— Какие?
— Часть мер, — ответил я, — можно отнести к долговременным, это укрепление крепостей и замков на границах, что делалось в королевстве уже давно…
Он кивнул.
— Да, у королевства Нижних Долин оборонительная тактика, что в какой-то мере экономически выгодно. Противник тратит столько сил на взятие двух-трех крепостей, что обычно решает отказаться от продолжения войны. Но не в этот раз. Но это касается общей стратегии, вы подбираете очень точные слова, далеко пойдете!.. А как именно королева планирует встретить победное вступление армии его величества?
Я помялся, ответил с неохотой:
— Несмотря на указ королевы об искоренении магии во всем королевстве, сама она принимает, какой стыд, сильных магов на службу. В последние дни, работая без сна и отдыха, они сумели расширить защитный магический купол до размеров города!
Он дернулся.
— Что?.. Это новость…
Я сделал вид, что не заметил прокола, хотя, может быть, он намеренно дал понять, что у них есть и другие источники информации.
— Я слышал об этом перед отъездом сюда, — пояснил я. — Королева очень обеспокоена, потому что удается защитить только Санпринг, но глерды Иршир и Мяффнер убеждали ее, что зато можно в городе держать большое войско и делать внезапные вылазки… Правда, советник Мяффнер возражал, что для войска потребуется большое количество провизии, а для коней — овса и сена. В городе таких запасов нет, а если начинать свозить их сейчас, то все равно надолго не хватит…
Он пробормотал:
— Мяффнер мудр и умеет заглядывать далеко вперед. А как настроение в армии?
Я ответил брезгливо:
— Будут сражаться до последнего воина. Пока жива королева.
Он поморщился.
— Да, эта дикарская верность… Что насчет Улучшателя?
Я насторожился, показалось, что смотрит как-то слишком внимательно.
— Это простой парняга из деревни, — ответил я с пренебрежением. — Его взяли во дворец из каменоломни, представляете? А загремел туда то ли за воровство, то ли за грабеж… Он что-то там улучшил по мелочи…
Он спросил быстро:
— А в военном деле? Не пробовал?
Я покачал головой.
— И не пытался. Но советники королевы тут же приспособили его решать какие-то воинские проблемы. Сказали, что настоящий Улучшатель должен сперва для армии, потом для королевства, а в конце можно и для себя. Если что-то останется.
— И… как успехи?
Я отмахнулся.
— Вроде бы никаких. Но вот химеры…
Он насторожился.
— Что химеры?
Я ответил с неуверенностью в голосе:
— Там что-то совсем уж тайное… Я случайно услышал, что королева… нет-нет, не королева, но от ее имени кто-то из ее советников привлекает их на службу… Разумеется, тайно.
Он отшатнулся, предельно шокированный.
— Химер? Это невозможно!
— Да, — согласился я, — братство их вылавливает и уничтожает всюду. Но какие-то все-таки уцелели… Поговаривают, что их посылали вдогонку за похищенным королевским лекарем Рундельштоттом. Не братство, а химер, как вы уже поняли.
Он вздрогнул, застыл на мгновение. Я тихо-тихо ждал, что он решит, наконец он проговорил:
— Это многое объясняет в том странном… гм… Химер нужно истреблять, у некоторых слишком много мощи… Опасной для нас, людей. Но, гм, королева Орландия…
Он умолк в затруднении, подумал, взглядом велел мне позаботиться о его кубке. Я мигом и с почтительнейшим видом наполнил, он сделал пару неглубоких глотков.
Я ханжески поджал губы и сказал осуждающим тоном:
— Видимо, она в отчаянии. Потому и хватается за такое недостойное правителя решение. По-моему, достойнее красиво погибнуть, чем принимать помощь недостойных человека, расово чуждых существ. Я, знаете ли, патриот королевства, но все же общечеловеческие ценности должны быть выше, чем сиюминутная выгода…
Он покосился на мое глупо-самодовольное лицо, лицо человека расово чистого, ответил несколько принужденно:
— Да, конечно, вы безусловно правы. Нужно крепко стоять на морально-этических принципах, завещанных нам предками. Давайте сдвинем кубки и выпьем за наше сотрудничество для процветания не просто отдельных глердств, лордств или даже королевств, а нашего человеческого рода! Люди должны жить счастливо!
Он протянул кубок в мою сторону, они встретились над серединой стола со звоном. Я уже понял смысл этого ритуального жеста и выпил, как и Краутхаммер, стоя и до дна.
Когда Краутхаммер опустил кубок, то, не садясь, продолжил уже будничным голосом:
— Мы докажем, что ценим своих друзей и щедро им платим. Глерд Юджин, если вы заглянете в казначейскую…
Я сказал испуганно:
— А если кто увидит?
Он хмыкнул.
— Вы умнее, чем смотритесь. Молодость иногда выглядит так обманчиво… Конечно же, получите некоторую сумму на расходы в нашей столице… по дороге к казначейской. Пусть ваш отдых после работы будет приятным и… не слишком стесненным в средствах.
Я понял, что разговор окончен, Поклонился и, отступив, вышел за двери. В коридоре пусто, но дальше анфилада залов, двор живет своей жизнью: придворные прохаживаются с важным и озабоченным видом, гвардейцы в полных доспехах застыли вдоль стен, слуги либо ждут приказаний у дверей, либо носятся по коридорам и лестницам.
Мне, как провинциалу, надлежит на все смотреть с раскрытым ртом, я так и сделал, рассматривая огромные барельефы в каменных стенах.
В какой-то момент ко мне подошел один из слуг, сказал почтительно:
— Вам чем-то помочь, глерд?
— Пустяки, — ответил я. — Просто осматриваюсь.
— Вам у нас понравится, — заверил он и пошел прочь, задев меня плечом.
Выругаться я не успел, зато ощутил в ладони увесистый мешочек. Торопливо сунул его за полу камзола во внутренний карман, чувствуя, как под моими пальцами передвигаются мелкие, но тяжелые диски из металла.
Никто не обратил внимания, слишком уж я мелкая сошка, а слуг вообще замечать не принято, дурной тон.
Фицрой отыскал меня в картинной галерее, так я назвал один из залов, ухватил за локоть.
— Финнеган послал, — объяснил он. — Пойдем быстрее!
— Куда?
— Скоро нас примет король, — ответил он.
— И нас с тобой?
Он ухмыльнулся.
— Финнеган так решил. Почему-то.
Финнеган с Эллианом и Баффи ждут подле одной из дверей, в нашу сторону покосились недовольно, Финнеган сказал холодно:
— Не отвлекайтесь, глерды. Мы с официальной миссией. На приеме быть обязательно, на пиру желательно, а потом у вас будет свободное время.
Эллиан уточнил:
— С полночи и до самого утра.
Фицрой сказал саркастически:
— Как любезно. Куда и девать такую уйму времени?
Баффи застенчиво улыбнулся, стараясь смягчить взаимную неприязнь, но сказать ничего не успел, Финнеган прошипел:
— Тихо всем!.. Ждем.
Я продолжал осматриваться, недоброжелательства к себе не чувствую, ибо сам не совсем чуток, а вот вражду бы или желание повредить ощутил, но мы большинству просто безразличны.
Редко-редко кто посмотрит с интересом, да и то чисто практическим: есть ли что-то в Нижних Долинах интересное для торговли или добычи минералов?
На той стороне зала появился высокий и чопорный мужчина, нацеленно направился к нам, я решил было, что церемониймейстер, что введет нас в зал приемов, но тот приблизился и сказал отрывисто:
— Королевский секретарь Гернер Ваддингтон. Прошу вас следовать за мной.
Финнеган сдвинулся с места первым, остальные послушно пристроились следом. В коридорах и залах, через которые нас повели, полумрак, я то и дело замечал в углах шепчущиеся парочки, и хотя издали вроде бы в рамках пристойности, но это смотря какие здесь рамки.
Гвардейцы с копьями возле каждой двери и даже арочного прохода из зала в зал, придворные двигаются все медленнее, голоса звучат тише.
Двери кабинета, где нас примет король, закрыты, перед ними двое стражей в ярких костюмах красного с золотым, но лорд Ваддингтон шел прямо к дверям, слуги отворили перед ним, и я понял, что там еще не кабинет короля, потому что ни трона, ни вообще стульев.
Лорд Ваддингтон повернулся в нашу сторону со строгим и напряженным лицом.
— Глерды, — произнес он, — король сейчас вас примет. И хотя вы люди новые, но, надеюсь, все знакомы с правилами этикета Уламрии?
Глерд Финнеган важно кивнул.
— Не беспокойтесь, лорд. Лорд Краутхаммер нам все пересказал, да и я уже бывал в составе посольств в ряде королевств. Хотя и не на главных ролях.
— Отлично, — сказал Ваддингтон сухо. — Ждите.
Мимо нас проходили важные персоны, перед ними распахивались двери и закрывались следом, а что в самом зале приемов, я рассмотреть не успевал, только всматривался и вслушивался, замечая к нам интерес чуть выше того, что был в общем зале, но не слишком. Дверь распахнулась, Ваддингтон сказал быстро:
— Наша очередь.
Глава 12
Глерд Финнеган приосанился и пошел красиво и твердо, едва не чеканя шаг, как никогда не ходил в королевском дворце Орландии, где королевой была всего лишь женщина.
Эллиан и Баффи двинулись следом тоже чуть бодрее, чем у себя на родине, то ли хотят показаться королю Антриасу совсем не рохлями, то ли здесь вся атмосфера такая, насыщенная энергией.
Я шел последним, мне можно даже шаркать и горбиться, мелкая сошка, Фицрой идет бодрее, но тоже как бы не чувствует этот момент самым важным в жизни, скалит зубы и весело рассматривает народ.
Финнеган преклонил колено и смотрел снизу вверх на властно сидящего на троне короля Антриаса. Мы в точности повторили его жест. Короля Антриаса я примерно таким и представлял, но все же только примерно, увиденное почти ужаснуло. Просто Иллиада какая-то, настоящий гигант, выше меня на голову, в полтора раза шире в плечах, и не просто шире, а это настоящие каменные валуны, обкатанные волнами и ветром, лицо как вырублено из камня, но красиво-мужественное, хищное, такие почему-то нравятся женщинам… да не надо это почему-то, понятно же почему, потому во мне сразу тихохонько взвыл питекантроп, оскорбленный тем, что не он альфа, а есть еще какие-то всякие, даже с виду альфее…
«Король-воин», — сказало во мне так громко, что я чуточку пригнулся, не услышали бы другие. Такому только идти впереди войска, видно как по могучей фигуре, так и по стремительно очерченному лицу с выступающими надбровными дугами, скулами и нижней челюстью. Шея толстая, как у столетнего дуба, а в плечах хоть и широк, но живот не нависает над поясом даже сейчас, в сидячем положении.
За троном двое придворных высшего ранга, что-то вроде канцлера и премьера, как я их определил, и двое гвардейцев, готовых в любой момент броситься на нас и растерзать в клочья.
Король окинул всех горящим взглядом, а когда заговорил, голос был похож на рык льва:
— Вы в моей стране, и я рад приветствовать вас всех!.. Ваш предшественник, глерд Миглер, прекрасно защищал интересы вашей страны, а вы, как я уверен, будете служить ей так же верно и достойно. Надеюсь, с вашим приездом отношения между нашими странами станут еще крепче и еще доверительнее.
Финнеган, Эллиан и Баффи слушали молча и со всем вниманием на лицах, время от времени наклоняли головы, подтверждая мудрые слова короля и соглашаясь с ним по всем пунктам, а мы с Фицроем, как фигуры совсем мелкие, просто таращили глаза на короля, и по нам видно, что впечатлены. Финнеган сказал учтиво:
— Ваше величество, мы созерцали вашу прекрасную столицу, эту жемчужину Уламрии… и не находили слов от восторга!
Король Антриас посмотрел на него бешеными глазами.
— Это только начало расцвета! — прогрохотал он могучим голосом, и под сводами заметалось перепуганное эхо. — Клянусь, я сделаю Ииссор самым прекрасным городом в мире! И меня запомнят как великого короля!
Финнеган поклонился со всей учтивостью, не дрогнув под бешеным натиском.
— Ваше величество уже знают во всех ближайших королевствах…
— Узнают и в дальних, — пообещал Антриас. — Весь мир увидит величие Уламрии!..
Лорд Ваддингтон, что стоял неподвижно и слушал, сказал громко:
— И содрогнется под железной поступью ее сынов!
Антриас сделал вид, что не услышал неполиткорректных слов своего государственного секретаря.
— Сейчас всех нас ожидает королевский пир, — сказал он, — это в вашу честь, глерд Финнеган, и ваших людей!
Ваддингтон сделал шаг вперед и провозгласил:
— Его величество король Антриас приглашает всех занять свои места в главном королевском зале!
Он взмахнул рукой, и тут же грянула музыка, естественно, только трубы, король поднялся во весь громадный рост, а все в зале поклонились и с медленной величавостью ринулись к широко распахнутым дверям.
Я застенчиво пропускал всех впереди себя, на каждом крупно начертано, что это сама самая знать, а я хто, а когда вышел последний, и слуга, закрывающий двери, взглянул на меня с вопросом в глазах, сказал шепотом:
— У меня личное послание королевы к королю.
Его лицо не дрогнуло, словно личные письма королю приходят от королев пачками, коротко кивнул.
— Передать? Или…
— Я сам, — ответил я тихо.
Он кивнул.
— Ждите.
Глерд Финнеган с Эллианом и Баффи за все время даже глазом не повели в мою сторону, так что если вообще потеряюсь или с башни упаду спьяну, не заметят, они — это они, а я — это я, ничего общего, потому я смирно ждал.
Через пару минут за мной зашли двое, оглядели внимательно на предмет спрятанных ножей.
— Глерд Юджин?
— Он самый, — ответил я.
— Вы уверены, что должны лично?
— Таково повеление.
Они переглянулись, один сказал негромко:
— Следуйте за мной.
Я промолчал, в этой ситуации чем меньше слов, тем выше их значимость, а отсутствие — так и вовсе золото.
Узкий коридор, в котором так хорошо держать оборону, вывел к кабинету короля, где по обе стороны выстроились слуги, посыльные и могучие гвардейцы.
Двери передо мной распахнули и вошли следом, но король Антриас, взглянув на меня внимательно, жестом велел всем выйти.
Когда дверь закрылась, спросил отрывисто:
— Что за послание?
Я медленно запустил пальцы за ворот и так же медленно вытащил двумя пальцами за самый уголок письмо. Антриас следил внимательно, и, когда я подал ему на вытянутой руке, его лицо слегка разгладилось. На королей часто совершают покушения, и даже такой гигант должен быть осторожным.
Пока он читал, я рассматривал его внимательно, стараясь угадать слабые места. Если брать общенародную точку зрения, то сила — уму могила, но история знает ряд деятелей, что обладали немалой физической мощью, но также и умом, что не уступал ей ни в чем.
Он дышал все чаще, кровь бросилась в лицо, я видел, как он сдерживает в себе ярость, только губы задергались, а на меня посмотрел лютым взглядом, обрекающим на смерть.
— Почему, — прохрипел он так, словно волк, подавившийся костью убитого лося, — почему это письмо передано через вас?
Я ответил смиренно:
— Видимо, такую мелкую сошку потерять не жалко. А тайна дипломатической переписки будет сохранена.
Он продолжал сверлить меня лютым взглядом.
— И вы с этим смирились?
— Ваше величество, — ответил я еще смиреннее, — у меня нет богатой и влиятельной родни. А это значит, обречен всю жизнь вытирать полы за другими… если не выберу дорогу, полную опасностей, но где есть и добыча… и шанс на взлет.
Он жестко усмехнулся.
— Верная позиция. Большинство, конечно, гибнут… но уцелевшие получают частенько даже больше, чем надеялись. Что в письме, вам известно?
Я поколебался, ответил, уронив взгляд:
— В общих чертах. Потому что ее величество поручило мне, если вы поинтересуетесь, смиренно изложить точку зрения ее величества.
— Наказать, — произнес он с нажимом, — моя венценосная кузина просит, а на самом деле требует, наказать виновников похищения какого-то вашего лекаря… как его, забыл имя…
— Рундельштотт, — подсказал я. — Лекарь Рундельштотт.
— Да, — сказал он, — так мне и сказали недавно. Лекарь Рундельштотт. Но, как мне сообщили, все его похитители погибли? Их убили, как говорят, прямо на глазах городских стражей, что на башнях по эту сторону реки! Там, на той стороне моста!
Я ответил тихо и смиренно:
— Нам неизвестно, ваше величество, погибли или не погибли…
Он рыкнул:
— Но вашего колдуна увезли?
— Да, — подтвердил я. — Даже мост немножко попортили, но, ваше величество, разве важно, погибли они или нет?
Он процедил сквозь зубы:
— А что важно?
— Ваше величество, — сказал я осторожно, — наши глерды… как и любые на их месте, уверены почему-то, что эти простые ратники не сами придумали похитить Рундельштотта! Да еще и повезли его не куда-нибудь еще, а прямо в столицу!..
Он запнулся, ярость бушует в нем, однако снова удержал ее в руках и сказал так же хрипло:
— Это те ученики Рундельштотта… обрушили мост?
Я поклонился.
— Они хотели еще и башни снести в городе, но устрашились гнева королевы… Она могла не одобрить такое своеволие. По ее мнению, короли неприкосновенны. А те исполинские башни могли… гм… к вам как-то прикоснуться. Или задеть при падении. Прическу испортить, если обрушиться на голову, или пылью запачкать…
Он нервно дернул щекой.
— Колдовство недопустимо для воина!
— Ваше величество, — напомнил я, — королева Орландия как бы не совсем воин, так как родилась, простите за непристойное слово, женщиной… Не знаю, хорошо это или плохо, вам виднее, но все мы знаем, что женщины немножко ведьмы еще от рождения.