Фу, блин, полный кошмар по сравнению с его собственным опытом сидения в тюрьме, хотя и тот дался нелегко…
Внезапный звук заставил его вздрогнуть. Это был металлический хлопок, раздавшийся ниоткуда из темноты справа от него. Эйч Пи подождал несколько секунд, попытался поводить зажигалкой, чтобы лучше видеть. Но помещение слишком уж огромное для такого слабого мерцающего света, который мгновенно поглощала сплошная тьма. Он сглотнул слюну и с трудом справился с дрожью. Ничего странного нет, место на редкость поганое; кроме того, он промок до нитки и обгадился.
Звук наверняка шел от трансформаторной коробки или чего-то в этом роде. На всякий случай Эйч Пи подождал еще минуту. Но было тихо.
Надо все-таки найти этот самый душ…
В паре метров от себя он смог различить контуры металлической таблички на одной из толстых стен. Эйч Пи поднял зажигалку, чтобы прочесть надпись на ней:
«ПРАЧЕЧНАЯ»
Йес!
* * *Ребекка поставила свои пакеты у двери и прошла в гостиную, не зажигая света.
Пахло затхлостью.
Прошлой зимой они обсуждали, не продать ли ей свою квартиру. Двухкомнатная квартира Микке была и больше, и располагалась ближе к центру, и на вырученные от продажи деньги они могли бы купить соседнюю однокомнатную и убрать соединяющую их стену. Но Ребекка все сомневалась, избегала разговоров на эту тему достаточно долгое время для того, чтобы соседскую квартиру продали. Наверное, она уже тогда чувствовала, что у них ничего не получится, поэтому ей требовался запасной «аэродром».
Открыв окно, она впустила в комнаты немного прохладного ночного воздуха. Затем выложила на кровать все свои вещи, которые забрала из квартиры Микке. Треснувшие отношения вылились в погнутую зубную щетку, кучку мятой одежды, несколько книжек в мягкой обложке с загнутыми краями и еще кое-какой скарб.
Уволена и брошена в один день. Вот это круто, Нурмен…
Но, как ни странно, больше всего свербила история с работой. Увольнение – это уже какая-то крайняя степень неудачи. С Микке у них давно все не ладилось, тут он, вообще-то, совершенно прав. И, видимо, не без причины Ребекка с удовольствием вспоминала те времена, когда они просто изредка встречались, а также то время, когда она тайком встречалась с Тоббе Лундом за спиной у Микке. От всей этой надежности и предсказуемости, к которым так стремятся другие люди, у нее по коже бегали мурашки. Из-за них Ребекка не спала по ночам.
А пилюли счастья тоже не очень-то помогали.
В последние месяцы она постаралась найти новые способы справиться со своей тревогой. Больше тренировалась, больше часов проводила в учебном тире и, прежде всего, больше работала. Очень много работала.
Но все эти методы были лишь попыткой отложить во времени неизбежное. Просто-напросто она больше не любила Микке, а может быть, даже и не любила никогда.
Никогда по-настоящему…
Жаль, потому что он отличный парень, действительно хороший.
Но если взглянуть на это дело в ретроспективе, хорошие парни – не совсем ее тип.
Согласно общепринятым нормам ей бы следовало засесть дома, натянуть на себя халат, есть прямо из коробки мороженое с шоколадной крошкой и десять сезонов подряд смотреть какой-нибудь американский ситком.
Но в действительности ее сердечная рана состояла в основном из моря усталого разочарования, приправленного несколькими ложками облегчения. К тому же у нее не было времени себя жалеть.
Банковская ячейка, Блэк, Стигссон, дядя Таге, он же Андре Пеллас, и все то, что она увидела в квартире Хенке… Все это, вероятно, как-то связано одно с другим, и ей необходимо выяснить, как.
Открыв шкафчик в ванной, Ребекка нашла нужную баночку и приняла свое вечернее лекарство. После чего достала из кармана визитную карточку и взяла в руку телефон.
* * *Баночка с пилюлями, сырая пачка сигарет, зажигалка, ключ от квартиры, сверток пропитанных фекалиями купюр из его тайничка…
Эйч Пи выложил эти предметы в ряд на подоконнике огромной душевой. Кафель на стенах немного отражал шедший снаружи свет, достаточно для того, чтобы он смог ориентироваться без зажигалки. В одном кармане нашел дешевый телефон с картой предоплаты, который ему выдала компашка в ветклинике. Блин, а он-то думал, что еще в парке его скинул. Одна фигня – пластмассовая трубка и так нахлебалась озерной водички и с гарантией сдохла.
Эйч Пи повернул кран душа, к своему удивлению обнаружил, что идет горячая вода, и после того, как смыл с себя основную дрянь, приступил к санобработке одежды.
Трусы можно выбросить, нет смысла даже пытаться их сохранить. А джинсы он драил о неровный кафельный пол, так что сумел-таки отстирать большую часть дерьма. С курткой и футболкой было проще, обе вещи Эйч Пи повесил сушиться на крючках в углу. Когда со стиркой было покончено, он некоторое время посидел на полу под душем. Прислонился к стене и закрыл глаза. Спираль мыслей у него в голове начала замедляться.
Крутилась все мееедленнее
и
мееедленнее.
– Мы с трудом тебя нашли…
Голос пришел словно из ниоткуда.
Эйч Пи вздрогнул и ударился головой о кафель так, что искры посыпались из глаз. Затем попытался встать на ноги, в то время как сердце бешено колотилось, а мозг пытался просчитать, где он и кто его здесь нашел, пока он дремал.
– Не очень-то шикарно, да?
Снова мужской голос, явно говоривший с кем-то еще. Эйч Пи прищурился и посмотрел в сторону двери, откуда, похоже, шли звуки.
Он инстинктивно опустил руки вниз, чтобы прикрыть причинное место. Низкий голос показался знакомым.
Из темноты вышли две темные фигуры, а он отступил на шаг назад.
– Вот, держи, мы привезли чистую одежду.
Этот голос он определенно узнал.
Нора, ветеринарша. Она поставила рядом с ним мешок для спортивной формы.
На одно ужасное мгновение Эйч Пи показалось, что он полосатый, сшит на уроке труда и снабжен его номером телефона. Но потрогав его, он, к своему облегчению, понял, что этот мешок сшит из нейлона.
– С-спасибо, – процедил он.
– Одевайся, быстро! Нам надо валить! – пробормотал мужчина, и теперь уже у Эйч Пи не было никаких проблем с опознанием голоса.
Громила из ветклиники, Йефф, или как там его зовут.
– Какого черта вы тут делаете? – заикаясь, спросил Эйч Пи, но ему никто не ответил. – Как вы меня… – Затем замолчал на полуслове. – Телефон, да?
– Правильно, Эйнштейн! – ухмыльнулся Йефф.
– Нам надо сваливать немедленно, Эйч Пи, – сказала Нора. – Каждый коп в Швеции тебя ищет. Если кто-то в главном здании заметит, что здесь кто-то есть…
– Да-да.
Он быстро натянул на себя трусы, спортивные брюки, футболку и куртку с капюшоном. Все подошло идеально, даже кроссовки. Как будто они точно знали, какой у него размер.
– Ты все еще паршиво выглядишь. Таблетки принимаешь? – спросила Нора.
– М-м, – пробормотал он. – Но я наелся какой-то дряни. Живот так схватило, чуть не околел.
Она прошла мимо него к подоконнику и взяла его баночку с таблетками.
– Хорошо, я положу тебе еще несколько штук, ведь тебя, видимо, вытошнило…
Эйч Пи рассовал остальные свои вещи по карманам и бросил прощальный взгляд на мокрую одежду.
– О’кей, я готов! Спасибо за помощь.
– Тогда поехали. – Йефф указал на дверь.
– Сорри, я не знаю, прослушиваете ли вы ваш автоответчик, но я не заинтересован ни в чем участвовать. Это не мое…
Никто из них и не пошевелился.
– Слушай, парень, – произнес Йефф тоном, который можно было назвать как угодно, но только не дружеским. – Это был не вопрос…
Он крепко схватил Эйч Пи за правый бицепс и подал Норе сигнал идти вперед. Подождал, пока она успеет уйти на несколько метров вперед.
– Окажи мне услугу, – прошипел он Эйч Пи, одновременно еще сильнее сжав его плечо. – У нас с тобой есть кое-какие нерешенные дела, так как насчет того, чтобы разобраться, ну, немножко?
– О какой такой хрени ты говоришь?
– Улица Биркагатан, дом тридцать два, не звонит звоночек? Мне пришлось ехать в больницу, промывать глаза от красной краски. Неделя на больничном, моя телка отказалась жить со мной в этой квартире после твоей маленькой надписи на двери…
Так вот откуда ему знаком этот мясной тип!
Тогда – а прошло уже два года – Эйч Пи успел увидеть только части его распухшей красной рожи и татуировку на руке; ну, а теперь все стало ясно как белый день.
Remember rule number one[81].
Этому козлу, видно, пришлось очень по вкусу, как он ему вжарил…
«В рожу».
Слово выскочило из него само собой, и он заметил, как Йефф вздрогнул. И сильнее сжал его плечо; на секунду Эйч Пи показалось, что Йефф собирается ему врезать.
– Ну, вы идете или нет? – спросила Нора.
Затем на минуту воцарилась тишина.
– Конечно, идем, – промямлил Йефф и толкнул Эйч Пи перед собой.
Их машина стояла за стеной.
Так вот откуда ему знаком этот мясной тип!
Тогда – а прошло уже два года – Эйч Пи успел увидеть только части его распухшей красной рожи и татуировку на руке; ну, а теперь все стало ясно как белый день.
Remember rule number one[81].
Этому козлу, видно, пришлось очень по вкусу, как он ему вжарил…
«В рожу».
Слово выскочило из него само собой, и он заметил, как Йефф вздрогнул. И сильнее сжал его плечо; на секунду Эйч Пи показалось, что Йефф собирается ему врезать.
– Ну, вы идете или нет? – спросила Нора.
Затем на минуту воцарилась тишина.
– Конечно, идем, – промямлил Йефф и толкнул Эйч Пи перед собой.
Их машина стояла за стеной.
– Залезай!
Йефф открыл ему заднюю дверь.
– Только после того, как вы мне скажете, куда мы едем.
– Полезай в машину, я сказал! – Йефф подступил к нему вплотную со сжатыми кулаками.
– Не собираюсь, мать твою.
Эйч Пи посмотрел через плечо, ища пути для бегства. Но, к сожалению, они на острове, к тому же он сильно сомневался, что у него есть силы бегать.
– Спокойно, вы оба!
Снова Нора. Она положила руку Йеффу на плечо, и этот интимный жест способствовал тому, что мясной бройлер стал нравиться ему еще меньше. Но, как оказалось, это возымело действие, и Йефф опустил руки.
– У нас будет встреча, – коротко сказала она. – Ехать недалеко, а потом мы тебя высадим, где скажешь.
Он не шевельнул ни одним мускулом.
– Ладно тебе, Эйч Пи, неужели ты из тех, кого может испугать простая встреча…
Она ему подмигнула, и тут он с трудом справился с улыбкой. Стоя неподвижно еще несколько секунд, делал вид, будто что-то обдумывает. Но на самом деле он просто слишком устал и думать уже не способен.
– Ну, да, – вздохнул Эйч Пи и всплеснул руками. – Поехали…
* * *К ее парадной подкатил черный «Вольво». Шофер едва успел затормозить, а Ребекка уже была на тротуаре. Она уже больше четверти часа прождала на темной лестнице, и это ожидание едва ли улучшило ей настроение. Она вскочила на заднее сиденье и, громко захлопнув за собой дверь, прошипела:
– Что это за хрень такая происходит?
– Спокойно, я все объясню. Просто дай мне шанс, будь добра!
Таге Саммер театрально выставил перед собой руки, как бы защищаясь. И Ребекка уже не могла продолжать так злиться.
– О’кей, – согласилась она и глубоко вдохнула. – Я слушаю.
– Как ты уже знаешь, я работаю с вопросами безопасности. Я делал это с момента увольнения из армии. Мои клиенты – Королевский двор, или, точнее, Риксмаршальское управление.
– Да-да, это я поняла, – прошипела она. – Но почему вы не рассказали мне об этом в нашу последнюю встречу и почему вас зовут Андре Пеллас, а не Таге Саммер? И при чем тут мой брат?..
Он положил ей на руку свою ладонь жестом, призванным заставить ее замолчать, и велел излишне громким голосом шоферу:
– Поехали, Юнссон!
– Слушаюсь, полковник.
Шофер включил передачу и тронулся от края тротуара. Таге Саммер наклонился ближе к ней.
– Видишь ли, Ребекка… – начал он, – как и твоему отцу, мне иногда необходимо использовать разные фамилии. Андре Пеллас – имя, которое я использовал во время моей прежней службы.
– Военная контрразведка, да?
На заднем сиденье автомобиля было темно, однако Ребекке показалось, что ей все же удалось заметить, как мышцы его лица слегка дернулись.
– Я нашла вашу старую фотографию в одной книге о Кипре, – добавила она.
– Ах, вот как…
Пару секунд они молчали.
– Да, мне не следовало недооценивать тебя, Ребекка! – продолжил он с кривоватой улыбкой. – Твой папа тоже был очень старательным сотрудником, очень тщательно готовился, никогда ничего не оставлял на долю случая…
Он глубоко вдохнул.
– Значит, дело обстоит так: после инцидента со светошумовой гранатой в сквере Кунгстрэгорден два года назад Двор пришел к выводу, что ему следует создать собственную службу разведки и безопасности. Риксмаршал и я – старые знакомые, и поэтому он обратился ко мне. Как ты знаешь, у Его Величества были некоторые… – Он сделал паузу, подбирая подходящее слово. – … неудачи, связанные со сферой связей с общественностью, можно так сказать.
– Вы имеете в виду ту скандальную книгу, друзей, связанных с мафией, слухи о…
– Не будем вдаваться в детали… – перебил ее дядя Таге. – Но спад доверия всегда идет рука об руку с увеличением потенциальной угрозы, а учитывая такое грядущее на днях событие, как свадьба принцессы, все нервничают вдвойне.
– Понимаю, но ведь СЭПО уже всем этим занимается…
– Ну, да, конечно. Но происшествие в Кунгстрэгордене в прошлом году выявило целый ряд очевидных недостатков как в оценке уровня потенциальных угроз, так и в коммуникации между Двором и тайной полицией. Моя роль в том, чтобы быть посредником. Преодолевать вероятные разногласия, если ты понимаешь, о чем я.
Дядя Таге соединил кончики пальцев, чтобы проиллюстрировать то, что он только что рассказал, и Ребекка не смогла удержаться от мимолетной улыбки. Этот жест был такой красноречивый и… такой знакомый.
– К тому же я могу помочь не только моим опытом, но и той сетью контактов, которой оброс за тридцать лет работы в сфере международной безопасности, – продолжил он, – предложить, так сказать, second opinion[82]…
Автомобиль перебрался через мост Вэстербрун и поехал дальше к Хурнстюллю. Справа мелькнули старые темные здания бывшей тюрьмы на Лонгхольмене.
– Мы думаем, что знаем, что нападение в Кунгстрэгордене было осуществлено некой сетью, группой, которая называет себя «Цирком», «Шоу» и иногда…
– … «Игрой», – встряла Ребекка.
– Совершенно верно! Я исхожу из того, что это Хенрик рассказал тебе о них?
Она кивнула.
– Сначала я думала, что все это какая-то ерунда, одна из его обычных бредовых историй…
– Но потом ты начала больше в это верить?
– Да, прежде всего после того, как я поговорила с… – Она прикусила губу.
– … Магнусом Сандстрёмом? – продолжил Саммер. – Или Фарухом Аль-Хассаном, как он теперь себя называет.
Она не ответила.
– Ничего страшного, Ребекка. Мы отлично знаем господина Сандстрёма. Уже давно за ним наблюдаем. Мы знаем, что в его задачу среди прочего входит рекрутинг людей, которые могут быть полезны Игре.
– Вы имеете в виду таких, как Хенке?
– Совершенно верно, твой брат – отличный пример активного участника. Но Сандстрём и такие, как он, рекрутируют и более… пассивные людские ресурсы.
– Как кто?
Он наклонился к ней еще ближе и перешел на шепот.
– Ты, например…
Глава 17 Game change[83]
Они припарковались в крытом паркинге у Южного вокзала.
– Вот, держи! – Нора протянула ему пару дешевых солнцезащитных очков. – И надень капюшон.
Эйч Пи не совсем понял, зачем весь маскарад, пока они не прошли мимо табачной лавки и он не увидел на стене свою собственную фотографию на паспорт.
«ЗА НИМ ОХОТИТСЯ ВСЯ ШВЕЦИЯ», – вопили газетные анонсы так яростно, что он чуть было не закрыл руками лицо.
– Ты в порядке? – спросила Нора.
– Да-да… – пробормотал Эйч Пи совершенно неубедительно. – Еще далеко?
Она покачала головой.
– Пройдем через Фатбурспаркен, а там уже совсем близко.
Они обогнули несколько строительных вагончиков и затем пошли вдоль строительного забора. Музыка и шум открытых кафе на площади Медборъярплатсен доносились и сюда.
Йефф на мгновение остановился и огляделся.
– Туда! – сказал он и ткнул пальцем в сторону дырки в заборе.
Они пошли по узкой асфальтированной дорожке, полукругом спускавшейся вниз. Когда спустились настолько низко, что уровень города исчез из виду, а асфальт сменился гравием, они оказались в узкой ложбине, проходящей между крутыми скалистыми склонами. Странно, уж он-то знал Сёдермальм как свои пять пальцев, а вот об этом укромном уголке не имел и понятия.
Метрах в семи-восьми над ними Эйч Пи заприметил пешеходный мост, по которому ходил, наверное, тысячу раз, даже не подозревая, что же находится под ним. Вероятно, это было из-за зелени, которой обросли края ложбины и служившей как бы крышей, скрывавшей мост от чужих глаз.
Ложбина резко упиралась в скалистую стену. Посреди нее виднелась большая железная калитка, и по мере приближения к ней все интенсивнее пахло влажным пещерным воздухом. Йефф снова огляделся через плечо, затем обвел взглядом дома, стоявшие над ними на уровне улицы.
– Порядок?
Йефф кивнул.
Из кармана куртки Нора достала большой ключ и отперла дверь. Когда они вошли, она заперла ее за собой. Йефф достал откуда-то фонарик и осветил пещеру. В десяти метрах вглубь находились двустворчатые ворота. Нора быстро пошла вперед и начала возиться с замком, но Эйч Пи не двинулся с места. Он так устал и выдохся, что и метра пройти был не в состоянии – во всяком случае, пока они не скажут ему, куда идут.