Время завтрака давно прошло, а время обеда еще не настало. Единственный посетитель, унылого вида старикан, сидя за стойкой, жевал яичницу с гренками. Дорис помахала молоденькой официантке:
– Лорелин! Папа здесь?
– Секунду!
Девочка скрылась на кухне и через минуту вернулась с невысоким, коротко стриженным человечком. Он на ходу вытирал руки полотенцем.
– Берт! – окликнула Дорис.
Владелец кафе, не меняя выражения лица, кивнул:
– День добрый.
– Тут один человек хотел бы снять у вас музей чайников.
– Чего? – непритворно изумился хозяин кафе.
– Я думала, вы не прочь заработать лишние денежки.
– Это само собой.
– Ну так познакомьтесь, мистер Уэлч – писатель, живет в Бонита-Висте. Ассоциация домовладельцев не разрешает ему работать на дому, так что он ищет место, где можно устроить рабочий кабинет и писать книги. У вас вроде тот бывший музей пустует, и я подумала, может, вы договоритесь.
Она снова фамильярно тронула Барри за руку, а на его удивленный взгляд ответила игривой улыбкой. При Морин риелторша не вела себя так развязно. Барри стало неловко. Надо было взять с собой Мо… Он поскорее отвел глаза.
– А какую сумму вы имеете в виду? – Вопрос был адресован Дорис.
О сумме оплаты речь пока вообще не шла. Барри поторопился вмешаться, пока Дорис не назвала от его имени слишком большую цифру.
– Может быть, сначала посмотрим помещение?
– Замечательно! – радостно согласилась Дорис и тут же обратила всю яркость своей улыбки на Берта. – А Лорелин пока тут похозяйничает, вы не против?
Берт что-то невнятно буркнул, но полотенце отложил.
– Не волнуйся, папочка! – улыбнулась Лорелин, кивая на старичка у стойки. – Я как-нибудь справлюсь с наплывом посетителей!
Берт провел их через кухню и заднюю дверь на улицу.
Зданьице и впрямь оказалось миниатюрным – размером примерно с хозяйскую спальню в доме Барри и Морин. Зато здесь были окна, полки и электрические розетки, а главное – крошечная уборная. Вода и электричество были пока отключены, и Берт сказал, что за них придется платить отдельно. Огромный вирджинский тополь закрывал домик от солнца, а позади, с противоположной от кафе стороны, простирался зеленый луг. За лугом виднелся лес и дальше линия холмов.
– Так сколько все это потянет? – спросил Берт.
Барри уже открыл рот, чтобы сказать, что готов платить сто долларов в месяц, плюс водопровод и электричество, но Дорис его перебила:
– Пятьдесят в месяц.
Ее решительная интонация как бы давала понять, что предложение окончательное и обсуждению не подлежит. Дорис неторопливо обошла комнату.
– Здесь еще требуется серьезный ремонт, да и мистеру Уэлчу нужен только минимум удобств. Он писатель, а не адвокат и не врач, которым необходимо помещение с отделкой по первому разряду.
Берт кивнул:
– Справедливо.
Дорис пожала ему руку.
– Спасибо, Берт! Сейчас мы с мистером Уэлчем вернемся в офис, я вам потом сообщу о нашем решении. Если все будет нормально, я подготовлю документы, и оформим договор.
– Я могу вас вышибить в любой момент, – предупредил Берт. – Я этот участок специально купил, на случай, если буду расширять кафе или там парковку добавлять. В общем, если что, вы отсюда вылетите за милую душу.
Барри кивнул:
– Понимаю.
– Вот и отлично.
В машине Дорис расхохоталась.
– Вышибет он вас!.. С ума сойти. Старина Берт, наверное, и думать забыл про это строение, пока мы ему не напомнили.
– Спасибо, что вмешались, – отозвался Барри. – Я собирался предложить сотню.
– Я так и подумала, – улыбнулась Дорис. – Не хотелось, чтобы вы сделали глупость себе во вред. Хотя мои комиссионные вышли бы побольше…
– Я пока еще не могу дать окончательный ответ, – заметил Барри. – Нужно позвонить жене.
– Зачем звонить? Привозите ее сюда! Посмотрите вместе помещение, посоветуетесь. Эта хибарка никуда не убежит. И никаких планов на ее счет у Берта нет, он просто важность на себя напускает. На самом деле вы для него – подарок судьбы. Так что не спешите.
– Спасибо.
Дорис подмигнула.
– Я просто делаю свою работу, зайчик, только и всего.
В каком-то смысле ассоциация домовладельцев оказала Барри услугу.
Хоть ему страшно не хотелось в этом признаваться даже самому себе, работа вне дома пошла на пользу и книге, и его собственной жизни. Оказалось неожиданно приятно проводить день в городе, знакомиться с колоритными местными обитателями и ощущать себя частью повседневной жизни Корбана. Роман наконец сдвинулся с мертвой точки, обрел глубину, фактурность и реализм. По сравнению с прошлыми текстами он выходил не таким индивидуалистическим, стал ближе и понятней среднему читателю.
Барри мрачно усмехнулся. Может, поместить в конце благодарность ассоциации?
Дятел в красной шапочке вылетел из кроны тополя и скрылся под застрехой кафе. День был жаркий, вовсю стрекотали цикады, заглушая гудение компьютера и прочие обыденные звуки. В тени густой листвы температура в комнате оставалась приятно умеренной, а за окном воздух над дорогой мерцал от жары. Наверняка на солнцепеке можно поджариться.
Барри сохранил написанное, выключил компьютер и покрутился на вертящемся стуле. Собственный офис… А ведь приятно! У Рэя Брэдбери был специальный офис для работы и у других известных писателей тоже.
Чувствуешь себя как-то более солидно, более профессионально. И с Морин они стали лучше ладить, с тех пор как не толклись больше в доме целый день, действуя друг другу на нервы.
И компьютер больше не надо делить.
Барри взглянул на часы. Скоро полдень – впрочем, желудок и так уже настойчиво сообщал об этом. Писатель взял со стола бумажник, запер дверь и отправился в кафе.
Он завел привычку перекусывать здесь, вместо того чтобы ездить домой обедать или привозить еду с собой. В кафе можно пообщаться со знакомыми, да и кормят неплохо. И домохозяину лишний приработок добавить не вредно – может, он тогда два раза подумает, прежде чем повышать арендную плату, или при случае согласится задаром отремонтировать протекающую крышу.
Открыв матовую стеклянную дверь, Барри с удовольствием окунулся в кондиционированную прохладу общего зала. Кафе уже начало заполняться посетителями, но привычный столик, ближе к туалетам, еще пустовал. Барри помахал рукой, здороваясь с Лорелин, взял с прилавка меню и уселся.
Придя сюда обедать впервые, он чувствовал себя довольно неловко. Барри был из тех людей, кому неуютно в одиночку в общественном месте – в ресторане или в кинотеатре. Кажется, будто все на тебя уставились. Умом Барри понимал, что на самом деле ничего подобного нет, и все-таки искушение сбежать и пожевать что-нибудь прямо в офисе было велико. Однако он преодолел себя, сел за стойку и сделал заказ. И успешно справился с обедом, хотя и не без внутренних терзаний.
На следующий день Барри повторил свой подвиг. Он плохо умел внедряться в уже сложившиеся компании, но, к счастью, ему помог Берт. Барри сидел за стойкой с чизбургером, притворяясь, будто редактирует рукопись, а за спиной у него двое завсегдатаев обсуждали показанный накануне по телевизору фильм ужасов с участием Уильяма Шатнера, «Царство пауков». Фильм снимался в Кэмп-Верде, в штате Аризона. Один из собеседников, родом из тех мест, ругательски ругал создателей фильма за топографические неточности. Мол, в одной сцене главный герой едет на машине, якобы направляясь к некоему ранчо, а на самом деле – удаляясь от него, и вообще в фильме город выглядит совершенно не так, как в действительности.
– Пусть бы еще просто все переделали для фильма, так ведь они утверждают, что это и есть Кэмп-Верде, а не какой-нибудь там выдуманный городок! – возмущался он.
– Вот этот парень – писатель, тоже сочиняет похожие истории, – заметил из-за стойки Берт, кивая в сторону Барри. – Может, он знает, почему такие штуки делают.
Прежде постоянные посетители на Барри даже не смотрели, будто его здесь нет, а тут все разом обернулись. Один старикан даже вытащил из нагрудного кармана очки и нацепил на нос, чтобы лучше видеть.
– Я сдал ему тот старый музей во дворе, – продолжал Берт с некоторой гордостью. – Он там книжки пишет.
Старик, возмущавшийся по поводу фильма, поинтересовался, прищурившись:
– Вы знаменитый писатель?
Барри засмеялся.
– Не знаю, насколько знаменитый, но на жизнь зарабатываю.
– А как вас зовут? – спросил еще кто-то.
– Барри Уэлч.
Все принялись качать головами, а один заметил:
– Не слыхал о таком.
Доморощенный кинокритик отодвинул стул и, подойдя к стойке, протянул руку:
– Хэнк Джонсон. Рад познакомиться.
Барри с улыбкой ответил на рукопожатие.
– Я тоже.
– Я тоже.
– Вот скажите, вы, как писатель, стали бы такое делать в своей книге? Разводить откровенное вранье о настоящем городе?
– Писательство – сплошное вранье, – пожал плечами Барри. – Мы выдумываем сюжет, а если с ним связана реальная местность или упоминаются реальные события, мы меняем их так, как требуется для книги. Действительность для нас не имеет значения.
Хэнк закивал.
– Это понятно. Бесит меня ужас как. Но понять можно.
– Мой вам совет: если ищете реализм, не смотрите «Царство пауков».
Старик отозвался, посмеиваясь:
– А ты, сынок, парень что надо. Садись-ка к нам, поедим, побалакаем. У меня куча вопросов, а как-то неуютно разговаривать, когда Берт стоит над душою.
– Эй! – прорычал Берт.
Барри с тарелкой и стаканом пересел за столик Хэнка.
С тех пор в кафе он сделался своим, и это тоже было одним из плюсов работы вне дома. Приятно было ощущать себя частью обычного мира трудяг, а не загадочным и надменным затворником из элитного поселка на холме.
Подошла Лорелин. Барри заказал сэндвич с курицей и кока-колу. Потом кивнул Джо и Лайлу за соседним столиком.
– А где Хэнк?
– В нужнике, – бесхитростно ответил Джо.
Тут подошел и сам Хэнк, вытирая руки о штаны.
– Здоров, сынок! Жарень сегодня?
– У меня в хибарке температура нормальная.
– Везет некоторым!
Хэнк уселся на свое привычное место за соседним столиком и помахал Лорелин, чтобы несла еще чая со льдом.
Лайл заметил, кашлянув:
– Еще одного пса вчера отравили.
– Да ты что?
– Лабрадор Билла Спенсера. Они его привязывают на ночь во дворе. Лежал мордой в свою миску. Сегодня Гузман будет делать вскрытие.
Хэнк задумчиво покачал головой.
– Не люблю я этого Гузмана. Если кто из зверей или скотины захворает, всегда к Райану хожу.
– Угу, но Гузман определит, из-за чего пес подох.
– Отчего подох, мы и так знаем, а толку? Сколько в этом году, четыре собаки?
– Вроде того.
– Если добавить кошек Абилины, всего получается шесть, – вмешался Джо.
– А я и не слышал, – сказал Барри.
– Да уж давно это безобразие творится, – кивнул Хэнк. – Не так чтобы постоянно, однако месяц-два пройдет, обязательно у кого-нибудь собаку отравят. И всегда ночью. И так-то плохо, когда любимая зверюга подохнет, а когда их детишки находят, вот как дочки Уильямсона… – Хэнк вздохнул. – Неправильно это.
– А тот засранец Хитмэн и не почешется.
– Хитмэн! – фыркнул Хэнк. – Вот бы кого линчевать.
Барри засмеялся и тут же умолк, поняв, что смеется один. Конечно, Хэнк не предлагал всерьез совершить убийство, но чувства за его словами скрывались далеко не шуточные. Барри вдруг почувствовал, насколько он далек от этих людей. Словно из другого мира. Пусть Хэнк, Джо и Лайл общаются с ним по-приятельски, на самом деле он здесь посторонний.
Тут подала голос женщина за дальним столиком:
– Почему шериф не арестует этих уродов?
– Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов!
– То есть шериф знает, кто этим занимается? – изумился Барри.
– Да все знают.
– И кто?
Лайл посмотрел на него, как на придурочного.
– Ваша ассоциация домовладельцев.
Это было настолько неожиданно, что Барри инстинктивно почувствовал себя виноватым, точно соучастник. Он не сомневался, что все вокруг считают его замешанным в историю с убийствами домашних животных, но быстрый взгляд убедил его, что здесь к нему относятся как к своему – не как к «одному из тех». Нахлынуло облегчение, и все-таки на душе было муторно, словно он каким-то образом предал своих новых друзей.
– Ассоциация домовладельцев…
Лайл кивнул, а Хэнк ответил вслух:
– Всё правда.
Лица посетителей кафе помрачнели.
Барри страшно хотелось возмущенно отмести безумные обвинения, но слишком легко было представить себе, как специальная комиссия по борьбе с домашними животными, облачившись в черное, крадется в ночи по улицам Корбана и уничтожает собак.
Сразу вспомнилась мертвая кошка в почтовом ящике. И пропавший Барни.
– Зачем им это? – спросил он вслух. – Какой смысл?
Хэнк пожал плечами.
– Хотят подмять город под себя. Присоединить нас к своему маленькому королевству. В Корбане нет городского совета, вот они и решили, что могут тут распоряжаться.
– Только не выйдет! – вмешался Лайл. – Их здесь никто терпеть не будет.
Джо кивнул.
– Ну да, и теперь они стараются силой навязать свои правила. Ассоциация не разрешает держать домашних животных – вот они и убивают наших собак и кошек.
– Потом начнут дома наши красить, проводить уборку во дворах…
– Да на здоровье! – крикнули за столиком ближе к двери. – Пусть бесплатно мне дворик расчистят, я только спасибо скажу!
Послышались смешки, даже Лайл улыбнулся. Шутка разрядила атмосферу, напряжение ушло, и Лорелин наконец принесла Барри кока-колу.
– Сэндвич сейчас будет.
– Надо бы купить такой, знаете, датчик, который реагирует на движение, – задумчиво произнес Джо. – Поставлю на заднем дворе, около конуры Люка. Ночью кто сунется – бац! Зажигается свет, и я выскакиваю из дома с дробовиком.
– А что, хорошая мысль, – одобрил Хэнк. – Неплохо бы всем собачникам так сделать.
– Точно, – поддержал Лайл.
Барри вернулся к себе в офис с тревожным чувством и, хотя сразу уселся за компьютер, почти целый час не мог собраться с мыслями и вновь приступить к работе.
Вечером он закончил позже обычного – было по-летнему светло, и Барри не заметил, как прошло время. А когда приехал домой, Морин еще сидела за работой, по уши в каких-то вычислениях. Она занималась проверкой ведомостей по зарплате для ипотечной компании в Корбане и сразу же объявила, что не успела ничего приготовить и не жаждет разделить с Барри плоды его скудных кулинарных умений, так что пусть он ужинает в одиночестве.
– Да запросто!
Барри разогрел в микроволновке замороженную пиццу и устроился с тарелкой на верхней террасе, любуясь пейзажем. Солнце только-только начало склоняться к изрезанному каньонами плато.
Отправив тарелку и стакан в посудомоечную машину, Барри сказал, что пойдет размять ноги и, может быть, заглянет к Рэю.
– Передавай от меня привет Лиз! – отозвалась Морин.
– Передам.
На улице еще не стемнело. Все вокруг окутывало рассеянное оранжевое сияние. С вершины холма казалось, будто дом Дайсонов охвачен пожаром – так ярко пылал в окнах отраженный свет заходящего солнца. Рэй, должно быть, издали завидел Барри – когда тот подошел, друг ждал его на крыльце, потягивая пиво.
– Привет тебе, путник! – весело поздоровался Рэй. – Что привело тебя в наши края среди суровых трудовых буден?
– Ассоциация домовладельцев.
Улыбка Рэя погасла. Он мотнул головой, указывая на входную дверь:
– Пойдем внутрь или здесь поговорим?
– Давай лучше здесь. Погода хорошая.
– Выпить хочешь?
Барри покачал головой.
– Только что пообедал.
Рэй со вздохом отхлебнул пива.
– Так что еще случилось?
Барри рассказал о разговоре в кафе, об отравленных домашних животных и о том, что местные винят ассоциацию.
– Как по-твоему, они вправду травят собак и кошек?
Рэй ненадолго задумался.
– Вряд ли, – сказал он наконец. – То есть с них бы сталось, но мне кажется, внешний мир их не интересует. Все, что находится за пределами Бонита-Висты, может провалиться в тартарары, им и дела нет. Лишь бы на территории поселка было тихо-мирно, домики покрашены в положенный цвет, и ничьи автомобили не загораживали проезд.
– Ты же сам говорил, шериф у них на побегушках. Может, они хотят расширить сферу своего влияния? Подчинить себе Корбан?
– Может, – с сомнением отозвался Рэй. – Но Хитмэн идет у них на поводу, только пока дело касается поселка. Пойми, я не защищаю этих уродов, просто я уверен, что их интересы не выходят за рамки нашего маленького мирка. Наших собак и кошек они истребляют, очень даже может быть, но вряд ли станут соваться наружу. – Помолчав, он продолжил: – Им ведь не власть сама по себе нужна, а конкретно власть над Бонита-Вистой. Нормальному человеку трудно это понять. У них какое-то первобытное собственническое отношение к поселку. Вроде это их территория, а все, что вокруг, значения не имеет.
– Земля, на которой построен элитный поселок, излучает особую энергию зла, заставляя обитателей совершать немыслимые жуткие деяния… – Барри усмехнулся. – Похоже на сюжет одного из моих романов.
Рэй ответил без улыбки:
– Точно. Так и есть.
– Да я шучу!
– Я понял.
Рэй, по-прежнему с серьезным лицом, остановился возле угла дома, прихлебывая пиво и глядя на раскинувшийся внизу городок. Сумерки сгущались, и в Корбане один за другим зажигались огни.