Нити? Вы имеете в виду…
Ты можешь встать? Доктор, помогите…Вот так, спокойней, головокружение сейчас пройдет. Я говорю про магию, Алексей мир-Земля.
Алекс чуть тряхнул головой. Магия? В нем? Та-ак. То есть он получил этот вирус, за которым пришел, практически сразу? Стоп-стоп… Алекс быстро прокрутил в памяти все, что знал о симптомах действия искусственного вируса: инкубационный период от двух часов до суток, температура, головокружение, боли в местах поражения, временная неподвижность. Все сходится. Все сходится, кроме…
Я не реципиент.
Теперь понятно. А сначала создалось именно такое впечатление. Ты не заражен, но темные чары на тебе были. И весьма мощные, хоть и неактивные.
Что?
Вздрогнув, Алекс быстро повернул руку запястьем вверх. Магия Лины не была темной, но если вирус посчитал ее за темную… Нет. Знак феникса никуда не делся. Золотисто-алая птица, чуть бледнее, чем у Лины (приемыш!), все так же обнимала крыльями его запястье. Значит, это уцелело… Что тогда?
Поиск. На тебя наложено мощное заклинание поиска. Весьма странное, но мы не успели разобраться — вирус его уничтожил быстрее, чем мы… Что с тобой?
Ничего. Ничего.
Просто очень ярко вспомнилось, как накладывались эти чары вызова… как Вадим объяснил, что сделал только что… а потом продемонстрировал, дернув, как щенка на привязи… показал, что никуда от него теперь не деться, никуда и никогда. И навсегда. Оказывается, не навсегда.
Просто вспомнилось.
И пришлось снова ставить барьер, пряча дикий вихрь эмоций…
Я или она?Мир Земля.
Вадим.
Совещание предстояло самое рутинное. Главы магических родов и кланов собирались ежемесячно, как положено, хотя реально ничего не решали. Их даже не обо всем информировали. Зато это давало им иллюзию, что к ним порой прислушиваются.
И уж конечно, совещание проводилось не для того, чтоб на него влетала разозленная до потери речи Зойка.
— Вадим! Вадим… сейчас же, сейчас же… арестуй ее!
Глава 4
Эту главу, наверное, нужно назвать сорванные планы. Жизнь вносит коррективы.
Глава исправлена! Читайте это так, как оно должно быть! И буду благодарна, если найдете ошибки)))
Кого именно сестрице вздумалось арестовывать на этот раз, гадать не пришлось — дрожащий от злости палец уткнулся в первый ряд, где сидело всего пять человек. Точнее, нечеловек. Горная ведьма недоуменно вскинула брови, седой демон опасливо покосился на соседей. Глава Саламандр и представитель от клана Дино спешно отодвинулись. И кто у нас в остатке? Естественно, феникс. Единственная, кто не удивился ничуть. Скорей, наоборот, за холодной невозмутимостью Лины ощущалось какое-то скрытое злорадство.
Удивляться было нечему.
В последнее время Зоя нашла себе нового врага и, как могла, доставала Вадима своими намеками и доносами. Феникс то, феникс это… То она без разрешения кого-то выпила (даже если и так, то туда ему и дорога, неудачнику), то ее, видите ли, замечали рядом с Яном (ну и?), то феникс оказалась не в том месте не в то время — в материалах слежки за неким Тучиным, подозреваемым в сочувствии остаткам Лиги (еще две тысячи человек, также присутствовавших на той церемониальной гулянке, Зойка почему-то в расчет не брала). С таким подходом Лине скоро вменят в вину сам факт ее существования на свете. Вадим прекрасно знал цену своей сестрице и был в курсе, как у нее обстоят дела с логикой и здравомыслием. Никак. Скорей бы она уже повзрослела, что ли. А то ее выходки иногда… раздражают.
Она была последней из их семьи, она была рядом, она никогда (не то что Леш) не посмела бы сказать что-то против него. И он любил ее как мог — тем уголком души, который «холодок» оставил нетронутым. Баловал. И прощал то, что не простил бы никому. Но сейчас Зойка определенно заслуживала щелчка по носу.
Сказал же ей, чтобы оставила в покое фениксов. Их и так мало осталось, хоть специально разводи. Посмотрим, кстати.
И про Лину говорил. Лишаться верной помощницы из-за того, что сестре попала под хвост очередная вожжа, он не собирался. Новая глава фениксов была не так умна, как ее матушка, зато в ее верности нет сомнений. Сообразительна, но без перебора — хитрости ей не хватало, прямолинейная слишком. Ее комбинации по защите клана от вымирания он тогда раскусил на раз… но злиться не стал. Пусть старается, вреда от этого нет. Даже полезно. Приятное чувство от собственной проницательности подтолкнуло написать приказ, выделяющий этих огненных девиц из общей стаи. И — кто сказал, что нет на свете благодарности? — Огнева старалась как могла, чтобы сохранить его расположение к своему мини-клану. И приблизил ее поэтому. Постель, как думает сестрица, тут ни при чем. Мало у трона истинно верных, тех, кто не стремится в первую очередь урвать что-то для себя. И от крови феникс не сатанела, как серые. Поэтому и Лешку поручил именно ей…
Лешку…
Так, и что она сейчас натворила? Почему Зойка, забыв про свои старания смотреться принцессой, сейчас примчалась, точно кошка угорелая?
Вломиться прямиком на совещание. Многовато она себе позволяет, сестренка.
Вадим подождал, пока Зоя осознает, что натворила.
Времени на это потребовалось немного — при полной тишине и всеобщем молчании девчонка отрезвела в пять секунд. И занервничала.
— Вадим…
Тишина.
В темных глазах сестрички метнулся страх. Правильно боится. Любовь любовью, а спускать такое нельзя. Лешке не сошло и тебе не спущу, принцессочка. Не наглей.
— Вадим, я… — голос девушки замер, не договорив.
Нарядный, золотисто сияющий свет в зале угрожающе потемнел. Дрогнул воздух. И резко похолодало, словно пол вдруг стал ледяным. Тихо, как тихо… ни шепотка, ни шелеста. Главы кланов замерли, как дополнительная охрана — ни движения…
Пришло то, что помогало править. Страх. Он не эмпат, но вкус страха просто кожей ощущался — много его. Много…
— Ну? — единственное слово упало камнем, пробрало колючками угрозы. Толкнуло Зою воздушной волной.
Вадим… Это она, это она! Это не я!
Вот так. Зойка перепугалась до того, что не смеет ни хитрить, ли улещивать. Правильно. В следующий раз будешь думать.
— Ты, — новое слово точно толкнуло ее в спину, приближая к креслу. Креслу, которое в этот миг всем видится троном. — Пришла. Я. Тебя. Слушаю.
Теперь она стояла совсем близко — такая маленькая в сравнении с ним и троном, такая слабая…
Это, кстати, полезно. Не только для нее, но и для тех, кто мог попытаться впутать бестолковую сестрицу в заговор против трона. А что? Задурить ей голову бреднями о власти проще простого.
Что-то слишком часто Зойка стала корчить из себя принцессу и наследницу…
— Ну?
— Она меня оскорбила! — девушка преодолела ступор, и слова из нее посыпались быстро-быстро, как зернышки из прогрызенного крысами мешка. Подозрения, слежка и камеры… и неожиданные подарки, испортившие ей, Зое, выход… Она говорила все быстрее, точно стараясь вырваться из-под его пронизывающего взгляда, сорваться с крючка. И эта злость, злость, пропитавшая юный голос, злость и ненависть, — Вадим… Вадим, я хотела ее разоблачить, я сказала Службе Слежения… она должна понести наказание, за… за все! Дим!
— Достаточно, — прервал Повелитель. И перевел взгляд. — Лина?
Феникс встала. И опустилась на колено, как положено.
— Прошу простить меня, милорд. Я не сдержалась.
Темные глаза смотрели виновато… Это ему тоже в ней нравилось — виновата так виновата, не корчит из себя невесть что, не переваливает вину еще на кого-то. И глаза не бегают. Вспышка злости чуть приутихла, когда он слушал историю с камерой, подарками и надписями. Даже капелька интереса мелькнула. Надо же, нашелся кто-то, кто Зайке нос прищемил.
Давно пора…
— Итак.
Зал, чуть отмерший при цитировании подарочных надписей, снова притих.
Итак. Мне надоели ваши склоки. Лина, ты. За оскорбление ее высочества ты на неделю отстраняешься от Дворца. Сразу после совещания — вон. Во внешнюю охрану.
Слушаюсь, милорд.
— Ты снова ее защищаешь… — Зойка сжимала кулачки. — Ее! Вадим, неужели она дороже меня…
Идиотка!
— Ты, — Вадим ощутил, как в его голосе скрежещут камни. — Ты… Дензил.
— Да, милорд, — темная тень шевельнулась за спиной Повелителя.
— Дим! — кажется, Зойка поняла, что перегнула палку, но Вадим разозлился всерьез.
— Дензил, ее высочество изъявила желание поработать.
— Простите, милорд?
— С завтрашнего дня ее высочество поступает под твое начало. Постарайся, чтобы она как следует ознакомилась с предназначением службы и прочувствовала трудности ее работы. Срок — неделя. Место труда на твое усмотрение.
— Дензил, ее высочество изъявила желание поработать.
— Простите, милорд?
— С завтрашнего дня ее высочество поступает под твое начало. Постарайся, чтобы она как следует ознакомилась с предназначением службы и прочувствовала трудности ее работы. Срок — неделя. Место труда на твое усмотрение.
— Вадим…
— Так у тебя будет меньше времени на глупости, Зоя. Срок — неделя.
— Но Дим!
Она посмела спорить? Зойка?
— Брысь отсюда. И больше. Никогда. Не смей. Нарушать. Мои. Приказы.
Зойка шевельнула губами, но ничего не сказала. Сейчас она казалась совсем прежней Зайкой, прибегающей к старшим братьям за утешением и помощью. Вот-вот расплачется…
Но плакать сестра не стала. Она повернула голову и посмотрела на феникса. Нет, не посмотрела — окатила ненавистью, точно кипящей смолой. И, всхлипнув, выбежала из зала. Два шага по полу… тающий на бегу силуэт… и злой, обиженный, яростный шепот.
Ненавижу!
Опасность?
Названый брат.Мир Земля.
Жан Дегрэ.
— А что, если озеро будет здесь? — Ян осторожно провел указкой по шару, и тот послушно окутался туманной дымкой, меняя изображение. — Как тебе?
— Ух, ты!
Жан даже присвистнул, забыв о решении быть воспитанным и утонченным — как Ян. Как же здорово…
Новый летний Дворец Повелителя на глазах превращался в ожившую мечту.
Стройные башенки цветного камня вырастали, казалось, прямо из сверкающего зеркала воды. Дорога, соединяющая берег озера с островом, таилась под волнами, и становилась видна только в темноте — искрящейся лунной дорожкой.
А днем дворец то возносился небесам, радостно трепеща флагами, то кутался в нежное мерцание огромных фонтанных струй, которые обнимали его стены каждый час — на пять минут. И каждый раз сплетаясь в новый узор…
И, будто мало всего этого. Еще вокруг центральной башенки точно вилась блистающая лента. Она волновалась, переливалась, как живая. А порой расплескивалась широкой волной и затихала, на краткое время превращаясь в то, чем и была на деле — в воду. В обычную воду под властью магии… Маленькое рукотворное озерцо, окутанное туманом.
Красота. Какая же красота…
Ян воистину мастер. Гений.
Тут даже сказать нечего. Смотри и восхищайся. И надейся, что когда-нибудь сможешь достичь хотя бы тени такого мастерства…
Все-таки удивительно, как стремительно магия изменила архитектуру и искусство декорирования. Парящие озера, светящийся туман, песок, способный принимать любую форму в считанные минуты…
А цветы, а парящие огни… а нетающий лед, который способен нарасти в считанные секунды и потом превращаться в танцующие цветные фонтанчики…
Магия. Чудо.
— Здорово… — на одном дыхании проговорил Жан, осторожно касаясь шара. От ленточки-речки всклубился пар… и прикрыл башенку от посторонних глаз.
Говорят, Повелитель любит иногда побыть один.
— Хорошо… Хорошо, Жан! — и рука с тонкими пальцами одобрительно ерошит его волосы.
И юноша улыбается в ответ.
Хотя еще четыре месяца назад он бы шарахнулся от демона, протянувшего к нему руку…
Он тогда как забыл, что господин Ян — демон. Местных демонов не всегда можно отличить от людей, а Ян… господин Ян… выглядел обычным. И Жан, у которого еще кружилась голова от голода и жажды, спокойно протянул ему руку, думая, что сейчас отправится домой.
Но вместо дома они оказались в незнакомой квартире.
И отпоив Жана лекарством, спаситель прямо и четко объяснил: домой хода нет. Отбор нельзя переиграть, даже жульнический. На ближайшие три года выбор у них небогатый — юноша будет числиться среди личных слуг демона и одновременно в его личных учениках. Если все будет хорошо, то через три года он сможет ходатайствовать о смене разряда. Ян позаботится, чтобы он работал во Дворце…
Ян говорил, объяснял, что им нельзя привлекать внимание, что все будет хорошо, а Жан слышал только одно: его новый владелец — демон. Демон.
Его хозяин…
Первую ночь он провел без сна, положив поближе вазу для фруктов. У дрессировщика все было легкое и небьющееся, здесь нормальный хрусталь. Если демон придет…
Но он так и не пришел.
Он пришел только утром, когда Жан с горечью разглядывал в зеркале причину своих бед — слишком красивое лицо. Спросил о самочувствии, потрепал по волосам, обозвал Нарциссом. Словно не хозяин, не демон — обычный…
Подбросил на ладони тонкий серебристый браслет. И спокойно посоветовал надеть — будто бейсболку от солнца.
Так надо, Жан.
Он не спорил. Сам защелкнул на руке опознаватель, утверждающий, что он, Жан Дегрэ, — собственность Яна Зеленского, декоратора Дворца… Не отводил глаз, когда его рассматривали. Выполнял все, что просил Ян. Но все это — как во сне. Как в сетевых играх, где, как ни старайся, полностью все равно не почувствуешь то, что творится с твоим «героем». Все казалось странным, ненастоящим. Неживым. Реальной казалась только хрустальная ваза на ночном столике. Острые грани так заманчиво блестели в лунном свете. Только он уже не помнил, почему…
И почему хозяин все время спрашивает, что с ним? Все с ним в порядке.
Так продолжалось три дня, пока Ян не затащил его в какую-то комнату, велел лечь и принялся рассматривать.
Жан смотрел в потолок. Все правильно. Так положено… Ян хозяин, ему нужно подчиняться…
— Преисподняя, — вдруг прошипел хозяин, — Это еще что такое?
Жан не испугался даже тогда, когда в прищуренных глазах хозяина блеснула нечеловеческая синь. Вялые мысли текли как сквозь вату, тело покорно подчинялось движениям сильных рук и сердитым (хозяин сердится?) командам. Отвести в стороны руки, запрокинуть голову, расслабиться…
— ***! — злится Ян, — Так и знал, что с этой дрессурой что-то не так! Полежи…
Спустя полчаса он появляется снова, в компании темноволосого демона в дорогом костюме.
— Ничего себе картинка…
— Я тебя смотреть позвал? — сдвигает брови хозяин, — Действуй давай!
— Ладно тебе, не кипятись. Как его зовут?
— Жан.
— Идет, — мужчина небрежно встряхивает руками, призывая что-то темное… узкий черный дипломат… Тот послушно раскрывается в уверенных руках, — Держись, Жан…
Жан очнулся как раз в тот момент, когда незнакомец объяснял Яну, что будет дальше.
— Дрессировщик, говоришь? Ну, в дрессуре он явно полагался не только на старые методы. Очень интересные чары. Не знаю, как они внедряются, скорей всего, с помощью миниатюрной иголки… или таблетки. Сначала как крохотная петелька, росток. А потом он разрастается, отнимая собственную волю. Наверняка в комнате, где держали твоего Жана, работало что-то из разряда гипно. Очень, очень любопытный метод, на стыке человеческой техники и нашей магии. И дорогой, кстати.
— Март… ближе к делу.
— Да все в порядке будет с твоим Жаном. Чары я снял, денек полежит и встанет. Только ты его пока дома подержи, на работу не бери.
— Почему?
— Понимаешь, эта его искусственно приторможенная эмоциональность сейчас будет рваться наружу, как вода сквозь плотину. Он сейчас все может — хоть разрыдаться, хоть с кулаками наброситься на первого встречного демона, хоть с балкона броситься. Ясно? Так что поаккуратней.
— А дальше?
— Дальше все должно придти в норму. Займи его чем-нибудь, что он любит.
— Архитектура подойдет?
Темноволосый Март смеется:
— Ну конечно! А я-то гадал, что такое стряслось, что Зеленский завел себе человека. Рыбак рыбака видит издалека?
И правда, в следующие два дня Ян пришлось быть терпеливым и осторожным, как укротителю бабочек. Потом Жан вспоминал эти дни с понятным чувством неловкости: приступы злости (до битья ваз) чередовались со слезами (всю подушку вымочил)… А демон заваривал для него успокоительный травяной сбор, целыми шкатулками приносил кристаллозаписи и часами рассказывал интересное про свою работу… хоть времени у него всегда было мало.
Да, было неловко… но было и здорово вспоминать, как рассматривали они вместе Пьерфон, Моритц, Лоретт де Мар — уникальные замки Европы. Как впервые Ян показал кристалл с изображением подземных пещер… Как подарил специальный шар-конструктор, где, как в компьютере, можно было строить и изменять построенное одним движением указки.
И Жан снова забыл слова «демон» и «хозяин».
Слова вспомнились, когда Ян, попросив поменьше волноваться, привел к нему семью. Слезы мамы, осторожные расспросы отца… Они любили его и волновались, он понимал. Только от этих вопросов сразу вспоминались липкие взгляды и намеки всяких типов — в тот единственный раз, когда Ян успел взять его с собой во Дворец…