Конечно же, номером один в Лехином списке оказалась Танюсик. Я постаралась добавить подружке баллов — перечислила все ее достоинства и не упомянула ни об одном из недостатков. Леха заметно повеселел и стал расспрашивать о Танюсиковых романах. Тут уж я проявила осторожность и назвала только Брыкалу — но Леха о нем и так знал. Об остальных подругиных увлечениях я умолчала.
Потом Леха стал расспрашивать о других девчонках. Я попросила назвать имена. Он ответил — и почва ушла у меня из-под ног…
В его списке девочка по имени Саша Алешина даже не упоминалась. Неужели у меня нет никакого шанса?
Я расстроилась настолько, что потеряла бдительность и сама, в лоб, спросила, что он думает о Танюсиковой подруге.
Леха долго не мог понять, о ком речь, и мне пришлось приложить немало усилий, прежде чем до него наконец дошло.
— Ах, эта…. Как ее зовут? М-м-м… Катя? Прикольная девчонка. На петрушку похожа.
— Петрушка с большой буквы или с маленькой? — процедила я, еле сдерживаясь, чтобы не спустить на него Урагана.
— И так, и эдак! — ухмыльнулся Леха.
Хорошее настроение как губкой стерли. Катя! Петрушка! Ну и сравнение!
Я так разозлилась, что всю обратную дорогу молчала. А Леха болтал — совсем как девчонка!
Но, несмотря ни на что, мы все-таки условились следующим вечером снова гулять с собаками вместе.
Расходиться не хотелось, да и теплая октябрьская ночь была удивительно хороша. Мы долго стояли между нашими подъездами, глядя то на светящиеся окна, то на еле заметные звезды.
— В Москве мне не хватает звезд, — пожаловался Леха. — Не телевизионных, конечно, а обычных, небесных.
— Да, со звездами тут непорядок, — согласилась я. — Зато посмотри, сколько окон!
— Окна мировые, — кивнул Леха. — Жалко, бинокль еще из Мурманска не приехал.
— Зачем тебе? — удивилась я.
— Подсматривать, — как ни в чем не бывало ответил Леха.
— Подсматривать?! — оторопела я.
— Ну да! А что такого? — искренне удивился Леха. — Это как игра. Кто не хочет или боится, закрывает шторы. А если шторы открыты — значит, пускают!
Какие интересные взгляды! Я поежилась. Не думала, что есть такая игра! Обязательно закрою сегодня шторы…
А потом я все-таки решилась и спросила:
— Лех! А у тебя есть девчонка?
— Была, — помолчав, ответил Леха. — В Мурманске осталась.
Сердце упало. Ну, вот! Так я и знала! К списку конкуренток добавилась еще одна.
— Красивая? — спросила я.
— Ничего себе.
— Скучаешь?
— Сейчас уже нет.
— А как ее зовут?
— Какая разница! Это уже в прошлом.
От сердца немного отлегло, но ненадолго. Лехе пришло сообщение от Танюсика — я догадалась по его реакции: он замолчал и погрузился в щелканье кнопками. Мне не хотелось быть третьей лишней, и пока влюбленные общались, мы с Ураганом потихоньку улизнули.
Но это не значит, что мы окончательно рассталась. После нашего разговора у меня появилась одна интересная идея, и я торопилась поскорее ее осуществить.
Жизнь за шторами
Дело в том, что я вспомнила, что у меня тоже есть самый настоящий бинокль.
Это был прошлогодний родительский подарок на день рождения. И как только они догадались, что когда-нибудь он мне понадобится? Ведь тогда я ужасно расстроилась — все мысли были о новом мобильнике, подарок показался совершенно никчемным — тем более что я и так могла им пользоваться сколько захочу: бинокль был дедушкин. Так и пролежал он нетронутым до сегодняшнего дня.
Зато теперь ему предстояло как следует поработать!
Я вытащила из секретера потертый кожаный футляр, достала бинокль. Вот он, мой лапочка, как же хорошо, что ты у меня есть! Тяжелые окуляры тускло блестели, линзы радужно переливались. Сколько раз в детстве я держала эту семейную реликвию, не подозревая, какую роль она сыграет в моей жизни! Я поднесла бинокль к глазам… Сомнения были лишь секундными. Неужели я хочу подглядывать?
«Да! — тут же ответила я сама себе. — Хочу! И буду. Последние два дня я врала, притворялась, влезала в чужие дела… И теперь буду подсматривать за любимым парнем в бинокль! И вообще, я маленькая плохая девочка, и отстаньте все от меня (».
Я покрутила окуляры, навела на резкость… Мне всегда нравилось смотреть в окно, но теперь это можно было делать вооруженным глазом.
Двор лежал передо мной как на ладони. А стена напротив приблизилась настолько, что можно было дотронуться рукой. Как будто я стояла под самыми окнами!
Внизу было уже темно. Видно было только, как мальчишки гоняют мяч на освещенной площадке, а об остальном можно было догадаться только по доносящимся звукам: лаю собак, крикам детей, шуму машин… Но, в общем, жизнь кипела, и это было так интересно!
Потом я нашла Лехины окна. Они не светились — наверное, что-то задержало приятеля во дворе. Интересно, о чем они переписывались с Танюсиком?
Долго гадать не пришлось — подруга написала сама.
«Что слышно о погоде на завтра?» — прочитала я и быстро напечатала в ответ:
«Без понятия. Зачем?»
«Хочу показать Лехе Москву. Он ничего тут не знает!»
«Удачи!» — напечатала я, борясь с острым желанием заплакать. Показать Лехе Москву было моей мечтой с того момента, как я узнала, что он тут первый раз.
«А вечером предки сваливают на дачу. Хочу пригласить Леху к себе!»
Надо же, а? Их роману как будто коврик выстилают. А мне остается только смотреть вслед и вытирать слезы. «Ну и ладно!» — решила я и снова прильнула к окулярам.
Зрелище светящихся окон завораживало. Чужая жизнь за полузадернутыми шторами манила, хотелось познакомиться с жильцами, узнать, какая у людей мебель, книги, люстры, картины на стенах… Чем они занимаются, в конце концов. Это было как в кино или шоу «За стеклом», только не вранье и не сказки, а по правде, на самом деле.
Вначале я не могла сосредоточиться на каком-нибудь одном окне, хотелось разглядеть их все, и я беспорядочно переводила бинокль с одного на другое. Вскоре я поняла, что народ напротив довольно беспечный — большинство окон было не зашторено, и любой злоумышленник мог при желании взять всех тепленькими, предварительно ознакомившись с содержимым квартир, а также с бытом, распорядком и привычками жильцов.
Потом я наконец выбрала объект для наблюдения: окно по соседству с Лехой. Меня «зацепил» цветок на подоконнике — здоровенный кротон, давно о таком мечтаю.
Налюбовавшись цветком, я перешла к помещению. Это была кухня с горой немытой посуды, микроволновкой и холодильником. Людей не было, и это показалось странным, потому что другие окна квартиры не горели. Может, жильцы легли спать и забыли выключить на кухне свет?
Но тут на кухне появился мужик в тренировочных штанах. Его лицо показалось мне знакомым… «Шалый! — вдруг узнала я и поежилась. — Значит, он Лехин сосед? И у них даже общий балкон?!»
Мгновение поколебавшись — а не переключиться ли на другой «канал»? — я решила все-таки досмотреть. Шалый закурил, подошел к окну, вгляделся в темноту, и я в страхе отпрянула — вдруг он меня сейчас увидит? Но нет, меня он, конечно, не увидел, зато я отлично разглядела, как он, гад, стряхивает пепел прямо в горшок с кротоном. Я рассвирепела, а потом подумала — ну и что? Это его горшок, что хочет, то и делает, каким бы гадом он ни был, и нечего навешивать ярлыки, за людьми подглядывать — ничуть не лучше.
Тем временем Шалый докурил, затушил в горшке окурок (нет, все-таки редкий урод!) и вышел. Но вскоре вернулся — на этот раз с ворохом женских сумочек. Они были самых разных расцветок и размеров — он что, магазин открывать собрался? Но нет, Шалый поступал с сумочками достаточно странно: вываливал их содержимое на кухонный стол, рылся в нем, что-то откладывал, а остальное сметал в мусорное ведро. Туда же одна за другой отправились и все сумочки. Вот придурок! Лучше бы мне отдал…
Потом Шалый принес еще одну сумку — на этот раз большую спортивную, синюю с белой надписью «СССР». Он сбросил туда вещи со стола и задвинул под стол. Потом погасил свет и вышел из кухни.
И в тот же момент загорелось одно из окон Лехи. Позабыв обо всем на свете, я перевела бинокль и… нет, я не сразу поверила своему счастью — но вот он, передо мной, подошел к стеллажу с дисками, достал «Крематорий», поставил в музыкальный центр, сел за компьютер и зашел на какой-то футбольный сайт. Эх, жалко не на «ВКонтакте», было бы прикольно одновременно общаться с ним и разглядывать в бинокль!
Потом Леха включил ИГРУ. Он смотрел на экран, а я — на него. На его лице быстро сменялись эмоции — радость, удивление, удовольствие, озабоченность… Он вообще из тех, чьи чувства легко читаются. А я, наоборот, всегда стараюсь придать лицу непроницаемое выражение — не люблю, когда посторонние понимают, что творится у меня на душе.
Потом Леха вышел, и я занялась изучением его комнаты. Жилище многое может рассказать о своих обитателях. А комната Лехи… Это было что-то невероятное, но я вдруг почувствовала себя как дома. Как будто я сама там живу. Полное совпадение вкусов!
Во-первых, комната была живая. Не музейный экспонат, а нормальное жилище, хотя кое-какие предметы годились и для музея. Например, модель парусника с черными парусами, который стоял на подоконнике, или старинные деревянные часы на стене… Не иначе, как Леха возомнил себя пиратом Карибского моря! Да, вот такая комната — по мне. Тут во всем чувствуется присутствие человека — даже в беспорядке. Стол уставлен кружками, на тарелке — недоеденный бутерброд, огрызки яблок и арбузные корки. У меня на столе такой же бардак, люблю пить чай, сидя за компьютером. И на подоконнике, как видно, теперь тоже будет бардак…
Во-вторых, мне понравилась обстановка. Вернее, почти полное ее отсутствие. Я и сама бы так устроила у себя в спальне, если бы родители разрешили. Двухэтажная кровать из «Икеи», внизу — подушки, на которых можно сидеть или валяться, на стене напротив — телевизор, рядом на полу — музыкальный центр. У другой стены — шкаф и стеллаж с дисками и книгами. Ну и письменный стол с компьютером. Все! Что еще человеку нужно для счастья? Свобода и простор, и не чувствуешь себя обитателем свалки старой мебели, как, например, я. И почему это дети должны расплачиваться за сентиментальную родительскую привязанность ко всякому хламу?
Корешки книг и дисков рассказали, что Лехиным любимым книжным героем был Дон Хуан, а группой — «Крематорий». Так что неудивительно, что стены, оклеенные светлыми однотонными обоями, украшали физиономия Григоряна и постер с койотами и кактусами. Ну и еще портреты парочки неизвестных мне личностей — надо будет расспросить о них. Около шкафа пристроились ролики, под столом валялся футбольный мяч, на стене — баскетбольная корзина.
Нормальная комната нормального парня. Единственное, что мне не понравилось, — мишень дартс с двумя воткнутыми дротиками висела прямо на двери. Я бы сама так ни за что не повесила, это же опасно: вдруг кто-нибудь войдет, когда начнешь метать дротики! Лучше было бы поменять дартс с баскетбольной корзиной, все-таки получить мячом не так страшно, как дротиком.
Леха вернулся — на этот раз в сопровождении невысокой миловидной женщины в синих джинсах и клетчатой рубашке. Я догадалась, что это его мама, и пригляделась повнимательнее. Что ж, теперь можно было сказать, что Леха — типичный «маменькин сынок»: его лицо как две капли воды походило на мамино. Если бы я увидела их рядом, то приняла бы за брата и сестру — женщина выглядела удивительно молодо, лет на тридцать, не больше. Я быстро прикинула — если ей около тридцати пяти, значит, она родила Леху лет в двадцать.
А вот я — поздний ребенок. Родителям, когда я родилась, было довольно сильно за тридцать. Так что теперь им глубоко за сорок. Может, поэтому у меня нет ни братика, ни сестренки? Кстати, Леха, как я выяснила, тоже был единственным — и в этом мы с ним оказались похожи.
Появление в комнате мамы, как это часто бывает, закончилось атакой на музыкальный центр и компьютер. Леха «показал когти», и поначалу ему даже удалось отстоять свои позиции — недовольная мама вышла, и сын снова прилип к экрану. Но вскоре мама вернулась — на этот раз не одна, а с подкреплением. Это был высокий усатый мужчина, от одного вида которого хотелось встать по стойке «смирно» и взять под козырек. Понятно, что Лехин компьютер тут же погас, а вслед за ним и свет — и вовремя, потому что как раз в этот момент пришла эсэмэска от Тимы.
«Я прислал машину, флешка у водителя, он сейчас поднимется».
Вот так и я живу теперь! Водитель Тимы Милана выполняет для меня поручения.
Вскоре в дверь позвонили, и я, крикнув родителям: «Это ко мне!» — пошла открывать.
Водитель Тимы оказался добродушным пожилым дядечкой, флегматичным и невозмутимым. Наверное, такого навидался, что ко всему привык.
— Это вам, мадемуазель. — Он галантно передал мне флешку и заговорщически подмигнул.
После его ухода в коридор вышел отец.
— Кто приходил? — спросил он.
— Водитель Тимы Милана.
— Зачем?
— Передал мне флешку, — я покрутила девайсом у папы перед носом.
— А, — кивнул отец и больше ничего не спрашивал. Наверное, тоже ко всему привык.
Я вернулась в комнату и села за стол, поближе к настольной лампе. Так-так-так… Флешка как флешка. С чего бы начать?
Недолго думая, я начала, как всегда, с обнюхивания. Прошлый раз я не сделала этого, поэтому полного «ароматического» портрета флешки у меня не было. Упущение надо исправить! Я закрыла глаза, поднесла флешку к носу, принюхалась…
Процесс был перебит эсэмэской от Танюсика.
«Спишь?» — вопрошала подруга.
«Не-а», — ответила я.
«А чем занимаешься?»
«Нюхаю флешку».
«?!»
Я вспомнила, что, погрузившись в любовные переживания, забыла рассказать Танюсику про просьбу Тимы. Пришлось срочно исправлять ошибку.
«И ты молчала!!! — завопила подруга. — Вот и кто ты теперь после этого?»
«(», — виновато ответила я.
«А про косметику он не спрашивал?» — поинтересовалась Танюсик, выпустив пар.
«Не-а. И про ручку тоже».
«А что там за песня на флешке?» — спросила Танюсик.
«У меня плеер сдох», — сообщила я.
«А меня слабо было попросить?» — опять обиделась Танюсик.
Я снова послала «(» и в сердцах обругала себя. С этой любовью совсем нюх потеряла! О делах забыла! От народа оторвалась! Но не могла же я сказать Танюсику, что во всем виноват Леха…
«А что ты вынюхала?» — благородно сменила тему подруга.
«Пока ничего. Только начала».
«Ладно, работай, только потом сообщи мне, идет?»
Подбодренная разговором, я снова поднесла флешку к носу. Сочетание запахов было интересным! Я бы даже сказала, необычным… Сквозь довольно сильный аромат туалетной воды Тимы, одеколон и сигареты водителя до меня донеслось слабое дуновение каких-то необычных духов… Чего-то редкого, неординарного, восхитительного… Да, точно! Отечественный «Ландыш»! Самые дешевые духи, которые я знаю!
Но ведь я уже где-то недавно засекла такой же запах… Где же, интересно? Быстро переворошив память, я вдруг вспомнила: арбуз! Моя новая сумочка! Я схватила ее, обнюхала… Точно, «Ландыш», те же самые духи. Я вдруг вспомнила, что сумочка была найдена в тот же день и почти в том же месте, что и флешка…
Ага. Появились какие-то проблески. Нащупалась связь между флешкой и сумочкой. А может, флешка выпала из сумочки? Что там еще было, в арбузе? Ах да, пуговка в виде ракушки и обрывок визитки… Куда же я это задевала? Неужели выкинула?!
Я быстро переворошила мусор на столе — уф, слава богу! Хорошо, что не люблю убираться. Вот они, лапочки, пуговка и визитка — вернее, то, что от нее осталось.
Я положила на стол арбуз, флешку, пуговичку и клочок визитки, потом взяла лупу и принялась рассматривать при большом увеличении. И вскоре убедилась, что не зря все знаменитые сыщики из фильмов и книг любят этим заниматься! На трех предметах — флешке, пуговичке и визитке — я обнаружила маленькие темно-бордовые пятнышки — следы от лака. А на обрывке визитки — две последние буквы фамилии: «ва». Значит, хозяйка арбуза — женщина! С темно-бордовыми ногтями, ароматом «Ландыша» и фамилией, заканчивающейся на «ва».
Я так и написала Танюсику и вскоре получила ответ: «Про лак и ландыш — здорово! А про арбуз и так ясно, что его женщина носила. Интересно, какая у нее фамилия? Может, Иванова? Или Молчанова? Антонова? Щеглова? Коновалова… Или Сапогова… Или Пирогова!»
«Или Караваева, Пономарева, Померанцева, Брыкалова! Не тупи! 80 % женских фамилий в нашей стране заканчиваются на «ва»!» — в сердцах бросила я.
И в этот момент мне на мобильник одна за одной пришли сразу восемь эсэмэсок. Надо же! Кому это я понадобилась на ночь глядя?
Оказалось, что это одноклассники, которым не терпелось узнать о девушке Лехи. Мгновение поколебавшись, я решила одним махом обрубить это дело и всем разослала одну и ту же фразу: «Да, есть». Чего тянуть резину, если теперь уже точно известно, что девушка у него действительно есть!
Парни, включая Брыкалу, ответили единогласно: улыбающимися смайликами. Девчонки в один голос переспрашивали: «Кто?!» Но я была неумолима и ответила жестко: «Пока не знаю», — на что мне от каждой из них пришли (.
«Ты чего молчишь? Еще что-нибудь обнаружила?» — пробилась наконец очередная эсэмэска от Танюсика.
«Да, вот и настал вечер признаний», — решила я и рассказала подруге о просьбе одноклассниц и одноклассников.
«Так ты и про это мне ничего не сказала?! — Возмущению Танюсика не было предела. — Предательница! Ты мне больше не подруга!»
Я вздохнула и отложила мобильник. Что я могла ответить! Танюсик была абсолютно права, на ее месте я отреагировала бы так же.