Как это ни ужасно, но картинка получалась складная. Это объясняло, почему Ли так и не нашли. Это объясняло, почему минувшей субботой в лесу объявилась Эли и почему Вилден настоял на том, чтобы полиция не проверяла, жива она или нет. Ведь если бы выяснилось, что в котловане находилось не тело Эли, пришлось бы устанавливать, чей это труп. Именно поэтому Вилден не верил в существование «Э» и в то, что Йену известен какой-то секрет относительно событий того вечера. «Э» не лгал: секрет действительности есть. Только связан он не с гибелью Эли, а с тем, кого убили вместо Эли.
Эмили смотрела на надписи, оставленные кем-то на стенке автобуса под окном. «МИМИ ЛЮБИТ КРИСТОФЕРА». «У ТИНЫ ЖИРНАЯ ЖОПА». Рядом даже был рисунок двух толстых ягодиц. Эмили всегда знала, что Эли жива, где-то ходит. Только вот где она была все это время? Трудно представить, чтобы семиклассница сумела выжить в одиночку. Может, есть человек или люди, взявшие ее под свою защиту. Почему она не связалась с Эмили, не сообщила, что жива-здорова? Или, может быть, она не хотела ни с кем связываться. Не исключено, что она решила предать забвению всю свою жизнь в Роузвуде, в том числе и четверых лучших подруг.
Запищал телефон, сигнализируя о том, что у Эмили три непрочитанных сообщения. Она открыла почтовый ящик. Два письма прислала сестра Кэролайн. В обоих случаях в строке «Тема» стояло: Обзор People. Одно письмо – под заголовком «Нужно поговорить» – пришло от Арии.
Пожилая женщина, сидевшая впереди, закашлялась. Автобус катил мимо фермы, и салон на несколько минут заполонил запах навоза. Эмили переводила курсор с письма на письмо, пытаясь решить, какое прочитать первым. И вдруг телефон снова пикнул: на этот раз сообщение пришло с неизвестного номера. У нее участился пульс. Это, должно быть, точно от «Э». В кои-то веки ей не терпелось узнать, что он написал. Не мешкая, она открыла сообщение.
Это была фотография. Снимок документов с нечетким текстом, веером разложенных на столе. Верхний был озаглавлен: «ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЭЛИСОН ДИЛАУРЕНТИС: ХРОНОЛОГИЯ». На документе, что лежал ниже, было написано: «ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ДЖЕССИКИ ДИЛАУРЕНТИС, 21 ИЮНЯ, 22.30». Еще один представлял собой бланк некой лечебницы Эддисон-Стивенс, на котором виднелась фамилия «ДиЛаурентис». И на каждом стоял красный штамп «СОБСТВЕННОСТЬ ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ Г. РОУЗВУДА. СЛЕДСТВЕННЫЕ МАТЕРИАЛЫ. ХРАНИТЬ В ДЕЛЕ».
Эмили охнула.
Потом она заметила еще один документ, выглядывавший из-под остальных. Эмили прищурилась до боли в глазах, пытаясь разобрать надпись. «РЕЗУЛЬТАТЫ ДНК-ТЕСТА». Сами результаты прочитать она не смогла.
– Нет, – простонала Эмили. Ей казалось, она сейчас взорвется. Потом, когда автобус тряхнуло на ухабе, она увидела приписку под фото.
Хочешь увидеть своими глазами? Помещение, где хранятся материалы следствия, находится в дальнем корпусе роузвудского отделения полиции. Дверь я оставлю открытой.
Э.
22 Эли возвращается… в каком-то смысле
В пятницу после уроков Ноэль подъехал за Арией к дому Байрона. Когда она села в машину, он наклонился и чмокнул ее в щеку. Ария, хоть ее и мутило от страха, сладостно поежилась.
Они покатили по извилистым улицам, минуя старые фермерские дома и спортивную площадку, возле которой – на парковке, на дальнем краю – все еще лежали две выброшенные новогодние елки. Ни Ария, ни Ноэль не стремились нарушить молчание, которое обоих не тяготило. Ария была только рада, что не приходится искать слова и темы для поддержания разговора.
Когда они сворачивали на улицу, где раньше жила Эли, зазвонил телефон Арии. На дисплее высветилось: Неизвестный абонент. Ария ответила.
– Мисс Монтгомери? – зазвучал в трубке голос. – Вас беспокоит Бетани Ричардс из US Weekly!
– Извините, мне нечего вам сказать, – отрезала Ария, ругая себя за то, что ответила на звонок.
Она уже хотела положить трубку, но журналистка протараторила:
– Я просто хотела услышать ваш комментарий по поводу статьи в People.
– Какой статьи?! – рявкнула Ария. Ноэль бросил на нее обеспокоенный взгляд.
– Той, в которой приводятся результаты опроса общественного мнения. Девяноста два процента опрошенных считают, что вы вместе с подругами убили Элисон ДиЛаурентис! – Акула пера просто захлебывалась ликованием.
– Что? – выдохнула Ария. – Это неправда! – Она отключила телефон и бросила его в сумку. Ноэль смотрел на нее с обеспокоенным выражением. – В People вышла статья, в которой говорится, что это мы убили Эли, – прошептала она.
– Ну и ну! – Ноэль сдвинул брови.
Прижавшись головой к окну, Ария скользнула пустым взглядом по зеленому указателю «Дендрарий колледжа Холлис». Как можно верить в подобную чушь? Только из-за их дурацкого прозвища? Только потому, что подруги отказываются отвечать на грубые и бестактные вопросы репортеров?
Они въехали в глухой переулок, где стоял бывший дом Эли. Едкий запах гари проникал в салон даже через закрытые окна. Искривленные почерневшие деревья напоминали разлагающиеся конечности мертвецов, от мельницы Хастингсов остался лишь обгоревший каркас, который теперь осыпался. Но особенно сильно пострадал амбар Хастингсов. Половина строения вообще развалилась – груда темных негодных досок на земле. Диван-качалка на крыльце, некогда окрашенный в стильный белый цвет, под старину, теперь побурел и висел, поскрипывая и покачиваясь, на одной петле; словно его лениво подталкивал некий призрак.
Ноэль, прикусив нижнюю губу, разглядывал амбар.
– Прямо как дом Эшеров.
Ария разинула рот от удивления. Ноэль пожал плечами.
– Помнишь рассказ По, в котором чокнутый парень хоронит свою сестру в старом, жутком, полуразрушенном доме? Ему потом не по себе и вообще башку сносит, а все потому, что она на самом деле не умерла.
– Даже не верится, что ты знаешь этот рассказ, – довольным тоном заметила Ария.
– Вообще-то, я, как и ты, изучаю литературу по продвинутой программе, – обиделся Ноэль. – Время от времени читаю книги.
– Ой, да я не в этом смысле, – поспешила оправдаться Ария, а про себя подумала, что именно в этом.
Они припарковались у дома ДиЛаурентисов и вышли из машины. Новые владельцы, Сен-Жермены, заселились, когда улеглись журналистские страсти по делу Эли, но сейчас их, похоже, дома не было, и это принесло Арии облегчение. Еще больше радовало, что у обочины не торчало ни одного фургона новостных служб. Потом у почтового ящика Хастингсов Ария увидела Спенсер со стопкой писем в руке. Та тоже ее заметила. Взгляд Спенсер метнулся от Арии к Ноэлю, в лице отразилась озадаченность.
– А вы что здесь делаете? – удивилась она.
– Привет. – Ария обошла большую живую изгородь и подошла к подруге. Казалось, ее наэлектризованные нервы потрескивают и сыплют искрами. – Ты слышала, что нас считают убийцами Эли?
– Да. – Спенсер скривилась.
– Нам нужны вразумительные доказательства. – Ария жестом показала на задний двор бывшего дома Эли, вокруг которого местами все еще виднелись обрывки желтой полицейской ленты. – Ты, я знаю, не веришь, что нам мог повстречаться призрак Эли, но одна женщина, медиум, хочет попытаться вызвать ее дух на том месте, где она умерла. Пойдешь смотреть?
– Нет! – отшатнулась Спенсер.
– А вдруг ей действительно удастся вступить в контакт с Эли? Разве ты не хочешь узнать, что произошло на самом деле?
Спенсер аккуратно, уголок к уголку, сложила конверты в стопке.
– Ария, ерунда все это. И лучше б не торчала ты у котлована. Репортерам только этого и надо!
В лицо Арии ударил порыв ветра, и она плотнее закуталась в пальто.
– Мы не делаем ничего предосудительного. Просто постоим там.
Спенсер с силой захлопнула почтовой ящик и отвернулась.
– Без меня.
– Прекрасно, – с негодованием ответствовала Ария, поворачиваясь в другую сторону. Быстрым шагом она вернулась к Ноэлю и украдкой оглянулась. Спенсер все еще стояла у почтового ящика. В ее грустном лице отражалась внутренняя борьба. Если бы Спенсер хоть чуть-чуть усыпила свою бдительность, сокрушалась Ария, и поверила в то, чему нет рационального объяснения… Ведь речь идет об Эли. Но в следующее мгновение Спенсер расправила плечи и пошла в дом.
Ноэль ждал у мемориала на обочине, где, как обычно, горели свечи, лежали цветы и плакаты с надписями «Эли, мы тоскуем по тебе», «Покойся с миром».
– Ну что, идем? – спросил он.
Ария оцепенело кивнула, прижимая к носу свой шерстяной шарф. От смрадной гари слезились глаза. Не сказав ни слова, она зашагала по скованной морозом заиндевелой земле в обход бывшего дома ДиЛаурентисов, на задний двор. Было еще только начало пятого, но небо уже темнело, спустились мглистые сумерки, над деревянным настилом стелился густой туман. Где-то в лесу каркала ворона.
Щелк. Ария вздрогнула в испуге. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с незнакомой женщиной. Растрепанные волосы с проседью, выпученные глаза, желтушная сморщенная кожа. Зубы желтые и гнилые; ногти как когти – с дюйм длиной. Ни дать ни взять труп, восставший из гроба.
– Эсмеральда, – представилась та тихим тонким голоском.
Ария от ужаса утратила дар речи. Ноэль выступил вперед:
– Это Ария.
Женщина коснулась ее руки. Пальцы у нее были ледяные и костлявые. Потом бросила взгляд на огороженный лентой котлован:
– Пойдемте. Она ждет встречи с вами.
Комок в горле Арии увеличился втрое. Еле волоча ноги, она приблизилась к яме. Там было гораздо холоднее. Ветер стих, наступило жуткое безмолвие, туман сгустился еще больше. Казалось, котлован находится в эпицентре бури, является порталом в другое измерение. Сделав вдох, Ария даже ощутила едва уловимый аромат ванильного мыла. Не может быть, подумала она, пытаясь сохранять спокойствие. Эли здесь нет. Это исключено. Я просто поддалась минутному порыву.
– А теперь… – Эсмеральда взяла Арию за руку и подвела к самому краю ямы. – Смотри вниз. Нужно, чтобы мы вместе вступили с ней в контакт.
Ария задрожала. Ей еще не случалось заглядывать в полувырытый котлован. Она бросила беспомощный взгляд на Ноэля, стоявшего сзади в нескольких шагах от них. Он едва заметно кивнул. С глубоким вздохом Ария вытянула шею и посмотрела вниз. Сердце стучало, как отбойный молоток. Кожа заледенела. В темной яме глубиной почти три метра виднелись комки глины и обломки застывшей бетонной смеси. На дне валялись обрывки желтой ленты. Тело Эли уже давно извлекли оттуда, но Ария различила вмятину неровной формы, оставленную чем-то тяжелым, что пролежало там долгое время.
Она закрыла глаза. Не один год покоилась Эли под бетоном, постепенно рассыпаясь в прах. Кожа опала с ее костей, красивое лицо сгнило. При жизни Эли обладала притягательным очарованием, от нее нельзя было отвести взгляд. Мертвая, Эли превратилась в бессловесную невидимку. Многие годы она пряталась на заднем дворе собственного дома. Она унесла с собой тайну того, что с ней произошло.
Ария взяла Ноэля за руку. Он быстро стиснул ее пальцы в своей ладони.
Эсмеральда долго стояла на краю ямы, издавая гортанные звуки при глубоких вдохах, вращая шеей, раскачиваясь взад-вперед на пятках. Потом начала извиваться. Словно что-то просачивалось в ее тело через кожу, удобно устраиваясь в нем. У Арии перехватило дыхание. Пораженный, Ноэль не шевелился. На мгновение Ария оторвала взгляд от Эсмеральды и заметила, что в комнате Спенсер горит свет. Сама Спенсер стояла у окна и смотрела на них.
Наконец Эсмеральда вскинула голову. К изумлению Арии, она как будто помолодела, и на лице ее играла едва заметная усмешка.
– Привет, – произнесла Эсмеральда совершенно другим голосом.
Ария охнула. Ноэль тоже вздрогнул. Это был голос Эли.
– Так ты хотела поговорить со мной? – продолжала Эсмеральда-Эли скучным тоном. – Я отвечу только на один вопрос, так что подумай хорошенько, прежде чем спрашивать.
Где-то вдалеке завыла собака. На другой стороне улицы хлопнула дверь. Ария обернулась, и ей показалось, что в эркерном окне гостиной Кавано проплыл силуэт Дженны. А из котлована, почудилось ей, пахнуло ароматом ванильного мыла. Неужели Эли здесь, смотрит на нее глазами этой женщины? И о чем же ее спросить? Эли утаивала от них так много секретов: о своих свиданиях с Йеном, о сложных отношениях с братом, о том, что послужило причиной трагедии, в результате которой ослепла Дженна, и о том, что сама Эли, возможно, была не так уж и счастлива, как представлялось окружающим. Но, по большому счету, Арии хотелось выяснить только одно.
– Кто тебя убил? – наконец спросила она тихим дрожащим шепотом.
Эсмеральда поморщила нос, словно ничего глупее в жизни ни слышала.
– Ты уверена, что хочешь это знать?
Ария подалась вперед всем телом.
– Да.
Женщина-медиум опустила голову.
– Мне страшно произносить это вслух, – выпалила она, все тем же голосом Эли. – Лучше я напишу.
– Ладно, – быстро согласилась Ария.
– А потом ты уйдешь, – потребовала Эсмеральда-Эли. – Больше я не хочу тебя здесь видеть.
– Конечно, – выдохнула Ария. – Как скажешь.
Эсмеральда достала из сумки небольшой кожаный блокнот и шариковую ручку, что-то быстро черкнула, сложила листок и отдала его Арии.
– Теперь уходи, – прорычала она.
Ария попятилась от котлована, едва не споткнувшись. Не чувствуя под собой ног, она помчалась к машине Ноэля. Сам Ноэль бежал за ней следом. Возле машины он привлек ее к себе, крепко обнял. Потрясенные, еще с минуту они не могли вымолвить ни слова. Ария снова посмотрела на мемориал Эли. Единственная горящая свеча освещала школьную фотографию Эли-семиклассницы. И Ария вдруг подумала, что с этой своей широкой улыбкой во весь рот и немигающим взглядом она похожа на одержимую.
А еще ей вспомнился упомянутый Ноэлем рассказ «Падение дома Эшеров». Как и сестра рассказчика, похороненная в подземелье старого дома, Эли пролежала под бетоном целых три года. Интересно… когда души почивших покидают свои телесные оболочки: сразу же после смерти… или гораздо позже? Душа Эли вылетела из котлована вместе с ее последним вздохом или только после того, как рабочие откопали ее разложившийся труп?
Ария вспомнила о зажатом в руке клочке бумаги. И стала медленно разворачивать его.
– Тебе нужно побыть одной? – тихо спросил Ноэль.
Ария проглотила комок в горле.
– Нет, останься. – Пусть будет рядом. Она боялась читать записку одна.
Ария расправила измятый листок, который все равно морщился. Буквы были дутые и закругленные – почерк Эли. В записке было всего три слова, прочитав которые Ария похолодела:
Эли убила Эли.
23 Дела семейные
Часом позже Спенсер сидела за столом в своей комнате, глядя в большое эркерное окно. Лампы на заднем крыльце отбрасывали призрачный свет на разрушенный амбар и уродливые погоревшие деревья. После стаявшего снега землю затягивала грязная пленка. Горстка лесорубов отпиливала и складывала на газоне обугленные сучья и ветви: и без того огромная куча становилась все больше и больше. Уборщики вытащили из амбара оставшуюся мебель и свалили ее возле патио. Круглый ковер, на котором Спенсер с подругами сидели в тот вечер, когда Эли их гипнотизировала, был разложен на ступеньках террасы. Некогда белый, теперь он имел цвет жженого маршмэллоу.
Ария с Ноэлем уже не стояли у котлована. Спенсер наблюдала за ними из окна. Сеанс общения с духами занял всего десять минут. Ей было любопытно узнать, что выяснила Ария у мадам Экстрасенса, но из упрямства не звонила. Медиумесса была подозрительно похожа на женщину, что околачивалась в парке колледжа Холлис и всем рассказывала, что она может разговаривать с деревьями. Спенсер надеялась, что журналисты не пронюхают о спиритическом сеансе – тогда их и вовсе примут за сумасшедших.
– Привет, Спенс.
Она вздрогнула. В дверях стоял отец – все еще в деловом костюме в тонкую полоску, в котором пришел с работы.
– Давай вместе посмотрим варианты мельниц в Интернете? – предложил он. Родители решили на месте сгоревшей мельницы построить новую – дополнительный источник энергии для дома.
– М-м… – Спенсер кольнуло сожаление. Когда последний раз отец просил ее поучаствовать в принятии важных для семьи решений?
Но теперь она даже взглянуть на него не смела. В голове, словно «бегущая строка» новостей Си-эн-эн, мелькали строчки письма, которое обнаружилось на жестком диске его компьютера. Дорогая Джессика, мне жаль, что нам не удалось толком пообщаться… мне не терпится вновь остаться с тобой наедине. С любовью, Питер. Выводы напрашивались сами собой. Она постоянно представляла, как отец и миссис ДиЛаурентис сидят на широком бежевом диване в гостиной Эли – на том самом, на котором все пятеро подруг, удобно устроившись, обычно смотрели телешоу «Американский идол» – и трутся носами друг о друга, будто парочки в школьном коридоре… из тех, что обожают демонстрировать свои чувства на публике.
– Мне уроки надо делать, – солгала она, чувствуя, как в животе от волнения бурлит обеденный салат с жареной курицей.
– Ладно, тогда, может, позже, – разочарованно протянул отец. Он повернулся и, мягко ступая, пошел вниз по лестнице.
Спенсер испустила затаенный вздох. Ей необходимо с кем-нибудь все это обсудить. Секрет слишком обременительный, слишком тягостный – в одиночку ей не выдержать такой груз. Она достала свой мобильник и набрала номер Мелиссы. Гудки, гудки.
– Это Спенсер, – заговорила она дрожащим голосом, когда включился автоответчик. – Мне нужно кое-что с тобой обсудить, это касается мамы с папой. Перезвони.