Дубовик молчал недолго. Только до тех пор пока не принял свой прежний вид и опять стал походить на человека.
— Юное создание удивило меня безмерно. Признаться, я не ожидал, что столь вопиюще безнравственная идея будет иметь серьезное обоснование.
— Тогда каким будет Ваше решение? — Айк почему-то тоже старался не смотреть в ее сторону, и Эния забеспокоилась не на шутку.
— Я думаю. — Раздраженно бросил Дубовик и повернувшись к ним в пол оборота уставился в открытое окно, через которое в сумрак кабинета проникал слабый солнечный свет, и свежий воздух.
Эния забыла дышать. Айк ободряюще сжал ей руку, а от одной улыбки Зарима у нее отлегло от сердца. Дубовик думал долго. Так долго, что они уже начали беспокоиться и неуверенно переглядываться друг с другом. Наконец он повернулся к ним лицом.
— Однажды я нарушил слово и дорого поплатился за свою ошибку. Никто из Вас не знает, о чем я сейчас говорю. Да это и не важно. Те времена давно канули в небытие. С тех пор я старался всегда быть верным своим обещаниям и подкреплял их недвусмысленными действиями, но сейчас я право не знаю что сказать. Я обещал девушке, что решение будет принимать она одна. И был уверен, что так оно и будет…
— Вы… — Начала Эния, но Дубовик поднял руку, призывая ее к молчанию.
— Я не закончил свою мысль, Эния. — Его взгляд уперся в нее. — Я просто не знаю как сказать всем остальным народам, что ты решила подсунуть Лисе любовника из эфиров. С тем, чтобы она по достоинству смогла оценить ваши уникальные возможности. И переменила свое мнение. У меня язык не повернется произнести это вслух.
— Вслух не надо. — Медленно проговорил Зарим. — Зачем остальным знать то, что может потрясти их устои. Можно обойтись официальной версией, что девочка струсила и решила послушаться родительского указа и сейчас находится на пол пути к Оплоту Владыки Сайфера, как и было условлено вначале. В конце концов никто не ожидает другого от семнадцатилетней девчонки.
— Мне восемнадцать. — Не зная зачем встряла Эния и заслужила ото всех одинаковые осуждающие взгляды.
Действительно, что это она. Разве для них так важен год, на который она стала старше.
— Ну, а если план не удастся? Что тогда? — Не унимался Дубовик.
— Тогда мы нейтрализуем Лису и на совет вместо нее отправится Эния и проголосует так, как надобно эфирам.
То с каким невозмутимым видом Зарим выдал ЭТУ идею, Эния сразу поняла, думал он над нею долго. Может, даже для этого и затеял ее похищение. Уж он-то точно знает, что она с легкостью поглотит силу Лиссы и без труда сыграет роль Владычицы Стихий, по крайней мере магически, а актерская часть не так уж и важна. На совете начнется такая грызня, что на ее актерские огрехи никто не обратит особого внимания.
— Разве такое возможно?
Эния вполне могла понять недоверие Дубовика. Сильнее ныне властвующего Владыки мог быть только новый Владыка или его наследник. А раз так, то Лиса по общепризнанному мнению считалась самым сильным магом Стихий. Так думали все, кто не был знаком с Ривой и не знал истинно существующее положение вещей. Валькирия сознательно убавила магический фон своей силы и для любого видящего казалась сильным магом, но ни как не претендующим на роль наследника Владыки. Таким же образом поступили Пер и Эйдес, не желая взваливать на себя груз ответственности. Предпочитая влиять на политику ордена изнутри.
Зарим не стал тратить время на слова, а попросту снял с нее защитные амулеты.
— Невероятно. — Дубовик соскочил со своего кресла и не удержавшись коснулся ее щеки, провел по лицу, шее и положил ладонь на сердце.
Эния вздрогнула. Это Дубовик думал, что его рука покоится на сердце, а на самом деле у нее там грудь и от неловкости ситуации у нее запылали щеки. Зарим предупреждающе кашлянул, видя, как у нее начали искриться волосы и Дубовик, обожженный огнем отскочил на несколько шагов. При этом удивленно глядя то на нее, то на свою обуглившуюся ладонь.
— Простите, я не хотела. — Эния бросила на Зарима умоляющий взгляд и он быстро вернул амулеты на свои места.
— Ничего страшного, Эния. Ты же не специально. — Дубовик тряхнул рукой, пепел осыпался, и ладонь стала прежней. И вдруг он улыбнулся совсем как мальчишка. — Будет впредь для меня наука, что целомудренные девицы сгорают от стыда в буквальном смысле, а не переносном. Я впечатлен, моя дорогая, и буду поддерживать ваш план. А если он по какой-либо причине не удастся и тебе потребуется надежное убежище, вот держи…
Он снял с себя простое деревянное колечко и самолично надел ей на палец. Кольцо оказалось впору и на пальце сидело как влитое.
— Спасибо, вам ваше величество. — Эния от подарка смутилась еще больше, но кольцо не сняла, а наоборот сильнее сжала кулак, чтобы оборотни не отобрали. Вон как насупились и поглядывают косо. Что? Уели? Думали, кроме вас у нее больше не будет друзей?
— Не за что. Просто поверни его другой стороной и сразу окажешься в нашем мире. Тогда ты сможешь увидеть кто из деревьев на самом деле древень и каждый мой подданный будет рад проводить тебя ко мне. А за сим ступайте. Вам надо покинуть дубраву до того как соберутся представители других народов и я объявлю о принятом решении.
По окончании аудиенции Эния думала смыться от Айка и Зарима, и спрятаться в своей комнате, но не тут-то было. Они продолжая на людях вежливо улыбаться подхватили ее под белы руки, притащили к себе и заперев все окна двери, усадили на кровать.
Эния вжала голову в плечи, ожидая что они скажут, они же смотрели на нее и видимо не находили слов, чтобы высказать все, что думают о ее выходке.
— Скажи честно, ты давно придумала это безобразие или так, ляпнула первое, что пришло в голову, едва Дубовик тебя спросил?
Эния сильнее вжала голову в плечи. Ее ни в коей мере не обманул обманчиво ласковый голос Аликая. Понимая, что лгать себе дороже и не отделаться полуправдой, она решила быть откровенной до конца.
— Мне это приснилось. Если тебе от этого легче.
Айк закатил глаза к потолку, а Зарим умело скрыл смех, вовремя подавившись кашлем.
— Эния. — Айк сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
— Что? — Она подняла на него невинные глазки.
— Ничего! — Заорал он. — Когда вырвемся отсюда, я тебе припомню сегодняшнее утро. Неделю сидеть не сможешь.
Эния решила благоразумно промолчать. Лишь глазами заморгала часто, часто в попытке удержать слезы, но они все равно покатились по щекам, выдавая ее страх перед их гневом.
— Зачем же медлить. Бей сейчас. У тебя руки давно чешутся, я знаю.
— Да, я тебя… Эх…. — Он досадливо махнул рукой и резко крутнувшись на каблуках схватил со стола кувшин с вином и опустошил его в несколько глотков.
Зарим же присел подле нее на корточки, взял ее руку с кольцом в свои ладони и провел пальцами по полированному дереву.
— Удивительная вещь. Айк, прекрати злиться, и припомни из какого дерева кольцо у Ализира.
— Я откуда знаю. У него этих перстней по три штуки на каждом пальце, а что, это кольцо действительно особенное?
— Не просто особенное, а уникальное. Неужели не помнишь, чему тебя учили?
Глаза Зарима весело сверкнули и они с Айком на два голоса продекламировали.
Три дуба на поляне раскинут ветви над водой.
Три ясеня листвою укроют путника весной.
Среди ветвей трех кленов ветер будет пени петь.
И только белая береза затмит красою белый свет.
— Вы это о чем, а? — Эния смотрела то на одного, то на другого и ничего не понимала в происходящем.
— О королевской семье древней. — Взялся объяснять Зарим. — У Дубовика два брата, они образуют первую ступень власти в их мире. Поэтому кольца из дуба есть у всех Эрлов других полумагических народов.
— Точно. — Воскликнул Айк, и с его лица запросто можно было писать картину «Я понял ребята! Меня осенило!» — У Ализира дубовое кольцо. Я еще удивлялся, что оно пахнет как веник в бане.
— Именно. — Зарим опять повернулся к девушке. — У Дубовика есть сын, так же как есть сыновья, у каждого из его братьев… Тебе понятна логика?
Эния кивнула, начиная понимать куда он клонит, и покосилась на свое кольцо. Дерево как дерево. Она совершенно не разбиралась в их породах, так что ни цвет ни запах ни фактура не могли ей подсказать из какого дерева оно сделано.
— Три ясеня, три сына. И Алишер носит кольцо из ясеня. Три клена, соответственно внуки.
— Эй! — Вскинулся Айк. — Получается у меня должно быть кольцо из клена?
— Должно быть. — Согласно кивнул Зарим. — Но совершенно не обязательно, что будет. Такие подарки делаются только за определенные заслуги перед королевским домом древней. Так что если постараешься, когда-нибудь обзаведешься подобным украшением.
— Значит у меня кольцо из березы? — Наконец подала голос Эния. — И кто она такая?
— Никто, и в то же время все. — Зарим видя ее удивление, мягко улыбнулся и еще раз погладил кольцо на пальце. — Это признание в любви, Эния. Признание в том, что Дубовик по достоинству оценил тебя не только как женщину, но и признал за тобой ум, и сильный характер… — И видя ее испуганное лицо сразу добавил — … Этот подарок ни к чему тебя не обязывает. Это ни в коей мере не домогательство и даже не намек на какие-то отношения. Повторяю, ты ему просто очень нравишься. И больше ничего. Смело можешь считать кольцо простым украшением, а к самому Дубовику относиться как к брату или дяде.
— Это, намек на тебя и Аликая? — Эния выдернула пальцы из его рук и подозрительно сощурила глаза.
— Это не намек. — Зарим ухмыльнулся, и встал, с хрустом распрямив колени. — Я говорю прямым, открытым текстом, а ты уж сама понимай как знаешь. Ну, что ребята и девчата, будем выдвигаться, а то до границ дубравы топать несколько часов. Не хотелось бы по пути встретиться с водяными и саламандрами, хотя Эния думаю, нашла бы о чем поговорить с этими огневыми бестиями.
Хихикнув от воспоминаний о том, как подпалила Дубовика, Эния соскочила с кровати.
— Мне надо к себе. Там все мои вещи.
— Я с тобой, а то будешь копаться до следующего пришествия эльфов. — Тут же вызвался Айк.
Зарим понимающе ухмыльнулся, отпер дверь и вытолкал обоих в коридор.
К немалому удивлению Аликая Эния собралась в два счета. Свой рюкзак она и не разбирала, с удовольствием нося одежду древней. Так что все, что ей было нужно, это переодеться в свои теплые, подбитые мехом одежды, и обуть такие же теплые сапоги. Она тут же взмокла, от жары, так как лето в дубраве никто не отменял. Айк еще раз проверил все шкафы и тумбы в ее комнате и только убедившись, что она ничего не забыла повел к выходу из дома. Дубовик и Зарим уже ждали их на площадке, где несколько дней назад закончился их подъем на дерево. Они сердечно распрощались, расцеловались и Дубовик вновь придав своим ветвям подвижность бережно спустил гостей на землю.
— Я не буду с вами прощаться. — Крикнул древень, махая им рукой с нижней ветки. — Я скажу до скорой встречи. И… Зарим, Аликай.
Двуликие обернулись.
— Берегите девочку.
— Само собой, Дубовик. И до встречи. — Зарим отсалютовал его величеству и ветви скрыли древня, как будто его тут и не было.
Все тот же дух из листьев взялся вывести их из дубравы и судя по тому, как он спешил, Дубовик не на шутку опасался, что они по дороге столкнутся с «другими».
Дух вывел их на то же самое место, откуда и забрал, и не сказав и слова на прощанье осыпался копною прелых листьев к их ногам.
Зарим тут же глянул на солнце, а Айк уставился на следы а тропе.
— Времени прошло всего чуть-чуть. Я не вижу, чтобы солнце сместилось.
— Какое солнце! — Воскликнул, пораженный Аликай. — Мой след на мху не успел выпрямиться. Как будто я только что здесь прошел. В нашем мире нас не было секунд двадцать не более.
— И это при том, что мы были в гостях у древней десять дней. Чудны дела твои, господи. — Зарим сделал пальцами замысловатый знак и бодро зашагал вперед по тропе, туда, где их поджидал отряд из тридцати матросов и ничего не подозревающего капитана.
Глава 4
Остаток пути до ближайшего портового города оказался полон чудес. Стоило им остановиться на ночлег, и рядом обнаруживалась вязанка дров, как будто ее тут забыли дровосеки, так что не было нужды ходить в лес и рубить деревья. Стоило кому-то проголодаться и на их пути появлялось дерево с засохшими, но не менее вкусными чем летом плодами. А то и ягоды встречались и поздние грибы, так что их рацион заметно расширился и все перестали ворчать на осточертевшую солонину.
Уже выходя из леса к жилым поселкам, Эния отстала ото всех и повернув кольцо вошла в мир древней. Громко поблагодарив Дубовика за защиту и продовольственную поддержку, она вернулась в свой мир с надеждой, что Хозяину Леса передадут ее благодарность. К ее удивлению ни Зарим не Аликай не стали высказывать ей за опоздание, лишь досадливо покачали головой, на том и забыли.
Еще через три дня их путешествие закончилось. Впервые в жизни Эния была в городе, где жизнь всех граждан вертелась вокруг порта и прибывающих кораблей. Располагаясь на склоне, город бесчисленными лестницами спускался к побережью, где у причала, свернув паруса, на волнах мирно качались корабли. Правда погода подкачала. Низкие серые тучи медленно плыли из-за моря. Мелко моросил дождь, добавляя к соленому влажному воздуху еще и свою промозглую сырость. Но никакие капризы погоды не могли испортить радости от прихода в цивилизованные места. Ау ж кто был рад больше всех, так это капитан Финн. Увидев море, он просто растаял, а увидев корабли за малым не прослезился, вспомнив свою фелуку, оставшуюся где-то среди непроходимых лесов.
От восторга Эния замерла, чтобы лучше рассмотреть порт. Торговые суда, тяжелые и неповоротливые, в сопровождении более легких военных фрегатов разгружали свои трюмы. Рабочие как муравьи таскали тюки с палубы под защиту портовых складов. И едва трюмы корабля покидал последний груз как тут же начиналась обратная загрузка. Все правильно. Простой это пущенные по ветру деньги. Справа, чуть дальше по причалу, в стороне от рабочей суеты, стояли красавицы яхты. Как белоснежные чайки они выделялись среди общей серости своей роскошью. С лева располагались ремонтные доки. Как раз сейчас один из них покидал корабль. Его бока сверкали чистой краской, скрывшей все следы ремонта.
В городе Зарим первым делом отправил их с Аликаем устраиваться на постоялый двор, а сам пошел покупать новый корабль для капитана Финна и его матросов. Где он будет брать такие деньжищи и кого уболтает расстаться с кораблем Эния не знала и знать не хотела. Едва увидев нормальную кровать, она с визгом бросилась на покрывало и уткнулась в подушку, блаженно раскинув руки.
— Сиу, не будь свинюкой и пойди умойся для начала, а еще лучше марш в купальню, пока ее не заняла Хэлли.
Угроза возымела действие. Все трое дружно недоумевали зачем призраку купаться, но если уж Хэлиания запиралась в ванной пиши пропало. Выманить ее оттуда, можно было только обещанием поделиться силой и никак не меньше. В лесу, где все реки свободны для купания, странная привычка эльфийки не имела значения, здесь же, где одна спальня на четверых и одна купальня на такое же количество желающих это могло стать проблемой.
Прихватив чистое полотенце из тех, что выдают всем постояльцам гостиниц, Эния скрылась в ванной и заперла дверь на ключ. Устала она от постоянного контроля со стороны Айка и Зарима. Их тревога за ее безопасность была понятна, и что уж кривить душой льстила ее самолюбию. Надо же два принца носятся с ней как с королевой непризнанной. В остальном же тотальный контроль, когда даже в кустики одной сходить нельзя ее достал до самого не могу.
Увы, ее надежды искупаться в одиночестве как всегда ни к чему не привели. Как только в кране зажурчала вода Хэлли, тут же просочилась сквозь дверь и уселась в ванную напротив нее.
«Хэлли, зачем тебе купаться? Ты же не чувствуешь воду».
Эния говорила на эльфийском, языке, который кроме нее и призрака в этом мире не знал никто. И она подозревала, что именно за это Хэлиания нисходит до разговора с ней. Будучи призраком Эльфа, девушка до сих пор считала, что все ныне живущие существа по уровню интеллекта не догоняют до звания разумных существ. В чем-то она была права. Пообщавшись с Хэлли и узнав так сказать из первых уст о том, какой же на самом деле была цивилизация эльфов, Эния была готова согласиться с ее оценкой, существующего положения вещей.
«Ты не права» Хэлли улыбнулась, но улыбка получилась кривой и невеселой. «Вода, единственное, что я чувствую, пока у меня нет тела. Не забывай, что по условиям проклятия я должна была жить в колодце, а он полон воды. За тысячелетия моего призрачного существования я научилась чувствовать воду. Так я ощущаю, что еще жива, хотя и наполовину».
«А…а…а… — протянула Эния, — тогда все с тобой понятно. Только очень прошу, когда я буду мыться, не пересекай мое тело. Щекотно».
Хэлли рассмеялась, и ее смех звонкими колокольчиками заметался по купальне.
«Эния, ты смешная, тебе это говорили?»
«Почему сразу смешная?» — Эния обиделась. Действительно что здесь смешного. Щекотно ведь на самом деле.
«Потому что ты единственная у кого мое проникновение вызывает щекотку. Айк например весь дергается от брезгливости, хотя изо всех сил пытается это скрыть, чтобы меня не обидеть, а Зариму нравится. Он так и сказал, когда однажды я случайно залетела в его тело».
Теперь настал черед Энии смеяться. От смеха, она сползла по краю ванной и булькнулась под воду. Глотнув мыльной воды, она вынырнула, закашлялась и откинула с лица мокрые волосы.