Когда же мы вновь дошли до того места, где я оставила свою машину, Дюкарев вновь заглянул в проулок и, увидев мою «девятку», остолбенел. Он долго ни на что не решался, потом подошел к машине, подергал дверцу, проверяя, закрыта ли она.
«Да что это я за ним бегаю? Может, он давно эти драгоценности кучкой сбыл, деньги получил и теперь наслаждается жизнью, а я тут мерзну. Припру-ка я его к стеночке, может, и расколется, на вид ведь вроде как не шибко резвый малый».
Только я пришла к этому выводу, как Андрей снова стал заглядывать в салон, теперь уже проделывая оконце на другом стекле. Я, стараясь ступать как можно тише, медленно подкралась к нему сзади и, положив руку на плечо, сказала:
— Ну и чего мы тут высматриваем, а? Дюкарев чуть не упал от страха, я даже почувствовала через одежду, как он задрожал. Но потом, видно, взял себя в руки и с вытаращенными глазами повернулся. И тут его взору предстала я.
— Ну что смотришь, голубчик? — не давая ему прийти в себя, рявкнула я. — Садись, раз уж сам пришел, в отдел разбираться поедем.
Для пущего страха я извлекла из сумочки свое удостоверение и сунула ему его под нос. Андрей пробежал по нему взглядом и захлопал своими заснеженными ресницами:
— Я ничего не делал! Вы что-то путаете.
— Ну как же, путаем!.. За кого ты нас принимаешь, — гнула я свою линию. — Вот ты у нас, оказывается, воровать научился, так что придется теперь ответ держать.
Чтобы произвести еще большее впечатление на парня и как следует напугать его, я извлекла из сумочки наручники, защелкнула один из них у него на руке, а второй пока держала в своей. Затем, более ничего не говоря, открыла дверцу и с силой втолкнула его внутрь.
Опешивший Андрей, кажется, только теперь понял, в чем дело, и стал отбиваться, но выходило это у него не очень хорошо. Захлопнув за ним дверь, я села на свое место, пристегнула второй наручник к дверной ручке и принялась знакомить своего «преступника» с его правами.
Уловка подействовала, и Дюкарев взорвался:
— Да не крал я ничего, что она врет. Ну брошку одну взял, так отдам я ей ее, честно, отдам. Она мне не нужна вовсе. А остального я не брал, я только потом узнал, что ее обокрали, честно, я… — Он задыхался, не зная, как и что еще сказать. — Она на меня просто обиделась, злость срывает, я ж ее бросил, — захлебывался он.
— Да ты успокойся и расскажи все по порядку, — притормозила я его. — Кто врет? Почему? Что ты крал?
— Говорю же, ничего! — как нашкодивший сопляк, восклицал Дюкарев. — Ну брошку одну, да и то по чистой случайности взял, не подумал. Но я отдам, я ее не продавал, дома лежит.
И Андрей начал рассказывать мне, как и что было. Я слушала его внимательно, готовя про себя следующие вопросы.
«А впрочем, что их задавать, оставлю-ка его в машине одного. Сбежит — виноват, нет — стало быть, и на самом деле чист. Тем более что если вскрывал дверь, то избавиться от наручников для него раз плюнуть».
— Ну, ладно, верю я тебе, — успокоила я парня, когда он закончил свой рассказ. — Только отпустить просто так не могу, мне сначала позвонить надо, у начальства спросить, а коли разрешат, будешь свободен.
После этого я вышла из машины, взяла свою сумочку и как ни в чем не бывало отправилась в сторону телефонов-автоматов, висящих на углу. Шла намеренно медленно, чтобы дать время Дюкареву решить, что делать. Несколько минут я постояла за углом, даже попрыгала на месте.
Вернувшись к машине, к своему великому удивлению, обнаружила, что Андрей так и сидит в машине, нервно озираясь по сторонам.
«Значит, не смылся. Интересно, не захотел или же не смог? Пытается меня провести или все же не вор?»
Решив еще раз подтолкнуть Дюкарева к побегу, я наклонилась в салон, и бросила сумку на сиденье со словами:
— Нет, не велено тебя отпускать. Начальство говорит, что уже улики против тебя есть, так что ты, брат, попал.
Потом я вынула сигарету и закурила, продолжая стоять на улице. Дюкарев даже завыл в голос, проклиная чертову бабу, которая ему всю жизнь искалечила, а потом вдруг притих и попросил:
— А можно я своей… ну, вы понимаете, позвоню?
— А что звонить-то, — усмехнулась я, — отпускаю тебя. Надеюсь, что эта шутка будет тебе хорошим уроком. А брошку ты, пожалуй, верни хозяйке, и так ты ее сильно обидел.
Андрей вытаращил на меня свои голубые глаза и, не говоря больше ни слова, пялился на меня все время, пока я отцепляла его руки, и, даже когда я выпихнула его из машины, ушел не сразу.
Отпустив Дюкарева восвояси, я вернулась домой и, чтобы согреться, принялась готовить себе обед: картофель фри с курицей-гриль. А в процессе я размышляла, разматывая ниточку с самого начала.
«Интересно, где я ошиблась и что пропустила? Косточки ведь предостерегали меня — нельзя много времени уделять домашней рутине. Только если ее не касаться, то как же еще можно напасть на след преступника?.. — Я нервно забарабанила пальцами по столу. — Если верить косточкам, то вор не является ни членом семьи, ни хорошим знакомым. Вот тут-то я и оплошала, пойдя по ложному пути и начав следить за Дюкаревым. Нужно попробовать проанализировать все еще раз».
Приняв такое решение, я принесла из комнаты все имеющиеся у меня по этому делу протоколы допросов, свой блокнот, в который вносила кое-какие пометки. Затем разложила все это на столе и принялась рассматривать — должно же что-то попасться.
«Так. Из четырех обворованных дамочек только две близко знакомы между собой, да и то сейчас не в ладу. Общих знакомых, кроме Дюкарева, у этих женщин также нет. Как же тогда вор выбрал их и узнал, что все они одинокие, учитывая то, что он приезжий? Предположу, что это совершенно посторонний человек. С чего ему следовало начать поиск жертв? Я бы на его месте сначала походила по тем заведениям, которые посещают лишь очень обеспеченные люди: каким-нибудь дорогим клубам, ресторанам и так далее. Но ведь на лбу у пришедших туда не написано, что они одинокие и хранят все свои сбережения и сокровища дома. Что-то тут не сходится».
Немного разозлившись, что вор оказался смекалистее меня, я принялась нервно расхаживать по кухне, пытаясь найти подсказку к новому повороту дела. И если бы не зазвонил телефон, то я бы, наверное, протерла шагами подошву тапочек до дыр.
— Я слушаю, — подняв трубку, отозвалась я.
— Таня, это Кулишова. Я видела одно из своих украшений! — с ходу выпалила она. — Точно видела.
— С чего вы взяли, что это именно ваше украшение? — спросила я, предположив, что женщине это просто померещилось, тем более что подделок под дорогостоящие вещи сейчас пруд пруди.
— Мое, я знаю, — занервничала Алла Алексеевна. — Вещь эта не настолько уж стандартная, и вообще свои украшения я смогу узнать даже из тысячи похожих. Тем более что это отец привез мне из-за границы, там делали на заказ. Я уверена!
Ну что вы молчите, сделайте же что-нибудь. За что я вам, в конце концов, плачу? — резко бросила Кулишова.
«За работу», — подумала я, но вслух спросила:
— Где вы видели эту вещь, у кого?
— На девчонке одной, молоденькой. Я ее в шейпинг-клубе видела. Даже спросила: мол, откуда у нее кольцо. — Она огрызнулась, сказала, что не мое дело. Я ее едва не прибила, доказывала, что это колечко с редким изумрудом украдено у меня, а она ни в какую отдавать не желала.
Я невольно посочувствовала бедняжке, которой пришлось выдержать натиск этого танка в юбке.
— Ну и до чего вы договорились? — поинтересовалась я.
— А ни до чего. Она уперлась, что ей кольцо подарили, а чье оно было раньше, ей, мол, до лампочки. Но я ее хорошо запомнила, в темноте узнаю, — похвалилась Алла Алексеевна.
«Ну, хорошо, что хоть это сообразила сделать», — втайне порадовалась я и попросила женщину никуда не уезжать, так как прямо сейчас я еду к ней. Та, конечно же, с радостью согласилась.
Смирившись с тем, что нормально поесть мне сегодня не удастся, я выключила в кухне все электроприборы, надела шубу и вышла из дома.
— Она была вся такая неестественная, — описывала мне Кулишова ту девушку, у которой видела свое кольцо.
— То есть как это? — не совсем еще понимала я.
— Ну как, размалевана была слишком ярко, волосы выкрашены в красно-рыжий цвет и острижены какими-то клочками, как парик, — с явным пренебрежением говорила Алла Алексеевна о своей обидчице, которая не пожелала вернуть кольцо. — Одета просто отвратительно: короткая кожаная куртка, высокие сапоги, короткая юбка клиньями. Да, и ногти, они у нее чуть ли не метровые, с такими и куска хлеба не отрежешь, — вынесла она приговор бесстыднице.
— В каком шейпинг-клубе вы ее видели? Где он находится? — решила я выяснить необходимые мне подробности.
— В каком, в «Афродите», конечно, что я, по-вашему, во всякие гиблые заведения хожу, — буркнула мне в ответ Кулишова. — Вы должны ее найти и отобрать мое кольцо у бесстыдницы.
— В каком, в «Афродите», конечно, что я, по-вашему, во всякие гиблые заведения хожу, — буркнула мне в ответ Кулишова. — Вы должны ее найти и отобрать мое кольцо у бесстыдницы.
Я едва не потеряла дар речи от подобной просьбы. Она что, считает, что частные детективы специализируются еще и на выемке краденого? Это уж слишком!
Кое-как придя в себя и обретя дар речи, я пристально посмотрела на Кулишову, которая полагала, что попросила нечто совершенно естественное, и спокойно сказала:
— Найти — найду, а там посмотрим. В следующую же минуту я поняла, что зря так сказала. Лицо Кулишовой исказилось злобной гримасой, а с губ готовились слететь явно не комплименты в мой адрес. Чтобы утихомирить ее, я добавила:
— Изъять у человека купленную им вещь не так-то просто, но эта девушка, по крайней мере, может нам подсказать, кто ей колечко ваше подарил или продал, и потом, по цепочке, можно выйти и на самого вора, который, возможно, еще не успел сбыть всего остального.
На этот раз заказчица смолчала, но все же бросила на меня такой убийственный взгляд, что, если бы он обладал способностью сжигать, я бы уже давно сгорела. Не желая более испытывать на себе перепады настроения Кулишовой, я поспешила распрощаться с ней, сказав, что тороплюсь на поиски девушки.
И действительно, от Кулишовой направилась в шейпинг-клуб «Афродита». Там я собиралась побеседовать с несколькими работниками и выяснить, не знакома ли им девушка с внешностью, которую мне описала Алла.
Но дальше коридорчика, ведущего в помещение клуба, я не прошла. Меня остановила женщина и попросила показать пропуск.
— Я здесь впервые, — пояснила я ей. — Хочу сперва все узнать о клубе.
— А-а, — протянула женщина. — Ну тогда вам нужно было просто записаться при входе и предъявить свой паспорт.
«Ну надо же, как тут все строго, будто не спортклуб, а банк какой. Впрочем, наверное, именно потому его и посещают обеспеченные бездельники. Стоп, а ведь достаточно пару раз побывать в этой „Афродите“, чтобы узнать, кто из женщин богат, да еще и одинок. Ведь наверняка посетители общаются между собой. Интересно, бывали ли в нем мои пострадавшие?»
Сделав все, что мне сказали, и получив листок, разрешающий вход в заведение, я направилась на поиски тренеров и иных работников. Но так как был перерыв, найти их мне удалось лишь в комнате отдыха, где сотрудники попивали чай-кофе и вели беседу.
— Добрый день. Могу я задать вам пару вопросов? — произнесла я и на всякий случай показала свое ментовское удостоверение.
Присутствующие, в основном дамы с фигурами Клаудии Шиффер и красивого телосложения мужчины, вопросительно переглянулись, а потом одна из красавиц предложила мне сесть. Я пристроилась на краешке дивана и сразу перешла к делу:
— Меня интересует одна ваша посетительница, которая могла бы оказать очень большую помощь в расследовании одного дела. Ни ее имя, ни фамилия мне неизвестны, поэтому попробуйте узнать ее по описанию.
Получив утвердительный кивок от всех присутствующих, я принялась описывать им обидчицу Кулишовой. Меня выслушали, не перебивая, а затем одна из женщин сказала:
— С таким ногтями у нас тут полклуба ходит, дамочки-то все холеные, — и она демонстративно протянула мне напоказ свои руки с длиннющими и ярко расписанными ноготками. — Нет ли еще каких-либо отличительных примет?
Я задумалась.
«Ну разве что то кольцо, бывшее у девушки на пальце. Только вряд ли у прочих нет красивых побрякушек».
Решив все же проверить и эту версию, я принялась описывать колечко, про которое мне все уши прожужжала Кулишова. Как ни странно, его-то как раз вспомнили чуть ли не все присутствующие.
— Да это же Олеська, ну, та, что в тренажерный зал постоянно ходит, — первым встрепенулся мускулистый парень с бритой головой.
Остальные согласно закивали. Обрадовавшись, что наконец удалось выяснить хотя бы то, как зовут девушку, я принялась расспрашивать работников клуба, что им известно о ней. Тут все оказалось намного сложнее. Про Олесю знали лишь то, что она два раза в неделю обязательно посещает клуб, встречается с каким-то парнем, не слишком приветливым, который иногда за ней сюда заезжает, а более ничего. Колечко же ее все запомнили потому, что оно было очень дорогим и такие вещицы женщины обычно в клуб не надевали, боясь потерять или оставить.
Тип, не слишком доброжелательный к людям, засел у меня в голове, и я подумала, что он вполне мог оказаться тем самым вором, за которым я охочусь.
Побеседовав еще немного с сотрудниками, я договорилась, что они окажут помощь милиции, позволив мне соприсутствовать на занятиях в ту же смену, в которую чаще всего заходит в клуб Олеся, чтобы поговорить с ней. Работники клуба согласились, предупредив только, что директору заведения о присутствии милиции здесь говорить не следует, иначе быть скандалу.
Интересующее меня занятие должно было начаться через полчаса, и я осталась в клубе. Чтобы чем-то пока себя занять и не отвлекать тренеров, я стала прогуливаться по залам, осматривая интерьер заведения. Здесь все было очень красиво, сделано добротно и со вкусом.
Погуляв какое-то время, я пошла в раздевалку, переоделась в предложенный мне тренером Катей костюм и пошла в зал, где должны были проходить занятия. Там уже собрались женщины. В основном молодые и в основном с прекрасными фигурами, видно было, что они постоянно посещали тренажерный зал. Не дожидаясь тренера, они разбрелись по станкам и занялись своими упражнениями.
Я тоже пристроилась к одному из станков, хотя недостатка в физических упражнениях при моей-то профессии не было, и принялась качать пресс. А так как упражнение это для меня было очень простым, я стала исподтишка осматривать присутствующих, пытаясь определить, есть ли среди них «моя» девушка. На первый взгляд таковая отсутствовала. Хотя подходящих под описание девиц, как и сказали мне работники клуба, было предостаточно, но никто не имел колец, и вели они себя скромно. Олеся же, как мне казалось, должна быть бойкой и активной.
Наконец появилась тренер, она прохаживалась между своими подопечными, поправляя их, давая наставления. Дойдя до меня, она громко похвалила за правильное выполнение упражнения, а склонившись к уху, шепнула:
— Ее еще нет, как правило, она опаздывает.
Я решила немного передохнуть и, перейдя на другой тренажер, принялась выполнять новый комплекс. Не сидеть же просто так, раз Олеси все равно нет. Через полчаса я уже почувствовала себя совершенно обновленной, словно вчера родилась. А вот опоздавших сегодня так и не оказалось. Это немного расстраивало, но я решила, что, раз уж я тут, останусь до конца — вдруг Олеся еще появится.
Увы, надежды мои не оправдались. Пришлось отправиться в душ, сполоснуться, дать телу высохнуть и лишь после этого начать переодеваться в свой зимний наряд, делая это нехотя, тем более что в клубе было тепло и приятно. Вот я и сидела с кофтой в руках, вздыхая и никак не решаясь натянуть ее на себя. И тут ко мне подлетела Катерина, с ходу затараторив:
— Пришла… Олеся пришла. Только она в другой зал, где танцами занимаются. Урок только начался. Хотите, договорюсь, чтобы и вас пустили?
— Нет, спасибо. Вы ее лучше вызовите в коридор, и так уж я столько времени из-за нее потеряла.
Катерина кивнула, поправила перед зеркалом прическу, окинула себя оценивающим взглядом и поплыла к соседнему спортзалу. Я быстренько оделась и, чтобы меня не искали, пошла за ней.
Катерина отсутствовала не более пяти минут, а когда появилась, позади нее медленно шла действительно весьма экстравагантная девица. Все в ней было ненатуральным, начиная от ресниц, прически и ногтей и заканчивая грудью.
«Интересно, если ее отмыть, на кого она станет похожа? — подумала я. — Вряд ли будет такой же красавицей. Впрочем, она и сейчас не бог весть что».
— Вы ко мне? — спросила девушка, поравнявшись со мной.
Я сначала поблагодарила Катерину и лишь потом обернулась к ней:
— Да, к вам. Вы не могли бы уделить мне немного времени?
Олеся кивнула, и я указала ей жестом на стоящие в конце коридора кресла, рядом с которыми сейчас никого не было. Я не стала тянуть и сразу же пояснила:
— Я по поводу вашего кольца. Девушка наигранно тяжело вздохнула и закатила глаза кверху. Потом театрально выбросила руку с кольцом в мою сторону и пробормотала:
— И что оно так всем покоя не дает? Так, безделушка, а все словно с цепи сорвались.
— Вы имеете в виду ту женщину, которая просила вас вернуть кольцо? — напрямую спросила я.
— А вам откуда это известно? — удивилась Олеся.
Я многозначительно улыбнулась и стала рассказывать:
— Это колечко действительно принадлежало той женщине до того момента, пока его не украли. Естественно, когда она его увидела, то устроила скандал.
— Ну и что с этого? Вы же сами сказали — было ее. Теперь оно мое, — любуясь на действительно красивое кольцо, произнесла девушка. — Никому отдавать его я не собираюсь.