— Всего одна марочка с пеленочкой… Ховардс с силой стиснул виски ладонями. Он не знал, то ли это он завизжал, то ли кто-то другой. А затем его поглотила благословенная тьма.
* * *— А теперь сделайте глоточек-другой и через несколько секунд станете как новенький.
Ховардс взял чашку, которую Экзаменатор протягивал ему, и с удивлением обнаружил, что может удержать ее лишь двумя руками. Он заметил, что его руки тыльные стороны кистей — густо усыпаны крупными каплями пота. Потягивая напиток, он почувствовал, как шлем поднимался с его головы, а запрокинув голову успел кинуть на шлем быстрый взгляд, прежде чем он скрылся в отверстии в потолке.
— Экзамен… разве мы не будем продолжать? Экзаменатор хихикнул и постучал толстыми пальцами по столу.
— Распространенная реакция, — заметил он. — Экзамен окончен.
— Я ничего не помню. Мне показалось, что шлем опустился, а потом снова поднялся. Хотя мои руки покрыты потом. — Он посмотрел на них, а потом содрогнулся, осмыслив сказанное. — Значит, экзамен окончен. И я…
— Вы должны запастись терпением, — сказал Экзаменатор с тяжеловесным достоинством. — Результаты необходимо проанализировать, сравнить, составить отчет. Даже электроника не может сделать этого сразу. Вам не следует жаловаться.
— О, я не жалуюсь, Экзаменатор, — быстро ответил Ховардс, опустив глаза. Я благодарен.
— Вы и должны быть благодарны. Только подумайте о том, каким все это было прежде. Многочасовые устные и письменные экзамены, на которых лучшие отметки получают зубрилы, у которых нет ничего, кроме хорошей памяти. А при экзамене на симуляторе зубрежка не поможет.
— Я знаю это. Экзаменатор.
— За какие-нибудь несколько минут, которые вы проводите в гипнотическом сне, машина помещает вас мысленно в различные ситуации и определяет, как вы ведете себя в них. Реальные ситуации, в которых оказывается почтовый клерк при исполнении своих повседневных обязанностей.
— Ну да, повседневных обязанностей, — повторил Ховардс. Он хмуро посмотрел на свои руки и быстро вытер их о бока.
Экзаменатор уставился на цифры, пробегавшие по стоявшему перед ним дисплею.
— Не так хорошо, как я ожидал, Ховардс, — медленно проговорил он. — В этом году вы не станете почтовым клерком.
— Но… я был совершенно уверен… двенадцатый раз.
— Для этой службы требуется больше, чем одно только знание Книги. Идите. Учитесь. Готовьтесь. Ваша оценка в этот раз достаточно высока для того, чтобы оставить вас в студентах еще на год. Работайте упорнее. Очень мало таких студентов, которым не удается сдать после пятнадцати лет обучения.
Ховардс стоял, беспомощно переминаясь с ноги на ногу, но не уходил.
— Жена просила меня поговорить с вами, сэр… Мы становимся все старше… Разрешение на ребенка…
— Не может быть никаких разговоров. Вы же знаете, что все определяется демографической ситуацией и вашим общественным положением. Если бы вы были клерком, то могли бы рассчитывать, что ваше заявление рассмотрят.
— Но ведь клерков так мало, — подавленно сказал Ховардс.
— Для них так мало рабочих мест. Будьте счастливы, что вы являетесь зарегистрированным студентом, имеете квартиру и рацион. Вы знаете, что такое быть утвержденным безработным?
— Спасибо, сэр. До свидания, сэр. Вы были очень добры, сэр.
Ховардс быстро закрыл за собой дверь — почему ему продолжало казаться, что у него на руках кровь? Он помотал головой, чтобы прогнать наваждение.
Будет трудно рассказать это Доре. Она так надеялась. Но по крайней мере у него все еще остается его Книга. И целый год, чтобы заново заучить ее. Это будет полезно. А также изменения и дополнения, что может быть еще полезнее.
Мимо почтового отделения, расположенного в вестибюле, он прошел, старательно отводя глаза.