— Я? Ревновать? — Искренне удивился Зарим. — Люсьен, ты ничего не путаешь? Вот если бы ты клеился к моей жене, я бы тебя за это по головке не погладил.
— Ага! — Возрадовался Люсьен. — Значит, ты все же сознаешь, что женат!
— Конечно, сознаю. Тебе показать насколько?
— Нет! — Люсьен тут же прикрыл уши руками, серьезно опасаясь за их целостность.
Зарим рассмеялся, завалил его с головой шкурами и одеялами, и продолжая посмеиваться вышел из спальни. Пять минут спустя дверь тихо отворилась. Люсиль задернула шторы плотнее, чтобы солнце не так светило и забралась на высокую постель.
— Привет Люсьен.
— Привет, сестренка.
— Будешь спать или поговорим?
— Спать. Спать. И еще двадцать часов подряд спать.
И Люсьен действительно уснул, радуясь тому, как все-таки хорошо иметь любящих и заботливых родственников. Если бы только эти родственники еще не гладили его по головке, пока он спит, было бы совсем чудесно.
Глава 6
— Аликай, ты уверен, что это хорошая идея?
— Это отвратительная идея, но другого пути я не вижу. Нам надо попасть внутрь храма, пройти двадцать два кордона стражи, найти Энию, освободить, и при этом умудриться остаться в живых. Если у тебя есть план лучше, предлагай, я с удовольствием выслушаю.
Плана не было, и Геарта промолчала. Ради осуществления задуманного пришлось в рекордно сжатые сроки постигать премудрость быть двуликой. Аликай был беспощаден не только к ней, но и к Жилю., гоняя их до обморока и седьмого пота. Один Барух не принимал участия во всеобщем безумии. Но та роль, что отводилась ему, была не из завидных. Что может быть страшнее, чем смотреть, как друзья идут на верную смерть. При этом самому оставаться на месте, чтобы по первому зову о помощи, открыть портал и вытащить их из храма. Узнав, об этом Барух с Аликаем едва не задрались. Как более опытный маг он хотел пойти вместо Жиля. Но исход спора был ясен в самом начале. Жиль не просто маг. Он эфир, так что идет он, а Барух остается на подстраховке.
Не выдержав, она в сотый раз посмотрела на себя в зеркало. Аликай заставил ее сменить обычную одежду на ту, в которую при обращении трансформируется шерсть зверя. Теперь ее тело обтягивал плотный, без единого шва, брючный костюм из черной кожи, создавая контраст с распущенными светлыми волосами. На шее красовался золотой, инкрустированный бриллиантами ошейник. В подобное был одет и Аликай. Только его костюм отливал серебром. И ошейник у него был платиновый с черными бриллиантами. Прям под цвет глаз, подумала она и улыбка раздвинула ее губы.
— Любуешься? — Айк подошел сзади и обняв за плечи, положил подбородок ей на плечо.
От его тела пошло успокаивающее тепло. Пройдя с ним почти военную муштру, Гери больше не подозревала парня во всяких извращениях. Она многое поняла о нем и о себе в частности. Теперь она знала, что те чувства, что они вызывают друг у друга не имеют никакого отношения к истиной любви. Такова была сущность оборотня, подчиняться инстинкту и следовать зову плоти. Как и знала, что он в жизни не позволит себе ничего лишнего, выходящего за рамки дружбы.
— Не могу поверить, что это я. Это так безнравственно. Я имею в виду одежду.
— Не знаю как тебе, а мне нравится то, что я вижу.
— Я не сказала, что мне не нравится. Я имею в виду, что это просто неприлично выглядеть так, как я сейчас одета.
— Что есть неприлично, Гери? Объясни мне. Я не понимаю.
— Что совсем? — Иной раз она никак не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Судя по лукавым искоркам в глазах, сейчас он шутил, помогая справиться с нервным напряжением.
— Совсем, совсем. Вот такой я безнравственный, а ты не знала?
— Не знала, но догадывалась. — Гери покосилась на двери ванной. Жиль уже пол часа, как ушел туда переодеваться и что-то ни звука оттуда не слышно. — Долго он там будет копаться?
Аликай выпустил ее из рук и кликнул парня.
— Жиль!
— Я не хотел вам мешать. — Дверь приоткрылась, и из-за нее показалось пунцовое от смущения лицо парня. — Следующий раз снимайте себе отдельную комнату и делайте что хотите.
— Мы непременно так и поступим. Выходи. Хватит прятаться.
— Я не прячусь. — При этом Жиль не двинулся с места.
Гери понимала, что Аликай шутит. Он знал, что она неравнодушна к Жилю. Все это знали. Один он, толи действительно не замечал что она по нему сохнет, толи делал вид, что не замечает, но Гери вдруг захотелось помучить парня, чтобы наконец прозрел и заметил ее чувства.
— Жиль, — промурлыкала она, грациозно приближаясь к парню. — Неужели тебе ни разу не хотелось посадить меня на цепь?
Айк кусал губы, еле сдерживая смех при виде парня пошедшего красными пятнами от неловкости ситуации. Гери же взяла заранее приготовленную цепь и пристегнув один конец к кольцу на своем ошейнике, второй протянула Жилю.
— Ну, же. Не медли.
— Гери, пожалей мальчика. — Рассмеялся Аликай, когда Жиль едва не хлопнулся в обморок.
Гери усмехнулась и воспользовавшись замешательством парня защелкнула браслет с прикрепленной к нему цепью на его правом запястье.
— Вот так. Надеюсь, ты уже переоделся, иначе придется зашивать одежду прямо на тебе.
Жиль сделал судорожный вдох и вошел в комнату. На нем был похожий костюм, только не такой облегающий. С помощью магии цвет его глаз изменили на кроваво красный, придав полнейшее сходство с восставшей нежитью. Узкую талию опоясал пластинчатый серебряный пояс, сплошь увешанный всевозможным оружием. Где главными среди прочего были две сабли Аликая, которые тот не мог взять с собой сам, потому и доверил парню. И один кинжал, в котором спряталась Хэлиания.
Айк молча пристегнул вторую цепь к своему ошейнику и второй браслет замкнулся на левом запястье Жиля.
— Готов?
— Да.
— Тогда открывай портал.
На них не просто оборачивались. На них откровенно глазели. Те, кто был посмелее пристраивались в длиннющую процессию, сопровождавшую их с того самого момента как Жиль, держа на цепях двух хищников вошел в город. Вокруг него образовалось пустое пространство, а за пределами кольца людская толпа вела его к самому центру, где был расположен храм одного культа, имеющего дурную славу. Адепты Заката, не так давно, (всего каких-то пару тысяч лет назад) бывшие особо радикальным ответвлением Темной Магии, откололись от основного культа, когда один из основателей проломил пространство и открыл брешь в мир демонов. Он же вместе со своими последователями, закрыл трещину порталом в последствии названном Вратами Заката. Врата действовали только в одну сторону. Из их мира в мир демонов. Многие смельчаки и безумные исследователи проходили через врата с тем чтобы исчезнуть навсегда. Но иногда, особо сильным магам удавалось вызвать демона с этот мир. Сила вызываемого ужаса напрямую зависела от жертвы принесенной во время вызова. И силы вызывающего.
Гери рыкнула на особо смелого, и лязгнула зубами в опасной близости от руки, посмевшей ее погладить. Смельчак тут же скрылся в толпе, под дружный возглас, не то изумления, не то возмущения.
Жиль чуть сильнее натянул цепь, не давая ей повернуть в сторону и она недовольно вильнув хвостом, пошла ровно, размышляя о своем, о девичьем. С момента знакомства Жиль не преставал ее удивлять. Худой просто до неприличия, вечно витающий в облаках парень. Сейчас от образа мечтательного мага не осталось и следа. Сменив вечно мятую, засаленную на локтях, коленях и за… хм… мантию на кожаный костюмчик, он стал совсем другим. Плечи распрямились, явив миру какие они широкие. Гордо вздернутый подбородок, властное выражение лица, надменный взгляд. У него даже походка стала другой, твердой и пружинистой, а в руках, привычных к перу и книге появилась незамеченная ранее сила, способная с легкостью удержать огромного волка и волкодава.
Неожиданно толпа идущая впереди них расступилась, явив взору пять ступеней ведущих к огромным воротам храма.
Аликай и Гери по заранее оговоренному плану, не сбавляя шага перекинулись людьми и сделав с десяток шагов, остановились у первой ступеньки, опустившись на одно колено, склонив головы и упершись в землю одной рукой. Жиль остановился так, чтобы цепи, удерживающие их на месте натянулись до предела. Толпа ахнула от изумления, воочию увидев оборотней.
Они же замерли как скульптурное изваяние, в ожидании пока их заметят. И их заметили. Не прошло и десяти минут, как огромные деревянные ворота, покрытые позолотой, и затейливой резьбой плавно открылись и из храма, навстречу очередному безумцу вышли служители культа. Их было ровно десять, как и требовал устав ордена. Все в красных балахонах с белыми безликими масками на лицах. Только разный цвет и длинна волос позволяли судить, что это разные люди, а не качественно сработанные иллюзии.
Жиль учтиво поклонился.
— Во имя Смерти, да будет мне позволено попытать счастья в вызове демона из врат Заката.
Служители молчали, как и молчала многоликая толпа. Вся жизнь горожан вертелась вокруг храма и всего, что с этим связано. В основной массе это были простые ремесленники, обслуживающие священников опасного культа. Ведь и сам город возник только благодаря Закатному Храму и дурной славе, о нем. Так что всем городом провожали в последний путь каждого, кто рисковал бросить вызов судьбе и демонам.
Один из десяти, тот, что стоял с правого края, выдвинулся вперед и повернул закрытое маской лицо к Жилю.
— Прежде чем ты получишь позволение и переступишь порог храма, ты должен принести великое подношение, чтобы войти в число избранных, допущенных до ворот Заката.
Жиль молча пошел вперед, ступая так, чтобы не делать резких движений. Ни Айк ни Гери не шелохнулись, продолжая сохранять раболепные позы. Жиль прошел между ними и остановился перед говорившим. Достав из ножен кинжал, он протянул его служителю храма.
— В сие оружие заключена душа последнего из Эльфов живших в нашем мире тысячелетия назад. Да примет Закат мой дар.
С этими словами он склонил голову и вытянул руки, протягивая кинжал священнику. Тот протянул руку к кинжалу и тут же одернул ее.
— Этого не может быть. Ты лжешь, чтобы получить право войти в храм. Эльфы больше не живут в нашем мире.
— Не живут. — Не моргнув глазом и не смутившись ответил Жиль. Прижав кинжал к груди, он лаково провел по сверкающему клинку.
— Хэлиания. — Тихо позвал он.
Из кончика лезвия появилась струйка эктоплазмы, и толпа ахнула вновь, когда из густого облака появился призрак эльфийки.
— Ты звал меня, господин?
Гери едва сдержала улыбку. Из всех дней, что они потратили на подготовку, больше всего отрабатывали именно этот момент. Каждый раз после этой фразы Хэлли начинала хохотать как сумасшедшая. И ни как не удавалось втолковать ей, что это просто спектакль, необходимый для осуществления задуманного плана.
Служители храма, воочию увидев призрак эльфа впали в ступор. Обычная невозмутимость покинула их. Они запричитали на всех языках континента, и только спустя некоторое время вспомнили, что они люди солидные и им не пристало так бурно проявлять эмоции. Со всем благоговением, приличествующим моменту священник принял из рук Жиля заветный кинжал и дал разрешение пройти внутрь.
Жиль выпрямился, намотал цепи на запястья, максимально укоротив поводки. Гери и Аликай встали, и опять перекинувшись в зверей, пошли впереди мага. Служители храма змейкой потянулись за ним следом.
В огромном холле храма, где и свода не было видно, они остановились. Как будто в издевательство над безумным смельчаком двери храма закрывались медленно, минута за минутой сужая единственный луч солнца, проникавший с улицы. Наконец полоса стала узкой словно нить и с тихим стуком дверные створки сошлись вместе, погрузив всех во тьму.
Вспыхнули красные осветительные шары. И их окружили служители храма. Со всех сторон из-за громадных колонн и из множества боковых дверей выходили люди в красных балахонах. Те же, кто встречал их на ступенях, сняли маски.
Гери не знала, что ожидала увидеть, оказавшись в храме. Ей рисовались смутные картины полубезумных людей, устраивающих дикие оргии и отправляющие в мир демонов любого, несогласного с их религией. Эти же люди, выглядели настолько нормально, насколько это вообще возможно в подобном месте. По крайней мере никаких признаков безумия или неконтролируемой агрессии она пока не замечала. Они вполне приветливо улыбались Жилю и со здоровым любопытством рассматривали ее и Аликая.
Из толпы, образовавшейся вокруг них, выдвинулся мужчина средних лет. Подняв руку, он призвал всех к молчанию и когда в зале повисла звенящая тишина, обратил удивленный взор на Жиля.
— Вы удивили меня, молодой человек. Знаете ли вы, что ваш дар самый необычный и самый бесценный из всех, что когда-либо преподносили Храму. Откуда у вас такая редкость, если не секрет?
— Вы служите демонам тысячи лет. — Жиль улыбнулся одними губами. — Имя Милостивой Госпожи должно быть вам известно, в противном случае я пришел не по адресу.
Глава 7
Герата металась по клетке не находя себе места от беспокойства. Ее не особо огорчало, что их с Аликаем принимают за зверей, а не людей. И потому разместили в большом вольере в местном зверинце, рядом с другими диковинными животными. Старые стереотипы и укоренившиеся страхи про оборотней были им только на руку. Никто их сильно не беспокоил, а на зевак, спускавшихся поглазеть на «зверушек» можно было не обращать внимания. Ее беспокоил Жиль и его долгое отсутствие.
Аликай разместился в дальнем углу и привалившись спиной к каменной стенке пытался побороть собственных демонов. Он чувствовал присутствие Энии в храме. Знал, что она недалеко, и необходимость сидеть тут и ждать возвращения Жиля, сводила его с ума не меньше чем терзания Геарты за любимого.
Когда девушка сделала тысячный круг по вольеру, Аликай не сдержался.
— Гери, сядь. Этим ты ему не поможешь.
— Я нервничаю. Что можно обсуждать так долго?
— Спроси у Жиля, когда вернется.
— Спрошу!
Айк вскинул брови, услышав в ее голосе кровожадные нотки.
— Гери, уж не ревность ли я слышу? Неужели ты так расстроилась, что настоятельницей оказалась женщина?
— Какая ревность! — Гери, чтобы скрыть неуместное смущение, отвернулась от парня и устремила взор на выход из зверинца, каждое мгновение ожидая появления мага. — Ты, что не знаешь Жиля? Он в общении со мной и Ясенкой превращается в полоумного заику, а тут Настоятельница Храма. Ты хоть представляешь, каких акул назначают на эту должность?
Они вполне могли себе позволить говорить открыто. Жиль дал им соответствующее заклинание, блокирующие любое прослушивание. А поскольку плели его они с Барухом вместе, то в его эффективности сомневаться не приходилось.
— Я-то знаю. Приходилось сталкиваться, а ты недооцениваешь Жиля. Не волнуйся так. Все у него получится. И в его верности ты зря сомневаешься. Он не из тех парней, что дарят свою любовь налево и направо.
Айк помолчал, улыбнулся и вдруг огорошил ее так, что Гери чуть не рухнула, услышав его слова.
— И если тебе станет легче, я могу помолиться за успех дела.
— Ты, молиться? Ты хоть одного бога знаешь?
— Одного знаю. — Совершенно серьезно ответил Айк.
— Назови, иначе не поверю.
— Гери. — Айк взял пафосный тон, призывая и ее подурачиться вместе с ним. — Я между прочим получил приличное образование и религия разных народов была одним из основных предметов. Не любимым, признаю, но сдал я его на отлично. Так что не надо подозревать меня в невежестве и полном отсутствии понимания тонкостей в различии всевозможных религиозных культов.
— Шут.
— Зато ты улыбаешься.
— Я не улыбаюсь, я нервничаю.
— И мы опять вернулись к тому, с чего начали. Что мне сделать, чтобы ты успокоилась и прекратила дергаться. Это знаешь ли передается другим и заставляет нервничать меня. А я этого очень не люблю.
Гери и без того не находила себе места, а узнав, что Айк ловит ее чувства и тоже волнуется сверх меры, окончательно скисла. Айк видя, что расстроил девушку, поспешил ее утешить. Все же Гери не Эния и не привыкла к его весьма своеобразной манере поведения, а потому легко обижалась.
— Не волнуйся Гери. Справится твой Жиль. Вот увидишь.
— Он не мой! — В один миг ощетинилась она.
— Хочешь, будет твоим?
— Вилт, прекрати говорить глупости. — Гери поняла, на что намекает Аликай, и покраснела как маков цвет. — Я боюсь, что он не справится и тогда всему конец.
— Если не справится, то справим по нему веселые поминки и все сделаем сами. Гери, в последний раз прошу, успокойся.
— Не получается. — В отчаянии воскликнула она.
— Тогда иди ко мне, я сделаю тебе массаж.
Гери тут же подозрительно покосилась на Аликая. Что еще за гадость он для нее придумал.
— Только массаж? И ничего боле?
— Ничего. Обещаю. — Айк через силу улыбнулся.
Все же несмотря на то, что Гери училась доверять своим инстинктам, она продолжала оставаться простой деревенской девушкой, воспитанной в очень строгих правилах. И любое касание к себе воспринимала как посягательство на свою честь. А учитывая, что она была довольно сильной и запросто могла дать сдачи, это заставляло быть с ней особо обходительным.
Гери, все еще не до конца доверяя его намерениям, пересела поближе. Он развернул ее спиной к себе и взялся массировать шею и плечи. Медленно опускаясь на спину и поясницу.
— Так лучше?
— Хорошо-то как. Кто тебя этому научил?