– Великолепно, – сказал он. – Договорились.
22
Ах эти радости больших приемов…
Дом Фицджеральдов преображался по случаю вечеринки, которая была назначена на следующий вечер. Рабочие натягивали над террасами белые полотняные тенты. Трое мужчин, отрекомендовавшихся музыкантами, собрались на миниатюрной эстраде, и буквально каждые пять минут прибывали курьеры из «Trois Étoiles Chez Vous», самой модной на побережье компании по выездному ресторанному обслуживанию: доставлялись скатерти, салфетки и столовые приборы, а также запас всевозможных хмельных напитков – от шампанского до пива. Три дюжины fl ambeaux, настоящих факелов, без которых немыслима ни одна вечеринка на Ривьере, были установлены в стратегически важных местах вдоль подъездной дорожки и в саду. Кроме того, шла бесконечная череда телефонных звонков, в основном от флористов, которые беспокоились о балансе между орхидеями и лилиями. И в центре этой неразберихи была Кэти. А рядом с ней Коко, которая добровольно вызвалась быть ее переводчиком и заместителем. Фицже поступил весьма мудро, запершись в кабинете в ожидании, пока вся эта кутерьма не закончится.
Кэти откинула волосы с глаз и глубоко вздохнула.
– Не знаю, что бы я без тебя делала, – сказала она Коко. – Ты потрясающая.
– Мне это в радость, – сказала Коко. – Дом будет смотреться великолепно. Ну а теперь скажи, что ты наденешь на вечер? Все мужчины будут в смокингах.
Не успела Кэти ответить, как телефон снова зазвонил. Это был Филипп, он находился в Ницце и просил разрешения заехать вместе с Мими, чтобы бросить последний взгляд на приготовления.
– Конечно приезжайте, – сказала Кэти, у которой уже буквально кружилась голова в предвкушении торжества. – Прямо сейчас.
По счастливому совпадению, когда спустя полчаса они приехали, последние flambeaux были установлены на свои места вдоль подъездной дорожки, и Мими, выскочив из машины, тут же сделала снимок.
– Вечером, когда их зажгут, зрелище будет феноменальное.
В следующий миг она сделала еще один снимок, и в кадр попала Кэти, которая шла им навстречу.
– Это точно не для публикации, – сказала Кэти улыбаясь. – У меня на голове бог знает что. Так с чего мы начнем?
Они обошли террасы. Восхитились эстрадой для музыкантов, длинным столом, расстановкой маленьких столиков и стульев вокруг бассейна. Мими на ходу делала заметки и снимки перспективных мест.
Когда они уходили, Филипп спросил у Кэти:
– В котором часу нам лучше прийти?
– Послушайте, – сказала Кэти, – мы с Фицем считаем, что вы наши гости, и хотим, чтобы вы получили удовольствие от вечера – аперитивов, ужина, танцев и всего прочего. Я точно знаю, что все остальные тут же вас полюбят.
– Прекрасно, – сказала Мими, – это место просто мечта для фотографа. Надеюсь, вы останетесь довольны. Это будет один из тех вечеров, которые мы называем «хоть в рамку вставляй».
По дороге обратно в Марсель Мими с Филиппом сравнивали это приглашение с недавним ужином на кухне отеля «Sofi tel».
– Ты чаще встречался с американцами, – сказала Мими. – Они все такие, ну, ты понимаешь, о чем я: такие щедрые и полные энергии?
– Кажется, да, – ответил Филипп. – Должно быть, у них что-то такое в генах. По сравнению с ними мы, европейцы, выглядим довольно бледненько. В любом случае этот вечер, я думаю, пройдет удачно. Давай заедем к Элене и Сэму, скажем, чтобы вели себя там прилично.
Элену и Сэма они застали в их новом доме в состоянии легкой эйфории. Только что было установлено все кухонное оборудование, и они играли с инструкциями по эксплуатации, словно детишки с новыми игрушками.
– Ну разве это не бесподобно? – спросила Элена. – Наверное, даже Сэм теперь начнет готовить.
Сэм чесал затылок над руководством, где описывались прелести керамических конфорок, которые помогут ему создать кулинарный шедевр.
– Ни за что, – отозвался он бодро. – Я никогда в жизни не пойму, как работает вся эта ерунда.
Однако Элена не собиралась так легко сдаваться.
– Я попрошу Альфонса зайти. Он все объяснит. – Она повернулась к Мими. – Как все прошло у Фицджеральдов?
– Очень хорошо. Там будет сложно сделать плохой кадр. Декорации просто чудесные, все так красиво убрано. Коко проделала огромную работу.
При упоминании Коко Сэм оторвал взгляд от своего руководства.
– Она ведь много времени там проводит?
– Кэти говорит, ее сам бог послал.
«Посмотрим, – подумал Сэм. – Посмотрим, кто ее послал».
Утром назначенного дня Кэти поднялась ни свет ни заря, высматривая признаки плохой погоды. Однако небо было темно-голубое, и лишь два маленьких облачка, похожих на ватные шарики, вели неравную битву с восходящим солнцем. С огромным облегчением она поняла, что сегодня ожидается один из тех трехсот солнечных дней, которые каждый год обещают туристам.
Кэти еще раз решила проверить, все ли в порядке. Навесы были безупречны, маленькая эстрада – само очарование, столы и стулья вокруг бассейна расставлены как надо, fl ambeaux, даже незажженные, обещали живописное зрелище. Кэти сверилась со списком, который последние несколько дней был ее постоянным спутником, – оставалось всего три пункта: доставка еды, флорист и парикмахерша, приглашенная Коко для гостивших в доме дам. Пока что все идет по плану.
В половине седьмого в этот знаменательный вечер уже прибыла первая партия гостей. Кэти попросила Элену, Мими, Филиппа и Сэма приехать пораньше, и они выпивали на террасе вместе с Коко, являя собой элегантную группу: Коко и Элена в своих лучших длинных платьях, Мими в черном шелковом сюртуке и белых шелковых брюках, Филипп в белом смокинге и Сэм, который ненавидел подобную одежду, – в том, что сам он именовал черным фраком гробовщика.
– Коко, это поразительно, – сказала Элена. – При твоей-то работе, когда ты еще успела столько сделать для Кэти?
– О, для меня это было удовольствием, и это куда легче, чем иметь дело с бригадой рабочих с южным темпераментом. Хотя, должна признать, они хорошо потрудились над вашей кухней. Надеюсь, вы довольны.
– Мы в восторге, – сказала Элена. – Хочу купить Сэму поварской колпак, чтобы отпраздновать это событие.
Новоиспеченный повар поневоле быстренько сменил тему:
– Расскажи нам о других гостях.
– Думаю, они вам понравятся. Они забавные и обожают вечеринки. И праздник обещает быть приятным, если только мне удастся удержать Юбера и не пустить его на эстраду к музыкантам.
– Почему?
– Его тянет петь, а поет он кошмарно. – Коко передернула плечами. – Как жаба квакает.
Приглушенные смешки и стук каблуков сообщили о приближении Кэти, Фица и шестерых гостей. Дамы были великолепны: ожерелья и серьги, броши и браслеты сверкали бриллиантами.
– Putain! – шепотом сказал Филипп Сэму. – Как на распродаже в магазине «Картье».
Мими уже выстроила дам сверкающей группкой впереди их мужей, убедившись, что у каждого в руке бокал шампанского, а на лице самая широкая улыбка.
Пока она делала «один, последний, снимочек», от которого фотографу так трудно удержаться, начали прибывать и другие гости. Арман и Гийом, пара геев, работавших в одном из самых больших модных домов Парижа, прибыли первыми: оба в белых костюмах, с одинаковыми алыми гвоздиками в петлицах. Они явно были в дружеских отношениях с прибывшей сразу за ними Ниной де Монфор, лишенной возраста, и ее новым воздыхателем, после чего последовал небольшой залп воздушных поцелуев и комплиментов.
Коко, конечно же, была единственной, кто знал всех, и она принялась представлять гостей, сопровождаемая Филиппом, который прилежно старался соотнести имена с лицами.
Запомнить некоторых было проще других. Например, любитель поло Ален Лаффон, высокий, темноволосый и томимый жаждой, и такая же высокая Станиславская являли собой пару, которую трудно забыть. Но вот новые клиенты Коко, Осборны, молодые и приятные, тем не менее совершенно не запоминались. Юбер, хирург с эстрадными наклонностями, и его жена, освобожденная от морщин Элоиз, обладали определенным, хотя и странноватым шармом. И наконец, был еще отец Коко, Алекс, элегантный и загорелый.
Коко попросила Элену и Сэма присоединиться к обществу, и Сэм немедленно направился к Алексу Дюма.
– Привет, – сказал он. – Я Сэм, один из довольных клиентов Коко. Вы непременно должны приехать и посмотреть, что она для нас сделала. Вы еще долго здесь пробудете?
Алекс улыбнулся и пожал плечами:
– К сожалению, нет. Но я довольно часто навещаю дочь. Может быть, в мой следующий приезд? А вы сами надолго тут? Надеюсь, у вас будет время насладиться своим новым домом.
Пока Сэм общался с Алексом, Элена болтала с Арманом и Гийомом, которые сразу произвели на нее самое приятное впечатление.
– Фантастическое платье, – сказал Гийом. – Откуда такое?
– Боюсь, не из Парижа. Из одного маленького магазинчика в Лос-Анджелесе.
– Боюсь, не из Парижа. Из одного маленького магазинчика в Лос-Анджелесе.
– Знаете, я так и подумал, – сказал Арман. – Американцы так умеют подчеркнуть бюст. – Он поцеловал кончики пальцев, и Элена почувствовала, что краснеет.
Фиц двинулся к Алексу, чтобы освежить знакомство, начатое в Париже, а Сэм отнес свой пустой бокал на барную стойку, где к нему неожиданно присоединилась Нина де Монфор и оглядела его с головы до пят, хлопая ресницами.
– И где это вы прятались?
23
Элена была недовольна:
– Сэм Левитт, я видела тебя с той женщиной. И чем, по-твоему, ты занимался?
– Тусовался, моя милая. Кэти велела мне тусоваться, и я тусовался.
– Ты держал ее за талию.
– Это Мими виновата. Она захотела сделать фотографию. Не мог же я стоять в шести футах от дамы. Так что расслабься. Ты же знаешь, я вечный раб твоих чар.
– Ты несешь чепуху. Но я тебя прощу, если принесешь мне выпить.
Они стояли у бара, наблюдая за толпой. Юбер уговорил Мими сделать с ним селфи. Нина теперь вела задушевный разговор с Аленом, любителем поло. Американские гости, кажется, пришли с французами к entente cordiale[72]. Коко и Кэти переходили от группы к группе. Атмосфера была оживленная, все много смеялись. Похоже, предсказания Коко, что вечеринка получится веселой, сбывались.
Кэти потребовала всеобщего внимания, забравшись на эстраду и замахав руками.
– Господа, пора уже нам подкрепиться. Идемте за мной!
Она повела гостей на террасу, где у каждой тарелки стояла карточка с именем. Сэм с радостью обнаружил, что будет сидеть между двумя гостьями-американками, на безопасном расстоянии от Нины де Монфор. Элена тоже была довольна, оказавшись между Арманом и Гийомом, что обещало бесконечный поток сплетен из мира моды. Когда все расселись, Мими попросила поднять бокалы перед камерой и сделала несколько быстрых снимков.
Кэти произнесла короткую приветственную речь, которая завершилась про чувствованной благодарностью Коко за помощь.
– И это, – сказала она, обводя рукой стол, цветы и прочие декорации, – еще не все, Коко устроила нам уик-энд на пляже в Сен-Тропе. Она просто чудесная. Прошу всех выпить за нашу подругу и ангела-хранителя, Коко Дюма!
Разговоры возобновились, подали ужин – легкий летний фуршет: охлажденный гаспачо «Зеленая зебра», холодный омар с лингуине и базиликом и, для ностальгирующих американцев, шоколадный чизкейк. Когда принесли кофе, все услышали, как оркестр на другой стороне дома заиграл первую композицию, мажорную версию «La Mer»[73].
Некоторые из гостей остались за столом, продолжая беседовать, другие потянулись на звуки музыки. Сэм повел Элену на крошечную танцевальную площадку, где они могли поделиться своими впечатлениями от ужина.
– Эти двое, – сказала Элена, – какие же они сплетники. Ты даже не представляешь, что творится в примерочных Парижа.
– А я хочу это знать?
– Скорее всего, нет. А как у тебя?
– Отлично. Две очень милые женщины, и ты будешь счастлива узнать, что ни одну из них я не тронул и пальцем. Ай!
– Извини. Это была твоя нога?
На танцевальной площадке к ним присоединились и другие пары. Фиц, новоявленный Фред Астер, кружил Станиславскую, Ален делал то же самое с Кэти. Нина и ее юный обожатель, Юбер и миссис Хоффман – все пары демонстрировали свои танцевальные приемы, и между ними скользила Мими. Реакция танцоров на камеру была разной: самые отважные кавалеры перегибали дам через руку, другие улыбались и махали рукой. Прежде чем позировать Мими, Нина вынула из вазы на столе розу и вставила ее в декольте.
Танцевальная площадка заполнилась народом, и Элена с Сэмом решили сделать перерыв. Они заметили, что отец Коко танцевал с дочерью, почти не сходя с места, – они были поглощены каким-то разговором, пока их не отвлек Юбер, который внезапно решительным шагом направился к эстраде. Коко, желая предупредить приступ пения, устремилась к Юберу и закружила его, увлекая на середину танцплощадки. Покинутый ею отец пожал плечами, улыбнулся и подошел к Элене и Сэму.
– Бедняжка Коко, – сказала Элена. – И часто ей приходится этим заниматься?
– Мне кажется, она не против. Лучше так, чем позволить ему запеть. Надеюсь, вы приятно проводите время?
Сэм кивнул:
– Думаю, все остальные тоже, в основном благодаря Коко. Она действительно потрудилась на славу. Надеюсь, она хоть немного отдохнет в Сен-Тропе.
Алекс покачал головой:
– К сожалению, нам обоим в понедельник утром необходимо быть в Париже. Один мой друг купил тут неподалеку дом, и у Коко есть несколько идей, которыми она хотела с ним поделиться. – Он бросил взгляд на танцевальную площадку. – О, вижу, ей удалось увести Юбера подальше от музыкантов, пойду помогу ей спровадить его в бар.
С последней россыпью гитарных аккордов музыка умолкла, и ее сменила барабанная дробь. Станиславская, которая все это время часто наведывалась в бар, замерла в центре танцплощадки, вскинув руку. Потом она медленно наклонилась вперед и взялась за подол своего длинного платья. Барабанная дробь становилась все тревожнее, пока она, дюйм за дюймом, подтягивала платье все выше и скидывала туфли.
– Это что, кабаре? – спросил Сэм.
– Ну, сомневаюсь, что она будет петь.
И она не стала петь. Вместо этого Станиславская начала медленно садиться на шпагат, к восторгу мужской аудитории. Последняя барабанная дробь, и она опустилась, уронив голову. Последовала короткая пауза, а затем взрыв аплодисментов, она встала, поклонилась, подобрала туфли и неспешно покинула площадку.
– Что ж, это точно покруче пения, – сказал Сэм. – Как думаешь, что она сделает на бис?
Мими и Сэм разговаривали с Кэти, когда, почти сразу после полуночи, на подъезд ной дорожке показалась машина. Мими принялась настраивать фотоаппарат. Сэм сощурился от света фар:
– Странное время, чтобы явиться на вечеринку.
Кэти улыбнулась:
– Это не гости. Охрана. Отличные ребята, каждый час приезжают на протяжении всей ночи. – Она обернулась к Мими. – Я уверена, они с удовольствием сфотографируются.
И она замахала, приглашая охранников выйти из машины.
Мими поставила охранников на краю дорожки между двумя fl ambeaux.
– Alors, – сказала она. – Придайте себе свирепости.
Оба охранника нацепили темные очки, выкатили грудь колесом, нахмурили брови и сложили руки на груди.
– Великолепно, – сказала Мими. – Я оставлю снимки мадам Фицджеральд.
Когда они снова присоединились к компании, праздник близился к завершению. Музыканты играли медленные романтические мелодии, и настало время первых прощаний. И снова вечерний воздух наполнился звуком поцелуев, заверениями в вечной дружбе, приглашениями на ланч и на ужин – так часто бывает в последние минуты удачных вечеринок.
Однако для Фица вечер еще не окончился. Он совершил набег на свой личный бар и принес коньяк 1936 года, который, как он заявил, будет единственным достойным завершением такого дня. Его уставшие американские гости отказались, сказав, что хорошего было слишком много, и остались Фиц с Кэти, Мими, Элена, Филипп и Сэм.
Мерцали fl ambeaux, в небе висела луна, аромат цветов был столь же нежным и упоительным, как и коньяк, – настал один из тех редкостных моментов, когда все счастливы. Долгое, удовлетворенное молчание нарушил Фиц.
– Шикарный вечер, – сказал он. – И все вы, девочки, выглядели просто сногсшибательно. – Он поглядел на Кэти и подмигнул. – Приятно, что удалось выгулять камешки.
– Это точно, – сказал Сэм. – Зрелище было что надо. – Он задумчиво глотнул конь яка. – Надеюсь, мне можно высказать свое мнение. Я бы не советовал вам брать драгоценности в Сен-Тропе. Там пару раз случались неприятности с гостиничными сейфами, оказавшимися недостаточно надежными.
Кэти кивнула:
– Совершенно верно. Я уже сказала девочкам, что там мы обойдемся пляжными украшениями, а все самое дорогое оставим здесь. Фиц установил такой сейф, он огромный, как гроб, и дверца у него шести дюймов толщиной. Кроме того, есть еще наши охранники. Если кто-нибудь попробует залезть, они окажутся здесь через две минуты. Так что, думаю, все будет в порядке.
– Прекрасно, – сказал Сэм. – Да, пока не забыл. Недалеко от того места, где вы будете, есть пляжный ресторан «Le Club 55». Очень неформальный, там можно пообедать даже в бикини.
Фиц засмеялся, похлопав себя по животу:
– Приму к сведению.
24
Сэм с Ребулем обзавелись привычкой завтракать вдвоем, сплетничая, словно марсельские торговки рыбой, о том, чем занимались и кого видели. В это утро, сразу после вечеринки, недостатка в темах не было: декольте Нины де Монфор; памятный шпагат Станиславской; Юбер, несостоявшийся шансонье; ошеломительная демонстрация бриллиантов, устроенная Кэти и ее гостьями, а также их решение оставить бриллианты на выходные в пустом доме.