– Кто же все-таки твой спутник, Кудеяр?
Советник хотел ответить, но тощий опередил его.
– Я служу у Крысуна Скоробогата, – сказал он. – В кошеле, который лежит на столе, двадцать золотых солидов. Но награда может быть увеличена, если ты не просто убьешь Пастыря, но принесешь нам его голову.
– Вот как? – Глеб прищурился. – И на сколько же?
– Ты получишь еще один кошель с золотом – в точности такой, как этот.
Глеб отхлебнул олуса и усмехнулся.
– Неужели у княгини осталось так мало верных людей, что она вынуждена объединиться с Крысуном Скоробогатом и его вонючей сворой?
Тощий нахмурился, губы его побелели от гнева, а рука сама потянулась к рукояти ножа-скрамасакса, но Кудеяр положил ему на руку ладонь и холодно отчеканил:
– Тише, Первоход. Мы в одной лодке.
– Точно, в одной, – согласился Глеб. – Правительство и мафия объединились, чтобы свалить духовного лидера и не допустить наступления теократии. Это уже классика.
Глеб снова отхлебнул из кружки и облизнул губы.
– Вы знаете, кто такой этот Пастырь и откуда он пришел? – спросил он, глядя на Кудеяра.
– Никто прежде не слышал о нем, – ответил осанистый советник. – Ни здесь, ни в других городах. Но его чудеса попахивают Гиблым местом.
– Все чудеса попахивают Гиблым местом, – сухо заметил Глеб. – Что еще ты знаешь, Кудеяр?
– Я разослал своих людей по всему княжеству. А также в Кривичское и Радимичское княжества. Пытался выяснить, откуда взялся Пастырь. Но вместо этого я выяснил другое.
– Что же?
– Его видели, Первоход. Его видели везде.
На лбу Глеба заиграли морщинки.
– Что это значит?
– Не знаю, как, но Пастырь умудряется быть в нескольких местах сразу. Два дня назад он полдня проповедовал на Сходной площади. Но в то же самое время его видели в Полоцке и у реки Саж. И там он тоже проповедовал и тоже творил чудеса.
Глеб сжал губы. Он видал всякие виды, не раз заглядывал смерти в глаза, но от слов Кудеяра испытал невольный трепет.
– Его приверженцы повсюду, – продолжил советник. – Если верить моим людям, только в нашем княжестве его община насчитывает пять тысяч человек. И с каждым днем их становится больше. Одному Сварогу известно, сколько приверженцев у него в соседних княжествах.
Глеб задумчиво отхлебнул олуса.
Вот так дела. Проклятый колдун умудряется быть в нескольких местах сразу. С такими чудесами Глебу еще не приходилось сталкиваться. Похоже, этот Пастырь – крепкий орешек. Неизвестно, что именно задумал чародей, но бед он может натворить много.
Глеб протянул руку к кошелю с золотом, взял его и сунул в карман куртки. Затем поднялся с лавки.
– Я разберусь с этим, – коротко сказал он.
– А что делать нам? – спросил Кудеяр, глянув на Глеба снизу вверх благодарным взглядом.
– Ничего. Просто сидите и ждите новостей.
2
На улице, уже по-ночному темной, ни души. Было то мрачное время, когда обыватели запирают двери на крепкие засовы, а убийцы возле кружал подкарауливают очередного пьяницу, чтобы отнять у него все, что тот не успел пропить, а самого его бросить в овраг.
Глеб Первоход, завернувшись в плащ, стоял под черными деревьями, почти слившись с ними. Завидев на дороге громадную, широкоплечую фигуру, Глеб вышел из мрака и окликнул:
– Хлопуша!
Верзила остановился и удивленно уставился на Глеба.
– Первоход? Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя.
Хлопуша огляделся по сторонам. Затем снова посмотрел на Глеба и спросил:
– Откуда ты знал, что встретишь меня здесь?
– Это ближайшее к твоему дому кружало. А ты наверняка соскучился по сочному куску жареной говядины.
Хлопуша усмехнулся:
– Верно. Но зачем я тебе, Первоход?
– Хочу с тобой поговорить.
– О чем?
Глеб помолчал пару секунд, подыскивая нужные слова, и начал издалека:
– Как там Молчун? Вы с ним уже помирились?
Лицо Хлопуши, освещенное тусклым лунным светом, слегка дрогнуло.
– Не думаю. Молчун ведет себя смирно, но, скажу тебе честно, Первоход, я боюсь поворачиваться к нему спиной.
– Да, твой брат тот еще тип. Что будешь делать дальше? Вернешься в «уграйскую кущу»?
Хлопуша еще больше помрачнел и пробасил:
– Я туда больше не пойду.
– Почему?
– Есть причина.
Глеб вгляделся в лицо верзилы и отчеканил:
– Пастырь не отпустит тебя. Ты ведь это знаешь?
Хлопуша кивнул.
– Знаю.
– Тогда, быть может, тебе стоит к нему вернуться? Если ты решишь это сделать, я пойду туда вместе с тобой.
Хлопуша удивленно уставился на Глеба.
– Ты хочешь стать другом Пастыря? – недоверчиво спросил он.
Глеб качнул головой:
– Не думаю.
– Врагом?
– Вот это уже ближе к истине.
– Гм… – Хлопуша нахмурился. – Ты что-то задумал, верно?
– Верно.
– И что же?
– Я хочу выяснить, кто такой этот Пастырь и откуда он взялся. Думаю, это будет интересно не только мне.
Хлопуша помолчал немного, обдумывая слова Глеба, потом сказал:
– Я ненавижу белого чародея, Первоход. Ненавижу всей душой.
– Но ты был в его пастве.
– Верно. И все равно он мне не нравится. И никогда не нравился. Он, конечно, чародей хороший. Сделал из воды вино, и все такое. Но чего стоят все его чудеса, коли он держит людей впроголодь?
– Ты не любишь его только из-за этого?
Хлопуша покачал головой.
– Нет, не только. Чародей убил одного хорошего парня только за то, что тот хотел уйти из общины. И еще он дружит с разбойниками Вичкута Шкуродера. Они и меня хотели взять в свою ватагу.
– Гм… – Глеб нахмурился. – Выходит, Пастыря охраняют люди Шкуродера?
– Да.
– И много их?
– Много. На подступах к «куще» дежурят конные разъезды. Четыре разъезда по пять человек.
– Гм… – снова проговорил Глеб. – Вижу, чародей ничем не брезгует.
– Говорю тебе, Первоход: он очень опасен и хитер. Ты только тронешься в дорогу, а Пастырь уже будет знать, что ты идешь. У него повсюду соглядатаи и наушники.
Глеб задумался.
– Если все так, как ты говоришь, мне нужно получше подготовиться к встрече с ним. Идем!
Глеб повернулся.
– Куда? – растерялся Хлопуша. – Куда мы идем?
– Я снял комнату у Дулея Кривого, – коротко ответил Глеб. – Нужно кое-что там прихватить. Ты со мной или как?
Верзила все еще колебался.
– А у тебя в комнате найдется что-нибудь поесть? – спросил он.
Глеб усмехнулся:
– Есть. Сало с хлебом тебя устроят?
– Вполне, – кивнул Хлопуша и более уже не раздумывал.
3
Хлопуша с удивлением смотрел на вещь, которую Глеб с величайшей осторожностью достал из сундука.
– Что это? – спросил он.
Глеб завернул вещицу в мягкую тряпку и ответил, аккуратно засовывая ее в карман:
– Бомба.
– А зачем она?
– Эта штука может разорвать на куски пяток разбойников разом. А если повезет, то и больше. Эх, Хлопуша, знал бы ты, скольких усилий мне стоило смастерить ее в вашем диком мире. Да и рецепт я основательно подзабыл. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить.
Хлопуша уставился на Глеба подозрительным взглядом.
– Ты чародей? – осторожно спросил он.
Глеб усмехнулся.
– Почти. Я бывший журналист. Писал когда-то статью о том, что рецепт бомбы можно легко найти в Интернете. И для примера скачал пару рецептов. – Глеб вздохнул. – Честно говоря, не думал, что это сработает. Но с год назад я швырнул одну такую в темных тварей.
– И как?
– Сработало, – просто ответил Глеб.
Хлопуша сунул в рот последний кусок хлеба с салом и заговорил с набитым ртом:
– Первоход, можно тебя спросить?
– Если про жратву, то нет.
Глеб проверил, хорошо ли лежит в кармане бомба. Затем снова склонился над ящиком.
– Ты чего молчишь, здоровяк? – спросил он спустя несколько секунд, пробуя пальцем лезвия метательных ножей.
– Ты сам запретил мне говорить, – прогудел за спиной Хлопуша.
– Я запретил говорить только про еду. Или других тем для тебя не существует? – Глеб сунул в ножны-соты три метательных ножа. Затем повернулся к сидящему на лавке Хлопуше и, выставив палец, назидательно изрек:
– Малыш, не делай из еды культа. И запомни: мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть. Уяснил?
– Уяснил, – ответил Хлопуша, грустно разглядывая тряпицу, в которую было завернуто сало. Вздохнув, он отложил тряпицу и посмотрел на Глеба. – Теперь мы отправимся в «кущи»?
Глеб качнул головой:
– Нет.
– Куда же мы отправимся?
– К одному моему другу.
– Зачем?
– Мне нужно у него кое-что забрать.
Глаза Хлопуши блеснули алчным огоньком.
– А у твоего друга есть…
– Конечно, – перебил его Глеб. – У него всегда есть чем перекусить.
Хлопуша резво поднялся с лавки и возбужденно поинтересовался:
– Так чего же мы ждем?
* * *Человек, к которому Первоход привел Хлопушу, был невысок, но коренаст, немолод, но крепок, а изба его не блистала красотой и роскошью, но все здесь было слажено добротно и умело. Едва глянув на упитанное, бородатое лицо кузнеца Вакара, Хлопуша сразу понял, что Глеб был прав, – уж где-где, а в этом доме точно никто не голодает.
Глеб и кузнец обнялись, затем расцепили объятья и оглядели друг друга с ног до головы.
– Вижу, твоя голова все еще на твоих плечах? – с усмешкой произнес кузнец. – Просто удивительно, если вспомнить, сколько она стоит.
– Ну, ты же знаешь, что я скользкий налим, – со смехом ответил Глеб. – Такого, как я, голыми руками не возьмешь.
– Такого, как ты, и не голыми взять трудно, – заметил Вакар, тоже посмеиваясь. Он перевел взгляд на Хлопушу и прищурил светлые глаза. – А что это с тобой за здоровяк?
– Этого здоровяка зовут Хлопуша, и он мой приятель.
– Вот как? На вид простак, но рожа хитрая. Что ж, проходите к столу и усаживайтесь на лавки.
Глеб и Хлопуша послушно прошли к столу и уселись. Хлопуша втянул носом воздух и осторожно спросил:
– А чем это здесь так вкусно пахнет, дяденька Вакар?
– Щами, – ответил кузнец, подходя к печи.
Хлопуша сделал невинное лицо и лукаво заметил:
– Чую, в этих щах есть не только капуста.
– Верно, – кивнул Вакар. – Есть там и мясо.
Хлопуша вздохнул и сказал со скромной улыбкой:
– А хорошо, наверно, быть кузнецом, дяденька Вакар? Куй свое кузло, получай за него звонкую монетку и ни о чем больше не думай. Честное слово, будь я князем, я бы каждому кузнецу строил за казенный счет огромную избу.
– Зачем это? – не понял Вакар.
– А ни за чем. Просто в благодарность. Твое ремесло – самое полезное и нужное княжеству. Нет, честное слово, будь я князем, я бы каждому кузнецу подарил по красному суконному плащу с золотой пряжкой. Чтобы сразу было видно, какой важный человек идёт по улице.
Вакар снял с котелка крышку, обернулся и весело произнес, обращаясь к Глебу:
– Этот парень мне определенно нравится. Держись за него, Первоход, и голодным не останешься.
Глеб засмеялся.
– Это точно!
Наполнив щами две тарелки, Вакар вернулся к столу и поставил их перед Глебом и Хлопушей. Затем снял с воронца хлеб, отломил два ломтя и также положил их на стол.
– Угощайтесь, ребята.
– Спасибо, дяденька кузнец! – Хлопуша усердно заработал ложкой. – Знатные у тебя щи, дядька Вакар, – похвалил он. – Вкуснее нигде не пробовал. А я толк в щах знаю.
– Вижу, ты знаешь толк во всем, что можно съесть.
– Это верно, – самодовольно изрек Хлопуша, уминая щи и не забывая заедать их хлебом. – В естве я толк знаю.
Взгляды Вакара и Глеба встретились.
– Как твои родные? – тихо спросил Глеб.
Кузнец облизнул обветренные жарким печным ветром губы и ответил:
– Да ничего. Живут себе.
Глеб покосился на Хлопушу, снова посмотрел на кузнеца и сказал:
– Мы можем поговорить в кузне?
– Да. Конечно.
– Хлопуша, как добьешь свои щи, принимайся за мои, – сказал здоровяку Глеб и поднялся из-за стола.
– А после можешь положить себе добавки, – с усмешкой продолжил Вакар. – Где у меня котел – ты уже знаешь.
В кузне, куда вошли пару минут спустя Глеб и Вакар, было тепло, почти жарко. Печь еще не остыла. Дождавшись, пока кузнец затворит дверь, Глеб повторил свой вопрос:
– Так как твои родные, Вакар?
– Живы-здоровы, – ответил кузнец. – Живут у родичей в соседнем княжестве. Дня не проходит, чтобы я не вспомнил о тебе, Первоход, и о том, как ты нам помог.
– Ты уже благодарил меня, Вакар. И хватит на этом.
Кузнец указал Глебу на лавку, а когда тот сел, уселся и сам.
– Ты ведь приехал ко мне за оружием? – спросил он. – Верно?
– Верно, – кивнул Глеб.
– Что ж… Я знал, что рано или поздно ты снова ко мне придешь. На кого собираешься охотиться на этот раз, Первоход?
– На того, который называет себя Пастырем.
На лице Вакара застыло удивление.
– Вот как, – неуверенно проронил он. – И с каких это пор ты охотишься на людей?
– Я не охочусь на людей, Вакар, и ты об этом прекрасно знаешь.
Лицо кузнеца вытянулось еще сильнее.
– Не хочешь же ты сказать, что белый чародей…
– Да, – сухо проговорил Глеб. – Он не человек. По крайней мере, у меня есть все основания так думать.
– Вот как, – снова сказал Вакар. – Ну… а что, если ты ошибаешься?
– Если я ошибаюсь, он останется жить, – просто ответил Глеб. – Мне нужны патроны, Вакар. Магазин моей ольстры пуст.
Кузнец сдвинул косматые брови.
– Прости, Глеб, но у меня нет патронов. Если бы ты сказал заранее, я бы раздобыл огневого зелья и нарезал огвоздков. Но сейчас я пуст.
Глеб внимательно посмотрел на кузнеца.
– Но ты ведь дашь мне что-нибудь взамен, верно?
Вакар усмехнулся:
– Есть кое-что. Но не знаю, понравится ли тебе?
С этими словами кузнец подошел к железному ящику, стоявшему на верстаке, щелкнул замками и открыл крышку. А затем, неторопливо, как бы наслаждаясь каждым движением, извлек из ящика предмет, похожий на ружье, но какой-то диковинной конфигурации.
– Вот, – сказал он и протянул оружие Глебу. – Вещица как раз в твоем вкусе, Первоход.
Глеб взял в руки оружие и взвесил его на ладонях. Предмет весил не больше обычного охотничьего ружья.
– Занятный дивайс, – сказал Глеб, разглядывая обтекаемые формы оружия. – Что-то вроде арбалета, верно?
– Как ты его назвал? – прищурился Вакар.
– Арбалет. А разве ты называешь его иначе?
– Я никогда не слышал такого слова.
– А, черт… – Глеб поморщился. – Прости. Я просто… просто спутал твое изобретение с вещью, которую видел в одной далёкой стране. Но то оружие было другим – с тетивой, будто у лука. И оно, конечно же, не может сравниться с твоим.
Вакар посмотрел на Глеба недоверчиво.
– Я назвал его скорострелом. Он похож на твою ольстру. Вот гляди. – Вакар поддел ногтем скобу и выдвинул боковую панель. – Сюда мы кладем стрелы, – сказал он. – Я называю это запасником. Гляди.
Кузнец достал из железной коробки стрелы и стал по одной вставлять их в запасник. Стрелы были небольшие, по пол-локтя каждая, и кузнец умудрился уместить в запасник аж целых десять штук.
– Теперь ставим запасник на место… Вот так… И оружие готово к бою. Дай-ка сюда.
Вакар взял скорострел.
– Вот эта штука называется зарядной скобой. Теперь мы передергиваем ее… Вот этак вот. А теперь…
Вакар вскинул скорострел, прицелился в стену и нажал на спуск. Стрела со свистом вылетела из дула и вонзилась в стену. Вакар снова передернул зарядную скобу и снова нажал на спуск. Вторая стрела вылетела из дула и воткнулась в доску в трех вершках от первой.
Вакар опустил скорострел и посмотрел на Глеба.
– Видал? Коли приноровиться, можно уложить десять тварей за минуту!
– Стрелу толкает пружина? – осведомился Глеб.
Кузнец кивнул:
– Да.
– Дай попробую.
Глеб взял скорострел, передернул скобу, прицелился в дальнюю стену кузни и выстрелил. Потом снова передернул скобу и снова выстрелил. И еще раз. И еще.
Четыре стрелы хлестко вошли в доску почти без всякого разброса, впритирку одна к другой.
– У тебя орлиный глаз, Первоход, – похвалил кузнец. – В твоих руках скорострел будет так же опасен, как ольстра.
– Наконечники сделаны из белого железа?
– Само собой.
– Сколько есть стрел?
– С этими тридцать.
– Какова прицельная дальность?
– Саженей тридцать.
– Убойная сила?
– С двадцати саженей пробьет любые латы. Не говоря уже про волколачий череп.
– Здорово! – выдохнул Глеб, с восхищением разглядывая скорострел. Оружие сидело в руках, как влитое. – Сколько я тебе за него должен?
– Нисколько.
Глеб поднял взгляд и удивленно посмотрел на кузнеца.
– Брось, Вакар. Мой огород приносит не меньший доход, чем твоя кузня. И уж куда больший, чем рейды в Гиблое место.
– Что ж… тогда я возьму с тебя одну серебряную резанку.
Глеб отрицательно качнул головой.
– И речи быть не может. Позволь, я сам назначу цену. – Глеб достал из кармана куртки кожаный кошель, ослабил тесьму и вынул из кошеля пять золотых. Протянул их Вакару.
– Пять солидов? – удивился Вакар. – По нынешним безденежным временам это целое состояние.
Глеб кивнул:
– Верно. Но твой скорострел стоит того, правда?
Вакар взял деньги и усмехнулся.
– Вижу, твои дела и впрямь неплохи, Первоход.
– Твои, я думаю, тоже. Хорошие кузнецы нужны всегда, а ты, насколько я знаю, лучший. Слушай, дружище, присмотри пока за моей ольстрой. Не хочу, чтобы она была обузой.
Глеб достал из кобуры обрез ружья и протянул Вакару. Тот взял обрез, сунул его в железный ящик, захлопнул крышку и нажал на тайные пружины. Крышка лязгнула и чуть осела. Теперь, не зная тайного механизма замка, эту крышку не смог бы открыть ни один «медвежатник» на свете.
В освободившуюся кобуру Глеб вложил скорострел. А в кожаный карман, предназначенный для патронов, напихал два десятка стрел.
– Забыл предупредить, – снова заговорил Вакар. – Среди стрел, которые ты взял, есть огневые.
– Какие? – не понял Глеб.
– Огневые, – повторил кузнец. – При ударе о броню или кость темной твари они вспыхнут, как лучинки.