыдержанное, сладковатое, с минимумом алкоголя. Впрочем, это неважно. В сумке у Ласки был запас чайных листьев.
VI.
Дерево оказалось на удивление мягким. Пипкин сообразил, что эти чертовы стулья стоят здесь уже не один десяток лет и за это время порядком прогнили. Покрытые желтоватым налетом грязи и жира они слегка поблескивали в лучах осветительных шаров, но внешнее их великолепие было лишь ширмой, прикрывающей неприглядную, гнилую сердцевину. Маг не стал задумываться о скрытой символике. Ему уже до смерти надоела эта тягомотина, но он знал, что это - отличительная черта всех государственных учреждений. Без проблем он преодолел лишь стражников у ворот, после чего попал к капралу, который отослал его к сержанту, который, после долгих раздумий сплавил лейтенанту, который нехотя порекомендовал обратиться с этим делом к капитану, под патронажем которого и расследовалось убийство Кэрол. Вся эта чехарда сопровождалась непременным ожиданием у дверей кабинетов, блужданиями по сумрачным коридорам внутренних помещений стражи и ежеминутными проверками пропуска, который считал необходимым вытребовать у Пипкина практически каждый, проходящий мимо стражник. В конце концов маг сообразил как прицепить пропуск себе на грудь, выставив на обозрение всем документ на основании которого он имел полное право находиться здесь.
Слово "ЗДЕСЬ" вышло довольно корявым. Буквы плясали вверх-вниз и шатались словно пьяные. "БЫЛ" оказалось не в пример лучше. Пипкин успел вырезать на подлокотнике кресла еще "ПИП", но тут дверь открылась и его пригласили войти.