— Тогда откуда у вас эти сведения?
— Видите ли, сэр, мы изучили спектры всех видимых звезд первой величины — и не только их. Ни одной из этих звезд нет в наших каталогах. Некоторые из них являются гигантами, которые находились бы в классе звезд первой величины на расстоянии ста световых лет от них, — если бы разведывательные корабли смогли подойти к ним на такое расстояние. Таким образом, мы абсолютно уверены, что находимся очень, очень далеко от тех мест, куда удавалось проникнуть людям. Более того, я даю очень осторожную оценку. Представьте себе сферу в два или даже в восемь раз больше диаметром, и все еще оценка будет достаточно осторожной. Мы действительно затеряны в космосе.
— Гм… Я очень рад, что не задал эти вопросы в гостиной. Если ли вероятность, что мы когда-нибудь узнаем, где находимся?
— Разумеется! Нужно изучить еще тысячи звезд. Старший вычислитель Келли в настоящий момент наверняка занимается их спектрограммами.
— Ну что ж, тогда какова вероятность, что мы в конце концов узнаем, где находимся?
— Я бы сказал, что вероятность этого очень велика — не позже, чем через год или два. Если не удастся определить по отдельным звездам, то мы сделаем это по сферическим созвездиям. Надеюсь, вы понимаете, что наша Галактика протянулась на сто тысяч световых лет и мы видим лишь те звезды, которые расположены относительно близко от нас. Однако сферические созвездия являются превосходными ориентирами.
«Если, конечно, мы не находимся в совершенно другой галактике», — добавил мысленно Макс, но не произнес этого вслух. Зачем запугивать их этой возможностью.
Успокоившись, Дайглер откинулся на спинку стула и закурил сигару.
— Это последняя того сорта, который я курю, но сейчас я рискну. Итак, Мэгги, теперь, думаю, тебе не придется овладевать искусством изготовления мыла из древесного пепла и свиного сала. Неважно, потратим мы на это один год или пять, мы все-таки сумеем продержаться и вернемся домой.
— Я очень этому рада. — Она поправила свою замысловатую прическу нежными руками с идеальным маникюром. — Боюсь, это не для меня.
— Но вы не поняли меня, мистер Дайглер!
— Что вы имеете в виду, Макс?
— Я совсем не хотел сказать, что мы вернемся домой. Смысл моих объяснений заключался в том, что мы рано или поздно сумеем выяснить, где находимся.
— А какая разница? Узнаем, где находимся, и отправимся домой.
— Огромная разница, мистер Дайглер, — ведь мы сейчас не меньше чем в сотне световых лет от границы исследованного пространства.
— Не вижу в этом ничего страшного. Наш корабль может пролететь сотню световых лет за ничтожную долю секунды. Какова длина самого продолжительного прыжка, совершенного нами во время этого путешествия? Почти пятьсот световых лет, не так ли?
— Да, но… — Юноша повернулся к Элдрет. — Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Мне кажется, что понимаю. Это сложенный шарф, который ты показывал.
— Вот именно. Видите ли, мистер Дайглер, «Асгард» может перепрыгнуть через пятьсот световых лет в одно мгновение, но только от одной точно рассчитанной и известной конгруэнтности к другой. Нам неизвестно расположение ни одной из них на расстоянии по крайне мере в сто световых лет… и нам не удастся узнать, где находятся эти конгруэнтности даже в том случае, если станет ясно, где мы сейчас, потому что нам известно, где нас нет. Понимаете? Это значит, что кораблю придется лететь с предельной скоростью в течение сотни лет или даже дольше, только для того, чтобы покрыть первый этап путешествия.
Мистер Дайглер задумчиво посмотрел на сигару, достал перочинный нож и аккуратно отрезал ее тлеющий конец.
— Оставлю на черный день. Так вот, Мэгги, тебе все-таки придется учиться готовить домашнее мыло. Спасибо, Макс. Мой отец был фермером, мне будет нетрудно работать на земле.
— Я буду только рад помочь вам, сэр, — воскликнул Макс.
— Ах да, конечно, ведь вы говорили нам, что работали на ферме. У вас-то все получится. — Мистер Дайглер повернулся к Элдрет. — Знаете, как бы я поступил на вашем месте, молодежь? Сейчас же отправился бы к капитану, чтобы он поженил вас. Вот тогда вы будете готовы по-настоящему взяться за жизнь колонистов.
Макс покраснел до самого воротника, не решаясь глянуть в сторону Элли.
— Боюсь, что это невозможно. Ведь я член экипажа и не могу стать колонистом.
Мистер Дайглер посмотрел на него с любопытством.
— Подумать только, какая преданность своему долгу! — пробормотал он. — Впрочем, Элли без труда выберет себе спутника жизни среди молодых пассажиров.
Элдрет разгладила юбку с притворной застенчивостью.
— Да, я тоже так думаю, — заметила она.
— Пошли, Мэгги. Ты идешь с нами, Элдрет?
Глава 17 Чэрити
Не прошло и недели, как в поселке Чэритивилль закипела жизнь. У него появился мэр — мистер Дайглер, а также главная улица — Гендрикс авеню. Наконец, была сыграна первая свадьба, и мэр поселка совершил обряд бракосочетания — мистер Артур и юная Бекки Вебербаур стали мужем и женой. Первый коттедж, который строили все вместе, предназначался новобрачным. Он представлял собой бревенчатую хижину и выглядел очень неряшливо; хотя среди пассажиров оказалось немало тех, кто видел фотографии бревенчатых хижин или даже побывал когда-то внутри, ни один из них не принимал участия в строительстве подобных домов.
Повсюду витал дух надежды, смелости, даже веселья. Жители поселка мечтали о будущем, о новой жизни. Они все еще спали в своих каютах на корабле, завтракали в кают-компании, затем брали с собой обед сухим пайком и напряженно трудились, как мужчины, так и женщины, на протяжении короткого местного дня, потому что Чэрити оборачивалась вокруг своей оси всего за двадцать один земной час. Незадолго до наступления темноты будущие колонисты возвращались на корабль, и у них еще хватало сил потанцевать, перед тем как отправиться спать по каютам.
Чэрити, казалось, воплощала все качества, заключающиеся в названии планеты. Дни были теплыми, напоенными запахами цветов, ночи — прохладными, а сама планета — прекрасной, настолько прекрасной, что у нее не было соперниц в исследованной Галактике. Ее звезда — колонисты называли ее просто Солнцем — была окружена огромным количеством комет, гораздо большим, чем все известные звезды человеческой Галактики. Одна гигантская комета с широким хвостом, протянувшимся от зенита до западного горизонта, устремлялась прямо к Солнцу. Другая, не такая огромная, но настолько впечатляющая, что на Земле наблюдатели до конца света собирались бы на вершинах холмов полюбоваться ею, надвигалась с севера, и еще две украшали южное небо кружевами ледяного пламени.
Как обычно, кометам сопутствовало изобилие метеоров. Каждую ночь по небу проносился дождь падающих звезд, и каждый день заканчивался фейерверком, напоминавшим празднование годовщины Солнечного Союза.
Судя по всему, на планете не было опасных животных — по крайней мере до сих пор людям они не попадались. Некоторые говорили, что видели существ, похожих на кентавров, размером с шотландского пони, но эти существа казались робкими и убегали, едва попав в поле зрения людей. Основной частью фауны были сумчатые млекопитающие всевозможных форм и размеров. На планете не было птиц, но их заменяли другие летающие существа, не встречавшиеся людям больше нигде — медузообразные существа длиной в четыре или пять футов с висящими щупальцами, нечто вроде живых воздушных шаров. Казалось, что эти летающие медузы были способны управлять своими раздувшимися телами с помощью мышц, потому что могли подниматься и опускаться, и даже каким-то странным способом передвигались против не слишком сильного встречного ветра; если ветер оказывался очень уж сильным, странные существа цеплялись за вершины деревьев или позволяли ветру нести себя.
Летающие медузы проявляли какой-то интерес к Чэритивиллю и обычно висели над строительной площадкой, медленно поворачиваясь, словно для того, чтобы увидеть как можно больше. Однако они никогда не приближались к людям. Некоторые колонисты хотели подстрелить одну из них, чтобы изучить строение повнимательнее, но мэр поселка Дайглер не разрешил.
Кроме того, на планете существовал еще один вид животных — или, как показалось колонистам, мог существовать. Их прозвали «любопытными», потому что ни одному колонисту не удалось рассмотреть этих существ — стоило человеку заметить их присутствие, как «любопытные» мгновенно исчезали за деревом или выступом скалы. Наблюдая едва ли не воображаемых «любопытных» и постоянно присутствующих летающих медуз, колонисты пришли к выводу, что их новые соседи проявляют к человеческой деятельности глубокий и отнюдь не враждебный интерес.
Мэгги Дайглер — теперь все звали ее «Мэгги» — спрятала свои драгоценности, выбрала рабочий комбинезон из числа тех, что хранились в корабельных кладовых, и отрезала волосы. Теперь ее ногти стали короткими и обычно были черны от грязи. Однако она выглядела гораздо моложе и казалась очень счастливой.
Говоря по правде, счастливыми чувствовали себя все — кроме Макса.
Элли избегала его. Юноша проклинал свой длинный язык и днем и ночью. Это верно, Дайглер проявил совершенно ненужную инициативу, но почему Максу понадобилось открыть свой большой рот и сунуть туда ногу? Разумеется, он не собирался жениться на Элли, — но вдруг, черт побери, им придется остаться на Чэрити до самой смерти? Со временем запрет на переселение в колонию будет снят — тогда зачем ему понадобилось ссориться с единственной незамужней на планете девушкой?
Астрогатор должен быть холостяком, однако фермеру необходима жена. Как приятно, работая в поле, знать, что кто-то дома готовит суп и жарит цыпленка. Уж ему-то это известно — мама обычно старалась увильнуть от выполнения своих обязанностей. Но Элли не будет похожа на нее. Девушка была практичной, крепкой и после хорошего обучения легко справится с работой по дому.
К тому же Максу не приходилось встречать более прелестной девушки, если присмотреться как следует…
Когда мистер и миссис Дюмон получили специальное разрешение и переселились в колонию, юноша решил действовать. Правда, у стюарда и стюардессы не было работы на борту корабля, после того как пассажиры покинули его и решили жить в Чэритивилле, и потому никто не мог возражать против подобного решения. У Макса положение было иным, но он отважился поговорить с первым офицером.
— Ученик астрогатора Джонс, проходящий испытательный срок, просит разрешения обратиться, сэр.
Уолтер поднял голову.
— Мне кажется, следовало бы сказать: «помощник астрогатора Джонс». Ну, ближе к делу. Заходите.
— Именно об этом я и хотел поговорить с вами, сэр.
— Вот как?
— Прошу разрешить мне вернуться на свою постоянную должность.
— Почему? Вам что, больше нравится быть вычислителем, чем астрогатором? Да и какая теперь разница?
— Нет, сэр. Я решил занять свою первоначальную должность — помощника стюарда третьего класса.
На лице Уолтера появилось изумленное выражение.
— Здесь что-то не то. Объясните подробнее.
Сначала нерешительно и заикаясь, затем более уверенно юноша рассказал о своих неприятностях с Саймсом. Он старался быть справедливым и, когда закончил рассказ, почувствовал, что его доводы звучат по-ребячески.
— Вы действительно уверены в этом? — спросил первый офицер. — Мистер Саймс ничего не говорил мне о вас.
— Ну конечно. С какой стати он станет беседовать с вами о своей неприязни ко мне. Тем не менее это правда. Поговорите с Келли.
Уолтер задумался.
— Мистер Джонс, я бы не придавал этому такое значение. В вашем возрасте подобные конфликты часто кажутся более серьезными, чем на самом деле. Советую вам забыть о происшедшем и продолжать работу. Во всяком случае я поговорю с мистером Саймсом относительно запрета находиться в рубке управления.
Это противоречит закону и признаюсь, что я очень удивлен подобным решением астрогатора.
— Нет, сэр.
— Что значит «нет, сэр»?
— Я хочу стать помощником стюарда.
— Но почему? Я не понимаю вашего желания.
— Потому что, сэр, мне хочется переселиться в колонию. Как старший стюард Дюмон.
— Вот как… Теперь ситуация начинает проясняться. — Уолтер хлопнул ладонью по столу. — Ни в коем случае! Я не могу разрешить этого ни при каких обстоятельствах.
— Почему, сэр?
— Прошу вас понять меня, мистер Джонс. Мой отказ совсем не значит, что я подвергаю вас дискриминации. Если бы вы были помощником стюарда и никем больше, я согласился бы рассмотреть вашу просьбу, — принимая во внимание особые обстоятельства, которые, как мне кажется, применимы в данном случае. Но вы астрогатор. Вы знакомы с ситуацией на борту корабля. Доктор Гендрикс умер. Капитан Блейн — впрочем, вы сами видели. Правда, он может выздороветь, но на это нельзя твердо рассчитывать. Поэтому, мистер Джонс, пока остается самая крохотная надежда, что наш корабль снова отправится в полет, пока на нем остается команда, ни один астрогатор или вычислитель не будет освобожден от исполнения своих обязанностей ни при каких обстоятельствах. Надеюсь, вы понимаете меня?
— Думаю, что понимаю. Так точно, сэр, понимаю.
— Превосходно. Между прочим — но прошу держать это в тайне, — как только станет ясно, что колония в состоянии хотя бы временно обойтись без нашей помощи, я хочу, чтобы корабль взлетел с планеты и вышел на парковочную орбиту; это необходимо, чтобы наши специалисты могли продолжить поиски ориентиров среди звезд. Ведь вести такую работу через плотную атмосферу не слишком удобно, правда?
— Да, сэр. Наши инструменты рассчитаны на то, чтобы вести наблюдения в космическом пространстве.
— Таким образом, мы должны принять меры, чтобы ваша работа протекала в нормальных условиях. — Первый офицер сделал паузу, затем продолжил: — Мистер Джонс, можно, я буду звать вас просто Макс? Мне хотелось бы поговорить с вами как мужчина с мужчиной.
— Конечно, сэр.
— Так вот… Я понимаю, Макс, что не должен вмешиваться в вашу личную жизнь, но прошу вас рассматривать это как отеческий совет. Если у вас возникла возможность — и желание — жениться, то совсем не обязательно для этого переселяться в колонию. Предположим, мы останемся на планете; тогда не будет иметь значения, являетесь вы колонистом или членом экипажа. Но в случае, если мы снова отправимся в космос, ваша жена последует вместе с вами.
Макс чувствовал, как пылают его уши. Он не знал, что ответить.
— Разумеется, это гипотетический вопрос. Зато я предложил вам практическое решение проблемы. — Уолтер встал. — А пока, почему бы вам не отдохнуть денек? Прогуляйтесь по планете, подышите свежим воздухом. А я поговорю с мистером Саймсом.
Макс решил разыскать Сэма, не нашел его на корабле и выяснил, что тот ушел в поселок колонистов. Юноша отправился следом и, пройдя полмили, оказался в Чэритивилле.
Подходя к строению, которое сооружали колонисты, Макс увидел в стороне одинокую фигуру — это была Элдрет. Она повернулась к нему — невысокая крепкая девушка в грязном комбинезоне. Элдрет расставила ноги и уперлась руками в бока.
— Это ты, Элли? Привет!
— Опять взялся за свои старые штучки? Пытаешься избегать меня. А ну-ка, объясни свое поведение.
Несправедливость этого заявления задела юношу.
— Но… послушай, Элли, все совсем по-другому. Это ты…
— Неужели? Кто тебе поверит? Ты пытаешься оправдаться, как Чипси, застигнутая с лапкой в сахарнице. Я всего лишь хотела сказать тебе, ты, неподдающийся Дон Жуан, что тебе не о чем беспокоиться. В этом году я не собираюсь ни за кого выходить замуж, так что можешь вернуться к своей скучной работе.
— Но, Элли… — В голосе Макса звучало отчаяние.
— Хочешь, чтобы я дала тебе письменное обязательство? Или внесла денежный заклад? — Элдрет посмотрела на юношу свирепым взглядом и тут же рассмеялась, наморщив нос. — Боже мой, Макс, ты похож на большого ребенка и пробуждаешь во мне материнский инстинкт. Когда ты расстраиваешься, твое лицо вытягивается, как у мула. Давай забудем об этом.
— Но Элли… Хорошо, давай забудем.
— И останемся друзьями?
— Да.
Девушка глубоко вздохнула.
— Я чувствую, что мне стало как-то спокойнее на душе. Не знаю почему, но мне не хочется ссориться с тобой. Куда ты собрался?
— Так, просто гуляю.
— Отлично! Я пойду с тобой. Вот только позову Чипси. — Элли повернулась и крикнула: — Мистер Чипс! Чипси!
— Я не вижу ее.
— Сейчас найду.
Девушка куда-то убежала и тут же вернулась с обезьянкой на плече и пакетом в руках.
— Решила забрать сухой паек вместо обеда. Мы разделим его пополам.
— Вряд ли прогулка продлится так долго. Привет, Чипси, бэби.
— Привет, Макс. Есть конфетка для Чипси?
Юноша сунул руку в карман, нащупал кусок сахара, который хранился здесь именно для этой цели, и протянул Чипси. Обезьянка с достоинством взяла лакомство и поблагодарила Макса.
— Нет, продлится, и потому нам захочется перекусить. Дело в том, — заметила Элли, — что несколько колонистов видели стадо кентавров на той стороне хребта. Чтобы добраться туда, потребуется немало времени.
— Мне кажется, нам не следует уходить так далеко от поселка. — В голосе Макса звучало сомнение. — А вдруг нас хватятся?
— Я уже выполнила свою дневную норму. Смотри, какие у меня мозоли! — Девушка выглянула грязную руку. — Кроме того, я сообщила мистеру Хорнсби, что мне внезапно стало нехорошо и ему придется найти себе другого помощника, способного держать доску, пока он забивает гвозди.