— Мама испугалась. Уже смешно. Испугалась, и отправила тебя, великого пилота-аса…
— Она хотела послать за тобой одного из своих парней, — перебил он, — но я сказал: нет.
— Почему?
— Потому, что ты моя дочь, а не дочь спецназа INDEMI.
— А… Понятно… — сочувственно протянула она, — Что, здорово поцапались?
— Нормально. Уже помирились.
— Ну, благодарю Мауа и Пеле, держащих мир. А почему это мы летим домой через Маротири, а не через Туамоту? Крюк миль 500 на юг, если я не путаю географию.
— Мы летим не домой, а на Аотеароа. Точнее, на новозеландский Кермадек-Рауль.
— Упс… А что скажет мама?
Микеле вытащил из кармана сигару, щелкнул зажигалкой, прикурил, и сообщил.
— Мама в командировке. И, похоже, это надолго.
— Ах, даже так… И где именно, она, разумеется, не сказала.
— Она сказала, что в Новой Британии, на инспекции какого-то полигона.
— Понятно… Осталось найти такого тупого морского ежа, который в это поверит.
— Ты же знаешь, Люси, у мамы специфическая работа.
— Да, уж знаю… А зачем мы летим на Кермадек-Рауль?
— Меня пригласили на конференцию по индуцированной зиме.
— Брр… А что это такое?
— Это явление, которое может возникнуть при выбросе большого количества пыли в атмосферу. Значительная доля солнечных лучей не доходит до поверхности Земли и средняя температура падает ниже нуля по Цельсию. Считается, что на Земле дважды случались такие зимы. Первая–300, а вторая — 70 миллионов лет назад. Из возможных причин называют супервулканическое извержение и падение астероида. Существует также теория ядерной зимы, но у нее неадекватный идеологический фон. Эту ядерную зиму, которая, якобы, наступит после взрывов нескольких тысяч H-bomb, придумали в качестве пугала во времена первой холодной войны.
— Понятно, — сказала Люси, — А ты каким боком к этому?
— У меня доклад про адаптацию некоторых растений к антарктическим условиям.
Люси задумалась, прокручивая в голове, только что полученную информацию.
— Слушай, па, а почему ты с этим докладом едешь к алармистам?
— Ну… — он слегка замялся, — Я хочу послушать доклад одного новозеландца, Энди Роквелла. Он делал модель климатического кризиса для случая падения на Землю крупного астероида. Энди хороший прикладной математик. Это любопытно.
— Па, ты ведь всегда говорил, что алармизм — херня! Что случилось?
— Ну… — Микеле замялся еще сильнее, — Вообще-то меня очень просила мама. Ей интересно мое мнение по модели Роквелла. Маме пришлось заняться совместной меганезийско-латиноамериканской программой астероидной безопасности. Это коммерческая тематика, но если безопасность, то INDEMI должна мониторить.
— Ты сам-то в это веришь? — спросила Люси.
— В астероидную опасность? — уточнил он.
— Нет! В это кривое объяснение маминого интереса к теме! Это же полная лажа!
Микеле протянул руку и ласково потрепал дочь по затылку.
— Ты мне так и не ответишь? — грустно сказала она.
— А что тебе ответить? Что я в это не верю? Ты и сама уже поняла. Давай лучше ты спросишь: «папа, а что я буду делать на острове Рауль эти три дня»?
— Ладно, па. И что я буду там делать эти три дня?
— О! Там есть вулканическое озеро в кратере действующего вулкана, залитом водой. Уникальный объект. Кроме того, там сохранились древние деревья каури, которые существуют на планете полтораста миллионов лет. И вообще, по-моему, мы можем неплохо провести время, как ты думаешь?
— Конечно, па. Но мне кажется, лучше было бы, все-таки знать, что происходит.
— Всегда что-то происходит, — задумчиво сказал он, — И мы всегда чего-то не знаем.
16
Дата/Время: 13.02.24 года Хартии
Место: Тихий Океан, к северу от Галапагосов
Контейнеровоз «Бангоро»
Сигнальный фонарь над форкастлом давал отличное освещение носовой части судна. Свежий ветер играл ярким красным флагом, на котором выделялся зловещий черный силуэт бабочки. Иногда казалось, она машет крыльями, как живая. Двое страховых комиссаров несли вахту, развалившись на широком листе брезента, рядом с парой штуковин явно военного назначения, одна из которых напоминала тубус с ножками, а вторая — тележку с чемоданом. Тут же лежали два ноутбука и было развернуто что-то вроде спутниковой антенны. Другие два комиссара — отдыхающая смена — с энтузиазмом плясали под раздающийся из небольшого динамика папуасский фольклорный ритм.
Несколько уточнений.
* Музыка представляла собой заунывное гудение на низких нотах, перемежающееся гулким и частым барабанным боем и гортанными выкриками.
* Два пляшущих парня были совершенно голыми, если не считать боевой раскраски и надетых на половые органы полуметровых жестких конических чехлов цвета охры (это украшение крепилась к тонкому ремешку, обвязанному вокруг поясницы).
* В руках у пляшущих были черные деревянные дубинки с красными узорами, и эти дубинки, с гудением, рассекали воздух, иногда соударяясь с громким глухим стуком.
* Нападая друг на друга, пляшущие издавали душераздирающий визг.
Чхи Санг двинул одну из шашек вперед, закурил сигарету и флегматично сообщил.
— Они всю ночь так будут. Это у них боевой танец.
— Красивые мальчишки, — заметила Жанна, делая ответный ход, — но я не могу понять, зачем они надевают на член эту штуку.
— Чтобы казалось, что он больше, — пояснил помкэп, — Такой ритуал. Вроде религии.
Он двинул еще одну шашку, и канадка поняла, что проиграла седьмую партию.
— Ты случайно не замаскированный гроссмейстер? — спросила она.
— Нет, просто практика. Знаешь, сколько у меня таких вахт за спиной?
— Догадываюсь… Слушай, а почему, все-таки, экипаж боится этих комиссаров?
— Я же говорю: ходят слухи, что это людоеды.
— Но это ведь бред, Чхи! Обычные, нормальные папуасские ребята.
— Ты уже имела дело с папуасами? — с интересом, спросил он.
— Да. Примерно с такими же, только без боевой раскраски и без этих штук на члене.
— Вот, значит, как, — задумчиво произнес Чхи, — А где, если это не великая тайна?
— В Меганезии. Там их вполне достаточно, чтобы составить общее впечатление.
— Ну, понятно. Но, видишь ли, Жанна, те недоноски, которых, из экономии, набрали на нашу почтенную калошу, не были в Меганезии. И вообще нигде не были, кроме своей Азиопы, или еще какого-нибудь Бастардостана…
Его тираду прервал звонок вызова по корабельной сети. Он нажал кнопку ответа.
— Да, вахтенный помощник слушает…
— Чхи, это Айгор, — раздался голос сайберца, — Зайди в машинное, ладно?
— А что там?
— Зайди, — повторил стармех, — Не хочу без тебя разбираться.
— ОК, — вздохнул Чхи, — Через минуту буду.
— Что-то серьезное? — поинтересовалась Жанна.
— Думаю, обычный бардак, — ответил он, — Извини, я отойду на несколько минут. Ты посидишь здесь, или…?
— А тебе как удобнее?
— Мне будет спокойнее, если здесь останется толковый человек.
— ОК, — она улыбнулась, — постараюсь им побыть.
Помкэп кивнул и вышел. Жанна продолжала наблюдать за экзотическими страховыми комиссарами. Они решили сделать перерыв в плясках и сейчас всей четверкой пили по очереди что-то из огромного термоса, передавая по кругу пластиковую крышку-стакан. Портативный бинокль (который канадка весьма кстати взяла с собой) давал кратность всего x30, но этого было достаточно, чтобы увидеть: комиссары оживленно болтают, смеются и вообще ведут себя как нормальные молодые ребята в перерыве на работе…
Чхи вернулся минут через 10. Он был мрачен, удрученно потирал кисть левой руки, а первым его действием было извлечь из настенного шкафчика бутылку дешевого виски и обтереть внешнюю сторону кисти этим напитком с помощью смоченной салфетки.
— Ударился? — спросила Жанна.
— Вроде того… Я теперь понимаю, почему в XIX веке офицеры торгового флота носили перчатки, — он продемонстрировал канадке травмированную конечность. На костяшках среднего и безымянного пальцев наблюдались следы контакта с чьими-то зубами.
— Брр!.. А у тебя нет другого метода воспитательной работы с матросами?
— Ну… Я понимаю, что ты придерживаешься принципов декларации прав человека, но гамадрил, который курит марихуану прямо на посту в машинной рубке…
— Даже так? — удивилась она.
— Угу, — он мрачно кивнул, — Хорошо, что Айг до середины ночи смотрит свои любимые ретро-фильмы про II мировую войну, а потом, перед сном обходит свое хозяйство.
— Так, вы вдвоем избили этого парня?
Чхи отрицательно покачал головой.
— Того гамадрила отделал Айг. А я заехал в рыло другому. Он, засранец, начал качать права. Вот, сука… Надо же так, чтобы в самом начале рейса…
— Так, вы вдвоем избили этого парня?
Чхи отрицательно покачал головой.
— Того гамадрила отделал Айг. А я заехал в рыло другому. Он, засранец, начал качать права. Вот, сука… Надо же так, чтобы в самом начале рейса…
— А не боишься, что команда взбунтуется?
— Команда, — ответил он, — может быть, и взбунтовалась бы. Но этот сброд — никак не команда. Они каждый за себя. Максимум — по два, как с этими… В случае чего, можно вышвырнуть к рыбам одного самого наглого, и остальные станут овечками.
— Ты серьезно? — спросила Жанна.
— Нет, шучу, — ответил он, впрочем, не слишком убедительным тоном и, явно стараясь уйти от скользкой темы, кивнул головой в сторону форкстла, — …Вот если бы команда была из таких ребят, я вообще сейчас смотрел бы CNN и в ус не дул. У них порядок. А еще говорят: папуасы — дикари. Да они в сто раз цивилизованнее тех же азиопейцев!
— Несмотря на эти пляски голыми, раскрашенными с… гм… украшениями на…?
— Да мне по херу! — воскликнул помкэп, — Пусть хоть что угодно надевают на хер! Ты посмотри: вот сейчас у них пересменка. Те, которые плясали, пойдут в душ, помоются, вернутся и оденутся. Потом те, которые дежурили, разденутся, пойдут в душ, вернутся, наденут нахерники, возьмут дубинки и будут плясать. Дисциплина, черт меня дери!
— Девушка вряд ли наденет нахерник, — заметила Жанна.
— Ну, да, разумеется. У девушки вместо этого такая штука из цветных шнурков.
— А что будет, если я попробую подойти и снять их на видео? — спросила она.
— Черт его знает. Я бы на твоем месте не рисковал.
Канадка задумчиво почесала в затылке и выдвинула новое предположение:
— А что, если я подойду к кому-то из них по дороге в душ или обратно, и попрошу разрешение на видеосъемку?
— Это вариант, — согласился Чхи, — Лучше всего поймай их командира. Ну, ты его запомнила. Тот парень, у которого на пузе нарисован синий жук с красными глазами.
— Да. Этого парня зовут Дв, верно?
— Верно. Только произносить надо по-другому, но он, вроде, и так отзывается.
Шефа «страховых комиссаров» она поймала на палубе между бытовой надстройкой и грузовыми площадками, когда он возвращался из душа на позицию. Канадка собралась было задать свой вопрос на английском — но ее остановила одна странная особенность одежды своего визави. На первый взгляд, этот хорошо сложенный молодой парень был совершенно голым, только раскрашенным. Но если присмотреться — то его левую руку чуть выше бицепса опоясывал не орнамент на коже, а эластичный тканевый браслет — и это меняло дело. Такие браслеты широко распространены лишь в Меганезии, и служат футлярами для миниатюрных мобайлов типа i-phone/woki-toki. Разумеется, эти удобные штучки можно встретить и в других странах, но… Жанна задумалась на пару секунд, и резко изменила план завязки разговора. Она использовала лексическую конструкцию языка утафоа, которая в Меганезии применяется для обращения к офицеру автономно действующего подразделения вооруженных сил.
— Iaora comandante Dv! Reportero mai au. Hina-aro au e video-para-i oe. Vaiiho oe?
И это сработало. На просьбу разрешить видеосъемку, Дв отреагировал ровно так, как сделал бы это офицер меганезийского ВМФ где-нибудь на Таити или Самоа.
— No hea y i-oa mai oe? — задал он резонный вопрос о стране происхождения и об имени, уже предполагая, что собеседница — меганезийка (а по его улыбке было ясно, что это сразу вызвало у него симпатию).
— No te Nova Scotia mai au. O Janna to-u, — она специально, не стала уточнять, что Новая Шотландия находится в Канаде. По опыту, она знала, что меганезийцы довольно часто ошибаются и полагают, будто Новая Шотландия расположена в том же регионе, где и Новая Британия и Новая Ирландия — в меганезийской провинции Ист-Папуа. Похоже, фокус удался. Дв дружески хлопнул ее по плечу.
— Aita pe-a, glo! A haere mai! Come with me.
— Mauru, — ответила она, — Thanks.
— Oe te parau Engli? — поинтересовалася он.
— E o au, — подтвердила она, — Yes I am. It’s parau-noho for me. I am huaai engli-foa.
На территориях Ист-Папуа от восточного побережья Папуа до Соломоновых островов живет очень много потомков британских колонистов, для которых английский язык до сих пор более привычен, чем лифра (лингва-франка) и утафоа (интер-полинезийский). Шеф «страховых комиссаров» кивнул, показывая, что это сообщение его не удивило.
На позиции, оборудованной на ближнем к форкастлу штабеле контейнеров, все быстро перезнакомились. Двух парней, вставших на вахту (и потому одевшихся в униформу) звали Чап и Гкн, а девушку, которая сменилась с вахты вместе с шефом — Упу. Что касается Жанны, то ее имя прозвучало, как Йана, и она решила не поправлять. Зачем?
— Пресса! Медиа! — важно сообщил Дв, хлопая Жанну по плечу, — PR. Реклама, мотор коммерции, ага. Сейчас мы устроим такое…
Коллеги по страховому бизнесу поддержали предложение «устроить такое» дружными одобрительными возгласами. Всего через пол-минуты на члене шефа уже красовался конический чехол, а Упу была одета в ремешок с пучком ярких цветных шнурков. Они взяли в руки дубинки, раздалась фольклорная барабанно-завывающая мелодия и…
Парочка взяла темп, который невозможно было долго выдержать, но короткого танца-сражения на дубинках на фоне то темного океана, то вызывающе-красного флага с черным силуэтом бабочки, то штабелей контейнеров и далекой белой надстройки, для репортажа было достаточно. Исполнители, довольные собой, уселись около Жанны.
— Ну, как? — спросил Дв.
— Круто, — честно сказала она, — Слушай, а зачем эта штука на члене?
— Это? — он снял свой конус и повертел в руках, — Ну, так, народный обычай. Киви и австралийцы носят галстуки, нези носят лавалава с узлом-бантиком, а мы вот это.
— Репрезентативно-культурологический символ состоятельности, — произнес Гкн, не отрываясь от ноутбука (на котором отображалась тактическая обстановка в данном регионе океана, по сумме информации со спутника и с переносного радара).
— Гкн учится в Кимби-бизнес-колледже на менеджера, — пояснил Дв.
— У его семьи хороший бизнес на острове Кириси, в провинции Маданг, — добавил Чап.
— Ага, — подтвердил Гкн, — У нас дом, там, в Бокбоке. А бизнес — фар-сноркелинг. Если кому-то хочется реально понырять далеко от берега — легко. Мы инструктируем и все организуем. Хочешь — приезжай. Я тебе, как прессе, сделаю discount. В tour-guide наш остров называется «Long island circle», потому что он круглый, а в середине кратер от вулкана и там озеро. Кстати, очень полезное. Я буду расширять туда наш бизнес.
— Место классное, — подтвердила Упу, — Мы туда вписались в позапрошлом месяце.
— Маданг это где? — спросила Жанна.
— Ну, пресса! — удивился Дв, — Географии не знаешь! Это залив Астролябия, на северном берегу. Если пойдешь морем с Новой Британии, то от Сагсаг это на Запад вдоль берега Папуа, 75 миль. Если хочешь сразу попасть к Гкну, то это — второй остров по дороге. В атласе смотри порт Бокбок-Кириси. Только там гавань хреновая. Много рифов.
— Мы даем своего лоцмана, — вмешался Гкн, — У нас дешевле, чем у муниципалитета.
— А лучше лети на флайке, — посоветовал Чап.
— Лэндить флайку можно прямо в озере, так что волны не проблема, — добавила Упу.
— Наши пирсы точно в юго-восточном углу. Короче, на визитке есть WWW-info.
Он вытащил из какого-то внутреннего кармана жилетки-разгрузки яркую визитную карточку: «Bok-Bok Sea-Frog / air-tours and underwater hunting», и протянул Жанне.
— Мерси, — сказала она, — обязательно посмотрю.
— Joh, foa, вы за обстановкой следите, — строго сказал Дв, — Развели коммерцию…
— Мы следим, шеф, — ответил Чап, — Все чисто. А пираты будут только на рассвете.
— Почему? — спросила Жанна.
— Ночью боятся, — пояснил он, — Мудаки. Работать в море не умеют.
— А на рассвете они точно будут?
— Ну… — Дв равнодушно пожал плечами, — Полста на полста. Или будут, или нет.
— Командир, а чего мы скучаем? — спросил Гкн, — Типа, обещали устроить, а сами…
— Да, действительно… — шеф «страховых комиссаров» почесал свою макушку, из-за жестких волос похожую на длинно-ворсистую щетку, — что бы такое придумать? Упу, давай я тебя зверски изнасилую?
— А чем отбиваться? — спросила она, — штык-ножом — рисковано, а дубинкой…
— … Дубинкой не прикольно, — договорил Чап, — Давай пожарным багром?
— Точно! — поддержал Гкн, — Вон там, на щите есть. Я видел в гонконгском кино: у монахов в китайском Шаолине были такие боевые посохи с копьем и крючком.
— Но не железные же, — с сомнением возразила Упу.
— Так ведь прогресс, — авторитетно ответил он.
— Да, прогресс, — девушка вздохнула, — Ладно. Но жаль, что не деревянный.
— Ну, беги, чего сидишь? — сказал ей Дв, — до рассвета всего полтора часа.
Упу, как подброшенная вскочила на ноги, метнулась к краю штабеля и ловко, как обезьяна, спустилась на форкастл. Дв помчался за ней, но к моменту встречи в руках у девушки был 2-метровый багор. Пока Дв наматывал на правую руку кусок брезента (в качестве импровизированного щита), Упу успела вскарабкаться обратно на штабель. Тогда Дв пробежал почти до надстройки, и там вскарабкался на контейнеры. Упу рванулась ему навстречу, отчаянно визжа и выставив перед собой багор, как копье.