4. Эффективные рынки перепродажи, такие как Half.com и Amazon. Благодаря доктрине первой продажи потребители могут перепродавать большую часть имеющихся у них медиаматериалов, и множество компаний пошли навстречу потребности своих клиентов в этом бизнесе. Когда-то реальные магазины, торговавшие бывшими в употреблении медиаматериалами, являлись редкостью, и в основном спрос существовал на новые товары. Те единичные букинистические лавки и магазины по обмену пластинками оказались каплей в море по сравнению с объемами сегодняшних гигантов, торгующих б/у медиаматериалами онлайн.
Единственное, в чем можно быть уверенным в отношении продаж медиа – неважно, CD или электронных книг, – что ни один формат, ни одна платформа и ни один тип носителя не может лидировать вечно. Из-за появления новых технологий, изменения предпочтений потребителей или конкуренции на рынке спады и подъемы популярности разных видов медиа неизбежны. Если рассматривать пиратство как главную причину, некоторые потребители могут встать на чью-то сторону, но в конце концов будут разочарованы. Когда музыкальная индустрия сорвет маску со своего главного врага, едва ли мы увидим одноглазого искателя приключений. Хотя есть предположение, что к тому времени все уже о нем забудут.
Схемы потребления разных медиаматериалов
Практически с первого дня возникновения интернета все торговые организации, подобные МРАА, упорно предсказывали закат киноиндустрии. Недавно, с появлением скоростного домашнего интернета, угроза апокалипсиса стала более реальной. В начале века, когда провайдеры в массовом порядке стали предлагать высокую скорость подключения, эти страхи усилились и достигли пика в разного рода пессимистических передачах – таких как, например, документальный фильм «Би-би-си» «Атака киберпиратов» (Monblat, 2002). Видимо, чтобы придать объективной программе как можно больше злободневности, в ней упоминается угроза, которую влечет за собой развитие скоростных сетей: «Индустрия верит, что ближайшие несколько месяцев станут решающими в битве с киберпиратством», поскольку «киберпираты думают, что побеждают индустрию». В этой же программе Синди Роуз, управляющий директор компании Disney в Великобритании и Ирландии, заявила: «Мы находимся на распутье, и от дальнейших действий представителей индустрии и государства зависит крайне важная вещь – площадкой для незаконной или все-таки законной коммерции станет интернет» (Monblat, 2002). Хотя ее мрачные пророчества оказались куда мягче по сравнению с «колоссальной приливной волной» Валенти, они дополняют собой ряд безосновательных угроз, исходящих от лоббистов медиаиндустрии. Надо сказать, что следующие несколько месяцев мало повлияли на нынешний климат в сфере авторского права. Проводя аналогию, можно сказать, что сейчас, почти десять лет спустя, те же несколько месяцев не решат судьбу интернета как коммуникационной технологии для бизнеса или частного использования.
Разумеется, при скоростном подключении потребители скачивают больше видео за меньший период времени. И все же киностудии продолжают снимать фильмы. Фактически средний объем инвестиций не сократился с появлением скоростного интернета, а наоборот, продолжает увеличиваться – и так происходит уже не один десяток лет.
Быстрый интернет
Угрозы появления технологий FAST (англ. «скоростной») или «интернет2» продолжают звучать в фоновом режиме. Валенти упоминал о том, что своими глазами видел на презентации в Калифорнийском технологическом институте, как «сверхзвуковые технологии, которые разрабатываются в эту самую секунду» позволяют «скачать фильм в DVD-качестве за пять секунд» (Levy-Hinte, 2004: 73). Демонстрация новинки состоялась осенью 2003 года, а сама технология должна была выйти на рынок в течение ближайших полутора лет. В сентябре 2003 года Валенти сообщил Комиссии Сената по государственным вопросам, что «враг идет в наступление». Свои усилия по защите от технологической экспансии он описал так: «Мы проводим агитационную и обучающую кампанию с помощью телевидения, социальной рекламы, роликов в кинотеатрах. Мы заключили альянс с организацией Junior Achievement, чтобы целый миллион детей из пятых – девятых классов узнали, что такое авторское право и какова его польза для страны. Чтобы все дети поняли, что нельзя брать чужое и что ни одна нация не выживает без морального императива, который сейчас неотвратимо разрушается» (Комиссия по государственным вопросам, 2003). Тем не менее сегодня – много лет спустя – все еще нет ни FAST, ни «интернет2», а скорости подключения к интернету пока никто не называет сверхзвуковыми.
Другие адепты абсолютного права заявляют, что их беспокоит создание точных копий медиаматериалов. Ведущий юрист Viacom Майкл Фриклас, выступая в Йельском университете в октябре 2009 года, сказал: «Моя проблема – это точное копирование» (Fricklas, 2009). Данная фраза прозвучала после того, как – вопреки пессимистическим прогнозам МРАА об уничтожении киноиндустрии скоростным интернетом – Фриклас признал, что пользователи стали реже скачивать фильмы через пиринговые сети. Конечно, он тут же озвучил новую страшную угрозу – потоковое видео. Забавно, что ни один одобренный индустрией музыкальный сервис не мог сравниться с Limewire, и при этом качество потокового видео, предлагаемое Netflix, заметно лучше, чем на сайтах, которые транслируют пиратский контент.
Даже Валенти раньше высказывал намного больше опасений по поводу «идеальных» копий. Киноиндустрия часто презирает «экранки» – способ нечестных и неудачливых бутлегеров, к которому редко относятся с тем же вниманием, что и к точным копиям. Действительно, когда DVD (емкостью 5–7 Гб) уступают дорогу дискам BluRay объемом свыше 20 Гб, изготовление копий для распространения в цифровом виде становится все более сложным и затратным. Даже пиратское оборудование, необходимое для копирования фильмов в формате BluRay, стоит гораздо дороже оборудования для записи DVD. Следовательно, обмен «идеальными» копиями затрудняется, поскольку размер фильма превосходит возможности подключения. Безусловно, скорость связи с интернетом будет расти, но одновременно вырастут и объемы видеофайлов.
Влияние на рынок разных видов медиаматериалов
По-прежнему представляется маловероятным, что фильмы в высоком качестве когда-нибудь будет так же просто скачивать, хранить, воспроизводить и упорядочивать, как музыкальные композиции. Люди часто сравнивают скачивание фильмов с обменом музыкальными файлами, но при этом всегда следует учитывать ключевые различия между ними. Кроме того, по мере упрощения процесса копирования увеличивается и потенциальная простота распространения. Правда, медиагиганты редко пользуются случаем, чтобы извлечь выгоду из новых моделей продажи. Принять сеть Napster, а не закрывать ее, музыкальной индустрии помешали текущие законы и схема лицензирования. В результате до сих пор на рынке не существует легальной платформы, равной Napster по простоте, удобству, разнообразию и количеству пользователей.
Различия в предпочтениях пользователей ощутимо влияют на так называемое пиратство материальных товаров. Поддельные DVD можно встретить везде: на барахолках в Великобритании, на блошиных рынках в США, на уличных лотках в Таиланде. Если подделки настолько опасны, кажется нелогичным, что киностудии инвестируют миллионные бюджеты в создание фильмов, но при этом почти 80 % прибыли вынуждены получать от продажи DVD и прочих вторичных товаров. Что же на самом деле происходит? Интернет и повсеместное распространение почти идеальных копий разрушают киноиндустрию? Или все-таки студии сознательно инвестируют в фильмы по несколько миллионов долларов, притом что львиную долю доходов получают благодаря премьерным показам в кинотеатрах и продаже лицензионных DVD? Ответ очевиден любому, кто ходит в кино или берет DVD напрокат.
Джеймс Бойл раскрывает еще одно важное отличие. «Даже если оставить за скобками пессимистические прогнозы киноиндустрии, аналога сети Napster для кино нет, и едва ли он появится в ближайшее время. И не только потому, что фильмы длиннее и скачиваются дольше, чем музыка. Дело в том, что в большинстве своем люди смотрят тот или иной фильм один раз. Многим не нужна коллекция из двух тысяч фильмов, чтобы постоянно их пересматривать. А музыку, в отличие от фильмов, слушают снова и снова, и этот факт в значительной мере влияет на вероятность скачивания вместо выбора услуги по прокату» (Boyle, 2008: 102). Такое наблюдение подразумевает, что потребители, готовые скачать две тысячи фильмов, не обязательно захотят их купить, особенно в плохом качестве.
Говоря о распространении, дополнительном контроле и оценке потенциальных потерь, правообладателям следует учитывать время, необходимое на потребление медиаматериалов. Очевидно, что люди не смотрят фильмы повторно, зато неоднократно прослушивают музыку. И совершенно нецелесообразно исходить из предположения, что они начнут поступать иначе. Песня обычно занимает 4 Мб, а не 4 Гб, как средний фильм (то есть в тысячу раз меньше) и длится примерно четыре минуты, а не два часа. В нашем динамичном мире людям просто некогда смотреть фильмы такими же темпами, каких требует прослушивание музыки, не говоря уже о дисковом пространстве для хранения. Но даже пространство не всегда становится самым важным фактором.
В качестве примера рассмотрим типичную электронную книгу в формате ePub. Она имеет крошечный объем, который обычно составляет примерно 500 Кб, а значит, на внешнем диске емкостью 1 Гб поместятся две тысячи книг. С появлением недорогих электронных ридеров и бесплатных, простых в использовании программ для чтения электронные книги стали доступным развлечением для всех. С учетом малого размера файла и массы устройств для чтения таких книг, почему бы не закрыть все магазины вроде Waterstone, Barnes & Noble и им подобных? Где же Napster для электронных книг?
Ответ заключается во времени, необходимом для того, чтобы прочитать типичную книгу. На чтение книги уходит несколько дней, тогда как для просмотра фильма достаточно нескольких часов, а для прослушивания музыкальной композиции – нескольких минут. Кроме того, многие читатели по сей день предпочитают тактильные ощущения от контакта с бумажной версией книги. Электронный текст их не привлекает, независимо от того, насколько легко найти пиратскую книгу. И хотя в прессе периодически публикуются печальные истории о влиянии пиратства на книгоиздание, еще неизвестно, правда ли, что ограниченное количество электронных книг в пиринговых сетях пагубно влияет на уровень продаж. Самыми распространенными электронными книгами остаются культовые произведения – такие как «Гарри Поттер» или «Сумерки», а также книги, ставшие основой для экранизаций, темой для различных проектов и сопутствующей атрибутики.
Какова бы ни была доля пиратских книг на рынке, «эффект сэмплирования» тут более ожидаем, чем в случае с другими медиаматериалами. Критики горячо спорят, к повышению или понижению продаж в конечном итоге приводит обмен музыкальными файлами. Однако скачать музыку, которую можно воспроизвести на любом носителе, – это не совсем то же самое, что скачать электронную книгу. Потребители, особенно не имеющие электронных ридеров, скорее всего, прочтут не всю книгу, а отрывок, чтобы решить, покупать ли бумажный экземпляр (Frisch, 2010). Но знание этого факта не помешало издателям затеять свою игру в Хенни-Пенни – предсказателя конца света, подобно представителям киноиндустрии. Статьи в популярных СМИ пестрят такими же мрачными пророчествами о пришествии электронного ридера, какие уже звучали из уст представителей кинематографа после появления видеомагнитофона.
Индустрия видеоигр точно так же игнорирует особенности потребления при разработке своих антипиратских стратегий. «Пиратские копии компьютерных игр так широко распространены, потому что для этого есть соответствующая возможность», – заявляет Брэд Уорделл, глава компании – производителя игр Stardock (Greenberg and Irwin, 2008). Согласно этой логике, простота в обращении, малый размер и универсальный формат электронных книг говорят о том, что ни один читатель добровольно не купит электронную книгу. Но в данном случае игнорируются как нюансы потребления видеоигр, так и стратегии использования авторского права, которое должно рассматриваться не только в качестве средства контроля. Далее Уорделл утверждает, что удобство пиратских книг для пользователя – более важный фактор, чем их цена. Но хорошо известно, что, независимо от ТСЗАП, определенный процент копий большинства игр как раз и является делом рук пиратов. Если бы ТСЗАП (у Stardock используются серийные номера) были столь показательны, то игры без всякой защиты, например «Грехи солнечной империи» (Sins of a Solar Empire), не продавались бы вообще.
Быть может, медиагигантам пора изучить способы потребления медиаматериалов и разработать оптимальные схемы получения дохода на основе простоты использования, разнообразия и удобства распространения, а не эксплуатировать систему ограничений и презумпцию нарушения? Очевидно, что потребители воспринимают фильмы иначе, чем музыку, а игры – иначе, чем литературу. Поэтому применение идентичных схем борьбы с пиратством будет давать разные результаты. Если в принципе вообще стоит воспроизводить антипиратскую тактику хоть одной индустрии.
Экономические последствия пиратства
Традиционный аргумент, используемый в ходе борьбы с цифровым пиратством, базируется на экономическом ущербе, который оно наносит странам-производителям и странам-потребителям. Для торговых групп, таких как BPI и RIAA, главный способ заручиться общественной поддержкой – это возможность представить себя жертвой Войны с Пиратством. Создать впечатление, будто все суды и контрмеры – это только самооборона. Никто не будет выражать сочувствие и демонстрировать лояльность безликой организации, которая загребает миллионы в год и ничего не создает без определенной ловкости рук.
Излюбленный способ завоевать поддержку масс – утверждение, что пираты крадут деньги и усугубляют проблемы безработицы. В постиндустриальных странах люди питают слабость к экономической справедливости. Воровство единогласно осуждается, а число рабочих мест – больной вопрос на каждых выборах – до такой степени стало неотъемлемой частью успеха страны, что многие экономисты считают уровень безработицы достоверным показателем стабильности и тенденций развития экономики государства. Поэтому фраза о том, что пиратство уничтожает рабочие места, гарантированно заденет публику за живое.
Отчет BSA
Business Software Alliance (BSA)[8] – это частная организация, которая защищает интеллектуальную собственность своих клиентов. И только. Это не государственное или аккредитованное учреждение для возмещения экономического ущерба, полученного в результате пиратских действий. Клиенты BSA имеют интеллектуальную собственность, которую хотят защитить от незаконного использования, поэтому ассоциация заинтересована в поддержке общества для борьбы с пиратами.
BSA предоставляет массу отчетов о вопиющих экономических последствиях цифрового пиратства. Один из ее годовых отчетов посвящен потере доходов и – соответственно – сокращению рабочих мест. Авторы, которые пишут на тему интеллектуальной собственности, часто ссылаются на отчеты BSA как на достоверные объективные источники информации. Однако именно здесь кроются существенные изъяны не только логики BSA, но и любой аргументации в защиту тезиса об экономическом вреде, причиняемом пиратством, особенно в пределах одной страны.
Например, BSA утверждает, что пираты ежегодно «крадут» игры и программное обеспечение на сумму 51,4 млрд долларов (31,3 млрд фунтов), становясь причиной потери тысяч рабочих мест. Но оценить потери от действий пиратов практически нереально, поскольку программное обеспечение – это нематериальная продукция. Единственный доказуемый «ущерб» – это деньги, которые владелец интеллектуальной собственности мог получить от нарушителей, если бы они не приобрели нелицензионное программное обеспечение. Другими словами, в отличие от вора, который крадет диск из офлайнового магазина, цифровое пиратство – это эфемерное явление, не измеряемое в цифрах. Несмотря на это, BSA и подобные ей организации активно уверяют публику в точности своих оценок, а противники пиратства с энтузиазмом используют эти цифры, как им заблагорассудится.
Но что поможет выяснить, насколько человек, скачавший пиратскую копию Adobe Photoshop, был готов за нее платить? Возможно, он изначально хотел приобрести ее бесплатно и не желал тратиться. А может, скачал ее для развлечения или демонстрации каких-то взглядов. Или уже имел лицензионную версию, а цифровая понадобилась в качестве резервной. Или у него была цифровая версия, но в какой-то момент потерялась, и он решил, что проще скачать новую версию, чем искать старую. Но ни в одном из этих случаев не наблюдается желания платить за программное обеспечение.