Она внимательно рассмотрела его под лупой. Тот же острый нос, те же выступающие скулы и темные глаза. Но полной уверенности все же не было. У него довольно низко натянут на лоб берет, поэтому все пропорции лица как будто немного сплющены. К тому же головной убор скрывает его волосы, что еще больше затрудняет узнавание.
Ребекка стала разглядывать других мужчин вокруг бронетранспортера. Всего шестьдесят человек, всем лет по двадцать, одеты в светлую, защитного цвета униформу и береты. Один из мужчин в дальнем ряду тоже показался ей слегка знакомым. Его лицо затеняют стоящие перед ним, поэтому какие-либо детали различить еще сложнее. Но он с большой долей вероятности мог бы быть дядей Таге…
Компьютор издал писк, и Ребекка отложила лупу в сторону, чтобы ввести логин и пароль. Пару секунд погодя она открыла браузер и ввела в окно поиска несколько слов.
«Контрабанда оружия, О.О.Н., Кипр
Более 50 000 результатов поиска…»
Первый результат был из шведского военно-исторического архива, и после недолгих поисков она нашла то, что искала:
В декабре 1963 года на Кипре начались столкновения между греческим и турецким населением острова, что вынудило ООН отправить туда силы миротворцев. После давления со стороны ООН Швеция приняла решение призвать батальон численностью 955 человек, который весной 1964 года начал выполнение миссии в сложном районе на западе Кипра. Батальон получил под наблюдение крупную территорию, где расположились 35 блокпостов с патрульными бронетранспортерами (БТР «КР 42»). В конце лета ситуция обострилась, шведские подразделения оказались между воюющими сторонами и были вынуждены осуществлять эвакуацию турецкого гражданского населения. В этой ситуации греки-киприоты обнаружили, что отдельные шведы контрабандой передают оружие туркам. Виновные были наказаны, ряд руководящих офицеров лишились своих должностей, дисциплина была ужесточена, и весь шведский батальон передислоцировали в район Фамагусты.
Ребекка откинулась на спинку кресла, глубоко вздохнула и сплела пальцы рук на затылке. Пока история дяди Таге выглядит правдой. Но как ей выяснить больше деталей?
Ребекка просмотрела еще несколько результатов поиска, но ни один из них не помог ей существенно. Она попыталась несколько модифицировать поисковые слова, но с тем же результатом. При этом нашла целый ряд книг об участии шведов в миссиях ООН и решила заказать некоторые из них себе домой. И в тот самый момент, как у нее все было готово, в дверь постучали.
– Войдите!
В офис просунул голову Чельгрен.
– Доброе утро, босс, все в порядке?
– М-м… да, а что?
– Сусанна сказала мне, что ты хочешь обсудить со мной график на следующую неделю…
– Да, конечно, садись…
Она кивком указала на стул для посетителей и одновременно стряхнула в ящик стола фотографию и лупу.
Пора заняться делами согласно порядку приоритетов.
* * *Он держал телефон в руке, ощущая ладонью его прохладную поверхность. Пару раз качнул рукой, чтобы почувствовать его вес. Затем в тысячный раз ощупал рельеф цифр с обратной стороны.
1-2-8
Он побывал серебряным призером, «аятоллой, мать его, рок-н-ролла» и крутейшим парнем в Игре. У него по-прежнему наступала легкая эрекция при мысли обо всем этом. Блин, какая все-таки избирательная штука память! Все прочее – как они его обманули, заставили перейти все границы, а затем выкинули на свалку – он забыл. А может быть, даже и простил… Примерно так же, как стариканы вспоминают, как классно было в армии, а вредный сержант по прошествии времени оказывается нормальным парнем…
Только Игра не маневры, не война понарошку с холостыми выстрелами и запланированным перерывом на обед, когда тебе дадут гороховый суп со свининой. Все на сто процентов взаправду!
Эйч Пи не мог отрицать, что держать в руке телефон доставляло ему удовольствие. На несколько секунд снова ощутить себя частью чего-то великого, того, к чему среднестатистический швед никогда даже и не приблизится.
Но, как бы там ни было, выполнить это задание он не мог, он не такой человек. Все, что случилось тогда в Багармоссене, – совсем другое дело. Необходимая самооборона, можно сказать так…
Даг или Бекка. Выбор совсем не сложный.
А то, чего требовал от него Гейм-мастер теперь, что-то из ряда вон выходящее. Абсолютно ясно и без обиняков. И он не может этого сделать.
Он не убийца. Во всяком случае, так он не может поступить…
Эйч Пи понимал, что они пытаются им манипулировать. Полиция, это сообщение в компьютере, прослушка, статьи в газетах… Телефонные звонки, свадебный марш… Все вместе – одна большая попытка трахнуть ему как следует мозги, ну и промыть их заодно. Заставить его сделать то, чего требует Гейм-мастер.
Ему необходимо перехватить инициативу, стать хозяином положения…
Эйч Пи медленно отложил телефон в сторону и накрыл его газетами. После чего сходил и нашел небольшую фомку.
* * *– Ну, ладно, если ни у кого нет больше вопросов, совещание закончено. Собираемся в понедельник в шесть утра для последней проработки деталей перед тем, как выдвинуться. Как вы все знаете, в связи с этой задачей на нас обращено множество взглядов, что означает отличный шанс продемонстрировать, какой вклад мы можем внести в прочие сферы деятельности компании.
Согласные кивки всей команды; похоже, добавить никто ничего не хотел.
– Отлично!
Ребекка встала с места и нарочито тщательно собрала свои бумаги, что для остальных стало сигналом расходиться. Руки не тряслись, ни капельки. Видимо, как и сказал врач, это было что-то временное. Она достала телефон и поменяла звонок с тихого на обычный. Дисплей пару раз мигнул и засветился голубым светом. Пробормотав что-то про себя, Ребекка нажала на кнопку отключения. Третий раз за неделю, надо все-таки его починить перед приездом Блэка, но если она будет держать телефон включенным и не будет менять настройки, то он, по идее, должен работать нормально. К тому же вся внутренняя коммуникация происходит по рации.
Вернувшись к себе в кабинет, на письменном столе Ребекка обнаружила конверт. Она мгновенно поняла, что это за письмо, и вскрыла его.
Решение относительно предоставления «Сентри секьюрити» лицензий на ношение оружия.
Куча бюрократической воды, а внизу в правом углу штамп.
Одобрено.
Йес!
Это означает, что теперь они имеют право носить оружие на службе, точно так же, как в СЭПО, и что те пистолеты, из которых они тренировались стрелять там, внизу, в новом тире, теперь наконец-то можно взять с собой наверх.
Одной проблемой меньше, причем немалой, и тревога, сдавливавшая грудь, немного ослабла.
Оружие – очень важный аспект, без оружия ты только телохранитель light[45], и стоишь всего на маленькую ступеньку выше, чем накачанные вышибалы, разгоняющие фанатов на пути поп-звезд и прочих знаменитостей. А с оружием ты – профессионал, специалист, который может до конца защищать и себя самого, и охраняемое лицо.
В обосновании решения не было ничего написано о том, почему лицензионное ведомство изменило свое решение, но значения это уже не имело. Но Ребекка и так знала.
Тут ожил телефон. Она прокрутила записную книжку в поисках нужного имени, написала: «Спасибо за помощь!» – и нажала на «отправить». Ответ пришел уже через пару минут.
«Не за что, был рад тебе помочь!
Ты успела подумать над моим предложением относительно твоей находки?
С наилучшими пожеланиями,
Дядя Т.»
Ребекка начала писать ответ, но остановилась на полпути. Конечно, было бы неплохо отдать все это на откуп дяде Таге. Похоже, что он в состоянии решить любые проблемы, а револьвер тревожил ее больше, чем она была готова себе в этом признаться. И вдруг ей почему-то так не захотелось выдавать некоторые вещи, прежде чем она узнает все о прошлом отца.
Ребекка стерла недописанный ответ и заменила его на единственное предложение:
«Мне еще нужно подумать!»
А затем вернулась к своему компьютеру, чтобы распространить добрую весть среди коллег.
* * *Он осторожно посмотрел на улицу сквозь щелку в жалюзи. Конечно, следовало бы дождаться вечера, но шведская летняя ночь не наступит раньше одиннадцати. А так долго ждать он, безусловно, не может!
Аккуратно приоткрыв свою скрипучую входную дверь, Эйч Пи высунулся на лестничную клетку и прислушался. Откуда-то снизу доносились слабые звуки работающего телевизора, и это все.
Ступив пару шагов в одних носках, он приложил ухо к соседской двери. Тихо, как в склепе. В первый раз за много дней, что, по идее, должно означать, что квартира пуста. Ведь даже у агентов «штази» есть семьи, которые ждут их дома.
Аккуратно приоткрыв свою скрипучую входную дверь, Эйч Пи высунулся на лестничную клетку и прислушался. Откуда-то снизу доносились слабые звуки работающего телевизора, и это все.
Ступив пару шагов в одних носках, он приложил ухо к соседской двери. Тихо, как в склепе. В первый раз за много дней, что, по идее, должно означать, что квартира пуста. Ведь даже у агентов «штази» есть семьи, которые ждут их дома.
Сев на корточки, Эйч Пи осторожно заглянул в щель для почты. Темно, гораздо темнее, чем на лестнице, что означает, что окна в квартире закрыты шторами. Запах тот же, что и в прошлые разы, когда он принюхивался. Опилки. Видимо, они сделали там нешуточный ремонт…
Он выпрямился, сделал еще несколько шагов вперед и на всякий случай посмотрел вниз на лестницу. Затем просунул руку в рукав свитера и достал фомку.
Все получилось на удивление легко. Просунул фомку в щель чуть повыше замка, Эйч Пи хлопнул по ней ладонью, чтобы она встала на место, а затем – сильный рывок, и все в ажуре!
И ничего странного в этом нет. В отличие от его собственной двери, эта – из дерева, из старого дерева. Лет за пятьдесят-шестьдесят доска сильно ссохлась, поэтому между дверной коробкой и косяком приличная щель.
Легкий скрип, за которым послышался глухой хлопок, когда отщелкнулась задвижка замка.
Open Sesame![46]
На двери даже не осталось вмятин.
С секунду Эйч Пи постоял, прислушиваясь. Помимо телевизора, по-прежнему никаких звуков, ни с лестницы, ни из квартиры. Он осторожно отмел в сторону ногой в носке несколько мелких-мелких стружек и запихнул их поближе к плинтусу, чтобы они не бросались в глаза на каменном полу. После чего достал из кармана маленький фонарик, вошел в квартиру и острожно прикрыл за собой дверь, насколько это было возможно.
Внутри запах стружки ощущался еще сильнее, и он пару секунд стоял на месте, пытаясь включить свой фонарик.
И вдруг в голове у него всплыла картина. Он сам и Ребекка перед костром… нет, перед камином.
Треск искр, сыплющихся на каменный пол… Он пытается их ловить, схватить их, пока они не погаснут. Ее смех…
От внезапно загоревшегося фонарика Эйч Пи вздрогнул.
Возьми себя в руки, парень, мать твою! Воспоминания подождут. Он провел фонарем вдоль стен темной маленькой прихожей. Квартира напоминает его собственную, планировка почти такая же. Здесь он побывал минимум раз сто, когда еще тут жил Лось. А теперь квартира кажется незнакомой, и он пошел вперед на цыпочках, светя перед собой на голый пол.
Ни тебе вещи какой-нибудь, ни чертовой табуретки или забытой коробки. Квартира кажется на удивление заброшенной, и все равно он слышал, как сердце билось все быстрее. Присев на корточки, он посветил фонариком вдоль пола, точно так, как делают криминалисты в сериале «C.S.I.: Место преступления».
На пыли отчетливо видны следы. Протоптанная дорожка посередине комнаты, почти никаких ответвлений. Эйч Пи обернулся, посветил во всех направлениях. Следы вели от входной двери, через прихожую и дальше через гостиную к спальне. Он различил как минимум три разных пары обуви, две – что-то вроде кроссовок, третья – на более гладкой подошве, больше напоминающей элегантные ботинки.
В любом случае для всех посетителей, судя по всему, конечной целью была спальня, что несколько странно, потому что она располагалась дальше всего от его собственной квартиры. К тому же, видимо, именно там делали ремонт, потому что, несмотря на запах, он не увидел еще ни одного куска стружки.
Подойдя поближе, Эйч Пи вдруг обнаружил, что из-под двери льется слабый свет. Он застыл на месте и приготовился быстро ретироваться, но понял, что этот свет слишком слаб, чтобы быть светом обычной лампы. К тому же он – красный, как заметил Эйч Пи, следовательно, наверняка проистекает от какого-то дисплея или иного электронного прибора.
Он осторожно прокрался вперед и приник ухом к двери спальни.
Тишина.
Запах стружки был теперь таким сильным, что у него зачесалось в носу. И к этому сладковатому древесному аромату примешивался еще какой-то более терпкий запах, который не был ему знаком.
Он помедлил еще несколько секунд.
Пять.
Десять.
И, положив руку на ручку двери, глубоко вздохнул и осторожно ее открыл.
Глава 10 Snake Eyes[47]
Огонь из шести пистолетов шел такой плотный, что практически слился в один грохощущий звук. Парные выстрелы с промежутком в тысячные доли секунды. Мишени отворачивались с кратким гидравлическим шипением. Грохот упавших на пол пустых магазинов, за которым следовал металлический лязг, когда стрелки быстро вставляли новые.
Мишени снова повернулись лицом.
На этот раз единичные выстрелы, после чего у всех пистолетов почти одновременно случилась осечка. Но похоже, что никого из телохранителей это особо не удивило. Мгновенно передернутые затворы – и зеленые холостые патроны, заранее заложенные Ребеккой в их резервные магазины, выкатились на пол.
После этого снова стрельба, пока не раздался сигнал таймера, при котором мишени отвернулись.
– Стоп, прекратить огонь, патроны вон! – скомандовала Ребекка, снимая наушники.
Дорогущая вентиляционная система показала себя прекрасно, констатировала она. Несмотря на то, что в тире за последнюю минуту было сделано шестьдесят выстрелов, запаха порохового дыма почти не ощущалось.
Она нажала на кнопку на пульте управления, и мишени снова повернулись лицом. Шесть силуэтов в человеческий рост из коричневого картона, очертания фигур вполне реалистичные. Но вместо изображения враждебного нападающего на картоне был только круг размером с блюдце. Прямо посередине груди, где находятся сердце, легкие, позвоночник. Одно попадание в этот круг на незащищенным теле с большой вероятностью смертельно, два – смертельно с гарантией.
Ей даже не нужно было подходить к мишеням, чтобы проверить результаты. Никому из ее людей не нужно пересдавать стрельбу. Все десять выстрелов попали в круги, прямое попадание в летальную зону, и даже пауза во время стрельбы под конец не смогла заставить стрелков потерять концентрацию.
– Все молодцы! Хорошая стрельба! – быстро похвалила коллег она и записала результаты в свой протокол.
– Повторение – мать учения, шеф! – улыбнулся ей Мирчич. – Классно, что мы все-таки не зря тренировались…
Ребекка пропустила реплику мимо ушей. Вообще-то, у нее есть основания быть довольной. Ведь она сама придумала все, что было в этом подвале. Все, от плана тира до требований к отдельному стрелку.
Вся эта история стоила больше двух миллионов крон, и, если бы она не получила лицензию на ношение оружия, деньги, в принципе, были бы выброшены на ветер. Но дядя Таге снова ее спас.
– А ты хочешь пострелять, Ребекка? Я могу заняться мишенями для тебя, – предложил Чельгрен и протянул руку к пульту управления.
– Нет, спасибо, – отказалась она как-то излишне поспешно. – Уже много времени, я лучше завтра. – Покосилась на часы на руке. – Все равно, Чельгрен, спасибо, – с вымученной улыбкой поблагодарила Ребекка. – Ну, ладно, – с этими словами она обернулась к остальным пяти телохранителям: – Всем зачет, молодцы!
Ребекка демонстративно поставила на полях в протоколе галочку так, чтобы никто не видел, что у нее трясется правая рука.
* * *Через несколько секунд он понял, откуда шел этот запах.
Террариумы.
Вдоль стен стояли на деревянных козлах огромные террариумы, над которыми покачивались согревающие лампы. Всего пять штук, по лампе над каждым стеклянным ящиком. Только одна из пяти горела, и он ощущал ее тепло с расстояния нескольких метров.
Посередине комнаты – большой письменый стол, заваленный разными предметами.
Эйч Пи обвел фонариком всю комнату, а затем сделал пару осторожных шагов вперед. За спиной у него бесшумно закрылась дверь, но он этого даже не заметил.
Интересно, что за животные сидят за стеклом? Он направил фонарик прямо на террариумы, но похоже, что все стеклянные ящики пусты.
Отлично!
Вдруг справо от него что-то зашуршало, и он, вздрогнув, уронил фонарик на пол.
Проклятье!
Быстро нагнувшись, чтобы его поднять, он выпрямился и внезапно встретился глазами с крысой, причем чертовски огромной, от чего на руках у него дыбом встали волосы.
Она сидела всего в метре от него, запертая в тесную железную клетку, висевшую сбоку одного из террариумов. Эйч Пи увидел, как крыса подергала усами, принюхиваясь к нему.
Крыс он терпеть не мог. Отвратительные маленькие бациллоносители с желтыми зубками и холодными хвостами…
Но эта не из обычных мерзких обитательниц клоак, а такая черно-белая, что продаются в зоомагазинах в качестве домашних любимцев.
Вот гадость!
А какого хрена эта крыса здесь делает? И террариумы тоже?
Эйч Пи не увидел ни малейших признаков наличия микрофонов или кассетных записывающих устройств; единственная техническая приспособа, хотя бы отдаленно напоминавшая что-то подобное, это маленький радиоприемник в одном углу рабочего стола.