Но и это не предел забот корпорации о своих сотрудниках. Раз в неделю пользование душем входит в контракт. Обязательный дополнительный душ — раз в месяц стоит десятку. Налог на воздух для резидентов никто не отменял. И на септик тоже. На какие деньги ещё ассенизаторов то содержать? Ещё двадцать два кредита каждый месяц с сотрудника и каждого члена его семьи. А также, шедевр заботы и серьёзное требование контракта — требование об психологической устойчивости. Данное требование сотрудник может выполнить путём зависания в центре психологической разгрузки, а, по сути, развлекательном центре с кучей игровых автоматов, в том числе на деньги. Вместо развлечений разумный может выбрать поход к психоаналитику или приём разрешённых стимуляторов. В зависимости от выбранной стратегии: игроман, маньяк или наркоман, сотруднику полагалось тратить на эту статью сто тридцать, сто восемьдесят пять или семьдесят девять кредитов. Каждый месяц, само-собой. С накруткой в семьдесят процентов, как же иначе?
Если вдумчиво разобраться, даже рядовой сотрудник низкой категории, получая четыре сотни заработной платы и отдавая шестьдесят пять процентов в счёт погашения долга ежемесячно оставался в минусе на тридцать один кредит или более. В год к его долгу добавляли, по указанным статьям триста семьдесят два кредита, а то и больше. И невыплаченный процент по кредиту тоже ложился на тело кредита. А ведь были ещё и ежегодные выплаты за одежду и обувь, которые как раз на год и были рассчитаны. А ещё внеплановое и плановое медицинское обслуживание. Ну и на жизнь и всякую бытовую мелочёвку нужны были средства. В итоге, сотрудник ещё больше загонялся в кредитную кабалу и мог надеяться из неё вырваться исключительно путём получения надбавок к заработной плате. А сделать это можно было только подняв уровень изученных баз. В среднем, одна -две базы третьего ранга в год — вот потолок разумного с низким индексом интеллекта. Стоимость баз знаний как раз и рассчитывалась так, чтоб за счёт надбавок разумный за год базу и отбивал. И только выйдя на определённый уровень подготовки, сертифицированный специалист выходил в ноль по доходам и расходам. Лет через десять. А если хотел накоплений, приходилось снова нырять в долги, покупать базы знаний и уже только тогда начинал потихоньку прирастать деньгами.
Для Азата пропорция погашения кредита из заработной платы была даже меньше — «всего» шестьдесят процентов. Да и структура сопутствующих выплат у него была несколько иной. Однако, даже при таких ништяках, как бесплатная медицина и оснащение за счёт корпорации, его заработная плата должна была уходить в минус минимум года два или три. Если бы не охота, то так бы и было. Впрочем, даже если бы он вышел в плюс, то вот так просто порвать контракт было не реально. Корпорация, «в заботе» о своих сотрудниках, требовала минимально накопленную сумму для начала процедуры выкупа своего контракта. А кто же её даст накопить?
У Азата небыло денег на пневматическое оружие. А ловушки уже показали свою низкую эффективность. Впрочем, далеко не все. Крепко поразмыслив и оценив местный рынок предложений, типа капканов и мышеловок, мужчина приметил одну особенность — упор на силовое решение проблемы. Это, кстати, по его наблюдениям, было очень свойственно жителям Содружества. Ещё в первую неделю какой-то замызганный, великовозрастный гопник ухватил его со спины за волосы, запрокинул голову и потребовал под протокол подтвердить, что занимал у гопника в долг две сотни кредитов.
Азат, чьё детство прошло далеко не в теплицах клуба юных ботаников, ответил в соответствии с опытом старого, ещё земного тела. И хотя реакция и моторика мышц чуть — чуть отличалась, гопник получил локтем в кадык и пяткой в голень. После чего любитель гопстопа был повержен, запинан и уже была проделана обратная процедура. Гопник внезапно задолжал пару сотен удачливой жертве.
Как потом выяснил Азат — это была местная разновидность гоп-стопа, сиречь ограбления, характерная для всего Содружества. А на станции даже был даже рынок таких долговых обязательств. Если такой гопник попробует обналичить липовый долг у терминала, то он получит... правильно, не более тридцати пяти процентов, то есть семидесяти кредитов. А остальное пойдёт в покрытие долга уже самого гопника. Но если он продаст долг где-то процентов за восемьдесят какому-нибудь вольнонаёмному, то может получить более значительную сумму, как правило в виде бартерной сделки дурью или чем-то ещё полезным. Бартер никто не отменял.
Но, возвращаясь к проблеме охоты, Азат подметил, что ловушки с хитрецой не использовались в принципе. От слова СОВСЕМ! И землянин принялся усиленно вспоминать, что он помнил о ловле грызунов вообще и крыс, и мышей в частности. В начале получалось не так и много. Но позднее, вместе с прорастанием нейросети улучшилась и память. И всплыли детские воспоминания.
Первое, что вспомнил из методов нестандартного лова Азат, была ловля «в ведро». Для грызунов делался пандус или ведро ставилось вровень с полкой, где бегали грызуны. На край ведра ставилась линейка или плашка в стабильном положении. На краешек линейки над ведром клалась приманка. Грызун, учуяв еду, полз по линейке к приманке и своим весом перевешивал качалку из линейки. И падал аккурат в ведро. Гуманные люди наливали в ведро воды и грызун тонул. Просто, примитивно, эффективно. Одна сложность — на базе было ограничено потребление воды, да и топить грызов не хотелось. Мясо могло испортиться.
Решение было на поверхности. Воду не заливаем, грызы в ловушку падают живыми. Приходим и пикой добиваем, как ни противно. Подходящий контейнер одолжил Ним. У него был уже протекающий, но с дырами, куда пока грызы не могли протиснуться. Идея задумки ему пришлась по нраву, и он выступил венчурным инвестором проекта землянина.
Для создания многоразовой системы приманку подвешивали над качелькой, куда должен был идти грыз, а конец на краю контейнера подпружинили, чтоб плечо качельки возвращалось в исходно положение и поджидало следующую жертву.
Для испытаний повесили очень небольшой кусочек еды. Агаметисы были знатными нюхачами и, если бы еды было много, сюда бросилась бы вся стая. А такой маленький кусочек мог привлечь только одиночек или мелкие группы. Так получилось, что смены Азата и Нима совпадали. И при некоторой расторопности можно было пересечься. Чем приятели и воспользовались.
В результате, к следующей смене, Азат забил пикой двенадцать агаметисов, которые покрыли своими телами дно в полтора слоя. Судя по их измождённому виду, грызы довольно долго пытались выбраться на волю. Стенки контейнера были исполосованы когтями и хвостовыми шипами. Для того, чтобы их добить, Азат воспользовался пикой, которую сам выточил из длинного прута в мастерской, мотивируя необходимостью самозащиты. Пика стоила ноль денег.
Итогом охоты стал свёрток мяса, двенадцать сырых шкур и договорённость делить добычу пополам, пока Азат не обзаведётся своим инвентарём. Сильно поразмыслив на следующий день, Азат предложил закрепить эту договорённость на вечно.
— Почему? — поинтересовался Ним — Ты уже сейчас можешь купить себе контейнеры, реагенты, воду и самому всё делать.
— Помнится, когда я с Лером познакомился, он мне сказал, что здесь, если хочешь заработать сам, надо дать заработать другим.
— Он не это имел ввиду.
— Я понял, что он хотел сказать. Но давай подумает вместе. У тебя в контейнере полно места. Даже оба мы, постоянно охотясь, не забьём его под завязку. Так?
— Так.
— Ты покупаешь воду, реагенты. Если мы разделим эти расходы, то оба получим экономию. Так?
— Так.
— Ты лучше выделываешь шкуры. И они стоят у тебя дороже. А у меня есть идеи по мясу. Хорошие идеи. Мясо может дать больше денег.
— Лер покупает мясо кредит за килограмм. Продаёт за два с половиной, но пол кредита идёт на смазать механизм. С одного агаместоса ты получишь примерно два кило чистого мяса. Что там добавлять?
— Я уверен, наше мясо можно продать за пять кредитов. По крайней мере, первое время так и будет. Разносолов тут не много.
— Ну почему? Можно и разносолов. Кухонные синтезаторы могут любое блюдо сделать. Только меняй картриджи.
— Но картриджи и сама техника стоят денег. И отбиваться это будет за счёт клиентов. Так?
— Так.
— У меня есть ещё идеи по ловле. Мы можем без нагрузки увеличить лов. Надо только разделить процесс. Ну, к примеру, я ловлю, кто-то разделывает за денежку малую. Мы забираем результат, и ты дубишь шкуры, а я мариную мясо. Тогда мы спихиваем с себя часть грязной и не продуктивной промежуточной работы.
— Хм. У тебя есть управленческие базы? Какие?
— Нет у меня таких баз. Это элементарная основа разделения труда. Ещё Маркс писал про это.
— Я не буду спрашивать, кто такой Маркс. Каждый раз, когда я на это попадаюсь, ты на меня сливаешь массу ненужной мне информации.
— Так.
— У меня есть ещё идеи по ловле. Мы можем без нагрузки увеличить лов. Надо только разделить процесс. Ну, к примеру, я ловлю, кто-то разделывает за денежку малую. Мы забираем результат, и ты дубишь шкуры, а я мариную мясо. Тогда мы спихиваем с себя часть грязной и не продуктивной промежуточной работы.
— Хм. У тебя есть управленческие базы? Какие?
— Нет у меня таких баз. Это элементарная основа разделения труда. Ещё Маркс писал про это.
— Я не буду спрашивать, кто такой Маркс. Каждый раз, когда я на это попадаюсь, ты на меня сливаешь массу ненужной мне информации.
— Хорошо, не буду.
Партнёры помолчали, глядя друг другу в глаза. Первым сдался Ним.
— Ладно. Кто такой Маркс?
— Основоположник диалектического материализма. Ну, он книгу написал. Называется «Капитал». Он там про прибавочную стоимость расписал подробно. Откуда берётся, кому достаётся. Кому надо её раздавать и всё такое.
— А что, до него эту мульку никто не сообразил?
— Не в том суть. Он теорию подвёл с обоснованием. Типа — теперь всё по науке.
— Аааа. Понятно. Такие теории для составления баз очень нужны. Наверно, высокий индекс интеллекта.
— Ну, типа того. У нас правда базы были не очень быстро изучаемые. На бумаге их делали.
— Ну вы и дикари!
— Не обостряй.
— Извини. Я не хотел тебя обидеть.
— Так вот, я его однажды изучал. Две базы из семнадцати освоил.
— А что только их?
— Больше небыло. Конфисковали у кого — то. В них дурь возили.
— В базах дурь?
— Ну, базы толстые. Бумажные. Между листов пакетики сыпали и так везли.
— Жуть.
— Давай к моей идее вернёмся.
— Возить дурь в базах?
— Нет. Нанять человека на разделку.
— И где он это будет делать?
— А у нас какие есть варианты?
— Нуууу, я даже... А, вот. Есть. Можно возле пятого служебного коридора служебный кубрик арендовать. Там была подсобка для техников, обслуживающих радиатор сброса тепла. Но техники не любили там ничего оставлять. Их два раза обносили. Можем там поставить разделочный стол и бак для промывки. Воду купим.
— А что такое радиатор сброса тепла?
— Ну ты... Ладно — ладно. В космосе самая большая проблема — куда деть тепло. А тепло идёт отовсюду. Энергия, дыхание, гидропоника, экзотермические реакции и тому подобное. А когда начинается бой — ещё и с пушек тепло надо отводить. И движков, не забывай.
— И как эта штука работает?
— Это большая труба, на которую надели пластины радиатора. В трубу подают хладагент. П пластины нагреваются. И тепло собирают в хладагент и отправляется на остывание на теневую сторону станции в испаритель. Так по кругу и гоняет.
— Трубу сильно горячая?
— А то! Там температура закипания выше, чем у воды.
Азат задумался. В читанных одноразовых книжках, попадающихся на дежурстве, часто мелькала идея попаданца, который попав куда-то в другой не то мир, не то параллельный мир, не то в прошлое, не то в другой прошлый параллельный мир, возвышался за счёт процессов перегонки местной алкогольной бурды в приличный спирт. Нет, самогон Азат не планировал делать. В связи с тем, что корпорация была монополистом в вопросе реализации своим сотрудникам веществ, изменяющих сознание, ввязываться в такую авантюру в трезвом уме и здравом рассудке желания небыло.
Но! Самогонный аппарат — это ещё и дистиллятор. То есть можно было дистиллировать грязную воду и, хотя бы возобновлять часть ресурса. А вода была не дешёвой. Кубометр воды стоил сотню кредитов.
Ним ржал, лёжа на полу и скрючившись в позе эмбриона где-то с пол часа. Ржал самозабвенно, с голосовыми переливами и фонтаном слёз. Ржал, пока живот не заболел и не свело судорогой диафрагму. Под самый конец он уже не мог смеяться и только всхлипывал.
— Уф. С вами, дикими, скучно не бывает. Ты реально думал, что про эту шнягу никто не думал?
— Так с вами, высокоразвитыми, никогда не сообразишь, вы так далеко ушли или просто тупите.
— Ну, да. Бывает и такое. Но про это думали. Даже инженера приглашали. Он просчитал эту конструкцию и вывел, что нагрузка на контур вырастит и обслуживание сброса тепла возрастёт раз в десять. Дистиллятор тоже будет гнать тепло.
— Так нам и не надо в масштабах всей станции. Нам самим чутка.
— Не, за этим следят датчики. Как ты мне говорил? «Хочешь заработать сам, дай заработать другому». Шахтёры нам тащат ледяные глыбы. Обслуживают систему разделения на фракции и фильтрующую систему. Гидропоника не просто ожидает эту воду, но и строит на неё свои планы. В общем — с очисткой воды идея не прокатит. А вот нанять на разделку какого-нибудь бича за пятёрку можно.
— А почему бича за пятёрку?
— Ну а кого? Есть тут несколько опустившихся на дно разумных. Пара даже раньше тоже охотой промышляла. Но потом конкретно на стимуляторы подсели.
— Я вот этого не понимаю. Для чего их жрать?
— Ну как для чего? Чтоб с катушек не слететь. Тут ведь большинству на всё ржавую дюзу положить. Они никуда не стремятся. Сейчас сытые и можно долбануться. О будущем не думают. Те, кто умнее — давно подались в центр или сидят на тёплых местах и делают нормальные деньги.
— Ну хорошо. Но долбиться то нафига?
— Ну а как? Корпоранты требуют, чтоб напряжение сняли. Стимуляторы — самый дешёвый вариант. Вот ты как делаешь? Купил, закинулся, в себя пришёл и на чистку. Так?
— Эээ...нет.
— В смысле нет? Ты что, не чистишься после употребления? — озабоченность Нима читалась на его лице
— Эээ...я в принципе не потребляю.
— В смысле в зону отдыха ходишь?
— Нет. В смысле покупаю и не ем. Прячу в служебных тоннелях.
Ним замер на месте. Слегка задумался, а потом спросил:
— То есть у тебя есть... Да?
— Ну да. Я эту дрянь складываю в заначку. Ну, выкидывать жалко, а покупать требуют. Я в первый месяц не купил, так меня чуть силком к мозгокруту не свели. Отбился с трудом. Прям при них купил на два месяца. Так сразу и отнёс.
— Вот! Вот за это мы и будем нанимать. Наймём скажем Фейга. Он раньше не плохой охотник был. Пока не сторчался. Вот его наймём на раздел. А дальше я шкуры на выделку, а ты с мясом мудри что хочешь там себе.
— Ну допустим. А во что нам аренда кубрика того встанет?
— Думаю, я договорюсь на прямую за десять -пятнадцать кредитов. Если нет, то официально за тридцатник отдадут. Контейнеры мои старые возьмём. Там есть слив утилизатора, так что только туда воду надо будет прикупить.
— Мне тара нужна для мяса. Ну, чтоб мариновать.
— Тара есть. Контейнеры от сухпая из водорослей. Его в них привозят и несколько я как раз и видел в том же кубрике.
— Отлично. То, что надо.
Пару месяцев спустя партнёры выдавали по три сотни шкурок и довольно большой объём замаринованного мяса грызов в неделю. Аз сильно сомневался в разумности такого браконьерства, но Ним успокоил его тем, что грызов тут действительно очень много и плодятся, и восполняют потери те быстро. Лер смог поставить некоторые виды специй, соль, а бражку для маринада Азат научился гнать из водорослевых брикетов. В кондейке, возле вечно горячей системы охлаждения, бражка вызревала за семь дней. Мариновка мяса занимала ещё день.
Лер по началу засмеял идею покупать мясо дороже. Но, получив пробную партию мяса с инструкцией по зажарке по типу турецких шаверм, распробовал и согласился, что три кредита — уместная цена. Ещё через месяц цена поднялась до четырёх. А судя по регулярным просьбам Лера увеличить поставляемый объём, цена потолка не достигла.
Приняв мясо и рассчитавшись в полном объёме, Лер несколько замялся, сосредоточенно натирая стойку перед собой. А потом стал яростно тереть руки, избегая смотреть в глаза Азату.
— Лер, что случилось.
— Аз, ты можешь выслушать и обдумать мой совет?
— Конечно. От тебя — всегда.
14
— Тогда мой совет следующий: начинай тратить деньги.
— Так я вроде и так... Вон, у тебя сколько денег оставляем с Нимом пополам.
— Не так. Начинай тратить деньги в киосках корпорации.
— Вон как. — Азат по-новому взглянул на сильно расстроенного бармена.
— Да, так. И постарайся делать это регулярно.
— Тогда посоветуй, на сколько мне стоит повысить свои траты?
— Полагаю — слегка задумался Лер — на сто пятьдесят в месяц.
Ситуация была прозрачна на сквозь. Кто-то в службе безопасности смог сопоставить доходы с расходами молодого ассенизатора. И запустилась процедура на уменьшение дохода. Почему был заход через Лера тоже было понятно. Кто-то же крышевал контрабандиста? Вот этот неизвестный и сработал на опережение для сохранения своих доходов.
— Как думаешь, если я увеличу закупку стимуляторов, это будет оценено?
— Полагаю, это хороший вариант. Только чиститься не забывай.
— Ну, вот и договорились. Буду каждый месяц дополнительно дурить себе голову.