Анна Герман. Сто воспоминаний о великой певице - Иван Ильичев 10 стр.

Фрагмент письма Анны Герман к Анне Качалиной:

«Аничка, давай в будущем будем только так записывать, а? Меньше музыкантов – но вместе со мной. Тогда это живое, настоящее! А технически – маленькая пластинка Рафика, пожалуй, лучше, чем большая. Во всяком случае, лучше многих песен на большой. Ты согласна? Я в таком восторге живу, что, если дома буду записывать, сразу скажу то же. Или с ними вместе – или совсем не надо. А пластинку Рафика буду носить с собой как доказательство, что это ВОЗМОЖНО!» (10 февраля 1976 года).

В студии у микрофона, запись новой песни, 1975 год. Фото Рудольфа Алфимова

Анна Герман в моей жизни – явление незабываемое. В 70-е годы я была редактором новых записей, работала с молодыми исполнителями. Но всякий раз, когда на «Мелодию» приезжала Анна Герман, это для меня было целым событием. Видеть её, смотреть, как она записывает песни, – это подлинное счастье! Я даже пыталась ей подражать: носила вязаные вещи, делала себе прическу «как у Герман», завивая по бокам маленькие косички и подвязывая ими волосы.

Записывалась Анна почти всегда с первого дубля. Над дверями в студию загоралась надпись «Тихо! Идёт запись!», в это время нельзя было шуметь. Так вот я, чтобы увидеть Анну и услышать её голос, поднималась на второй этаж, где было маленькое окошко, находившееся под самым потолком студии. Я и ещё несколько сотрудниц «Мелодии», высунувшись в это окошко, замерев, слушали Анну. Именно так я стала свидетельницей записи легендарной песни «Когда цвели сады».

Энергетика этой певицы заполняла всё пространство студии, от неё шло невероятное тепло. После записи она приходила в аппаратную, прослушивала записанный материал и выбирала, какой из дублей самый лучший. Как правило, самым лучшим был первый дубль. А второго дубля иногда и вовсе не требовалось. Анна Герман – одна из немногих, кто записывал песни быстро и очень профессионально.

Вспоминая Анну Герман, не могу не вспомнить Анну Николаевну Качалину, благодаря которой состоялось столько записей, столько нужных встреч певицы с композиторами. Качалина была редактором, которая помогла зажечься многим звёздам – Софии Ротару, Алле Пугачёвой, Жанне Бичевской, Елене Камбуровой, Владимиру Высоцкому, Муслиму Магомаеву Булату Окуджаве, но больше всего она помогла именно Анне Герман – певице, с которой её связывала многолетняя человеческая дружба.

В фотообъективе…

Фото Витольда Боревича

В семидесятые годы я делал фотосессии для Анны Герман по поручению польского концертного агентства «Пагарт». Лучшие слайды были отобраны для рекламного отдела, были напечатаны плакаты, буклеты, открытки. Раньше рекламой концертов занимались те, кто организовывал концерты, поэтому такие фотосессии были обычным правилом для «Пагарта». Для гастролей артисты польской эстрады делали новые фотографии, которые впоследствии украшали рекламную продукцию.

С певцом и композитором Кшиштофом Цвинаром. Фото Витольда Боревича

Всего у меня было две встречи с Анной Герман – в 1973 и 1974 годах. Оба раза певица приглашала меня к себе домой, где я устраивал импровизированную фотостудию и делал съёмку Жил я недалеко, поэтому фотосессия дома – это был даже более удобный вариант, чем приглашать певицу в фотостудию. Дома была спокойная атмосфера, время съёмки никто не ограничивал.

Во время одной из фотосессий к Анне заехал её друг, певец и композитор Кшиштоф Цвинар, и Анна предложила сделать несколько совместных снимков. Съёмка длилась несколько часов, с перерывами на разговоры, смену одежды, новые причёски. Была очень дружелюбная атмосфера, не ощущалось дискомфорта, который часто бывает на съёмках с известными артистами. Анна была нормальным человеком, хоть и была на вершине славы и популярности. Квартира её тоже была скромной для звезды, но тогда были другие времени и другие гонорары за концерты. Артисты не жили так шикарно, как сейчас.

Из сделанных съемок «Пагарт» выбрал около двенадцати портретов Анны, остальные остались у меня. Фотографий, оставшихся у меня, Анна никогда не видела, так как мы больше не встречались. Их нынешняя публикация – «премьера» этих снимков! Конверты с этими слайдами (их более ста штук) почти сорок лет лежали у меня в кладовке, я совсем забыл об их существовании и был несказанно рад, когда нашел их.

Моя встреча с Анной Герман произошла во Вроцлаве. Популярный в те годы журнал «Польша» попросил меня сделать серию снимков Анны Герман для большого материала о ней. Это был 1965 год, Анна была на пике популярности, и всё, что было с ней связано, вызывало большой интерес у читателей.

Та самая фотосессия для журнала «Польша», 1965 год. Фото Тадеуша Рольке

Я предложил ей сниматься на природе, и она показала мне несколько вроцлавских парков, один из которых мне очень понравился: красивые скамейки, пруд с белыми лебедями – всё это создавало красивую атмосферу для съёмки. Я, как фотограф, сразу почувствовал её тонкую натуру. Это очень важно для фотографии – чтобы в кадре была гармония. Мне кажется, те снимки хорошо передавали её романтическую натуру, соответствовали стилю её красивых песен.

Кадры фотосессии для журнала «Польша», 1965 год. Фото Тадеуша Рольке

Вскоре в журнале «Польша» вышел большой материал об Анне Герман с моими цветными иллюстрациями. Это была единственная встреча с Анной, больше я её не снимал, так как вскоре уехал из Польши и жил в другой стране. Но в моей памяти остались тёплые воспоминания о нашей совместной работе, а снимки украсили не только ту публикацию, но и использовались в дальнейшем.

В 70-е годы я работала на ленинградском телевидении фотографом, снимала почти всех артистов, которые приезжали к нам на запись программ. В те годы очень популярны были артисты из соцстран, Анна Герман была в их числе. Она приезжала в студию телевидения по приглашению музыкальной редакции в те дни, когда была на гастролях в Ленинграде. Её песни были очень популярны и любимы, поэтому иногда она снималась за один день сразу в нескольких телепередачах, чтобы потом в течение года ленинградский зритель мог любоваться Анной и её песнями.

С Валентиной Адариди (Федоровой) на ленинградском телевидении. Фото из архива Марины Федоровой

Мы познакомились на одной из таких съёмок в первой студии ленинградского телевидения. Анна произвела на меня очень приятное впечатление. Милая, скромная, застенчивая, молчаливая. В отличие от своих коллег она ничего не делала для саморекламы, просто приходила в студию без эпатажа, без сенсаций и пела свои грустные песни. Я сделала серию снимков Анны и решила ей их подарить. Спросила у неё адрес, она написала его на обороте своей фотографии, случайно оказавшейся у неё в сумочке. Я отослала сделанные мной фотографии в Варшаву, даже помню формат снимков – 13 × 18. И вскоре пришел ответ – очень нежное письмо от Анны, в котором она благодарила меня за эти снимки. Я дарила фото многим известным актерам, которых снимала, но только от Анны Герман я получила личную благодарность.

В студии ленинградского телевидения. Фото Валентины Адариди (Федоровой)

С ведущей ленинградского телевидения Эльвирой Скомаровской. Фото Валентины Адариди(Федоровой)

Сейчас трудно вспомнить, сколько раз мы виделись. Судя по фотографиям, встреч было несколько. Я старалась снимать, не мешая Анне. Да и все работники телевидения были очень деликатны и внимательны к ней. Помню, операторы попросили её присесть в кресло, чтобы кадр получился более удачным. Она же была очень высокая, и это нужно было «скрыть» в кадре. После одной из съемок я подошла к Анне и попросила сфотографироваться с ней на память. Она почти присела, мы засмеялись, и фото вышло очень забавным: на нём Анна кажется ниже меня ростом! «Буду показывать подругам, что я выше Анны Герман!» – смешила я Анну.

У меня до сих пор перед глазами её образ. Я часто слышу, что про неё говорят «светлый человек». Это правда. Она была светлой и внутренне, и внешне: длинные красивые волосы, минимум косметики, всё очень натурально. Когда она отвечала на вопросы журналиста в программе, заметно волновалась, иногда даже путала слова. А вне кадра была очень простым человеком. Помню, я провожала её в нашу телевизионную столовую, чтобы выпить чаю и что-то перекусить. Туда вела очень неудобная узкая лестница, Анна шла, поднимая полы своего платья. Кстати, одно из платьев, в котором я её запечатлела у нас в студии, Анна связала сама, о чём сама лично поведала.

У меня до сих пор перед глазами её образ. Я часто слышу, что про неё говорят «светлый человек». Это правда. Она была светлой и внутренне, и внешне: длинные красивые волосы, минимум косметики, всё очень натурально. Когда она отвечала на вопросы журналиста в программе, заметно волновалась, иногда даже путала слова. А вне кадра была очень простым человеком. Помню, я провожала её в нашу телевизионную столовую, чтобы выпить чаю и что-то перекусить. Туда вела очень неудобная узкая лестница, Анна шла, поднимая полы своего платья. Кстати, одно из платьев, в котором я её запечатлела у нас в студии, Анна связала сама, о чём сама лично поведала.

Уже после ухода Анны из жизни ко мне обратилась поклонница и подруга Анны Лия Спадони, попросив у меня несколько фотографий для книги о певице. Я подарила ей всё, что у меня было, и вскоре получила в подарок от неё изданную книгу, а в ней – мои фотографии.

Я давно живу во Франции. Та жизнь, в которой я общалась с Анной Герман, осталась в прошлом. Бесследно исчезли негативы, пропали многие фотографии. Но память – она лучше фотоаппарата сохраняет увиденное глазами!

Художники

Репродукция картины Ирины Бржески с пластинки Анны Герман, 1977 год

Портрет работы этой таллинской художницы знают многие: он украшает обложку одной из самых известных грампластинок Анны Герман. Сохранилось лишь письмо художницы, адресованное Анастасии Ивановне Цветаевой, в котором идёт речь о создании этого знаменитого портрета Анны.

«Дорогая Асенька! В нашей бедной библиотеке я вдруг достала журнал с вашей чудесной статьей об Анне Герман – вот приятно и радостно было читать ваши талантливейшие строки! Было радостно познать, как всё слилось вместе, и я всех троих люблю и знаю. Мне даже стало жаль, что я осталась в стороне. Ведь Виктору (Мамонтову) я обещала для музея её портрет. Но ведь всё это было так уникально, что кто-нибудь это и опишет, так как таких случаев не было.

Когда Виктор вызвал меня из Таллина писать Анну и Старца, я обнаружила, что забыла ультрамарин. И Лёня – мой зять – повёз меня (перед сеансом с Анной) к старой коллеге, ещё активной в живописи, и она взвыла, пораженная всем этим: «Ирка! Ты что – гений или сумасшедшая?! Такую трудную модель на таком большом холсте писать в такой срок?» (а я ведь была у Анны всего часа полтора). Но портрет им обоим так понравился, что поместили его на обложке пластинки с песнями Анны» (14 апреля 1984 года).

Моя встреча с Анной Герман произошла в 1977 году благодаря отцу Виктору Мамонтову. Мы увиделись в англиканском костёле (кирхе), недалеко от Московской консерватории. В здании этого костёла располагалась звукозаписывающая студия «Мелодия». В тот день проходила запись песни Владимира Шаинского. Автор был радостно взволнован и всё просил и просил повторения песни. Анна покорно не отказывалась, до тех пор пока Шаинский не согласился с нужным вариантом.

Когда запись закончилась, мы пошли домой к Анне Качалиной, где Анна остановилась. Попили чай, затем посмотрели мои работы. Свой восторг от работ она выразила в автографе на пластинке, которую мне подарила. А я в ответ подарил ей одну работу. На этом мы и разошлись. Что понравилось Анне в моих картинах? Она сама ответила на этот вопрос, сказав: «Ваши картины наполнены необыкновенным светом!».

К сожалению, при переездах я потерял ту пластинку с автографом Анны, но в памяти остался её искренний восторг, её чистый небесный взгляд…

Кино

Причуды в творчестве неисповедимы… Песня «Эхо любви» создавалась не по общеизвестным канонам. Как ни странно, в моём режиссёрском сознании прежде всего родился голос. Голос хрупкий, нежный, ласковый, способный передать тончайшие нюансы сложной любви. И этот голос был Анна Герман.

Я поделился этой мыслью с Робертом Рождественским, Евгением Птичкиным и автором романа «Судьба» Петром Проскуриным. Все пришли в восторг. Ещё не было слов и музыки, но мы уже знали, что это должна петь только Анна Герман.

Надо сказать, что сама песня была написана легко. Мы послали в Варшаву письмо, в котором просили Анну спеть в фильме. Ответ пришел очень быстро, Анна написала: «Я счастлива спеть в вашем фильме». Следом мы послали письмо с нотами, и снова ответ не заставил себя ждать: «Тональность такая-то, запишем во время ближайшего приезда в Москву».

Во время съемки на московском телевидении. Фото Алексея Агеева

Когда она прилетела, оркестр кинематографии ждал в студии, всё было подготовлено. Анна приехала и сразу встала к микрофону. Оркестр заиграл вступление, зазвучал голос – и… запись прекратилась. Мы не могли дальше записывать! Оркестранты – и мужчины, и женщины – были очень растроганы и не сдерживали слёз, у скрипача дрогнул смычок. Через несколько минут запись начали снова. Анна спела с одного дубля – глубоко, нежно, проникновенно.

Личное приглашение режиссера Евгения Матвеева Анне Герман записать песню «Эхо любви» для кинофильма «Судьба», январь 1977 года.

Я благодарю судьбу за счастье соприкосновения в своей работе с творцом, которым была Анна Герман!

Фрагмент письма Анны Герман к Анне Качалиной:

«Дорогая моя Аничка! Эта песня для фильма – очень хороша. Я послала телеграмму с тональностью, только вот боюсь, не перепутали они на почте что-нибудь. Они прислали мне ноты в C-moll, а мне надо на полтона выше – Cis-moll. Аничка, в случае чего позвони, пожалуйста, тов. Матвееву и скажи об этом – и что я буду в половине марта. Хорошо? У меня всё по-старому» (24 января 1977 года).

Фрагмент интервью Анны Герман ленинградскому радио (запись журналистки Лии Спадони):

«…Я была очень польщена – спеть эту песню с Большим симфоническим оркестром было для меня большой честью. Очень приятно отметить, что, когда песня хороша, ей не нужна ни реклама, ни пластинки. Она одинаково нравилась публике: и когда я просто выходила и без объявления пела „Эхо любви“, и потом, когда я объявляла, что это песня из кинофильма „Судьба“. Ну правда, тогда сразу раздавались аплодисменты» (31 декабря 1979 года).

Администраторы, работники сцены…

Рекламный буклет, изданный к концертам Анны Герман в Ленинграде в 1974 году

Аня была артисткой, с которой у меня сложились тёплые неформальные отношения. В ней абсолютно не было звёздности, в общении она была проста и доступна.

В те годы «Госконцерт» занимался гастролями зарубежных артистов в СССР, у нас были договорные отношения с концертными организациями почти всех стран мира. Аня работала с польским артистическим агентством «Пагарт». Каждый год между «Госконцертом» и «Пагартом» подписывался протокол о сотрудничестве, в котором обе стороны предлагали гастроли востребованных и интересных музыкантов. Имя Анны Герман часто фигурировало в таких протоколах. Поначалу её выступления предлагал «Пагарт», благодаря чему мы узнали Аню в середине шестидесятых, а в семидесятые годы мы уже сами делали запросы на её гастроли в СССР, так как она была очень популярна и любима, в каждом городе ждали её приезда.

Аня приезжала в СССР много раз, объездила почти все крупные города нашей страны, чаще всего выступая в Москве и Ленинграде. Гастроли тогда были длительные – они могли продолжаться месяц или два. В каждом городе старались сделать несколько концертов, в разных залах, билеты всегда раскупались моментально.

Что касается гонораров за концерты – Анна получала примерно 300 рублей за концерт, это были хорошие деньги в те годы. За год она давала в СССР около пятидесяти концертов, а если приезжала дважды в год, то количество концертов иногда доходило до ста. Зачастую было по два концерта в день – днём и вечером. Это утомляло, поэтому Аня просила не назначать ей дневные концерты. Но, когда она приезжала в какой-нибудь город, местные администраторы всё равно умоляли её дать дополнительные концерты, так как билетов на всех желающих не хватало.

Во время гастролей у всех артистов была культурная программа – экскурсии, поездки по достопримечательностям. Например, во время гастролей в Иркутске Аня посетила местный минералогический музей, ездила на озеро Байкал; в Ленинграде она посетила многие музеи, дворцы, любила прогулки по городу.