- Ира, а вы никогда не слышали от своих родителей о том, что у них есть знакомый врач?
- Нет, - девушка покачала головой. - Врачей не было.
- А кто был? Ира подняла голову, и внезапно Настя увидела, как глаза ее Наливаются слезами.
- Да никого у них не было! - сорвавшимся голосом выкрикнула она. Мамане спасибо, всех друзей от дома отвадила, и своих, и папиных. Она же сумасшедшая была, с ней разговаривать было невозможно. Бред такой несла, что слушать стыдно. Я помню, когда маленькая была, и тетя Нина приходила, и тетя Лида, и дядя Гриша Самсонов, папин друг. Так весело было, они смеялись, разговаривали, гулять вместе ходили и меня с собой брали. Все было как у людей А как Наташка родилась - так мать совсем свихнулась...
- Ира! - осуждающе произнес Стасов. - Ну что ты говоришь? Это же твоя мать.
- Да, свихнулась! - еще громче заговорила Ира. - Об этом все знали. И папа переживал, я же видела. Какое-то предназначение нам всем придумала и носилась с ним как с писаной торбой.
- Какое предназначение?
- Да откуда мне знать! Бормочет что-то, черт его разберет, что она там говорит. Добормоталась.
- Ира, - снова повторил Стасов, - так нельзя говорить о матери.
- А так, как она поступила, - можно? Можно, да? Всем жизнь покалечила, отца убила! Сволочь! Ненавижу!
Неожиданно она разрыдалась так громко и отчаянно, что у Насти сжалось сердце. Она растерянно посмотрела на Стасова, но Владислав только головой покачал, мол, не вмешивайся, пусть девочка выплачется Надо отдать должное Ире, она довольно быстро справилась с истерикой, отерла лицо рукавом старенькой, но чисто выстиранной трикотажной блузки и громко хлюпнула носом.
- Ладно, проехали, - буркнула она все еще дрожащим голосом. - Не обращайте внимания. Задавайте свои вопросы. Разговор с женщиной из милиции выбил ее из колеи. Дядя Владик и его знакомая давно ушли, а Ира то и дело принималась плакать, хотя в общем-то позволяла себе эту роскошь достаточно редко. До десяти часов она успела съездить в центр, в книжный магазин, купила для Наташи учебник французского языка, как раз такой, как она просила, и, вернувшись домой, прилегла, чтобы дать отдых ногам. Около половины десятого хлопнула дверь - вернулся Георгий Сергеевич.
- Ира, вы дома? - послышался из прихожей его голос. Она сжалась в комочек и замерла. Если откликнуться, то придется выходить из комнаты и разговаривать с жильцом, а у нее слезы градом катятся. Конечно, Георгий Сергеевич - дядька добрый и славный, но он начнет приставать с расспросами - как, да что, да кто обидел, да отчего она плачет, а она еще больше разревется. Нехорошо перед чужими слабость показывать, довольно и того, что перед дядей Владиком и этой женщиной из милиции не сдержалась, сорвалась. Теперь корит себя, простить не может.
А плакать не хотелось еще по одной причине. Кожа и без того нездоровая, чтобы не сказать хуже, а от соленых едких слез, Ира это знала по опыту, прыщи раздражались еще больше. Все лицо начинало зудеть и чесаться, что само по себе достаточно противно, да и вид при этом делался - глаза б не глядели. Из кухни донесся шум льющейся воды, мягко хлопнула дверца холодильника - Георгий Сергеевич готовил ужин. Ира зажгла лампу над диваном, посмотрела на часы. Пора собираться на работу в "Глорию". Она покрепче стиснула зубы, чтобы не плакать, и встала.
- Так вы дома? - удивился жилец, услышав ее шаги в коридоре. - Я думал, вас нет. Звал, но вы не откликались.
- Я задремала, - быстро ответила Ира, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо. - Устала очень, день был суматошный.
- Поешьте со мной, - предложил он. - У меня как раз все готово.
- Нет, мне идти пора. Да вы не беспокойтесь, я ела недавно.
Накинув на плечи легкую ветровку, Ира отправилась на вечернюю работу. Прямо возле подъезда к ней подлетел какой-то юнец с пачкой бумаг в руках.
- Девушка, можно вас на минутку? Мы проводим социологическое обследование к выборам. За кого вы будете голосовать?
- Отстань, - бросила она на ходу.
Но парнишка не отстал. Напротив, он пристроился рядом и пошел в ногу с ней, размахивая зажатыми в руке бумажками.
- Девушка, ну что вам, трудно ответить? У меня задание опросить сто человек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, а вы как раз подходите. За кого вы будете голосовать на выборах?
- Отвяжись, я сказала.
- Ну за кого? - заныл паренек. - За Ельцина или за Зюганова?
- А их что, двое всего? - насмешливо спросила Ира. Она политикой не интересовалась, но была убеждена, что приход к власти коммунистов перекроет ей все возможности зарабатывать деньги. Поэтому к информации о предвыборной борьбе она прислушивалась и знала, что кандидатов не двое, а целых одиннадцать.
- Ну, остальные не в счет, - небрежно ответил юный социолог. - У них рейтинг низкий.
- Чего у них низкое? - переспросила Ира.
- Рейтинг. Они в народе непопулярны. Главные соперники - Ельцин и Зюганов. Вы за кого?
- Ни за кого.
Она быстро шагала, не поворачиваясь к настырному собеседнику.
- Значит, вы будете голосовать против всех?
- Ну что ты привязался? - с досадой сказала Ира. - За кого надо, за того и проголосую. Все, отвали.
Придя в "Глорию", она первым делом бросила взгляд в угол, где обычно сидел Олег. Стол был пуст. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Провожалыцик... Даже хорошо, что его нет сегодня. Лицо у нее - явно не для провожании.
Но он все-таки появился, когда до закрытия оставались считанные минуты. Возник у нее за спиной, как и в первый раз.
- Привет, Иришка. И снова у нее на глаза навернулись слезы. Так называл ее отец, а после его смерти она ни разу не слышала этого слова. Вернее, слышала, но адресовано оно было не ей.
- Здрасьте, - невнято ответила она, смаргивая слезы. - Опять провожать пришел?
- Опять, - с готовностью подтвердил Олег. - Не прогонишь?
Она не ответила, старательно отскребая грязь со дна большой сковороды, на которой подавали рыбу, приготовленную как-то по-особому. Спиной она чувствовала, что Олег молча разглядывает ее.
- Шел бы ты отсюда. Чего смотришь?
- Я тебе мешаю?
- Да нет, смотри, если нравится. Ничего интересного.
- Интересно. Я когда маленьким был, часами стоял и на мать смотрел. Точь-в-точь как сейчас.
- А мать кто была? - вяло поинтересовалась Ира. - Артистка?
- Какая артистка! - рассмеялся Олег. - Посудомойка. Мы в поселке жили, а рядом - санаторий. Правительственный. Мать там работала на кухне. В то время посудомоечных машин и в помине не было, все вручную мыли. Она брала меня с собой на работу, и я смотрел, как она грязные тарелки, кастрюли, баки надраивает.
- Так ты лимита, что ли?
- Ну, вроде того.
- Разбогател, значит, на московских харчах, ужинать в ресторан ходишь. Небось рэкетир?
- Небось, - весело подтвердил Олег.
- Тогда вали отсюда, - неожиданно грубо сказала Ира. - У меня с рэкетом общих дел нету. Не хватало мне еще вляпаться.
- Да не бойся ты, я пошутил. У меня нормальная работа, охранная. Никакого криминала.
Она закончила возиться с посудой и пошла за тряпками и ведром. Олег, как и в прошлый раз, уселся в кресло перед гардеробом и принялся трепаться с дядей Колей. Почему-то мысль о том, что он ее ждет, была Ире приятна, хотя она совершенно не понимала, зачем он это делает. Она уже домывала унитаз в туалете, когда к ней подошла официантка. Странно, Ира была уверена, что все, кроме дяди Коли, уже ушли.
- Ты что будешь, шашлык или котлеты по-киевски?
- Давай чего не жалко, - откликнулась Ира, не разгибаясь.
- Да мне все равно, - как-то странно усмехнулась официантка. - Что скажешь, то и подам.
- Чего?
Ира выпрямилась и недоуменно уставилась на нее. Как это "подам"? Она издевается, что ли?
- Чего ты несешь?
Официантка с любопытством посмотрела на Иру.
- Так ты что, не знаешь? Кавалер твой ужин на двоих заказал. И мне отдельно приплатил, чтобы я вас обслужила. Щедрый он у тебя.
- Да иди ты! - Ира снова склонилась над унитазом. - Шутки у тебя...
- Какие шутки, ты что! Вот как Бог свят. Давай домывай в темпе, повара-то все ушли, если блюдо остынет, я ничего сделать не смогу, они плиту выключили.
Ира ничего не ответила. Она всегда терялась, когда ее разыгрывали, не знала, как правильно реагировать, чтобы не оказаться в смешном положении. С чувством юмора у нее было плоховато, да и какой уж тут юмор при такой-то жизни.
- Ладно, я подам и то, и другое, сама решишь. Что не съешь - забирай домой, он все оплатил заранее. Только, Ир... Ты это... В общем, я все накрыла там, приборы поставила, холодные закуски, спиртное. Вы с закусками побыстрее заканчивайте, ладно? Тогда я быстренько горячее подам и домой побегу, а вы уж сидите сколько хотите. Посуду только помой потом, а то до утра засохнет. Дядя Коля тебе ключи оставит, запрешь тут все, а утречком ему занесешь. Договорились?
Ира домыла унитаз и повернулась к официантке, собираясь сказать ей что-нибудь грубое и резкое в ответ на затянувшуюся шутку. Но внезапно поняла, что это не розыгрыш.
- Ты... серьезно? - на всякий случай спросила она.
- Да Господи! - всплеснула руками официантка. - Конечно, серьезно. Давай, Ир, не тяни кота за хвост, мне еще домой добираться.
Ира не торопясь вымыла руки и лицо душистым мылом, лежащим здесь же, на умывальнике, и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Ужин в ресторане. Никогда в жизни такого с ней не было. Она не верила в сказки про Золушек, которые одним прикосновением волшебной палочки превращались в принцесс. И в любовь с первого взгляда она тоже не верила. Какая может быть любовь, если первому взгляду предстают жалкие обноски и отвратительные ненавистные прыщи? Она неуверенно вышла в холл. Олег тут же вскочил ей навстречу, а дядя Коля засобирался домой.
- Вот, - он протянул Ире связку ключей, - закроешь все как следует и сигнализацию включишь. Решетку-то сможешь поставить?
- Не знаю, не пробовала.
- Я поставлю, - вмешался Олег. - Ты не беспокойся, дядя Коля, все будет в лучшем виде.
Они вошли в полутемный пустой зал. Верхний свет был погашен, только на столике в углу, где обычно сидел Олег, горела уютная настольная лампа под кремовым шелковым абажуром. Ира уселась спиной к стене и тут же почувствовала, как заныли ноги. Поколебавшись всего мгновение, она под столом сняла туфли и блаженно вздохнула от облегчения.
- Чего это ты затеял ни с того ни с сего? Думаешь, я совсем нищая, прокормить себя не могу?
- Дурочка ты, вот что я думаю, - улыбнулся Олег. - Девушек в ресторан приглашают не потому, что они от голода умирают. Ешь салат, у них салат вкусный. Ты небось не ела ни разу?
- Не ела, - призналась Ира. - Правда, вкусно. А ты женат?
- Вот те здрасьте! - расхохотался Олег. - Тебе не все равно, с кем ужинать, с женатым или с холостым?
- Все равно. Просто интересно.
- Женат. И что с того?
- Да ничего. Разве тебя жена дома не ждет?
- Может, и ждет. Но теперь это уже не имеет значения. Ей нужно было раньше меня ждать.
- Изменяет, что ли? - с пониманием спросила Ира.
- Что ли.
- Чего ж не разводишься?
- Ребенок будет. Шесть месяцев уже.
- А-а, - протянула она, накладывая себе вторую порцию салата, который действительно был на удивление вкусным, Ира такого и не ела сроду.
Им принесли горячее - три огромных блюда, на одном - шашлыки, на другом - котлеты по-киевски, на третьем - молодой картофель, посыпанный укропом и обложенный по краям красиво нарезанными помидорами, огурцами, красными, желтыми и зелеными дольками сладкого перца. Такого изобилия Ира давно уже не видела.
- Ты почему не пьешь ничего? - спросил Олег, потягивая джин с тоником.
- Мне нельзя. У меня аллергия.
- И что будет, если выпьешь?
- Плохо будет. Задыхаться начну, могу вообще умереть. Меня в интернате как-то раз девчонки напоили, потом пришлось "скорую" вызывать, еле отходили. У нас это наследственное.
- Что ж это за болезнь такая?
- А черт ее знает. У меня и сестры болеют, и брат. Всем досталось.
- И родители болеют?
- Нет, - коротко ответила Ира.
Говорить о родителях ей не хотелось. Но Олег ей нравился с каждой минутой все больше и больше. Надо же, обыкновенный парень, не столичный, в поселке вырос. И с женой не повезло. Нет, ну какие же бабы дуры и суки, просто слов не хватает! Вот какого рожна еще этой жене надо? Молодой, здоровый, симпатичный, и деньги, видно, есть. И добрый.
- Слушай, ты только не обижайся... А лицо у тебя такое тоже от болезни?
- Наверное. Точно не знаю. Я уже привыкла. А что, очень противно смотреть?
- Что ты.
Он мягко улыбнулся и взял ее за руку, погладил шершавые пальцы с потрескавшейся кожей и некрасивыми, изуродованными работой ногтями.
- Совсем не противно. Но ведь можно, наверное, сделать что-то. Почему ты к врачу не сходишь?
- Потому что это денег стоит, а у меня их нет, - просто ответила Ира.
- Дядя Коля сказал, ты очень много работаешь. Неужели тебе денег не хватает? Или копишь на что-то?
Она снова почувствовала предательское пощипывание в носу. Сегодняшняя истерика совсем подкосила ее, строить из себя гордую и независимую больше сил не было. Был бы этот Олег другим, самоуверенным, насмешливым, демонстративно богатым, она бы тоже постаралась показать себя сильной и ни в чем не нуждающейся. Но он оказался совсем другим. И она начала рассказывать. Впервые за все эти годы она вдруг доверилась абсолютно незнакомому человеку. Ни с кем она не откровенничала, даже ее квартиранты не знали, почему она вынуждена сдавать комнаты. Только Стасов знал, потому что все случилось буквально на его глазах, когда он еще жил в одном с ней доме.
Олег слушал внимательно, не перебивал, даже не ел, пока она рассказывала, только молча курил одну сигарету за другой.
- Хочешь, я попробую договориться с одним врачом? - предложил он, выслушав ее горестный рассказ. - Он тебя посмотрит. А вдруг он сможет тебе помочь?
- Я же сказала, у меня каждая копейка на счету.
- Не думай об этом. Это будет моя забота.
- Зачем тебе это? Деньги некуда тратить?
- Некуда.
- Так не бывает. Врешь ты все, - вздохнула Ира.
- Бывает, Иришка. Очень даже бывает. Ты на мою мать похожа.
Он снова взял ее руку и поднес к губам. Такого с Ирой тоже никогда в жизни не случалось.
- Я как в первый раз тебя увидел, давно еще, месяца два назад, у меня внутри все сжалось. Мама точно такая же была, маленькая, худенькая, с утра до вечера работала, волосы не прибраны, руки красные и потрескавшиеся. Отец нас бросил, мать троих детей тянула на себе. И я всегда мечтал, чтобы нашелся человек, который появился бы и решил все наши проблемы. Вот просто так взял и решил, ничего за это не требуя. Одним махом. Дал бы сразу много-много денег, чтобы мама могла больше не работать, а только сидела бы дома и нас с братьями растила. Мама у меня красивая тогда была, хоть и работала, как вол, а все мужики на нее заглядывались. И из числа отдыхающих начальников тоже. Я хоть и пацан был, а все понимал, от такой жизни дети рано взрослеют. Видел, как она к ним в номера уходила, и каждый раз надеялся, что это окажется прекрасный принц, который женится на ней. А принцы, как водится, оказывались полным говном, совали ей коробочку конфет или жалкий букетик цветочков и отбывали к месту начальственной службы. Все знали, как трудно мы живем, и ни одна сволочь не помогла. Вот я и хочу тебе помочь. Просто так, без ничего, без задних мыслей. Понимаешь?
Она осторожно отняла руку и робко погладила Олега по щеке.
- Насчет задних мыслей... - Она помолчала, помялась. - Это из-за лица, да? Тебе неприятно ко мне прикасаться?
- Ну что ты говоришь, Иришка, - грустно улыбнулся он. - Просто я не хочу, чтобы с тобой было, как с моей мамой.
- Значит, неприятно, - спокойно констатировала она. - Да ты не думай, я не обижаюсь, я свое еще в интернате получила. Теперь я закаленная, меня этим не возьмешь. А твой доктор правда может мне помочь?
- Не знаю, врать не буду, но я спрошу. Говорят, он какойто кудесник, прямо чудеса творит. Если он возьмется тебя лечить, я дам денег, пусть тебя это не волнует.
- Спасибо. Ну что, пойдем? Мне вставать рано.
Они быстро унесли посуду из зала в кухню, Ира все помыла, оставшиеся продукты привычно сложила в полиэтиленовые пакетики и сунула в сумку.
- Голодаешь? - сочувственно спросил Олег.
- Справляюсь, - коротко ответила она, ощутив болезненный укол неловкости. - Это для бездомных собак, их вокруг нашего дома тьма-тьмущая.
- А, понятно.
Конечно, про собак - чистое вранье, и Олег это прекрасно понял, Ира по его лицу видела, что понял, но оценила его деликатность.
Тщательно заперев все двери, поставив решетку и включив сигнализацию, они отправились в сторону ее дома.
- В котором часу тебе вставать? - спросил Олег, когда они остановились у ее подъезда.
- В пять.
- Сейчас уже два. Тебе поспать всего три часа осталось. Ты прости, что я все это затеял, не подумал, что ты встаешь так рано. Теперь не выспишься из-за меня.
- Ерунда, - она беззаботно махнула рукой. - Я могу вообще не спать. Мне и двух часов за глаза хватит, чтобы отдохнуть. А вот как ты-то будешь домой добираться? Метро уже не ходит.
- Я на машине. Она там, возле "Глории", стоит.
- Чего ж не подвез? - усмехнулась Ира. - Рылом не вышла на лимузинах раскатывать?
- Умом ты не вышла, - засмеялся он. - Я, может, хотел с тобой подольше побыть. На машине мы бы за пять секунд доехали. А так целых пятнадцать минут шли. А тебе правда двух часов хватит, чтобы выспаться? Или так, для красного словца сказала?