К счастью для Вальтера Даля и всех остальных обитателей дредноута, его вел опытный пилот, имеющий огромный опыт посадок сверхтяжелых кораблей. Полковник Марк Мороз провел в космосе более пятидесяти лет, пережил несколько крупных сражений и бесчисленное количество мелких приграничных стычек и хорошо представлял себе, что такое опустить черного титана на поверхность, мало похожую на подготовленный космодром.
Для посадки он выбрал совершенно безлюдный остров в высоких широтах северного полушария, на котором находилось каменистое плато размерами шестьдесят на двадцать километров. Геологическая бомба, сброшенная с корабля, подтвердила наличие мощных гранитных пластов, способных выдержать вес посадочных опор линкора.
– Не провалимся, – заверил он довольно нервного Даля. – К тому же, смотрите, в океане кругом хорошие глубины, до десяти километров, а чуть дальше – вообще щель… в случае опасности нырнем в водичку, да и всех делов.
– Да, – рассеянно согласился Даль, – это очень неровная планета. Кажется, там есть высокие горы? И такая же высокая сейсмоактивность? А вы не подумали о том, что этот островок может трясти?
– Ни боже мой, – возразил ему Мороз. – Он покоится на такой скале, какую в жизни с места не стронуть, это я вам точно говорю.
– Ну, тогда начинайте, – решил Даль. – Только не забывайте, что у нас десять тысяч человек по койкам парятся…
Мороз поморщился: этого Даль мог бы и не говорить, по крайней мере, ему.
Тронувшись с орбиты, «Парацельс» косо вошел в верхние слои атмосферы и стремительно помчался вниз, как бы скользя по невидимой пологой горке. Мороз планировал посадку в начале второго витка.
Все прошло практически идеально, если не считать жуткого шторма, разыгравшегося вокруг выбранного им острова. Гигантские валы обрушивались на серые скалы, сметая тоннами белой пены птичьи гнезда и лежки морского зверя, выбравшегося в преддверии лета на брачные игры. Над ревом волн, перепуганные идущим с неба металлическим хриплым рыком, в отчаянии кружили крылатые родители, навсегда потерявшие в этом аду своих чад.
Двигатели опорной тяги, несколько секунд державшие замерший в воздухе линкор, напрочь выжгли редкую растительность плато, и корабль опустился посреди дикой каменной пустыни, в густых облаках белесого пара, поднимавшегося от разметанных почв.
Когда все опоры корабля заняли устойчиво положение, а их хитрая гравимеханика отработала небольшой крен на правый борт, Даль наконец вытер вспотевшую залысину, тянувшуюся до самой макушки, и вытащил из кармана кителя толстенную сигару.
– Всем спасибо, – сказал он в рубке. – Готовить специалистов, старшего офицера – ко мне. И сообщите на «Надир», что у нас все в порядке.
Распалив сигару, полковник устало прошествовал к капсуле, которая унесла его в командирский салон летающего госпиталя. Теперь он чувствовал себя в относительной безопасности.
– А каких, собственно, специалистов? – спросил у него старший офицер, ступив в прохладу роскошного салона. – Вы что, думаете, что у нас кто-то остался? Штатный геофизик лежит с переломанным позвоночником, оба биолога давно прошли через крематорий, и вообще… я не знаю, что делать. Наверное, придется выпускать народ за борт в биологических скафандрах. Я, что ли, буду бакпробы брать? Да я их в глаза не видел.
– Погодите вы, – опешил Даль. – Что это вы такое говорите? Ну хоть с составом атмосферы-то определиться можно?
– С ним любой дурак определится, – ответил старший, недоумевая, отчего командир вдруг поглупел на сто лет жизни. – А бактериология? Какую людям ставить штамм-защиту, кто мне скажет? или вы хотите, чтобы инфекционисты потом свернули нам обоим шеи? Я не хочу.
– Н-да, – горько поморщился Даль. – Но погодите, у нас ведь полно резервистов! Наверное, среди пятисот человек найдутся какие-нибудь там вирусологи… или эти, как вы сказали – бактериологи? А ну-ка… – он дотянулся до интеркома и коснулся сенсора вызова. – Старшего врача ко мне.
– Полковник Марш пал на боевом посту в четвертом двигателе, – металлически отчеканил вахтенный офицер.
Глаза Даля вылезли на лоб.
– А какая скотина додумалась поставить его в моторы?!
– Это я, – быстро вставил старший. – У нас же там все… вы сами знаете… а Марш – инженер-моторист, второй класс как-никак…
– Молодчина, – едко хмыкнул командир. – Вы спалили мне старшего врача – и это на госпитале, который переполнен ранеными! Считайте, что я уже списал вас с борта. Найдите мне хоть кого-нибудь, – попросил он вахтенного. – Кого-нибудь из стариков, по возможности. Только из свободных. Кто спит – пускай спят… понятно? Врачи колотятся сутками, – рыкнул он, поворачиваясь к старшему, – сидят в постах, а потом мчатся в отделения, к раненым, а вы мне что? Вот уж послал бог…
Десять минут спустя (Даль молчал, сопел сигарой и бросал на съежившегося старшего совершенно убийственные взгляды) в салон вошел высокий, сильно поседевший человек в полетном комбинезоне с погонами подполковника. Его лицо было весьма знакомо Далю.
– О, доктор Либих! – обрадовался он. – Садитесь, док. Хотите сигару?
– Хочу. Я-то сяду, а с нами что? Сидим, кажется?
– Мороз свое дело знает. Послушайте, док, у нас тут такое дело… я даже и не знаю, как это вам объяснить…
– Да вы попроще, командир. – Либих вольготно устроился в глубоком кресле и раскурил предложенную Далем сигару. – Что там у нас опять? У кого геморрой?
– Да геморрой тут известный… у нас погибли все штатные спецы, и дошло до того, что всякими там пробами и прочей бактериологией заниматься совершенно некому. Что делать, док? Подскажите, а то мне придется одевать ремонтные команды в скафандры. Тут же вроде люди живут, так, наверное, и мы сможем… а?
Либих потер лоб. Он вполне представлял задачу, которую требовалось решить, но вот как за нее взяться, он не знал. Разумеется, когда-то, в юношеские академические годы он проходил полный курс бактериологической подготовки, зубрил теорию и практику штамм-защиты и всего прочего, но сейчас от всех этих знаний осталась лишь легкая ностальгия по веселой молодости.
– Я даже не знаю, – пожаловался он. – Наверное, надо поговорить с людьми, или, например, поднять досье…
В это мгновение его осенила неожиданная мысль.
– А вообще, погодите! – он поднял палец и радостно помахал им в воздухе. – Кажется, я знаю, кто нам нужен.
– Ну-ну, – подбодрил его Даль.
– Есть у меня замечательный мужик, майор Огоновский его фамилия.
– Кадровый?
– Нет, резервист. Просто он служил контракт, дослужился до кэпа, а майора ему недавно кинули. Он числится хирургом, но на самом деле парень мастер на все руки. Он работал на Оксдэме по программе здравоохранения развивающихся миров, целых пятнадцать лет работал, а это, скажу я вам, опыт. Только он сейчас, кажется, спит: он трое суток в посту просидел.
– Будите, – приказал Даль. – Боевая необходимость. Я извинюсь, ничего страшного…
Огоновского подняли чуть ли не по тревоге – вахтенный его сектора не мог сообразить, что может быть нужно командиру от простого врача отделения общей хирургии, а потому действовал довольно нервно. Андрей наскоро умылся, влез в синий комбинезон и, держа в ладони смятую пилотку, ринулся к капсуле внутренних перемещений.
– Майор Огоновский! – рявкнул он, входя в святая святых корабля. – По вашему приказанию…
– Присаживайтесь, – взмахнул рукой Даль, разглядывая высокого, сухого мужика с острыми чертами загорелого лица. Ему понравились дьявольски темные, обрамленные ранними морщинками глаза офицера. Отечески улыбнувшись, Даль протянул Андрею сигару. – Мне кажется, вы курите?
– Так точно, – отозвался Огоновский, недоумевая, за каким чертом его содрали с койки.
Командира «Парацельса» он видел второй или третий раз в жизни.
– Видите ли, – начал Даль с несколько приторной любезностью, – у нас на борту сложилась не совсем штатная ситуация. Корабль приземлися на планете, теоретически пригодной для жизни, но мы… но у нас совсем не осталось штатных специалистов, способных провести полный комплекс разведмероприятий, предписанных в данном случае. Полковник Либих сообщил мне, что вы, майор, имеете огромный опыт работы в одном из диких миров и можете помочь нам в этом деле.
– А, – понимающе хмыкнул Андрей, – я вас понял. На корабле должны были быть биохимики, но они… да?
– Увы. Они погибли на постах.
– Ага…
Он моментально сообразил, какие выгоды можно извлечь из сложившегося положения. Это было недурно. Даль наверняка ни черта не соображает в бакразведке и всех прочих «предписанных мероприятиях». В инструкции он тоже не полезет. Замечательно!
– Мне понадобится специальный разведкатер, – заявил Андрей, – катер, оборудованный для экспресс-разведки: мне, видите ли, придется поработать в разных слоях атмосферы. Надеюсь, у вас уцелел хоть один?
Командира «Парацельса» он видел второй или третий раз в жизни.
– Видите ли, – начал Даль с несколько приторной любезностью, – у нас на борту сложилась не совсем штатная ситуация. Корабль приземлися на планете, теоретически пригодной для жизни, но мы… но у нас совсем не осталось штатных специалистов, способных провести полный комплекс разведмероприятий, предписанных в данном случае. Полковник Либих сообщил мне, что вы, майор, имеете огромный опыт работы в одном из диких миров и можете помочь нам в этом деле.
– А, – понимающе хмыкнул Андрей, – я вас понял. На корабле должны были быть биохимики, но они… да?
– Увы. Они погибли на постах.
– Ага…
Он моментально сообразил, какие выгоды можно извлечь из сложившегося положения. Это было недурно. Даль наверняка ни черта не соображает в бакразведке и всех прочих «предписанных мероприятиях». В инструкции он тоже не полезет. Замечательно!
– Мне понадобится специальный разведкатер, – заявил Андрей, – катер, оборудованный для экспресс-разведки: мне, видите ли, придется поработать в разных слоях атмосферы. Надеюсь, у вас уцелел хоть один?
– Сейчас я узнаю, – заверил его Даль.
Минуту спустя он выслушал доклад инженера, отвечающего за внешние транспортные системы и повернулся к Огоновскому с просветленным ликом.
– У нас их два, майор. Уцелели оба. Когда вы сможете приступить?
– Я почти выспался, командир, так что могу хоть сейчас.
– Прекрасно! Я очень надеюсь на вас.
Трюмный лейтенант, точно так же поднятый с кровати, встретил его весьма кислой миной.
– На самом деле они вообще никогда не использовались, – сообщил он, колдуя перед замком двери небольшого дека, где стояли катера типа «Д». – Как загрузили их двадцать лет назад, так никто их и не трогал.
– То есть они на консервации? – понял Андрей.
– Да нет, какая же к черту, консервация, – отчаянно зевнул лейтенант. – Стоят, заряженные и вполне готовые. Я уже вызвал пару наших унтеров, сейчас они проведут диагностику, и можете отправляться. Летать-то хоть умеете, или вам пилот нужен?
– Кажется, эта штука базируется на старом шасси «Хастлера»?
– Истинно так, майор. Другой такой рухляди у нас нет. А где это вы с «Хастом» познакомились?
– А все флотское старье обычно отправляется в дикие миры. Там такое встречается, что не во всяком музее увидишь. На «Хастлере» я по уши налетался, ночью за ногу дерни – и вперед. У вас есть документация по спецаппаратуре?
– Где-то есть, конечно… сейчас я гляну.
Дверь открылась, впуская их в слабо освещенный дек, посреди которого сиротливо жались друг к другу два серых холма пыли.
– О, черт! – ругнулся лейтенант и запустил принудительную вентиляцию. – С них сто лет чехлов не снимали. Ну, сейчас… вам какой – правый или левый? Они одинаковые.
– Правый, – указал рукой Огоновский.
Спустившаяся с потолка «рука» подняла полужесткий чехол, и Андрей увидел знакомые очертания довольно громоздкой конструкции. Атмосферный катер «Хастлер» он и в самом деле знал. Такая машина была у его приятеля Кренца – хорошо бронированный, приятный в управлении аппарат, рассчитанный на применение в качестве тактического разведчика десантных корпусов или носителя разнообразного специального оборудования. Этот, как показалось Андрею, в прошлой жизни был ретранслятором дальней связи и имел навигационное оборудование для межпланетных перелетов.
– Так он не новый, что ли? – спросил он у лейтенанта.
– Нет, конечно, – лениво ответил тот. – Первый ресурс выходил. Но вы же знаете, они живучие были, эти «Хастлеры». Ну что, идемте в «офис», что ли? Посмотрим, какие к нему инструкции прилагаются.
Огоновский прошел в небольшое помещение, где лейтенант врубил местный инфор и принялся копаться в томах своей «библиотеки». Сквозь распахнутую дверь Андрей видел, как в трюм вошли двое молодых унтер-офицеров и принялись ковыряться с катером: один опустил с потолка какой-то блестящий цилиндр, подвешенный на упругом витом проводе, а второй распахнул несколько сервисных люков и начал что-то переставлять в потрохах машины.
– Ну, вот, смотрите себе, – сказал лейтенант, найдя нужный Андрею том. – А я пока пойду поколдую там. За двадцать лет, сами понимаете…
Майор погрузился в изучение инструкций по бакразведке с применением размещенной на катере экспресс-аппаратуры. Ему понравилось то, что все полученные катером данные после обработки автоматически передавались на корабль-носитель, не отвлекая на передачу внимание экипажа.
«Можно будет полетать, – подумал он. – Интересно…»
Вообще-то говоря, ту же самую задачу можно было выполнить с помощью специального беспилотного зонда, но Андрей прекрасно понимал, что ни Даль, ни даже, скорее всего, Либих, в бакразведке не понимали ровным счетом ничего, и воспользовался выгодами своего положения. Ему хотелось оказаться первым человеком на этой планете.
Ерунда, сказал он себе, закончив изучение инструкций. Дурак справится, ничего тут сложного. Пробы берутся автоматически, потом их нужно только расшифровать и подтвердить – и вся работа. Две почвенные, три водной среды и семь воздушных. Все предельно примитивно, основную работу выполняет мощный «мозг», натасканный на анализ и сравнение огромных массивов информации. Излучение светила – вообще автоматически, без расшифровки и подтверждения. Можно ехать.
Огоновский проверил наличие полной пачки сигарет в кармане и вышел в трюм.
– Ну что, – сказал он лейтенанту, задумчиво стоявшему возле спущенного трапика катера, – я могу одеваться.
– Скафандр брать будете? – спросил его тот.
– А на кой он мне черт? Я не собираюсь выходить наружу.
– Ну, тогда идемте. Комплект у вас получается, кажется, А-седьмой, размер четвертый…
– Четвертый, – подтвердил Андрей.
– Вот и хорошо, четвертый у меня есть…
Трюмный выдал ему пухлый темно-синий кофр, украшенный трафаретными жезлами Эскулапа и посоветовал:
– Сапоги до конца не застегивайте, они узкие все, охренеть можно. Я пробовал как-то, так у меня колени посинели.
Андрей натянул теплое шерстяное белье, потом тончайший защитный комбинезон, моментально обтянувший его тело как мягкая, неназойливая перчатка, и прступил к процедуре вползания в сложного вида черный комбез из натуральной аврорской драконьей кожи, подбитый изнутри золотистым мехом ларга – такой мех прекрасно грел в самый лютый мороз и охлаждал в жару. Для того, чтобы заработать на ларговую шубку для жены или любовницы, среднеоплачиваемому цивильному доктору пришлось бы работать лет пять, не меньше.
– Не простудитесь, – одобрительно сказал лейтенант. – Давайте-ка помогу… вот так. Теперь сапоги.
Одевшись, Андрей вложил в кобуру плоский черный бластер, проверил наличие десантного тесака в ножнах на левом бедре, распихал, согласно инструкции, по карманам пакеты самоспасения и неуклюже подпрыгнул.
– Не тяжело? – поинтересовался трюмный.
– Да нет, отлично, – махнул рукой Андрей. – Все взял?
– Вроде все. Ну, давайте. Когда будете готовы, скажете, я начну шлюзование.
– Э, а катер-то как?
– В порядке, я уже расписался за выпуск. Хотите проверить?
– Нет, ну что вы…
Помахав на прощанье рукой, Андрей захлопнул за собой тяжелый люк атмосферного створа и сквозь узкий лаз проник в ходовую рубку. Левое кресло, мягко урча, подстроилось под его пухлую из-за комбеза задницу. Подняв к потолку руку, Андрей привычно вдавил «аккорд» из нескольких сенсоров. Перед ним вспыхнули обзорные экраны, тускло засветился экранчик малого «мозга» машины.
– К шлюзованию готов, – доложил он, проглядев показания приборов.
– Готовность десять секунд, – отозвался лейтенант. – Счастливого пути, майор.
В трюме погас свет, и у Андрея мелькнуло желание врубить прожекторы. Он даже не поинтересовался, который за бортом час. Планета имела идеальные для человека двадцатичетырехчасовые сутки, остров находился в довольно высоких широтах северного полушария – это было все, что знал Андрей.
Катер стоял носом к толстенным многослойным «дверям» трюма. Когда насосы выкачали из его помещения весь воздух, в стене перед Огоновским появилась быстро растущая щель.
Через нее в трюм били золотые, веселые лучи утреннего солнца!
– Ага! – почти восторженно выкрикнул Андрей и потянулся к рукояти пуска моторов.
– Что там у вас такое? – встревожился лейтенант.
– Да там за бортом утречко, солнышко так и лупит! Вы видите?
– Да как я могу это видеть? – огорчился трюмный. – Завидую вам… Давайте, возвращайтесь с хорошими новостями.
– Я постараюсь!
«Хастлер» выскочил из чрева корабля сразу же, едва гигантские двери скрылись в своих норах-пазах. Андрей крутнул резкий вираж, затем еще один, посмотрел на лежащую под ним чудовищную черную махину и полез в набор высоты.