Теперь пришла пора проанализировать поведение Гретты Клиффордсон. Она пытается подставить Харствуда — пока неясно, по какой причине. Это, разумеется, ее не украшает, тем более что у Гретты мотивов убить Келму Феррис было не меньше, чем у него. Среди пациентов миссис Брэдли встречались школьные учителя, и она знала, как влияет на их психику постоянное общение с подростками. Вполне могло оказаться, что при всей своей напускной дерзости и независимости Гретта страшилась гнева и презрения дяди и остальных. С другой стороны, в разговоре с миссис Брэдли она довольно спокойно призналась, что с Харствудом ей «довольно трудно».
Спрашивается, верит ли мисс Клиффордсон, что Харствуд — убийца? Если верит, то это уже серьезно.
Миссис Брэдли, сама не склонная верить в злодейство этого симпатичного ей юноши, побарабанила по блокноту концом серебристого карандаша, а затем открыла и перечитала запись беседы с Греттой.
«…он вначале дает ей свой носовой платок, потом в ванной комнате забивает слив воды глиной, открывает кран и заводит с ней какой-то глупый разговор, а затем, когда раковина наполняется, прижимает ее голову вниз…»
О, подумала миссис Брэдли, вот здесь неувязка. В какой момент он начал забивать слив раковины глиной? У него что, в левой руке был ком глины, а в правой платок? Или наоборот? Или он подготовил раковину заранее и повел туда жертву, чтобы она промыла лицо?
Миссис Брэдли перечитала запись.
«…заводит с ней какой-то глупый разговор…»
Чтобы юноша Харствуд сумел затеять с Келмой Феррис непринужденный интересный разговор, отвлекая ее внимание, пока наполнится раковина, такое вообразить было невозможно. Разговор должен быть обязательно интересным и не прерываться. Да какой юноша способен наблюдать, как наполняется раковина, — а это происходит медленно, потому что школьные краны имеют небольшое сечение, — и при этом отвлекать внимание жертвы интересной беседой, чтобы потом в нужный момент окунуть ее голову в воду, а она при этом не должна ни на секунду заподозрить что-то для себя опасное?
А что, если мисс Феррис сама завела разговор? Ведь вполне могло получиться так: ее сильно мучила совесть из-за того, что она стала свидетельницей инцидента Харствуд — Гретта или даже Бойл — Хэмстед, поэтому она могла использовать общение с Харствудом, чтобы облегчить душу. Это равносильно тому, что преступление совершила Алкеста Бойл.
И чтобы окунуть голову женщины под воду в раковину, нужна большая решимость. Ведь жертва может сопротивляться, и в результате все вскоре закончится в ближайшем полицейском участке.
Миссис Брэдли вздохнула.
Нет, тут должен быть другой тип преступника.
Конечно, Келму Феррис могли прикончить Алкеста Бойл или Фредерик Хэмстед. У них были мотивы. Но Хэмстеда она, не задумываясь, исключила из рассмотрения. Хотя бы потому, что у него для этого практически не было возможности. Установлено, причем совершенно определенно, что весь первый акт он дирижировал оркестром. Осторожные расспросы музыкантов, — а все они были школьниками, — показали, что Фредерик Хэмстед ни на секунду не покидал своего места до антракта. Мог ли он сделать это в антракте? Нет. Он должен был отыскать Келму Феррис в ванной комнате, убить ее, сломать выключатель и уйти, чтобы потом Мойра сразу же обнаружила мертвое тело. Кроме того, в этом случае Келма Феррис должна была выйти на сцену в конце первого акта.
Миссис Брэдли вновь вернулась к мисс Клиффордсон. Харствуд, видимо, подумал, что это она убила, иначе не стал бы ломать выключатель.
Миссис Брэдли вздохнула и перелистнула пару страниц в блокноте. Есть психологи, которые делят людей на тех, кто способен совершить убийство и кто этого сделать просто не может. Она к таким не относилась, считая, что убить может любой в зависимости от обстоятельств. И все же невозможно было представить, чтобы Алкеста Бойл убила такое безобидное существо как Келма Феррис.
Ее, конечно, могли вынудить к этому обстоятельства. Например опасность, угрожающая тому, кого она любила. То есть Фредерику Хэмстеду. Но увольнение — а это единственное, что ему угрожало в крайнем случае, — не могло бы побудить уравновешенную и разумную женщину пойти на такое ужасное преступление.
Кроме того, вряд ли Келма Феррис выдала бы их секрет директору. А если даже и так, то он вряд ли предпринял бы какие-то действия.
Да, возможность совершить убийство у Алкесты была. Она могла во время действия ходить куда угодно. Но стала бы Алкеста в этом случае искать повсюду Келму Феррис?
Нет, ее нужно без всяких сомнений вычеркнуть из списка подозреваемых.
Следующим в нем числился Смит.
Миссис Брэдли относилась к нему со смешанными чувствами. Он, конечно, имел возможность совершить убийство. А вот в то, что он это сделал, ей верить не хотелось. Два мотива, которые ему можно было бы приписать, не выдерживали критики. Месть за сломанную Психею? В это просто невозможно поверить. Что еще? Желание отвести беду от Алкесты Бойл, которую он любил, как мальчики любят мать, в случае если Келма Феррис раскрыла бы тайну ее отношений с Фредериком Хэмстедом? Но знал ли он об этом? О том, что она раскрыла их тайну. Вряд ли Алкеста стала бы обсуждать со Смитом такие вещи. Да и Хэмстед тоже.
Миссис Брэдли поразмышляла и все же оставила Смита в списке. В его распоряжении был весь первый акт, чтобы совершить это деяние.
Такая же возможность была и у бывшей актрисы миссис Беротти. И по психотипу она вполне подходила на роль убийцы. Артистичная, смелая, нетерпима к глупости, умеет владеть собой, изобретательная. Но мотив тут никак не просматривается, а на убийство без мотива способен лишь маньяк. Миссис Беротти таковой не была.
«Электрик» Хелм? Правда, еще нужно доказать, что это был Хелм. Да, возможность у него была, но опять же какие мотивы? Келма Феррис могла бы унаследовать что-то от своей тети, если бы пережила ее. Хелм предлагал ей замужество, это другое дело. А ее смерть ему бы ничего не дала.
На первый взгляд на роль убийцы хорошо подходила мисс Камден. Она неуравновешенна, упряма, характер скверный, неуживчивый и прочее. Она была зла на покойную и собиралась отомстить…
В этом месте рассуждений миссис Брэдли была вынуждена прерваться. Скоро предстояла пересадка. Она убрала блокнот с карандашом и стала глядеть в окно на мелькающий пейзаж. Кругом доминировали два цвета — серый и коричневый. Что на земле, что на небе. Это должно было навести на унылые мысли о том, что зима только начинается и прочее, но миссис Брэдли не чувствовала изменений погоды, и ей было в равной степени терпимо и в Гренландии, и в Южной Индии — а она побывала и там, и там.
Так что, когда поезд остановился у станции, она бодро сошла на платформу и тут же с удивлением увидела своего молодого друга, преподобного Ноэля Уэллса. Он сидел на скамье, вытянув длинные ноги в черных брюках — черная шляпа надвинута на глаза, — и безмятежно спал.
Миссис Брэдли поставила на землю небольшой чемодан и легонько ткнула Ноэля металлическим наконечником зонтика.
Уэллс сел и уставился на нее.
— Я, кажется, немного задремал. А вы как здесь оказались?
— Вышла на охоту за очередным убийцей, — откровенно призналась миссис Брэдли. — А вы?
— У меня дела в Богноре. Вернее, в небольшой деревне поблизости. Еду до Богнора, а потом на автобусе или пешком. В августе это было бы неплохо, но сейчас…
— А где Дафни? — спросила миссис Брэдли.
— Отдыхает на юге Франции. А вы случайно не в Богнор едете?
— Именно туда, мой друг. Какое чудное совпадение. И я сейчас подумала, что вы могли бы мне немножко помочь, если потребуется.
— Не возражаю, — отозвался молодой викарий. — А чем?
— Я хочу выдать вас за своего сына.
— Неплохо придумано. При этом сын у вас будет немного недоразвит, я правильно понял?
Миссис Брэдли отступила на шаг, чтобы получше его рассмотреть.
— Знаете, мой друг, бывают моменты, когда ваша сообразительность меня ошеломляет.
Молодой викарий скромно потупился.
— Ну, во-первых, я женат на Дафни, а во-вторых, мечтаю стать епископом.
Она рассмеялась. Затем они поболтали о том о сем, пока не пришел поезд.
— А теперь, — проговорила миссис Брэдли, когда они устроились друг напротив друга в купе, — если вы не возражаете, я продолжу свои размышления по поводу одного персонажа расследования. — Им был, как мы помним, учитель рисования Смит.
Ничего больше не сообщая преподобному Ноэлю Уэллсу, который, мирно глядя в окно, продолжал курить трубку, она достала блокнот с карандашом, нашла нужную страницу и углубилась в мысли.
Смит подходил на роль убийцы так же, как и мисс Камден. Есть и возможность, и мотив. Весь первый акт был в его распоряжении, а расколотая глиняная фигурка Психеи, над которой он трудился полгода, чем не повод. Но… но… Смит не того типа, чтобы долго вынашивать в уме планы отмщения. Если бы он хотел убить Келму Феррис, то, наверное, в тот же момент, когда обнаружил потерю Психеи, схватил бы ближайший тяжелый предмет и обрушил ей на голову. Но стал бы он идти на верную виселицу из-за потери заказной статуэтки, которая делалась ради денег? А вскоре Алкеста помогла ему с этим выкрутиться.
Смит подходил на роль убийцы так же, как и мисс Камден. Есть и возможность, и мотив. Весь первый акт был в его распоряжении, а расколотая глиняная фигурка Психеи, над которой он трудился полгода, чем не повод. Но… но… Смит не того типа, чтобы долго вынашивать в уме планы отмщения. Если бы он хотел убить Келму Феррис, то, наверное, в тот же момент, когда обнаружил потерю Психеи, схватил бы ближайший тяжелый предмет и обрушил ей на голову. Но стал бы он идти на верную виселицу из-за потери заказной статуэтки, которая делалась ради денег? А вскоре Алкеста помогла ему с этим выкрутиться.
Потом, правда, Смит столкнулся с Келмой Феррис, отчего она поранила щеку. Но вряд ли это не было случайным. Он не мог знать, что она вдруг встретится ему на пути. Тем более Смит не мог догадаться, что, поранив лицо, Келма пойдет именно в эту ванную комнату. Ведь были еще места, где есть вода и раковины.
Смит, конечно, мог вкрутить в коридоре перегоревшую лампочку. Но таким образом получается, что он заранее планировал столкновение с Келмой Феррис, а это невозможно. То же самое с выключателем в ванной.
Его ссылки на плохую память подозрительны, но, с другой стороны, у людей его склада часто бывают проблемы с памятью.
Теперь о глине, которой забили сливное отверстие в раковине. Конечно, она была в его распоряжении, но, с другой стороны, стал бы убийца действовать столь глупо, используя материал, который его разоблачал?
И глину еще кто-то мог взять специально, чтобы подумали на Смита.
Неожиданно ее осенило. Она посмотрела на Уэллса.
— Мой друг, если бы вы собирались лепить статую Психеи, какого возраста вы бы взяли натурщицу?
Уэллс задумался, потирая нос с горбинкой, как у фельдмаршала Веллингтона.
— Не знаю. Наверное, где-то между пятнадцатью и восемнадцатью.
— Вот именно, — согласилась миссис Брэдли.
Почему же Смит взялся лепить Психею не дома в своей студии, а в школе? Наверное, потому, что натурщицу нельзя было пригласить домой.
На следующей остановке миссис Брэдли быстро нашла на перроне телефонную будку и позвонила Алкесте Бойл.
— Пожалуйста, выясните наверняка, кто позировал мистеру Смиту для Психеи?
Ответ последовал незамедлительно:
— Мойра Маллей. Но ему была нужна не ее голова, а фигура.
Теперь понятно, подумала миссис Брэдли, когда они сели в поезд на Богнор, почему он так свободно попросил Мойру никому не говорить о столкновении с Келмой Феррис. У них довольно близкое знакомство.
Но выходит, что и эта старшеклассница-ирландка имела мотив для убийства? Возможно, она тайно позировала Смиту, а мисс Феррис об этом узнала? И если ее шокировало зрелище, как Харствуд целует Гретту Клиффордсон, то насколько должна была потрясти бедняжку сцена, когда старшеклассница позирует обнаженной для учителя рисования.
И как Мойра вообще решилась на это, такая скромница? Возможно, ради денег, ведь она нуждалась, а возможно, также… — миссис Брэдли задумалась, — …возможно, чтобы сделать мистеру Смиту приятное. Потому что она в него влюблена.
Однако из всего этого следовало, что мотив у Мойры убить Келму Феррис был достаточно сильный, если та обнаружила ее позирующей обнаженной в кабинете рисования.
И тут вроде бы все сходится. Мойра страшно переживает. Почему? Возможно, как раз из-за этого. При первой беседе категорически отказалась пойти с миссис Брэдли показать, где она обнаружила мертвое тело. Теперь уже и само это «обнаружение» кажется подозрительным. Сколько убийц «обнаруживали» тело своей жертвы. Таких случаев не счесть.
Да, скверно все складывается для Мойры Маллей. Но все же — миссис Брэдли перелистала блокнот — есть еще кое-кто, о ком следует поразмышлять. Например, мисс Камден и электрик. Если окажется, что это был Хелм, то ему придется объяснить причину тайного визита в школу. Но это станет ясно после встречи с тетей Келмы в Богноре.
Теперь мисс Камден. Мотив здесь налицо. И качества, необходимые для подобного убийства, у нее имеются. Спортсменка, сильная, закаленная, сметливая, проворная, с несомненной «волей к победе».
А вот с возможностью совершить убийство у нее пока сложновато. Впрочем, в настоящий момент доказано только, что она сидела в зрительном зале в начале спектакля и, по свидетельству Алкесты, в конце первого акта.
А вот покидала ли она свое место где-то посередине первого акта, — конкретно между половиной восьмого и четвертью девятого, — это пока не ясно.
И если все же это она подделала директорский чек, то и убить тоже вполне могла. Но, с другой стороны, мисс Камден сама призналась, что имела зуб на мисс Феррис, а также по поводу чека; только предложила спросить об этом у директора. И потом, как она узнала, куда Келма пойдет смыть кровь?
Миссис Брэдли надолго задумалась, прежде чем поняла, как нужно действовать.
Когда они сошли с поезда в Богноре, она попросила таксиста остановиться у первого почтового отделения, откуда отправила Алкесте Бойл телеграмму следующего содержания:
«Выясните, помогал ли кто-нибудь мисс Феррис, когда она поранила лицо».
На следующее утро пришло письмо.
«В телеграмме объяснить все было трудно, — писала Алкеста. — Мне удалось выяснить, что моя девочка-посыльная в тот вечер, узнав, что мисс Феррис поранилась, решила меня не беспокоить, — я действительно была очень занята, — а нашла в зале мисс Камден. Ее всегда зовут, когда требуется первая помощь, так что это было естественно и разумно. Мисс Камден немедленно пошла помочь мисс Феррис, и девочка с ней».
«Интересно, как долго оставалась эта девочка в ванной комнате? — подумала миссис Брэдли. — Интересно также, когда залепили глиной сливное отверстие? А еще: приходила ли мисс Камден в ванную второй раз, чтобы помочь мисс Феррис? И как сюда приспособить Хелма? И наконец, почему, имея четырех подозреваемых, — у каждого был мотив и возможность, — я все же мучаюсь в поисках пятого?»
Глава X Тетя
Миссис Брэдли гадала, как лучше подступиться к мисс Линкаллоу, тете Келмы, чтобы разговорить ее, но вскоре выяснилось, что зря. Мисс Линкаллоу была наслышана о ней и приветствовала как почетную гостью.
При этом говорила не переставая. И первым делом объяснила причину самоубийства племянницы.
— У коронера я промолчала, — призналась она, глядя в лицо миссис Брэдли зеленоватыми глазами. — А как же иначе. Неужели нужно было рассказывать о ее падении. Нет уж, пусть она остается для них такой же целомудренной, как вы или я.
Миссис Брэдли, которая о целомудрии как-то не задумывалась, серьезно кивнула и приняла глубокомысленный вид.
— Конечно, конечно.
Мисс Линкаллоу вздохнула:
— Бедная Келма. Она ведь его сразу раскусила. Посидела с ним за столом за ленчем, а после подошла ко мне и говорит: «Тетя, пожалуйста, пересадите меня подальше от этого неприятного человека». «О каком неприятном человеке ты говоришь, дорогая?» — спросила я. Мне почти все мужчины средних лет одинаково неприятны. Вы понимаете, что я имею в виду. Многие приезжают сюда без жен, отдохнуть от них. А здесь есть где повеселиться. Наш Богнор первоклассный морской курорт. «Так о ком идет речь, дорогая?» — спросила я. Она показала на него, и я сразу поняла. Коммивояжер, миссис Брэдли, а они, поверьте мне, хуже моряков, честное слово. Потому что моряки на корабле подчиняются дисциплине, там у них есть капеллан, который читает им молитвы, учит бояться Бога. А вот коммивояжеры! Да для них соврать — это раз плюнуть.
Миссис Брэдли, которая прежде с коммивояжерами близко не сталкивалась, вежливо согласилась. А мисс Линкаллоу продолжила:
— Потом… Боже, я ту ночь никогда не забуду. Понимаете, я тогда с трудом поверила, и теперь, оглядываясь назад, все это кажется сном. Не знаю, были какие-то воры или нет, — во всяком случае, ни у меня, ни у гостей ничего не украли, — но я застала в комнате Келмы этого человека. Среди ночи. Ну разве это не позор?
Миссис Брэдли опять согласилась.
— Вы не думайте, я тогда ничего не сказала Келме, — продолжила тетя. — Да и потом тоже. Она ведь тут жила на общих правах, платила за номер почти столько же. К тому же моя племянница достаточно взрослая, чтобы за себя отвечать. С виду Келма такая кроткая, мягкая, но характер отцовский. Если что решила, то обязательно сделает, что бы вы ей ни говорили. Не своевольная, нет, но решительная. По-своему, по-тихому. Так что я ничего ей не говорила, только решила выяснить насчет этого коммивояжера, кто он такой. А когда выяснила, то сразу же выпроводила без разговоров.
Мисс Линкаллоу понизила голос почти до шепота:
— Его, оказывается, судили за убийство, миссис Брэдли. Представляете? Но оправдали. Помните, в прошлом году в газетах писали о Джордже Катлере?