Послышалось лошадиное фыркание. Группа преследования торопилась, боясь опоздать. Вышло так, как Антон и предполагал. Время на размах ему тратить не пришлось, так как к моменту появления головы его рука уже была отведена назад. Один из инфантильных высунул из-за угла свою бестолковую голову, чтобы осмотреться… Вместо спины «объекта» он увидел мелькнувший кулак.
После удара первый наблюдатель упал, а Антон, выскочив с пистолетом в руке из-за стены, рявкнул:
— Лежать, суки, полиция! Перестреляю как собак!
Через десять секунд он уже рассматривал над лежащими в коме «топтунами» их служебные удостоверения.
— Мы свои, свои!.. — раздавались возгласы.
— Заткнись. — Антон разглядывал корочки. «Служба собственной безопасности Оперативной таможни». Случилось то, о чем предупреждал Быков. Антона «повели».
Так, очень интересно. Если верить записям в удостоверениях, под Копаевым в позе крабов расположились двое лейтенантов. А если верить датам, то удостоверения они получили полгода назад, причем в один день. Не очень большой стаж для выполнения такого оперативного мероприятия, как наружное наблюдение…
— Отлично, — бросил Антон. — Кажется, я узнал вас. Вы те двое, что выслеживают одиноких пешеходов, а потом грабят их в подъезде.
— Нет!
— Встать. Здесь парковка запрещена. Я же сказал Бабинову: провожать меня не нужно, я и сам дойду. Зачем вы за мной поперлись?
— А мы-то при чем? — пожал плечами тот, который не держался за глаз. — Он сказал: довести до адреса и вернуться, доложить! Вы там сами решайте, а то мы как дураки по городу шарахаемся! Делать больше нечего, что ли?!
Антон сблефовал и получил награду. Информация более чем интересная.
— А до какого адреса велел довести меня Бабинов?
— Да в какой ты придешь, до того и довести.
— И что потом?
— А потом доложить ему!
— А когда он отдал такое распоряжение? Я с ним час назад разговаривал!
— Вот час назад мы такое распоряжение и получили!
Дотянувшись до пояса одного из таможенников, Антон вытянул из-за ремня никелированные наручники. «Ну пехота, ей-богу…» Наручники были странной формы.
— Это вас такими в таможне снабжают?
— Это подарок… Друг из Америки привез…
— Понятно. Друг, видимо, тоже в таможне работает, если спецсредства через границу как через порог дома проносит. Ключик дай.
Найдя ключ в кармане, лейтенант протянул его Антону.
— А ты мне подарил, будем считать. На учете не состоит, так что отчитываться тебе не нужно будет.
Копаев разжал пальцы, и удостоверения плюхнулись на асфальт. Он хотел просто причинить моральный ущерб за напрасно потерянное время. Мысль, что «браслеты» понадобятся ему уже через час, в голову Копаеву не пришла.
— Руки в ноги — и свалили. Еще раз за спиной вас увижу — первая группа инвалидности обоим гарантирована.
Таможенники поднялись и, разобрав удостоверения, быстрым шагом дошли до угла здания и исчезли.
Антон сделал еще один круг вокруг фонтана, помня еще об одном трюке. Он был изобретен не им. Тот, кто хочет проследить, подставляет первого филера и умышленно его «проваливает». Облегченно вздохнувший «объект» спокойно направляется по своим делам, а его начинает вести уже мастер своего дела. Но, видимо, Бабинову этот цирковой номер был неизвестен. Спина Антона больше не сигнализировала об опасности.
Он приблизился к машине, быстро уселся за руль и уехал. «Однако нужно выяснить, умеет ли Амалия водить машину. Может так получиться, что мне и за руль скоро нельзя будет сесть. А машина нужна постоянно…»
Копаев, не торопясь, прикурил и с интересом уставился на девушку.
— Ты машины когда-нибудь водила раньше? Права хоть есть?
— Нету…
— Это я понял как-то сразу, Аля. Когда ты с пятой передачи трогаться с места пыталась. А щетки зачем всю дорогу работали?
— Я их нечаянно включила, а потом выключить не могла…
Антон вздохнул и взял Амалию за плечо.
— Пойдем, наказание мое. Первый урок вождения прошел невнятно. С тобой я туда не поеду. Звони Суровцеву. Что бы он ни делал, чье бы срочное распоряжение ни выполнял, пусть сейчас едет сюда!
— Я смогу вести машину!
Он посмотрел на нее и обмяк.
— Ладно, в качестве компенсации за моральный ущерб… Хочешь знать, чье имя назвал Чибис перед смертью?.. — бБросив взгляд на панель приборов, Антон ударил рукой по рулю: — Вот черт…
— Что такое?
— Откатались. У Суровцева есть авто?
— Насколько я знаю, нет. Ты говорил, что Чибис тебе назвал имя…
— Приедет, и я расскажу вам обоим. Не хочется одну историю повторять дважды.
— Тогда зачем ты спросил?!
— Нужно было как-то отвлечь тебя от непреодолимого желания оказаться в ДТП со смертельным исходом.
Девушка улыбнулась.
— Что еще ты умеешь делать мастерски?
— Все. За исключением танцев и вокала.
Суровцев приехал только через час.
— Еле отвязался!
— У нас проблема, старик, — заявил Антон, закончив выслушивать оправдания таможенника. — Мы остались без машины. На моей термостат полетел.
И он коротко рассказал Але и Суровцеву о результатах поиска Перца.
— …И ты как будто, знаешь, где взять машину? — бросив взгляд на Суровцева, закончил повествование Копаев.
— Да, я знаю, — неожиданно ответил таможенный опер. — Я знаю, господин менеджер, где взять машину. На складе временного хранения.
Антон некоторое время смотрел на опера спокойно, потом, словно вчитываясь в его мысли, становился все темнее и темнее. Когда же его наконец осенила догадка, он решительно заявил:
— Никогда.
— А что делать?
— Я решительно заявляю, Суровцев — ни-ког-да! Можешь забыть об этой идиотской мысли прямо сейчас! Я еду в Ленинский район, вернусь через час. Я знаю, где взять «чистую» машину.
Не оставалось ничего другого. Слон должен за колеса, и это знает. Антон вспомнил, где живет Заслонкин. Только бы он оказался дома. Иначе придется терять время и возвращаться на рынок.
К дому Слона Копаев подъехал на такси.
Только бы Слон был дома… Дом был построен еще в начале прошлого века, со свойственной тому времени монументальностью и изыском. Витые колонны, черепичная крыша. В конце столетия дом захватили новые хозяева, бывшие партийные бонзы и нынешние администраторы, поэтому со временем дом не старел, а становился все краше. Еще лет пятнадцать-двадцать, и он трансформируется во дворец, потому как с каждым годом к зданию добавляются все новые и новые элементы пристройки в стиле ампир. Вот в это величие и удалось протиснуться вору Слону.
Зайдя во двор, Копаев тут же стал свидетелем обычного для наших дней явления. «Статья сто шестьдесят первая, часть первая», — констатировал он, глядя, как двадцатилетний отпрыск прыщавого вида спешно снимает дубленку под уничтожающим взглядом бычка наркоманского вида.
Не меняя направления и скорости движения — подъезд Слона был как раз за авансценой событий — Антон стал приближаться к двери. Бычок, чувствуя спиной дискомфорт, слегка повернул торс в сторону Копаева, и тот увидел в его правой руке тонкий металлический предмет.
«Ошибка в квалификации, — хмыкнул Антон, — это статья сто шестьдесят вторая, часть первая».
Разбой от грабежа отличит даже полицейский из патрульно-постовой службы. В том, что в руке у нехорошего парня не папиросный мундштук, сомневаться не приходилось. Но в этот момент произошло то, что заставило Копаева изменить и часть статьи. Как минимум на вторую. Из тени подъезда на него как-то нехорошо двинулась вторая тень. Те, кто увлекается чтением детективных романов, мгновенно должны определить роль второго как «стоящего на шухере». Но он не стал ни свистеть, ни кричать «атас». Судя по всему, никакой опасности для этой сладкой парочки Копаев не представлял. Не представлял настолько, что первый бычок отвернулся и нетерпеливым подергиванием ножа поторопил юношу: «Ну, давай, снимай побыстрее, что ли!», а второй приблизительно то же самое сказал вслух:
— Стоять, баклан. Снимай котлы. Быстро.
Это обращение относилось к Копаеву.
Никакой нервозности. Все чинно и уверенно. Парни Бывалые. Труса среди них нет, а вот насчет Балбеса… «Сейчас посмотрим». Только долго смотреть не стоит, потому что расстояние сокращается очень быстро… Кстати, о том, что «котлами» вот уже как лет сто именуются на блатной «музыке» часы, знают немногие. Очевидно, бычки отбились от стада общего режима не более как с месяц назад — лексика трансформируется в благозвучную не менее чем через полгода.
— Ты пакшами-то шевели! А то яйца сейчас в легкую отвалиться могут. — Копаев зафиксировал появление второго ножа. — Клифт скидывай, я дважды никогда не повторяю.
— Сейчас сниму, — пробурчал Антон, расстегивая ремешок на запястье и уводя руку за пояс. В ладонь очень удобно и привычно легла рукоятка «макарова», только разбойники этого не видят. Точнее, не видят, потому что не предполагают. А это самое опасное, когда думаешь о чужих яйцах, а не о своих.
— Сейчас сниму, — пробурчал Антон, расстегивая ремешок на запястье и уводя руку за пояс. В ладонь очень удобно и привычно легла рукоятка «макарова», только разбойники этого не видят. Точнее, не видят, потому что не предполагают. А это самое опасное, когда думаешь о чужих яйцах, а не о своих.
Движение Антона за пазуху злодей расценил неверно:
— Нет, нет, фраерок, «лопатник» не прячь. Тоже вынимай.
Пистолет появился вместе с наручниками. Браслеты Антон бросил под ноги ближайшему из злодеев.
— Ножи на землю. Один наручник защелкни на своем запястье.
Первый раз в жизни Копаеву пришлось услышать, как от изумления громко хлопают ресницами. Пришлось даже в третий раз повторить просьбу. Когда оба бычка заняли штатное положение при команде «воздух», Антон прикрикнул на прыщавого мальчишку:
— Что стоишь, как фонарь? Оденься, простынешь. Здесь живешь?.. Бегом домой, набери «ноль-два» и жди полицию. Я буду в квартире номер восемь.
Дом украшала красивая железобетонная балясина. Продернув руку одного из злодеев в один из ее проемов, Копаев защелкнул второй браслет на щиколотке ноги второго. Больно, Антон знает. И неудобно. Более того, непривычно. Все, кто будет входить в этот подъезд или выходить из него, будут очень удивлены этой картиной: два придурка у балясины. Один стоит нормально, а второй — вниз головой. Но Антон не виноват, что у второго рука, как свая, дальше запястья в проем не проходит. Через пять минут они сами начнут звать полицию.
С ножами в кармане Копаев поднялся на третий этаж и… О, чудо! Слон дома!
— Начальник?.. Ну что еще, я же колеса отдал!
Вдыхая аромат «Hugo Boss», Антон шагнул в прихожую. По запаху в квартире он может все рассказать о ее обитателях. В этой живут очень состоятельные люди. Точнее, один очень состоятельный человек. Броня Заслонкин, скупщик краденого и сам вор.
Весь разговор не занял и двадцати минут.
Копаеву было предложено на выбор два новых джипа «Тойота Лэнд Крузер».
— Заслонкин, у тебя два одинаковых новых джипа??
— Нет, у меня один. А эти два… Ну, как бы объяснить… Они пока оформляются.
— Вот мерзавец! — догадался Антон. — С перебитыми номерами?
— А вы разве видели, как я перебивал?!
— Да тебя за хвост не ухватить!
— То-то и оно! — Заслонкин обиделся. — Хочешь помочь человеку, а он к стене начинает прижимать!
— Я не могу взять напрокат машину с криминальным прошлым. Ты мне лучше свою дай. Я заплачу сколько надо. Машина нужна позарез!
— Да мой «прадик» на СТО, начальник! Заплатил бы он сколько надо!.. А я бы взял с мента деньги?! Вы что, издеваетесь?! Берите любой «крузак»! Его только со склада забрать нужно, вы уж с операми по-свойски поболтайте — и все!
— «Я бы взял…» — передразнил Копаев. — За колеса же собрался брать?
— То работа, а то — друга выручить!
— Я тебе не друг, ты знаешь это. Просто как сотрудник полиции прошу помощи у законопослушного гражданина. — Копаев решил, что это не тот случай, когда нужно скрывать свое настоящее. — Ты что же, отказываешь?
— Да на станции техобслуживания мой «прадик»!.. На СТО! Есть два джипа — выбирайте!
— И как они к тебе попали, джипы?
Слон блеснул глазами.
— Честно?
— А со мной стоит — не честно?
— Вот как на духу. И только потом попробуйте меня привлечь — забудете дорогу к честному человеку Брониславу Заслонкину!.. Чего вы смеетесь?
— Ничего. Так откуда?
— Оттуда! Эти два «крузака» были получены в качестве отката за поставку металла в Германию! Железо поставляла питерская братва, поэтому джипы оказались у нее. А потом эти джипы у братвы угнали чехи.
— Чехи??
— Чеченцы, господи!.. И перебили номера! Через месяц чехи задолжали грузинам в Москве, и грузины забрали тачки себе! А уже наши отняли их у грузинов и пригнали сюда! На машины сразу глаз положили люди из городской администрации и захотели их получить. Они нам оказали кое-какие услуги по нашим делам, и мы согласились отдать им джипы за полцены, как и договаривались. Начальнику департамента по землеустройству и начальнику департамента по строительству. Их жены, как выяснилось, просто прутся от «двухсотых» «крузаков». Теперь понятно?
— Теперь понятно.
— А раз понятно, то ничего страшного не случится, если гражданин начальник возьмет один джип до завтра для решения своих дел!
— Ты что, придуриваешься? Чтобы опер Копаев на угнанных машинах ездил?
— А у меня другие… — начал орать Слон, но осекся. Можно было додумать фразу и без его крика: «А у меня другие есть?».
— Честные менты последний хрен без соли доедают, а тут я на «крузаке» выкачусь! — Копаев зловеще улыбнулся.
— А что, соли не на что купить! — донесся из кухни возглас. — Я могу пару мешков прислать в райотдел.
— И кого укажешь отправителем? Вор с тремя судимостями Заслонкин?
— Нет — гражданин Заслонкин! Улица Заславского, квартира шесть!
С машиной вышел прокол. Кто бы мог подумать. Придется искать в другом месте. Напоследок Антон собрался уже съязвить, но вдруг, осекшись, стал покрываться потом. Забыв попрощаться, он выскочил на улицу.
Тот, что был пристегнут к балясине за ногу вниз головой, визжал от боли, плакал и матерился на самой гнусной фене, которую Копаеву доводилось слышать. Рядом с ним копошились два экипажа патрулей, вызванных прыщавым. Судя по въезжающему во двор мини-вэну «Службы спасения», полицейским так и не удалось отомкнуть стандартными ключами американские наручники.
— Он в восьмой квартире! — визжал парнишка. — Как там нет? Он сказал, что в восьмую пойдет! С пистолетом он был, тоже полицейский!
— У российских полицейских не бывает таких наручников, — втолковывал ему сержант.
Где тут было услышать крики… У Слона модные тройные стеклопакеты. Да, и не до этого было. Подняв воротник пиджака, Антон проскользнул под окнами первого этажа и оказался на улице.
— Я же говорил: нужно ехать ко мне! — с досадой заявил Суровцев, когда понял, что машины не будет. — На склад временного хранения! — и он назвал таксисту адрес.
Через полчаса красавец «Тойота Лэнд Крузер» выезжал со стоянки склада временного хранения. За рулем сидел Антон Копаев, рядом — сотрудник оперативной таможни Суровцев. «К обеду завтрашнего дня верну, — клятвенно пообещал последний начальнику склада временного хранения Лядову, — бояться нечего».
Копаев молчал. И, действительно, что может случиться с этим джипом, который по всем определениям должен оставаться неприкасаемым? Да ничего с ним не случится…
Но через четверть часа езды не выдержал:
— Суровцев, ты имя хозяина джипов знаешь?
— Да у меня записано где-то… — Он вынул из кармана блокнот. — Их две недели назад на КПП «гаишники» приняли. Номера перебиты, в город въезжали… Да, вот он, хозяин: Заслонкин Бронислав Петрович.
Копаев кашлянул в кулак.
Компенсация морального ущерба за вчерашнюю профилактику в кафе происходила прямо на глазах. Казалось, сегодня к заведению пришли все, кто хотел посетить его сегодня, и все те, кто не попал в него вчера. Это кафе в отдаленной от центра части города было настолько популярным, что интерес к нему не пропадал, какие бы экономические и социальные потрясения ни испытывал город. Единственное кафе в городе, где на ценниках значились доллары, хотя наименования писались на русский манер и русскими же словами. Коктейль «krovavaya meri» стоил 1,5 $, салат «ternovskiy» — 2, а «buterbrod s krasnoy ikroy» — 0,5. На стенах висели портреты Элвиса и Гагарина, вход был оборудован болтающимися створками, как в таверне, а под потолком крутился шар, облепленный осколками колотого зеркала. Наверное, именно это смешение стиля шестидесятых, современности и Дикого Запада действовало так притягательно, что завсегдатаями этого центра социальных услуг был весь город.
— Как насчет «myaso s perzem»? — поинтересовался Копаев, скосив взгляд на меню, предусмотрительно выложенное на стол.
Чтобы войти в заведение, пришлось постараться. Можно было, предъявив удостоверение Суровцева, проникнуть без проблем, но тогда все, что им осталось бы, это, действительно, наесться «мяса с перцем». Однако больше хотелось увидеть просто Перца, нежели мяса, хотя подобное сочетание не исключалось и при благоприятном исходе дела. Поэтому, приложив силу рук и плеч, они двумя ледоколами вклинились в толпу и под недовольные реплики стремящихся оказаться первыми вошли внутрь.
Зал постепенно наполнялся. Вскоре к стоявшим в дверях двоим вышибалам присоединились двое охранников в штатском, и двери были заперты. Теперь кафе можно было лишь покинуть. Пройти в него стало невозможно. Покидали заведение посетители разными способами. Некоторые выходили сами, некоторым предлагали уйти по-хорошему, третьим подобного предложения не делали. Рекламный щит напротив входа в кафе, зазывающий посетителей, уже давно был погнут вследствие точного попадания вылетаемых из кабака тел. Как правило, они были нетрезвы и неавторитетны. На иных руки вышибал здесь не поднимались.