— Галапагосские пираты работают на морские страховые компании, — уточнил Молден.
— Ну, допустим. И какая разница?
— Разница есть. Если вы послушаете меня несколько минут…
Жанна кивнула и начала крутить в руке чашечку кофе.
— Так вот, — сказал Молден, — Все началось полгода назад, когда после Арафурского конфликта Североамериканская «PACIN», гонконгская «Jian-Global», новозеландская «Timaru-Team» и австралийская «Au-Line» занялись переделом рынка финансовых и страховых услуг для морских карго-операторов. Японцев, латиносов и филиппинцев оттерли от кормушки, австралийцы переориентировались на индоокеанский рынок, а новозеландцы, чтобы противостоять более сильным противникам, вступили в союз с новогвинейской военно-спортивной ассоциацией «Hybird», которая тесно связана с правительством Папуа и с бандформированиями ирианских сепаратистов.
— … Что еще раз подтверждает бандитскую сущность страхового бизнеса, — перебила Жанна, — знаете, Касси, не хочу быть невежливой, но давайте все-таки конкретнее.
— Конкретно я предлагаю вам трансокеанский круиз.
— Каюта люкс, разумеется? — иронично спросила она.
— Нет, обычная каюта гражданского судового офицера на тяжелом контейнеровозе.
— Как-то не очень романтично. А смысл?
— Смысл в том, — пояснил Молден, — что у данного судна новозеландско-папуасская страховка, и что оно идет мимо Галапагосов на фоне обострения кризиса TMI.
— Какого-какого кризиса?
Молден сделал еще глоток вина и пояснил.
— TMI. Tangata-Manu Islet. Это плоская скала площадью 5 гектаров в полутора милях от берега чилийского острова Пасхи, или Рапа-Нуи. Недавно на нее высадились боевики движения PIRA — полинезийские сепаратисты, требующие контроля над Рапа-Нуи. Это было чистейшее хулиганство: они воткнули там флаг маори, поставили вокруг клеевые мины и сбежали. Ничего серьезного. Но 8 февраля МИД Чили издал уточнение Акта Аннексии островов Пасхи и Сала-и-Гомес 1888 года, о том, что после слов «Пасхи…» надо читать «…с прилежащим островом Тангата-Ману».
— Хм… А до того, чей это был островок?
— До того считалось, что он — часть острова Пасхи. Когда чилийцы отняли у перуанцев острова Пасхи и Сала-и-Гомес, они не сочли нужным описывать скалы в окружающем море. Это уже сыграло свою роль лет 10 назад, когда меганезийцы заняли риф Скотта в миле от Сала-и-Гомес, ссылаясь на то, что риф ничейный.
— Эту историю я, как раз, знаю, — заметила она.
— Разумеется, знаете. Ведь на рифе Скотта сейчас мистер Фрэдди Макграт, который…
— Если вы будете вмешивать сюда Фрэдди, мы с вами поссоримся, — перебила Жанна.
— Я и не думал… Это было просто к слову. Я комментирую логику МИД Чили.
Жанна отпила немного кофе и кивнула.
— Иначе говоря, они испугались, что меганезийцы хапнут еще и эту скалу.
— Меганезийцы, новозеландцы, еще кто-нибудь — не важно. Так или иначе, лидер PIRA, некий Джеймс Увехику, тут же отправил в Верховный суд Меганезии такую бумагу.
Молден вынул из пластиковой папки лист с небольшим текстом и положил его на стол.
«Цветущий остров Рапа-Нуи со времен Мауна Оро был перекрестком морских путей и одним из восьми центров культуры Tiki. Около 5 тысяч лет назад здесь была разработана пиктография «Rongo-rongo», которая лежит в основе меганезийской рапидографии. Здесь же возникла идея авиации — в наивной форме культа человека-птицы, Tangata-Manu. В XVII веке на Рапа-Нуи счастливо жило около 15 тысяч человек. Потом туда пришли испанские оффи, ранее захватившие восточный берег нашего океана — Перу и Чили. Они разрушили хозяйство Рапа-Нуи, а жителей поработили и сдавали в аренду компаниям, добывавшим птичье говно. Из ста рабов выживал один. В конце XIX века, когда говняный бизнес стал неактуален, на Рапа-Нуи осталось 111 полинезийцев. Потом, до последней трети XX века, они были крепостными чилийских генералов, правивших на острове. Природная воля к жизни не дала полинезийцам вымереть, и сейчас на Рапа-Нуи живет 2425 их потомков. Оффи-латиносы говорят, что таким образом несли туземцам европейскую цивилизацию. Сейчас эти оффи пишут: аннексия Рапа-Нуи в 1888 означала и аннексию Motu-Tangata-Manu, как «прилежащего к нему». Ложь. Моту-Тангата-Ману это самостоятельный остров. Фактически, он не занят. Чилийские колонизаторы не возвели там даже собачьей будки. По нашему обычаю, любой свободный участок суши могут использовать те, кто готов на нем жить. Мы готовы. Помогите защитить наше право на Тангата-Ману! Джеймс Увехику, народный администратор независимого Рапа-Нуи».
— И что решил меганезийский суд? — поинтересовалась Жанна.
— Суд в тот же день отправил в Сантьяго факс с предложением уточнить статус Тангата-Ману. Вполне дипломатично, если на мой взгляд, но момент оказался неудачный. На острове Пасхи, в Ханга-Роа стены домов и дорожные знаки уже исписаны лозунгами: «Chile go home» и «Viva PIRA». Полисмены просто физически не успевают их стирать.
Чилийский кризисный штаб повел себя нервно: приказал выдвинуть из Вальпараисо к острову Пасхи эсминцы «Леонор» и «Роландо» (это 150-метровые дредноуты конца прошлого века, испанской постройки), 250-метровый авианосец «Сантандер» и еще 6 вспомогательных кораблей. Об этом сообщили час назад по CNN.
— Хм… И какое это имеет отношение к галапагосским пиратам?
— Ну, такие перемещения флотов вызывают неразбериху и пираты активизируются.
Жанна сосредоточенно почесала в затылке.
— Иначе говоря, Касси, вы предлагаете мне сунуть голову в петлю?
— Что вы! — возмутился он, — Я же говорил: у этого контейнеровоза новозеландско-папуасская страховка! Эксперты утверждают, что это абсолютно надежно.
— В смысле, что моим родным выплатят страховое возмещение? — уточнила она.
— Нет, в смысле, что это не обычная страховка, а… В общем, достоверно известна одна попытка пиратов напасть на судно, застрахованные таким образом. Пиратские катера в полузатопленном состоянии обнаружил вертолет панамской береговой охраны. Члены экипажей, точнее, их трупы, были изрешечены пулями. В интернет даже есть фото…
— Демонстратив, как при разборках кокаиновых банд во Флориде, так?
— Вроде того, — подтвердил Молден, — Блоггеры пишут, что пираты боятся подходить к кораблям, над которыми поднят красный вымпел с черной бабочкой.
— Хм… И что? Кроме меня некому исследовать эту ситуацию?
— Ну, видите ли… — Молден слегка стушевался, — …Мы просили директора корейской шиппинговой компании… Короче говоря, он согласился только на вашу кандидатуру.
11
Дата/Время: 10.02.24 года Хартии
Место: Дюси-Питкерн
Флайка Атли парила на высоте 4000 метров. Атолл Дюси отсюда казался неаккуратно выпеченным и уже немного заплесневевшим бубликом, а флайки других наблюдателей (т. е. зевак, прилетевших, поглазеть на старт «бочки») напоминали рой плодовых мошек, собравшихся полакомиться этим бубликом. Рой тоже имел форму бублика, поскольку небо в радиусе 50 миль от Дюси было закрыто для полетов из соображений безопасности — воздушный старт с грузом создает риск для легких летательных аппаратов, оказавшихся слишком близко от реактивного выхлопа. Сами аппараты создают риск для подъемной стартовой площадки — в том смысле, что какой-нибудь идиот может врезаться в один из четырех гигантских аэростатов в ее углах.
Платформа — небольшой аккуратный квадратик посреди лагуны — оторвалась от воды и начала подниматься. Сначала это можно было понять по ее тени, убегающей по атоллу против солнца, на запад, а потом с высоты, на которой парил «Sky-Drop», стал виден просвет между платформой и поверхностью моря.
— Жаль, нельзя посмотреть на нее поближе, — сказала Люси.
— А вблизи не впечатляет, — ответил Атли, закуривая сигарету, — У нее сторона длиной в милю. Видишь только кусок фермы рядом. Это как в упор смотреть на башню Эффеля.
— Это та, что в Европе? — спросила Олан, мягко отправляя флайку на новый круговой разворот (уже который по счету).
— В Париже, — уточнил он.
— А что ты там делал? — поинтересовалась Люси.
— Вывозил химический комбинат, закрытый из-за «Greenpeace». Он был не в Париже, а рядом, в пригороде, но уж раз пришлось осматривать на месте, то в сам город я тоже заглянул. Так, чисто из любопытства. Башня там забавная, и есть несколько неплохих аттракционов. Еще кофе в парке варят неплохо. Парк я забыл, как называется. А так — серое, скучное место. Сплошь камень и асфальт. Зелень только местами пробивается. Речка маленькая и грязная. Не понимаю, почему они ее не почистят. Они же не такие нищие, как в Африке. Тратят деньги на всякую фигню, а живут в плохой экологии.
— А в Лувре, где три мушкетера, ты был?
— Был, но только снаружи. Я катился на скутере по туристической схеме Лувр, Notre Dame de Paris, Монмартр, Люксембургский сад, про который старая песенка. А то, что внутри зданий, лучше смотреть по интернет, чтобы не дышать микробами от толпы.
— Был, но только снаружи. Я катился на скутере по туристической схеме Лувр, Notre Dame de Paris, Монмартр, Люксембургский сад, про который старая песенка. А то, что внутри зданий, лучше смотреть по интернет, чтобы не дышать микробами от толпы.
Люси согласно кивнула, не отрывая глаз от медленно скользящей вверх платформы.
— А летом мы с Атли полетим в Монголию, — сообщила Олан.
— Типа, родина предков?
— Ну, и это тоже, и еще поющие пески, красивые озера, водопады…
— Кладбища динозавров, — подсказал Атли.
— Не вредничай. Мы же не только ради них летим. Хотя, они очень интересные.
— Кстати, они, все-таки вымерли из-за астероида или нет? — спросила Люси.
— Думаю, что нет. Просто сейчас очередной раз мода на астероиды. «Ballista», Тлалок, отработка маневров защиты от космических объектов. Короче, PR.
— А на Немезиду тоже мода?
— Немезида это культ, — вмешался Атли, — Ты же сама видела, что творится вокруг этой темы на Элаусестере. Эти слухи, что бочка полетит к Немезиде…
Платформа, тем временем, поравнялась с ними по высоте, и теперь казалась каким-то волшебным островом, вроде Лапуту, описанного в гулливеровском эпосе Джонотана Свифта. Люси стрельнула у Атли сигарету и сказала в пространство:
— А вдруг бочка, все-таки, полетит к Немезиде? Не спроста же столько разговоров…
— Многим этого хочется, — ответила Олан, — но это еще не значит…
— Как раз, значит, — перебила Люси, — Если такой полет возможен, то почему нет? А: разговоры, которые я слышала, слишком деловые, чтобы быть просто мечтами.
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Атли.
— Да хотя бы про вашего птеродактиля, — пояснила она, — Не конкретно про того, а про большой вариант, центнера на три, применительно к Немезиде, точнее — к Ктулху. Я немножко знаю элаусестерцев. Они не циклятся на том, что станет практикой фиг его знает когда. И они не дураки. Значит, у них есть причины думать, что тема горячая.
— А почему они не делали поправку на гравитацию? — спросил Атли, — Ведь на Ктулху гравитация слабее земной примерно втрое. По крайней мере, так пишут.
— Вот-вот! — поддержала его Олан, — По ходу, они прикидывали, как сделать больших птеродактилей для старушки Земли. А про Немезиду — это для отвода глаз.
— Не катит, — ответила Люси, — Элаусестерцы не хитрят таким способом. Не их стиль.
— Ну, допустим. А твое объяснение?
Люси вздохнула и нерешительно покрутила ладонью в воздухе.
— У меня есть мысль… Только чур не прикалываться, ОК?
— Честное ирландское, — сказал Атли, — Любая версия имеет право на…
— Есть вторая Немезида, и у нее планета, гораздо больше похожая на Землю.
— Йо-о… — протянула Олан, снова перекладывая штурвал, — А с чего бы так?
— Мой папа недавно за столом разговорился про эту тему и, между делом, сказал, что немезид несколько. Немезида-1 точно известна, а Немезида-2 тоже, в общем, точно. Астрономы-киви из Ваитакере нашли от нее какой-то шлейф, и назвали ее Мангароа.
Атли задумался, смешно сложив губы дудочкой.
— Сюрприз, однако… А это не может быть розыгрыш?
— Нет. Папа говорил серьезно и ссылался на какой-то астрономический бюллетень.
— Hei, foa, — перебила Олан, глядя на экранчик TV на панели управления, — В бегущей строке пошел трехминутный отсчет. Смотрим в небо, договорим потом.
— Вечером залезем в интернет и посмотрим на эту Мангароа, — подвел черту Атли.
Первые 100 секунд после старта не были впечатляющими. Обычные твердотопливные бустеры поднимали тяжелый грузовик с 10.000 до 35.000 метров. Издали наблюдалась лишь черточка инверсионного следа. Только включение электротермического движка сделало зрелище ярким. Поток низкотемпературной плазмы, в которую превращался металл реактивного ресурса, вылетал из дюз со скоростью порядка ста километров в секунду, рассеивался на десятки миль, и создавал прозрачное зеленое облако в виде вытянутого диска. Сквозь него можно было разглядеть довольно яркую даже в это солнечное утро, звездочку, похожую на мерцающий булавочный прокол в небе. Это завораживающее зрелище длилось всего несколько секунд. Потом звездочка исчезла, облако потускнело и растворилось в бледной лазури, и…
— Даже не верится, что мы это видели, — тихо сказала Олан.
— Выбросить 300 тонн груза во внеземелье — это не хрен моржовый, — заметил Атли.
— Кстати, почему так много? — спросила Люси, — Бочка с эквипментом и с запасом воды весит чуть больше двадцати тонн. А остальные 280 тонн, это что?
— Дополнительное оборудование, как сказано в релизе, — ответил он.
— Хэй! Что к чему дополнительное, при таком соотношении?
— Хороший вопрос, — согласилась Олан, — Это, типа, намек на счет версии о секретной экспедиции к Немезиде… или к Мангароа, так?
Люси пожала плечами и подмигнула ей.
— Типа, у меня мысль, и я ее думаю вслух.
— Ага… Ну, ОК… А не пора ли поворачивать нос к соседнему Хендерсон-Питкерн?
— Пора, — подтвердил Атли, — Курс на пол-румба правее веста.
— Исполняю, команданте! — шутливо отрапортовала Олан, перекладывая штурвал.
12
Дата/Время: 11.02.24 года Хартии
Хендерсон — Питкерн.
Коста Виола Нова
Эпифани взвыла, как сирена воздушной тревоги и стрелой вылетела на балкон, не прекращая отчаянно жестикулировать. В пантомиме участвовало все ее тело, даже лопатки, спина и обе половинки попы. Под ее гладкой, темно-оливковой кожей и изрядным слоем жирка, плавно и мягко перекатывались мышцы, тоже поддерживая невербальное самовыражение. На балконе Эпифани окинула критическим взглядом панораму утреннего Коста-Виола-Нова (белые двухэтажные виллы из пенобетонных блоков причудливой многогранной формы с бамбуковыми мансардами, и башенки генераторов, похожих на древние ветряные мельницы) — и продолжила трещать по мобайлу. Она перебрасывала трубку из одной руки в другую, или ловко прижимала плечом к уху, в зависимости от того, какие именно части тела были задействованы в данный момент в этом зажигательном шоу одного актера.
— Делфина, перестань дурить мне голову! Я же ни о чем таком не прошу! Ты — жена шерифа, и значит, можешь обратиться к любому гражданину. К Петронию тоже… Допустим, Петроний на работе, но ты можешь обратиться к его жене… Допустим, у Петрония нет жены, но Вивиана проводит в его доме столько времени, что может считаться женой, а не домработницей… Даже если она не может считаться женой, ситуация, имеющая место у нее на крыше… Ладно, пусть не у нее, а у Петрония на крыше, в данном случае это не важно… Хорошо, пусть это важно, но даже если она домработница, то ее не может не беспокоить то, что происходит на крыше дома ее нанимателя… Допустим, это не представляет угрозы для конструкций дома, но это совершенно не повод игнорировать такое использование крыши без согласования с владельцем… Откуда я знаю? Оттуда, что мне сказал Дамасо, а он мэр, и он-то уж, наверное, знает, кто кому что разрешал делать со своим домом… Слушай, где твой здравый смысл? Мы препираемся дольше, чем ты бы вышла на балкон и крикнула Вивиане, чтобы она поднялась в мансарду, постучала в крышу, и крикнула этим оболтусам, чтобы они заканчивали трахаться и шли домой… Эй, Делфина, ты меня слушаешь или нет? Я же говорю: я звонила на их мобайлы, а там автоответчики…
Эпифани глубоко и тоскливо вздохнула, выслушивая длинную ответную реплику Делфины, а потому, выбрав момент, снова перехватила инициативу:
— Подожди, с чего это ты должна объяснять Вивиане, откуда ты это знаешь?… Ну, допустим, спросит, и что?… Нет, ни в коем случае не ссылайся на тетю Мирту и ее телескоп во флигеле, иначе опять будет скандал, а у тети Мирты давление. Лучше сошлись на видеокамеру авиамодели… Ну, той игрушки, которую запускает мой Бенито… Ну, да. Он скажет: «это не я», но Тристан и Росита ему не поверят… Я не сваливаю на ребенка взрослые проблемы, я просто приучаю его к ответственности, потому что иначе они подумают на тетю Мирту, а у нее давление… Да, я это уже говорила, ну и что?… Делфина не надо учить меня жить… Я, конечно, могу сама позвонить Вивиане, но она ужасная болтушка! Она загрузит мне голову и я вообще забуду, зачем звонила… Подожди, при чем тут гуманизм?… Нет, а с чего это вдруг Вивиана будет стучать в крышу в самый неподходящий момент?… А кто мешает ей сначала послушать, что там происходит у Тристана и Роситы, а уж убедившись, что ничего особенного — стучать в крышу? …Хорошо, я даю трубку Стилано, и он тебе объяснит, почему это важно… Милый, поговори, пожалуйста, с Делфиной…
Аббат Стилано Кротоне — среднего роста, кругленький, смуглый, подвижный и улыбчивый — в общем, типичный калабриец, негромко хмыкнул и взял трубку.