Подобная нерешительность в развитии давно назревшего и неизбежного военного конфликта должна была иметь серьезные причины помимо естественной осторожности враждующих сторон, питавшихся слухами о взаимных грандиозных приготовлениях. Английские историки в силу присущей им предвзятости при рассмотрении истории Столетней войны склонны объяснять это исключительно трусостью и бездарностью Филиппа VI. Но следует принять во внимание и более серьезные факторы. Прежде всего Англия была вынуждена вступить в войну с Францией в условиях продолжавшейся с 1332 г. борьбы с Шотландией. Неоднократные попытки Эдуарда III добиться «окончательного мира» с шотландцами не увенчались успехом. Это заставляло его быть крайне осторожным, так как поражение во Франции должно было активизировать шотландцев.
Ненадежны были союзники каждой из враждующих армий. Выступившие на стороне Филиппа VI король Чехии Ян Люксембургский и герцог Лотарингский горячо отговаривали его от битвы, пугая возможным поражением. Английские союзники из Германии и Нидерландов (по существу, наемники) вообще покинули английскую армию. Нельзя также забывать и о роли папы. Он принимал позу миротворца, но реально поддерживал французского короля. Эдуард III, как умный и тонкий политик, не мог не считаться с «идеологическим центром» тогдашнего общества. Отсрочку английского вторжения он публично связал с «волей папы»[52].
Итак, начало военных действий между Англией и Францией свидетельствует, что в конце 30-х гг. XIV в. еще не проявилось военное или международное превосходство какой-либо из борющихся сторон. Более того, возможно, Эдуард III был вполне готов к мирным переговорам и урегулированию конфликта с Францией при условии уступок с ее стороны. Об этом говорит назначение в конце 1339— начале 1340 г. целого ряда послов для переговоров «с Филиппом Валуа, называющим себя французским королем». Английские представители получали полномочия «говорить о мире, перемирии или о продолжении войны», по всем спорным вопросам — в первую очередь об английских правах в Аквитании и о прекращении французской поддержки Шотландии[53].
Первую крупную военную победу одержали англичане на море 24 июня 1340 г. в битве при Слейсе у берегов Фландрии. Стремление Эдуарда III нанести удар по французскому флоту было вполне понятным. Для успеха войны на континенте надо было добиться преимущества на море. В противном случае в тылу английской армии постоянно находилась бы опасная сила, способная прервать подвоз подкреплений, снаряжения, денег и т. п.
В Западной Европе было широко известно, что Филипп VI под флагом подготовки крестового похода сосредоточил у берегов Франции большой флот. Данные хроник относительно его численности противоречивы. Если отбросить крайние преувеличения, то наиболее приемлемой представляется цифра 200 кораблей (французских, кастильских и генуэзских). Английский флот был несколько меньше.
Сражение красочно описано в хрониках того времени. Однако для восстановления его картины следует отказаться от многих преувеличений, проникших на страницы источников под влиянием эмоций и предвзятости (французский хронист сообщает, что потерпевшие поражение французы убили 10 тыс. англичан; английский уверяет, что вода в районе Слейса была в течение трех дней красной от крови, и т. п.).
Основными причинами победы англичан были большая маневренность кораблей и проявившаяся уже здесь роль английских лучников. Пролив, в котором происходило сражение, был очень узок. Это вынуждало корабли находиться близко друг к другу и позволило лучникам вести прицельный обстрел. Руководивший битвой Эдуард III оказался более способным флотоводцем, чем стоявшие во главе французского флота «сухопутные» полководцы Киере и Бегюше. Оба они были схвачены и убиты в начале сражения, что внесло растерянность в ряды французов. Разгром французского флота был полным — уцелела лишь небольшая часть кораблей.
Главным результатом этой победы было нарушение внешнего равновесия и неопределенности, характерных для первых лет войны. Теперь инициатива перешла к Англии. Пышные празднества по этому случаю в Англии, специально выбитая монета, на которой английский король был изображен как триумфатор, победоносные реляции на всю Европу— все это подчеркивало унизительный для Франции характер поражения. Один из авторов хроник передает оскорбительную шутку, которую распространяли после Слейса англичане: «Если бы Бог дал рыбе возможность говорить, то она заговорила бы по-французски, так как она съела очень много французов». Унижение национального достоинства французов началось.
Важно также заметить, что уже после этой первой победы Эдуард III начал пропагандировать идею о том, что грандиозное поражение французского войска — проявление воли Бога, который желал покарать узурпатора Филиппа VI. Мысль о «Божьем суде», выразившемся в победе или поражении одной из сторон, была глубоко традиционной для Средневековья. Весь крестный путь тяжелейших военных поражений Франции английские Плантагенеты от Эдуарда III в первой половине XIV в. до Генриха V в начале XV в. сопровождали этим психологическим мотивом.
Достигнутый военный успех требовал развития, однако это удалось английскому королю не сразу и не легко. Кампания 1340 г. на суше была неудачной: английские войска вместе с союзниками медленно продвигались по Фландрии, предпринятая ими осада г. Турнэ затянулась. Между союзниками Англии (в первую очередь между рыцарями из Германии и горожанами Рента) начались разногласия. Осло ленилась и международная обстановка. Эдуард получил известие, что на северной границе Англии активизировались шотландцы. Освободив свою территорию, они начали вторгаться в Англию. При этом была очевидна связь между ними и Францией. Не случайно именно теперь в Шотландию прибыл воспитанный при французском дворе и лично воевавший на стороне Франции шотландский король Давид II.
Не могла не тревожить английского короля и позиция папства. До 1340 г. профранцузская ориентация авиньонских пап проявлялась довольно осторожно. Под впечатлением разгрома французского флота при Слейсе Бенедикт XII попытался реально помочь Филиппу VI, лишив Англию важнейших союзников. В 1340 г. он наложил интердикт на жителей Фландрии за то, что они помогали Эдуарду III, а не своему законному сюзерену— королю Франции. Горожане держались стойко и пытались доказать, что «Филипп Валуа оказался ложным королем». Действия папы представляли реальную опасность. Они могли поколебать позиции Эдуарда III в общественном мнении (английский король придавал этому большое значение) и помешать союзу Англии с фландрскими городами.
Еще в 1339 г. Бенедикт XII начал разрушать союз Эдуарда III с германским императором и к 1341 г. добился блестящего успеха. Полностью переориентировавшийся Людовик Баварский лишил Эдуарда III титула викария империи и в самом благоприятном для Филиппа VI тоне предложил свое посредничество в заключении англо-французского мира. Ненадежны были и остальные союзники Эдуарда III в Нидерландах. Отсутствие среди них графа Фландрского, твердо придерживавшегося профранцузской ориентации, серьезно ослабляло английские позиции в этом регионе. Огромные деньги и дипломатические Эдуарда III были направлены на то, чтобы укрепить свою опору в Нидерландах.
Все это в сочетании с серьезнейшими финансовыми затруднениями заставило английского короля согласиться на перемирие. Оно не решило ни одного спорного вопроса и сохранило прежнюю расстановку сил: граф Фландрский остался верен Франции, сохранялся франко-шотландский союз.
Перерыв в открытой войне между Англией и Францией продолжался до 1345 г. Однако нерешенность противоречий делала неизбежным ее возобновление. Да и само по себе перемирие было весьма относительным. Английский король использовал его для борьбы в Шотландии. Он попытался решительным ударом покончить с независимостью северного соседа и лишить Францию важнейшего союзника.
Фактическим продолжением войны в условиях официального перемирия стало в этот период столкновение в Бретани. Здесь англо-французские противоречия проявились в традиционной форме вмешательства в династическую борьбу. Филипп VI и Эдуард III, прикрываясь защитой интересов двух претендентов на герцогский титул, боролись за важнейший стратегический плацдарм в будущей англо-французской войне. В 1341–1343 гг. здесь шли военные действия, завершившиеся успехом Англии. При поддержке английского ставленника де Монфора в Бретани были размещены английские гарнизоны.
Подтвержденное в 1343 г. перемирие предусматривало прекращение военных действий между Францией и Англией на три года повсеместно, в том числе и в Бретани. В условиях перемирия оговаривалось сохранение статус-кво, а следовательно, всех нерешенных вопросов.
В 1345 г. Англия возобновила военные действия в благоприятной для нее международной обстановке. Сохранялся и целенаправленно поддерживался Эдуардом III союз с городами Фландрии. Это обеспечивало базу для английского вторжения на северо-востоке Франции. Бретань могла быть использована как военно-стратегический плацдарм на северо-западе. В Аквитании — традиционной области английского влияния — были проведены военные приготовления и приняты меры по укреплению политических позиций Англии. Безопасность северных английских границ обеспечивал английский ставленник Эдуард Балиоль, практически находившийся «на жаловании» у Эдуарда III. Признанный в Англии законным королем Шотландии, он вел при английской поддержке пограничную войну и сдерживал натиск шотландцев.
Кампания середины 40-х гг. была задумана как широкое наступление на Францию одновременно с нескольких сторон. В 1345 г. военные действия развернулись в Аквитании и Бретани. На юго-западе Франции английская армия, высадившаяся в Байонне, с боями прошла по Борделэ и Перигору до Ангулема, который был осажден и взят. Одновременно англичане одержали победу над французским войском в Бретани. Контрудар французской армии был нанесен лишь весной следующего, 1346 г. Но уже в июле, прежде чем французы смогли закрепить наметившийся успех на юго-западе, большая английская армия во главе с самим Эдуардом III высадилась на севере Франции, в районе Шербура. Широта театра военных действий и их интенсивность свидетельствовали о более решительных по сравнению с концом 30-х — началом 40-х гг. намерениях английского короля. Последующие события подтвердили это.
Английская армия быстро продвигалась по Нормандии, опустошая и разрушая все вокруг. Первое серьезное сопротивление она встретила в Кане, который был тем не менее взят, а Эдуард III, по словам хрониста, «получил большое богатство». Недалеко от Руана на пути англичан встала французская армия во главе с Филиппом VI. Однако ни одна сторона не стремилась в тот момент к решительному сражению. Французский король, видимо, не считая свою армию достаточно подготовленной, позволил англичанам беспрепятственно продвигаться к Парижу.
Таким образом, еще до знаменитой английской победы при Креси выявилось, что инициатива перешла к Англии. Франция была атакована с нескольких сторон; английская армия подошла к самому Парижу. Англичане демонстративно и беспощадно опустошали окрестности французской столицы.
Известный французский хронист Жан де Венетт, очевидец событий, писал о том, что с крепостных башен Парижа были видны бесконечные дымы пожаров. По его мнению, никогда раньше людям не приходилось переживать такие страшные бедствия.
Армия Филиппа VI по-прежнему занимала выжидательную позицию, не навязывая противнику сражения. В намерения английского короля пока не входил захват Парижа. В такой успех еще трудно было поверить.
Проведя демонстрацию силы у стен французской столицы, Эдуард повел войска через Пикардию в направлении Фландрии. Там, на земле своих союзников, он мог чувствовать себя почти так же уверенно, как в Аквитании. Пикардия была подвергнута страшному опустошению: продвижение английской армии сопровождалось пожарами, убийствами, разграблением деревень и городов. Франция уже несла урон в войне, хотя время решительного сражения при Креси еще только приближалось.
26 августа 1346 г. Филипп VI наконец решился атаковать английскую армию, продолжавшую движение в сторону побережья. Этому неожиданному решению дать разумное объяснение так же трудно, как и предшествующему бездействию, например у стен Парижа.
Битва при Креси — одно из наиболее знаменитых сражений в средневековой истории Западной Европы и поворотный момент первого этапа Столетней войны. Причины блестящей победы Англии заключались в принципиальных отличиях между двумя встретившимися армиями. Организация и профессиональный уровень английской армии отражали относительно высокую ступень централизации страны и военный опыт, накопленный за годы длительной военной экспансии против соседних стран и народов. В войске преобладала рекрутировавшаяся из свободных крестьян пехота. Армия находилась под единым командованием короля. Отряды рыцарей были, по существу, наемными и подчинялись также королю, а не отдельным феодалам. Постоянные войны в Ирландии, Уэльсе, Шотландии закалили английскую армию и позволили ей добиться определенных тактических успехов, в частности взаимодействия пехоты и конницы, неведомого рыцарскому войску прошлых времен.
Основу французской армии в то время составляло рыцарское ополчение, распадавшееся на отдельные отряды, не подчиненные единому командованию. Тактика такой армии определяясь индивидуальными качествами рыцарей, не умевших сражаться в пешем строю, презиравших пехоту и военную дисциплину.
Численность войск противников была приблизительно одинаковой: 14–20 тыс. человек. Тем не менее французская армия потерпела полное поражение, обусловленное общей отсталостью военной организации страны. Англичане превзошли французов прежде всего в тактическом отношении. Они вели оборонительное сражение на основе сочетания действий пехоты и конницы под четким единым командованием короля. Эдуард III применил испытанный им в Шотландии тактический прием, совершенно неизвестный во Франции. Он приказал большей части своей конницы сражаться в пешем строю. Это укрепило оборонительные позиции армии и, как справедливо отмечают специалисты по военной истории, имело огромный психологический эффект. Пехотинцы-лучники, интенсивность стрельбы и стойкость которых решали дело в оборонительном сражении, были уверены, что рыцари в трудный момент боя не покинут их и обеспечат им прикрытие. Сыграло свою роль продуманное построение английской армии, развернутой на холме вдоль дороги флангом к противнику. Это не позволило атаковать ее широким фронтом.
Французская армия при Креси обнаружила все свойственные ее организации слабости. К тому же Филипп VI не проявил себя как полководец. Пойдя на поводу у рыцарской спеси и самоуверенности, он не дал армии отдыха после марша и даже не собрал военачальников на совет перед боем. Не признававшие дисциплины рыцари не дождались перестроения всей армии и начали разрозненные атаки на английский правый фланг. Медленно продвигаясь на усталых лошадях по мокрому полю, они представляли собой прекрасные мишени для расположившихся на холме и построенных в шахматном порядке английских лучников, стрелявших на 300 шагов. Фруассар отмечает поразительное отсутствие дисциплины и организации в рядах французского войска, которое атаковало англичан «без всякого порядка». На первом этапе боя трагически обнаружилась неспособность французских рыцарей взаимодействовать с пехотой — начавшие отступать арбалетчики были изрублены и потоптаны французской конницей[54].
Потери французов были огромны — около 1,5 тыс. рыцарей и более 10 тыс. пехоты. Среди погибших немало представителей высшей французской знати и союзников Филиппа VI: король Чехии, герцог Лотарингский, герцоги Фландрский, Алансонский, граф Блуасский и многие другие.
Победа англичан при Креси имела большое значение, но отнюдь не решала исхода войны и даже не означала завершения задуманного Эдуардом III плана многосторонней атаки Франции. Английский король еще в течение целого года продолжал действовать именно в русле этого замысла. Сразу же после Креси он направил свою армию к Кале — важнейшему порту на Северном побережье Франции. Стратегическое значение этого города в англо-французской войне невозможно переоценить. Часто применявшееся к нему выражение «ворота Франции» говорит само за себя. 4 сентября 1346 г. Эдуард III начал осаду Кале. Город был осажден с суши и моря, местность вокруг него полностью опустошена. Одновременно английские войска продолжали военные действия в Аквитании и в Бретани. На юго-западе англичане захватили Пуатье и ряд других городов, совершали опустошительные рейды вдоль Гаронны, вплотную подступили к Ла-Рошели. Успешные военные действия в Бретани привели в середине 1347 г. к захвату и пленению французского ставленника Карла Блуасского, признанного во Франции законным герцогом Бретонским. Таким образом, продолжалось задуманное наступление широким фронтом в трех наиболее важных стратегических направлениях.
Именно в это время натиск английской армии встретил первые серьезные препятствия. Как обычно, опасно для Англии проявил себя франко-шотландский союз. Практически одновременно с высадкой английской армии в Нормандии шотландцы вторглись в северные области Англии. В октябре 1346 г., в тот момент, когда основные силы англичан прочно увязли на юго-западе, в Бретани и под Кале, шотландская армия вступила в сражение с английским войском при Невилл-Кроссе. Однако шотландцы потерпели поражение, а их король Давид II оказался в английском плену. Таким образом, шотландская угроза на этот раз миновала.