За окном свирепствовала непогода. Сильный ветер бросал в окна струи дождя, сверкала молния, а в номере было тепло. Приятно трещал огонь в камине. Языки пламени отбрасывали оранжевые блики на стены, создавая причудливые тени. В ладони бокал, а в животе приятная тяжесть от позднего горячего ужина.
Зарим и Миррон тихо переговаривались, не мешая ему отдыхать. Люсьен знал, что стоит ему сосредоточиться на разговоре и он услышит все до последнего слова, но он отпустил сознание в свободное плавание и наслаждался сытостью, теплом и покоем. Неожиданно упоминание собственного имени в разговоре заставило его навострить уши и усилить внимание.
— … Хвала Небу, она больше не моя забота. Пусть теперь голова болит у Люсьена. Он младший представитель рода вот и пусть Ниррана достанется ему.
— Кто-кто? Мне достанется? — Усилием воли Люсьен разлепил глаза.
А Миррон согнулся пополам от смеха.
— Зарим, он истинный твой сын. Спал сном праведника, но едва разговор зашел о женщинах, сразу очнулся.
— Не сын, а внук, — Поправил его Люсьен. — И я не спал. А вы не смейте за моей спиной решать что-либо. Мне и одного раза хватило, чтобы заработать оскомину на всю жизнь. Кто такая Ниррана? И почему она должна достаться именно мне?
— Тери Ниррана вдова почившего посла. Так как Валлис другой мой двоюродный брат и старших родичей у него нет, то женщина и ее дети переходят под мою опеку, как самого младшего в старшинствующем по отношению к ней клане. — Зарим выждал эффектную паузу. — Твою опеку, так как этот титул теперь по праву принадлежит тебе.
— И что я должен с ними делать? — Ужаснулся Люсьен. Перспектива нянчиться с престарелой вдовой и великовозрастными отпрысками его ничуть не прельщала.
— То же что и все нормальные мужчины. Содержать, оберегать и всячески ублажать. И конечно воспитывать детей. Их у нее трое. А за это ты получаешь право распоряжаться всеми ее финансами, движимым и недвижимым имуществом. В общем теперь у тебя есть семья и за это стоит выпить!
— Аминь. — Поддержал тост Миррон.
— Что значит семья? — Остатки сонливости окончательно испарились. — Я не хочу жениться!
— И не надо. — Зарим наслаждался замешательством внука. — Это даже лучше чем официальная женитьба. Тебе обязательно понравится.
— Забери себе, я все подпишу.
Зарим отрицательно покачал головой и отпил из своего бокала, блаженно сощурив глаза.
— По законам клана, когда женщина просит защиты и покровительства, ты не имеешь права отказать, иначе покроешь позором не только себя, но и всех мужчин клана. Обычно за это наказывают голодной смертью у позорного столба. Учитывая, что ты уже два дня как принадлежишь к правящей династии, то тебя за такое деяние ждет смерть, через четвертование.
— Ты шутишь? — Люсьен не мог поверить, что дед говорит серьезно. Но наткнувшись на два совершенно одинаково невозмутимых лица, ужаснулся уже по настоящему. — Когда ты сказал, что быть оборотнем трудно, я не думал, что у вас столь чудовищные законы. И что не было случаев, чтобы кто-то отказался и при этом остался жив?
— Великое множество. — Вместо Зарима ответил Миррон. — В любом правиле есть исключения. Есть официальные причины отказа, когда женщина или ее отпрыски объявляются кровными врагами и подлежат немедленному уничтожению, опять же от твоей руки. Когда она или ее отпрыски психически неуравновешенны. Тогда их изолируют от общества. Когда она просит покровительства у женатого мужчины. Тогда на это должны дать согласие все его жены.
— Все кто? — Люсьен думал, что ослышался.
Зарим захохотал, а Миррон скривился, понимая с каким материалом ему придется работать. Учить мальчика, учить и еще тысячу раз учить.
— По нашим законам чистокровные из-за того, что их очень мало имеют право брать в дом четыре жены. — Тоном ментора взялся объяснять Миррон. — Опять же если ты в состоянии их достойно содержать и обеспечить всех детей, которых они тебе нарожают. Видишь ли, наша культура построена таким образом, что женщины ведут замкнутый образ жизни, и мужская смертность заметно превышает женскую. Чтобы окончательно не исчезнуть как вид, чистокровным отданы все права и привилегии. Но и вся ответственность и вытекающие из нее последствия тоже на них. Твой отец полукровка и может иметь двух жен. У тебя будет только одна. Естественно на количество любовниц это правило не распространяется.
Люсьен слушал и медленно впадал в прострацию. Силы Небесные, куда я попал? Верните меня обратно на корабль.
— Миррон. — Мягко прервал брата Зарим. — Прекрати рассказывать мальчику ужасы на ночь. Объясни ему про Ниррану, и разойдемся спать. А то так досидимся до утра и завтра будем никакие.
— В общем, едва тело Валлиса предали огню, Ниррана попросила официальной защиты у правящего клана. Кстати, на будущее, никогда не признавайся, кто ты есть на самом деле. Иначе мигом окажешься по уши в девицах, мечтающих попасть ко двору.
— Постойте. — Люсьен зацепился за последнюю фразу как за спасительную соломинку.
— Если так, значит я могу передать опеку вверх по иерархической лестнице?
Миррон захохотал, и налил еще.
— Умница соображаешь быстро и главное в правильном направлении. Только прежде чем Ниррана попадет к Зариму, тебе придется передать ее отцу.
Люсьен моргнул раз, другой третий и прикусил язык. Не надо быть гением, чтобы представить, что маман сделает с отцом, попроси тот разрешения приютить в их доме другую женщину, да еще с тремя детьми.
— Отец всегда может передать ее тебе. — Сделал он последнюю попытку отвертеться от сомнительной участи опекуна.
— Лучше до этого не доводить. — Зарим допил коньяк и поставил пустой бокал на стол. — Мы с Нирраной это уже проходили, до того как она вышла замуж, и я бы не хотел входить в одну и ту же воду дважды. Так что считай, я прошу тебя об этом как о личной услуге.
— Личная услуга, говоришь? — Теперь настал черед Люсьена щурить глазки. — Вот об этом я где-то слышал. В будущем я смогу стребовать с тебя все, что пожелаю?
— Ты всегда можешь попытаться. — Зарим улыбнулся, но это была улыбка хищника, а не любящего деда. — Если сможешь. Тут тоже куча правил и оговорок. И ты пока не на том уровне, чтобы что-то у меня требовать. Чтобы внести ясность, заключим сделку. Тебе Ниррана, а я прикрою твой зад, когда ты облажаешься.
— С чего ты взял, что я не справлюсь? — Ощетинился Люсьен.
— В первый раз никто не справляется. — Утешил Миррон, тоже допивая свой стакан. — В этом прелесть долгой жизни. Через сотню лет забудут и перестанут тыкать в глаза при каждой встрече. Вы как хотите, а я спать.
Зарим дождался, пока за Мироном закроется дверь, и решил сжалиться над парнем.
— Есть еще один выход из этой ситуации.
— Какой?
— Как всегда самый простой и очевидный. Выдать ее замуж. Поверь, желающих будет предостаточно, ведь Ниррана чистокровная. Только выжди положенные пол года траура и свободен. — Зарим расправил свою постель и не удержался, чтобы не испортить бочку меда ложкой дегтя. — Это в том случае, если сам к тому времени на ней не женишься.
Люсьена разбудил грохот выбиваемой двери. Подорвавшись с постели, он во все глаза смотрел, как в комнату ворвались телохранители Зарима, стащили сонного деда с постели, заломили руки за спину и швырнули на колени. И пока он не очухался ото сна, защелкнули у него на шее тугой ошейник.
— Сбежать изволили благородный Тер? — Нагнувшись к его уху, зашипел один из них.
Зарим тряс головой, прогоняя остатки сна. Но не делал попыток вырваться. Или еще как возмущаться учиненным произволом. На шум из соседнего номера пришел Миррон и к полному недоумению Люсьена, обратился к Зариму, полностью игнорируя присутствие в спальне посторонних.
— Ты не говорил, что опять в немилости у Ализира.
— Времени не было. — Зарим сел на пятки.
Парни его отпустили и разошлись по разным углам комнаты, сливаясь с обстановкой.
Зарим потрогал ошейник, хмыкнул. Покосился на обалдевшего внука, еще раз хмыкнул и наконец соизволил встать с пола.
— Дед? Что это было?
— Это, Люсьен, наказание за нарушение условий досрочного освобождения. — Миррон расхохотался глядя на Зарима.
Тот покосился на одного, потом на другого и досадливо махнул рукой.
— Совсем про них забыл. Что поделать, у парней совершенно нет чувства юмора.
— Не греши на ребят. С чувством юмора у них полный порядок, просто оно им по уставу не положено. А вот куда смотрел Ализир, отдавая подобный приказ, непонятно. Как ты теперь к Каннингему явишься?
— Платок повяжу или свитер надену. В общем придумаю что-нибудь. Люсьен прекрати на меня пялиться, дырку прожжешь.
— Это что? Ошейник?
— Угу. Магический. Папаша подстраховался. Думал я смоюсь прежде, чем тебя ко двору доставлю. Никакого доверия честному слову.
Тот покосился на одного, потом на другого и досадливо махнул рукой.
— Совсем про них забыл. Что поделать, у парней совершенно нет чувства юмора.
— Не греши на ребят. С чувством юмора у них полный порядок, просто оно им по уставу не положено. А вот куда смотрел Ализир, отдавая подобный приказ, непонятно. Как ты теперь к Каннингему явишься?
— Платок повяжу или свитер надену. В общем придумаю что-нибудь. Люсьен прекрати на меня пялиться, дырку прожжешь.
— Это что? Ошейник?
— Угу. Магический. Папаша подстраховался. Думал я смоюсь прежде, чем тебя ко двору доставлю. Никакого доверия честному слову.
Миррон опять захохотал. Улыбнулся и Люсьен, начиная понимать, что за дедуля ему достался. Не удивительно, что бабка сохла по нему до последнего.
— И что теперь? Так и будешь ходить… в нем?
— А у меня есть выбор? Ключик-то у Ализира. Так что если захочу свободы будь добр пожаловать во дворец пред светлы очи великого владыки. Люсьен, прекрати париться. Я минимум дважды в столетие обзавожусь подобным украшением.
— Каннигема кондрашка хватит, когда он это увидит. Или ты забыл, что натворил в прошлый раз когда обзавелся подобным украшением?
— Э…э…а что я натворил? — Зарим почесал затылок, как будто и правда туго соображал.
Но Люсьен больше не заблуждался на его счет.
— Если это имеет отношение к моей миссии посла, лучше расскажи сам, чем я все узнаю из придворных сплетен.
— Мальчик прав. Лучше признавайся.
Глаза Миррона засветились огнем азарта, и Люсьен заподозрил, что все не так чисто как кажется, вон и дедуля скис, как будто лимон проглотил и заел лаймом.
— Эх, такой куш сорвался. Еще пара лет и я бы выиграл кучу золота. Ну да ладно. Все равно тебе донесут, едва вручишь верительные грамоты, а прознают что ты мой внук живьем сожрут. Вот уже на протяжении двадцати лет по двору северного Эрла ходят упорные слухи, что его второй наследник и не сын ему вовсе, а бастард от другого мужчины.
Лицо Люсьена вытянулось от удивления.
— А почему сразу не первый наследник? Что толку обвинять второго в незаконнорожденности? Мало ли что в жизни бывает?
Миррон рассмеялся. Смеялся и Зарим. Даже его охранники улыбались, демонстрируя наличие чувства юмора. Один Люсьен не понимал в чем соль шутки и стоически ждал разъяснений.
— Люсьен, он потому и числится вторым, что сие недоразумение за столько лет так и не удалось устранить. На самом деле мальчик первородка, и по праву должен наследовать трон. Тут знаешь ли поставлена куча золота на то, что Зарим отец принца, а этот хмырь не отрицает и не признается.
— Де…е…ед! — Угрожающе протянул Люсьен офигевая от того как круто дело завернулось.
А Зарим, чтоб его демоны побрали сделал невинные глаза и только развел руками.
— Я, что виноват, что Каннингем телился до последнего и только в день свадьбы назвал имя невесты. Диана была одной из десятка принцесс, присланных к нему на смотрины. У нее и шансов то не было никаких, вот я и решил утешить бедняжку. Кто ж знал, что она пойдет к алтарю, будучи беременной на третьем месяце.
— Зарим! — Не утерпел Миррон. Даже охранники, несмотря на всю свою внешнюю невозмутимость, навострили уши и вперили немигающие взгляды в Зарима. Ожидая развязки пари, долгих двадцать лет не дававших покоя всей общественности двух королевств.
— Что Зарим? Не отец я ему. Все? Рады? Теперь вы оставите меня в покое? И вообще, где завтрак я есть хочу.
Люсьен облегченно выдохнул, не хватало ему еще подобного родства, а мужчина наоборот скривился похлестче Зарима. Видимо ставил на отцовство. Зарим же злорадно ухмыльнулся и отправился заказывать завтрак. Четверка телохранителей двинулась за ним следом как привязанные. Впрочем, они и были связаны, только не с Заримом, а с ошейником. Так что второго шанса сбежать дед не получит.
Они тихо и мирно завтракали, когда в гостиницу стали прибывать остальные. Сначала появились рабочие с их вещами, потом оба капитана и их старшие офицеры. Видимо корабли причалили на рассвете, раз они смогли покинуть палубу. Последними вошли Зураб с супругой и дочерью. Дамы висели на нем, вцепившись в его руки мертвой хваткой, от чего злой и кипящий от возмущения Зураб выглядел как фрегат, рвущийся в море, но при этом удерживаемый двумя буксирами. Зарим высказал пришедшее на ум сравнение, и они дружно заржали, чем привели Зураба в крайнюю степень бешенства.
Люсьен, поняв что папан не в духе, быстро допил чай и смылся под тем предлогом, что надо проверить все ли его вещи прибыли. Миррон и рад был бы последовать примеру юноши. В конце-концов семейные разборки не его дело, но увидев как расстроился Зарим решил остаться. Клановая солидарность сородичей вещь великая, да и посмотреть на Заримова сыночка страсть как охота. Несмотря на репутацию отчаянного ловеласа и дамского угодника, Зарим в отличие от других чистокровных четко следил за тем, чтобы не плодить полукровок. И случай с Зурабом и его семейством редчайшее исключение из этого правила, уже успевшее наделать много шума в определенных кругах.
— И как прикажешь это понимать?
Зураб наконец добрался до их стола. Миррон подскочил, помогая женщинам сесть. Жизель и Люсиль со слабыми улыбками на совершенно зеленых лицах буквально рухнули на лавки. Видимо плавание было им не на пользу. Морская болезнь штука такая. Если она есть, то от нее практически невозможно избавиться.
— Если ты потрудишься объяснить, в чем я повинен пред тобой на этот раз, я с удовольствием дам все необходимые объяснения. — Зарим намазал мягкий сыр на хрустящую булку, положил сверху кусок ветчины и подняв глаза на сына принялся есть, запивая бутерброд горячим чаем.
— Что за надобность была сходить на берег ночью и тащить с собой Люсьена? Или ты не знаешь как может быть опасно море?
Зураб наконец соизволил сесть, махнул рукой подзывая официанта и повернулся к отцу, ожидая что он ответит. Зарим же дожевал, сглотнул и как ни в чем не бывало взялся мазать другой кусок хлеба.
— Никакой опасности не было, а срочность была. К тому же Люсьен опытный моряк ему любое море по колено. Так что я не понимаю, чем ты опять недоволен. Кстати, это твой двоюродный дядя Миррон Тер Аббаз. Миррон, позволь представить мой сын Зураб, его супруга Тери Жизель и их дочь Тери Люсиль. С Люсьеном ты уже знаком.
— Очень приятно познакомиться. — Миррон кивнул все еще хмурому Зурабу и слегка поклонился в сторону каждой из дам.
Зураб коротко кивнул и вперил взор в папашу. Женщины вяло закивали, и едва дождавшись официанта, потянули к себе кувшин с прохладным кислым соком (лучшее средство от тошноты) и стаканы.
И тут спасая обстановку к их столу подошли капитаны.
— Тер Беррани, разгрузка закончена, люди согласно вашему приказу отпущены в увольнительные на сутки. Охрана… — При этих словах капитан покосился в сторону застывших у стенки пантер, а Зураб скрипнул зубами так, что заломило уши. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что его людьми командует отец, а не он. — В общем отряд сформирован и ожидает дальнейших указаний.
— За ночь планы немного изменились. Отдайте своим людям приказ, что с этой минуты они будут сопровождать и охранять не меня, а Люсьена. Юный Тер Беррани получил назначение посла при дворе Каннингема и на первых порах дополнительная защита ему не повредит.
— Да ты…да я тебя… — Начал закипать Зураб, но одного ледяного взгляда Зарима хватило, чтобы угомонить буйного сыночка.
— Еще раз перебьешь меня, и я упрячу тебя в сумасшедший дом. Ты слишком агрессивен, и можешь представлять для Люсьена угрозу, если будешь вести себя подобным образом при дворе. Если же это от тебя не зависит, и ты просто не в состоянии сдерживать свои дурные наклонности, то отправляйся домой. Миррон, проследи, чтобы мою семью устроили как подобает.
Зарим встал, его охранники тут же замаячили у него за спиной.
— Ты куда? — Миррон не сделал даже попытки последовать за родичем. По опыту знал, если Зарим не в духе, то лучше его не трогать. Зато теперь стала понятна его щепетильность в плане детей. Очень неприятно видеть собственные дурные наклонности как в зеркале отраженные в детях. Тут любой здравомыслящий задумается, а стоит ли этих детей иметь.
— Пойду покупать подарки Каннигему. Не может же Люсьен явиться к нему с пустыми руками.
— Мальчика возьми с собой.
— Естественно.
Зарим ушел, а Миррон уставился на родичей не зная что ему с ними теперь делать. Если они на кровника так резко реагируют, то с чего Зарим решил, что будут слушаться его.
Зарим вернулся в номер, зло хлопнув дверью, тем самым оставив телохранителей снаружи, но не сделал и десяти шагов как сила зачарованного ошейника заставила его остановиться посреди комнаты. Дальше он не мог сделать и шага. Слишком крепкой была магическая связка и слишком короткой. Никогда ранее отец не сажал его на столь короткий поводок. Это что ж теперь ему и мыться придется в присутствии охраны? А как же женщины? Вдруг ему повезет, и какая-нибудь красотка согласится провести с ним вечер? Они что тоже будут присутствовать?