Я услышала только «… и Блэр говорил».
— Блэр?
Кэм кивнул, снова уставившись в телевизор, его сосредоточенность на мне исчезла.
— Я поболтал с ней сегодня утром, как раз перед тем, как Нейт пришел. Подумал, что ей, возможно, хочется увидеться с Нейтом и Пити.
— Мне показалось, ты говорил, что вчера встреча с ней тебя шокировала?
Я старалась игнорировать удары моего сердца о грудную клетку и отчаянно надеялась, что Кэм их не чувствует.
— Ну да. Но это был хороший шок, позитивный. Наткнуться вчера на Блэр — именно это мне и было нужно… — Кэм фыркнул, глядя в экран. Сосредоточившись на фильме, он не закончил предложение.
Какого черта он собирается со всем этим делать? Что он имел в виду под «наткнуться вчера на Блэр — именно это мне и было нужно»?
Я как будто снова оказалась на первой клетке игры.
Видимо, пришло время спросить его прямо, на чистом английском языке, что он чувствует по поводу возвращения Блэр в его жизнь. Что это значит для нас? Что он испытывает к Блэр? Любит ли он ее до сих пор?
О боже, неужели этот сумасшедший жесткий секс — это все?
Я почувствовала, что не могу дышать. В груди все сжалось.
Неужели хорошее настроение у него появилось из-за разговора с Блэр? Неужели он переносит свои любовные мечты о ней на меня только потому, что я рядом и всегда готова?
Или это мои огромные, жирные, безумные сомнения снова подняли уродливые головы и все искажают?
— Ты как? — мягко спросил Кэм, погладив меня по руке.
«Скажи ему! Спроси!»
Но меня обуял панический ужас. Если я спрошу, а Кэм все еще любит Блэр, то он сочтет необходимым сказать правду и мне придется выбраться из его объятий и никогда в них не возвращаться.
Как это жалко: я готова сидеть с ним во лжи, лишь бы ощущать его дыхание на ухе.
— Мне хорошо, — тихо прошептала я, прижимаясь к его груди и закрывая глаза. — Просто устала.
Его пальцы прошлись по моим волосам, и я нанесла ответный удар своим сомнениям: «Секс только что, теперь объятия — это не может относиться ни к кому, кроме меня. Кэму на меня не наплевать. Совсем не наплевать».
— Джо? Я же знаю, с тобой что-то происходит. Ты вся напрягаешься.
«Проклятье!»
Я вздохнула и отодвинулась, положив ладони ему на грудь и глядя в его родное, такое чудесное лицо. В моем животе внезапно завихрились бабочки.
— Я просто гадаю, стоит ли мне тревожиться из-за того, что любовь всей твоей жизни вдруг в нее вернулась.
Брови Кэма сошлись, как будто мое заявление совершенно ошарашило его.
— Я никогда не говорил, что она любовь всей моей жизни. Я сказал, что мы были влюблены друг в друга. Были. Мы оба теперь другие люди. Ну, по крайней мере, я. — Он провел по моей губе большим пальцем, следя за его движением, а потом снова посмотрел мне в глаза. — Тебе не о чем тревожиться, я же сказал. Ты веришь мне, правда? — Его ладонь скользнула по моей шее, и сильная рука придвинула мое лицо еще ближе к нему.
— Ты мне доверяешь?
Когда Кэм смотрел на меня вот так, напряженно и искренне, было трудно ответить иначе чем тихим:
— Я тебе доверяю.
Глава 26
Кэм словно почувствовал, что мне нужно чуть больше уверенности, и в следующие дни писал мне чаще обычного, несмотря на свою чудовищную занятость. Да мы оба были заняты. К нашему с Коулом восторгу, дядя Мик и Оливия решили остаться в Эдинбурге на неопределенный срок. Я помогала им искать в Интернете квартиру и отправляла ссылки с подходящими вариантами во время затиший на работе, поскольку дядя Мик был занят поисками возможностей начать в Эдинбурге ремонтно-декораторский бизнес. Для начала я свела его с Брэденом, чтобы составить резюме и завязать контакты, но Мику также требовалось кучу всего просчитать с финансовой точки зрения, и мы с Оливией с удовольствием предоставили ему заниматься этим, а сами искали жилье. Я немного удивилась, когда Оливия заявила о поиске двух квартир, но она настаивала, что слишком цеплялась за дядю Мика в последнее время и пора уже вернуть себе контроль над собственной жизнью, начав со съема отдельного жилья.
И в довершение всего я обнаружила, что стала третейским судьей в вопросе свадебных планов Джосс. Элли все еще не оставила надежд сделать невесту романтичной, и та, при всех моих попытках отвлечь ее от человекоубийственных мыслей, нуждалась в регулярном напоминании, что любит Элли и будет очень зла на себя, если «случайно» лишит ее возможности побыть подружкой на свадьбе.
Так что я, немного перегруженная этой неделей, не виделась с Кэмом столь часто, как мне бы того хотелось, и решила, что с его стороны очень мило так активно поддерживать со мной текстовый контакт. А еще приятнее было то, что в четверг он собирался забежать ко мне на работу и отвести пообедать.
Я сидела за стойкой приемной, ожидая Кэма. Наконец он вошел в агентство в своих потертых джинсах, сапогах и потрепанной футболке «Деф Леппард», в которых выглядел так сексапильно, круто и совершенно естественно, будто в собственной коже. Я отметила, как Анна, работавшая со мной в администраторской, остановилась посреди беседы с Олли, одним из агентов, и начала пускать слюнки на проходящего мимо Кэмерона.
По моему лицу расползлась широченная ухмылка, и я поспешила встать из-за стойки и поздороваться с ним. Мне бы следовало смутиться от долгого смачного поцелуя, которым он меня поприветствовал, но я не стала. Я была страшно рада видеть его.
— Привет, — мурлыкнула я, отодвигаясь, чтобы погладить его заросшие щетиной щеки.
Его взгляд обежал мое тело и вернулся к лицу более чем довольным.
— Отлично выглядишь, детка.
Я была в черной юбке-карандаш с высокой талией и заправленной в нее белой шелковой блузке. На ногах у меня красовались четырехдюймовые черно-белые шпильки, которые делали меня выше Кэма на пару дюймов, но его это явно не беспокоило.
— Очень сексуальная секретарша.
— Боже мой, неужели это тот самый парень? — шутливо спросил из-за спины Кэма Райан, один из младших агентов.
Кэм развернулся, вскинув бровь, и оглядел симпатичного парня в элегантном костюме. Райан был именно таким типом, с которым стала бы встречаться я-до-Кэмерона, и Кэм, наверное, это понял. Я ощутила, как его тело мгновенно напряглось.
Я теснее прижалась к нему, представляя по собственным приступам неуверенности и ревности (ни та ни другая полностью не исчезли), как помогает подтверждение от партнера. Чтобы прояснить, что я с Кэмом и только с ним, я обняла его за пояс:
— Да, это Кэмерон.
Кэм кивнул Райану, по-прежнему его разглядывая.
Тот ухмыльнулся в ответ:
— Мы все полагали, что ты выдумка, приятель. — Его взгляд метнулся ко мне через плечо Кэма, и в нем снова явственно загорелся зазывный огонек. — Мы думали, Джо только притворяется, что у нее есть парень, чтобы мы от нее отстали.
«О господи!»
— Пардон? — буркнул Кэм, и его рука скользнула вниз от моей талии и легла на бедро, прижимая меня еще крепче.
Райан рассмеялся, поднимая ладони в примиряющем жесте:
— Да не волнуйся. Мы знаем, что она занята. Ты везунчик.
Анна нервно хихикнула, когда лицо Кэма осталось пугающе бесстрастным. Я решила, что теперь уж точно пришло время обеда.
— Ладно, мы пойдем, — жизнерадостно объявила я, протягивая руку к стойке за сумочкой. — До скорого.
Кэм вывел меня из офиса, все так же обнимая, и мы молча пошли вверх по холму мимо Квин-стрит-гарденс. К тому времени, как мы добрались до ресторана, очаровательного местечка на Тисл-стрит, я успела получить от него три фырканья на три вопроса о работе.
Мы выбрали столик, Кэм сел и долгую минуту смотрел на меня, а потом тихо сказал:
— Я насчитал там по меньшей мере пятерых мужчин, все нашего возраста.
Стараясь не сердиться на него, раз уж в выходные сама вела себя как ревнивая мегера (по крайней мере, мысленно), я кивнула.
— И я так понимаю, они все заигрывают с тобой, как этот молокосос.
Я пожала плечами:
— Ты же видел, как парни со мной заигрывают, Кэм. В баре это все время происходит.
— Это другое. Там дружелюбное кокетство зарабатывает тебе чаевые.
— Я не сказала, что тоже кокетничаю с ними, потому-то Райан и сострил про выдумку. Они никогда тебя не видели, но я все время о тебе говорила. — Я наклонилась вперед. — Ты просил меня доверять тебе. Я бы оценила, если бы ты тоже мне доверял.
Спустя секунду Кэм расслабился и облокотился о стол, расстроенно проведя рукой по волосам:
— Я просто устал, извини. И настроение не лучшее.
Я взяла его за руку:
— Это нормально. Тебе не запрещается пребывать в поганом настроении.
— Не сегодня. Мы же не виделись с понедельника. Я не собираюсь весь обед отгрызать тебе голову только за то, что ты так обалденно хороша.
Довольная, я рассмеялась, и напряжение между нами рассеялось. Когда принесли еду, мы уже рассказывали друг другу о событиях этой недели.
— По-моему, Коул скучает по дзюдо, — сказала я.
Кэм был слишком занят и не ходил на занятия, поэтому брат тоже пропускал. В результате ему всю неделю было скучно и нечем заняться. Не услышав ответа, я подняла глаза от своего лосося и обнаружила, что Кэм набирает сообщение.
— Что-то случилось?
Он покачал головой:
— Нет, это просто Блэр.
Темная туча сгустилась над нашим столом и разразилась грозой, вымочив меня до нитки в холодной промозглой жалости к себе. Я подождала пару секунд, но он продолжал писать. Мое терпение лопнуло.
— Не мог бы ты ответить ей попозже? Предполагается, что ты сейчас общаешься со мной.
— Извини. — Кэм бросил на меня сочувственный взгляд, прежде чем нажать «Отправить» и сунуть телефон в карман. — Она забыла у меня «Киндл» вчера вечером.
У меня было такое чувство, будто он только что пнул меня в живот. Его небрежное упоминание вышибло из меня дух, и пришлось некоторое время собираться с мыслями.
— Она была у тебя вчера вечером?
Уловив обвиняющие нотки в моем голосе, Кэм свел брови:
— А это проблема?
Моя кровь закипела, и мне вдруг представилось, как я швыряю своего лосося с картошкой ему в лицо и ору: «Да, блин, это проблема!» Вместо этого я отодвинула тарелку и посмотрела на него как на полного и окончательного идиота.
— Давай подумаем… Вчера вечером ты был дома, наедине со своей бывшей возлюбленной. С чего бы меня это беспокоило?
— Между нами давно все кончено. Мы просто друзья.
— А если у меня с этим проблемы?
— Ты же сказала, что доверяешь мне.
Я наклонилась над столом, изо всех сил удерживаясь, чтобы не повысить голос и не устроить сцену.
— Десять минут назад на моем рабочем месте ты вел себя как ревнивая задница, из-за того что парни со мной заигрывают. Как ты можешь не понимать, что приглашать бывшую девушку к себе и не говорить об этом нынешней девушке — это чертовски огромная проблема. — На последних трех словах мой голос стал громче, и люди начали оборачиваться. Я встала из-за столика с горящими щеками. — Я возвращаюсь на работу.
— Джоанна…
Кэм поднялся, чтобы остановить меня, но я уже схватила сумочку и направилась к дверям, зная, что он не побежит за мной, не заплатив сперва по счету.
Я была так расстроена, что не могла сразу вернуться на работу. Я пошла в парк на Квин-стрит, села на скамейку за деревом и зашмыгала носом.
Общение с Кэмероном превратило меня в эмоциональную катастрофу, в какой-то комок нервов.
Зазвонил мой телефон. Это был Кэм. Я не ответила.
Потом я получила эсэмэску:
Детка, прости. Ты права. Я бы тоже разозлился. Приходи ко мне после работы и поговорим. Ненавижу ссориться с тобой. х
Я смахнула слезы с глаз, взяла телефон и ответила:
О'кей. х
Большего он не заслужил. В конце концов, я все еще была обижена и страшно зла на него за такую свинскую невнимательность.
* * *Хоть обычно я не склонна заражать окружающих своим дурным настроением, но тут до конца дня так погрузилась в собственные мысли и переживания, что коллеги, ощущая мою подавленность, обходили меня стороной. Я не представляла, что скажу Кэму, когда мы увидимся. Собираюсь ли я спустить на тормозах всю эту историю с Блэр? Вряд ли. Собираюсь ли заставить его выбирать между нами? Хотелось бы, но от этого я бы чувствовала себя последней сволочью. Я же не могу диктовать Кэму, с кем дружить, а с кем не дружить.
К тому времени, как я постучалась в его дверь, мне уже было дурно от неуверенности.
Кэм открыл и вроде бы с облегчением посмотрел на меня. Без слов, без объятий, без всякого приветствия я быстро прошла мимо него в гостиную, и первое же, что увидела на кофейном столике, — ее треклятый «Киндл». Я шмякнула свою сумку и швырнула телефон туда же.
— Значит, она его не забрала?
— Джо…
От его траурного тона я развернулась и уставилась на него, подняв бровь:
— Знаешь, Кэм, я очень хотела верить, что все дело во мне. Во мне и моих глупых сомнениях. Но привести ее сюда, не сказав мне, было настоящим свинством с твоей стороны.
Я уже давно не видела Кэма виноватым. Последний раз, в общем-то, случился еще в начале нашего знакомства, когда он понял, что ошибался во мне, а потом мы сидели в этой же самой комнате, и я поверяла ему историю своей жизни. Теперь у него на лице было то же выражение.
— Прости, что не сказал тебе. Но все было абсолютно невинно.
Я прикусила губу, все во мне бурлило от возмущения.
— Блэр кажется мне проблемой, — призналась я.
— Она не сделала ничего плохого. Джо, мы с Блэр дружили еще до того, как стали встречаться, я просто тусуюсь с давней подругой — и все. Тебе надо это перерасти.
Я ненавидела его. Прямо-таки всем телом ощущала ненависть.
— Не говори так со мной, ты, высокомерный придурок.
— Джо…
— Почему ты вчера вечером не сказал, что она у тебя?
— Я же не скрывал это от тебя. Сказал за обедом. Думаешь, если бы между нами что-то происходило, я бы тебе не стал говорить, да, блин? — Его голос стал громче от злости, будто подражая моему.
— Ты сказал, что любил ее.
— Любил. В прошедшем времени.
Игнорируя его растущее раздражение, я скрестила руки на груди и попыталась довести свою мысль до логического завершения:
— Ты расстался с ней не потому, что разлюбил, Кэмерон. Ты ушел, потому что боялся, что она тебя бросит. Ты боялся, что она выберет не тебя, и поэтому ушел первым.
Ярость засверкала в его глазах, и он, сделав несколько шагов, навис надо мной:
— Ты ни хрена не знаешь.
В кои-то веки я не испугалась. Я была слишком взбешена.
— Я знаю, что права.
Кэмерон шепотом выругался и посмотрел на столик, где лежал «Киндл».
— Это бредовый разговор.
Не успела я возразить, зазвонил мой телефон. Я уже собиралась развернуться, схватить и выключить его, как вдруг застыла при виде лица Кэма. Его глаза щурились на мой мобильник, словно изучая его. Мягко отодвинув меня в сторону, он взял телефон и посмотрел на экран. Его челюсти сжались, на скулах проступили желваки, когда он поднял бешеный взор на мое лицо.
Сердце внезапно заколотилось в моей груди.
Кэм повернул телефон ко мне. На экране горело: «Малкольм».
— А он тебе с какой стати звонит? Ну? Ты убегаешь к нему при первых признаках проблем?
Я передернулась.
— Нет. Мы иногда болтаем.
«Не надо было этого говорить».
— Ты продолжаешь с ним общаться, а мне об этом не сказала?
«О-ой».
Я пожала плечами.
Кэм недоверчиво фыркнул:
— Я здесь жарюсь на медленном огне, подвергаясь допросу по поводу Блэр, а ты скрываешь от меня Малкольма? Почему? Почему нельзя было мне сказать?
Я развела руками, недоумевая, с какой стати фокус переместился на меня.
— Потому что это не имеет никакого значения. Он просто друг.
Его лицо сделалось ледяным, а в глазах загорелись ревность, ярость и отвращение.
И следующие его слова ударили прямо в сердце:
— Нет. Это Блэр просто друг. А Малкольм — богатенький хрен, у которого до сих пор на тебя стоит, и поэтому он позволяет тебе держать его на поводке. Тебе кажется проблемой то, что я общаюсь с Блэр? Думаешь, я держу ее под рукой на случай, если у нас с тобой не выгорит? Ну и что, скажешь, ты не станешь раздвигать ноги перед Малкольмом, если между нами все скиснет?
Подозреваю, в этом главная проблема, когда действительно близко знаешь человека.
Мы узнаём все болевые точки и эмоциональные рычаги и, к сожалению, во время ссор пользуемся ими. Рычаг, на который нажал Кэм, был напрямую подсоединен к моим слезным протокам, и в наступившей мучительной тишине по моим щекам потекла соленая вода. Я отшатнулась, ощущая сильнейшую тошноту. Я не заметила его покаянного лица, сосредоточившись на отвратительных словах и том, что они означали.
Они означали, что Кэм никогда не переставал думать обо мне как о презренной охотнице за деньгами. Он никогда не верил, что я могу быть чем-то большим. На самом деле — нет. Значит, все это время он сам не верил ни одному своему слову?
Боль не давала мне молчать, и я не сдержала всхлипа.
— Черт, Джо! — хрипло ругнулся Кэм, протягивая ко мне руки. — Я не…
— Не трогай меня!
Я вырвала телефон из его рук и схватила сумочку.
— Джо, я не хотел сказать ничего такого. — Он вцепился мне в руку. — Я просто разозлился…
— Пусти! — взвизгнула я, выворачиваясь из его рук, боясь, что если позволю ему коснуться себя, то опять не устою, и вся сжалась, отодвигаясь.
— Я не хотел. — В его глазах светилась паника, которую я не могла понять.