Оставался вопрос: кто отправится с золотом через горы на единственном летательном аппарате, имеющем шанс не вызвать на себя огонь кхмеров. Амани выбрали, будто бы потому, что она в полтора раза легче, чем любой из мужчин в руководстве рудника, а следовательно, может взять больше образцов. На самом деле, она подозревала, что ей просто дали самый большой шанс выжить. Когда она уже готовилась к вылету, до нее донеслись слова Ратиба: «Если у краснопузых есть напалм, джунгли никого не спасут». Джунгли не спасут. Спасет ли золото? То золото, которым набиты карманы ее куртки?
Занятая этими мыслями и, одновременно, управлением, Амани не заметила, в какой момент рядом возник изящный кругленький коптер с прозрачным пузырем кабины. Коптер оказался немногим больше ее «Бенсена», но это явно была современная и достаточно мощная военная машина, причем вооруженная. Перед кабиной на турели имелось какое-то небольшое многоствольное орудие, или пулемет — Амани в этом не разбиралась. А вот в эмоциональных жестах пилота разобраться было несложно. Он призывал ее следовать за ним, и когда она махнула рукой, давая знак, что поняла, он змейкой увел коптер по идущей по склону расщелине, к виднеющемуся внизу озеру.
* * *Военный городок у озера Хабема, на одной из площадок которого Амани довольно неуклюже, но успешно, посадила свой «Бенсен», сразу навел ее на мысль, что слухи ничуть не преувеличивали возможности CSAR. Наоборот, они преуменьшали эти возможности, причем на порядок. И никакое тут было не «военное формирование», а просто оккупационный корпус — прекрасно вооруженный и организованный. Только непонятно чей. Большинство бойцов казались переодетыми и обученными местными жителями. Впрочем, она не успела тут ничего толком рассмотреть — ее моментально провели в один из быстросборных домиков, и она оказалась в армейском офисе, в компании двоих офицеров. Один из них указал ей на плетеное кресло.
— Присаживайтесь, девушка. Какао будете?
— Послушайте, — начала она, — я не знаю, кто вы….
— Бригада Combat Search and Rescue «Hybird», — перебил он, — Я шеф-бригадир Офо Акиа. Боец рядом со мной — бригаден-инспектор Пифу Рю. А вы…?
— Амани Чиан, геолог из «Tembagapura Mining Company». Послушайте, на нас напали красные кхмеры. Вы знаете, кто это такие?
Шеф-бригадир пожал плечами.
— Красные кхмеры — это красные кхмеры. Разумеется, напали. У вас там полезные ископаемые. Ценная штука. Лакомый кусок для любого завоевателя.
— У нас там не просто полезные ископаемые. У нас там золото!
С этими словами, Амани начала выкладывать из карманов куртки на стол прозрачные пластиковые пакетики с золотым песком и мелкими самородками.
— Это понятно, — сказал Пифу, — А вы не подскажете, уточнен ли объем запасов меди и каковы шансы по поводу урана? Вообще, хотелось бы получить общую оценку этого месторождения. Торий, титан и редкоземельные элементы нас тоже интересуют.
— Сейчас там красные кхмеры, — напомнила она.
— Это как раз не проблема, — сказал Акиа, — Заполните анкету, и мы решим вопрос.
Пифу, тем временем, подвинул к ней ноутбук, на экран которого была выведена форма, предназначенная для заполнения.
— Потом мы распечатаем, и вы распишетесь, — пояснил он.
— Да, конечно… Но я не понимаю… Вы тут официально?
— Просто бюрократия, — уклончиво ответил бригаден-инспектор.
Не тратя больше времени на выяснения, Амани начала быстро заполнять графы.
Через несколько минут, Пифу глянул на экран через ее плечо и сказал Акиа:
— Офо, тут, по ходу, все ясно. Я так думаю: пора звать Керима.
Шеф-бригадир кивнул и взял со стола один из микрофонов (их лежало тут штук 10).
— Мистер Зиа Керим, вас не затруднит зайти ко мне в офис. На юго-западе сложилась чрезвычайная ситуация, и мне неловко принимать решение без вашего присутствия… Большое спасибо. Я, разумеется, подожду.
— Кто такой Зиа Керим? — спросила Амани.
— Он майор индонезийской контрразведки, — пояснил Акиа, — В условиях этой красно-кмерской эпопеи мы информируем друг друга, чтобы потом не было претензий.
Ничего толком не поняв из этого объяснения, Амани снова уткнулась в ноутбук и к моменту проявления майора Керима, уже подписывала распечатанные экземпляры.
— Hello. Что у вас случилось? — деловито спросил он.
— Красные кхмеры в Тембагапура, — лаконично ответил Пифу.
— А-а… Быстро они… А девушка оттуда?
— Да, — хмуро ответила Амани, — Я не знаю, живы ли остальные. Они бежали в джунгли.
— Короче, Зиа, мы их будем спасать, ОК? — спросил Пифу.
— Ну, наверное, — ответил индонезийский майор. Похоже, ему было скучно.
Шеф-бригадир буркнул «ага», и взял со стола один из микрофонов.
— …Добрый день. Позовите, пожалуйста, к аппарату старшего офицера вашей группы.
— Назовите ваше имя, должность, цель звонка, — раздался из динамика чей-то уныло-флегматичный голос с заметным индокитайским акцентом.
— Бригаден-командор Офо Акиа, руководитель «CSAR Hybird», военного контингента республики Хитивао. Цель моего звонка: определить порядок добровольного вывода вашего вооруженного формирования из провинции Тимикагату.
— Какой республики? — переспросил унылый голос.
— Хитивао, — спокойно повторил Акиа, — Это бывшая Ириан-Джая. Заодно доложите вашему командиру об этом изменении политической ситуации, ему будет интересно.
— Хорошо, подождите у аппарата, — ответил его собеседник, ничуть не изменив тон.
Зиа Керим нервно побарабанил пальцами по столу.
— Мистер Акиа, я не понял, это ход в переговорах, или начало гражданской войны?
— Мы занимаем территорию Западной Новой Гвинеи. По решению Национальной Ассамблеи, на вывод военных и управляющих структур Индонезии дается 11 дней.
— А есть уже и Национальная Ассамблея? — удивился майор Керим.
— По ходу есть, — подтвердил Акиа, — От кого-то же я получаю приказы.
В этот момент из динамика раздался другой голос — жесткий и уверенный.
— Говорит Лон Бусан, командир красной армии. Какие у вас основания желать, чтобы наши войска отошли с законно занятых территорий?
— Основания простые, командир Лон Бусан. Мы освобождаем республику от любых посторонних вооруженных формирований. Как сторонники мира и гуманизма, мы предлагаем всем выйти свободно, с сохранением дружбы и без пролития крови.
— Чтобы делать такие предложения, надо обладать силой, — заметил красный кхмер.
— Вы настаиваете на демонстрации силы? — спросил шеф-бригадир.
— А разве может быть иной ответ? — сказал собеседник.
— ОК. Будет демонстрация. Наши ВВС будут атаковать только учебные цели. Если вы хотите сохранить свою живую силу и технику, то не открывайте огонь.
— Мы посмотрим, — дипломатично ответил Лон Бусан.
— Смотрите, — согласился Акиа, и сказал в другой микрофон, — Дождь в Йотунхейме.
Майор Керим снова побарабанил пальцами по столу.
— Я обязан доложить своему руководству.
— Я понимаю, — сказал Акиа, — Вы можете воспользоваться нашими средствами связи.
— Спасибо, но у меня есть свои.
— Извините, майор, но они уже несколько секунд, как не работают.
— Ах вот даже как… В таком случае, я воспользуюсь вашим предложением. Вы хотите, чтобы я передал какую-то информацию для руководства от вас?
— Да. Если не трудно, напомните, что вашему военному контингенту при перемещении рекомендуется использовать флаги международного свода сигналов и универсальный белый вымпел. В случае технических проблем — пусть обращаются к любому офицеру CSAR, или сюда, в штаб, по горячей линии. Мы сразу же поможем. Как говорится в заявлении Национальной Ассамблеи, — Акиа многозначительно поднял указательный палец к небу, — мы хотели бы сохранить дружбу и взаимопонимание, и установить добрососедские взаимовыгодные отношения между людьми наших стран.
Пока он договаривал эту вычурную фразу, вокруг все явственнее слышался звук — как будто рядом разворошили огромный пчелиный улей. Эта аналогия становилась очень четкой при взгляде на небо. С берегов озера Хабема казалось, что над плоскогорьями, один за другим, в воздух поднимаются рои пчел. Но, в воздухе, они вели себя скорее подобно стаям перелетных птиц: выстраивались треугольниками и двигались каким-то хорошо известным им курсом. Основная стая шла с востока на запад над озером и по земле ползла ее огромная тень в виде регулярного орнамента из V-образных картинок.
— Вы подняли в воздух все свои боевые дроны? — спросил Зиа Керим.
Акиа покачал головой.
— Нет, только патрульно-штурмовые. Так, на всякий случай. А бомберы и истребители пока остались на базах.
— Пока, — буркнул индонезиец, — Интересные у вас, однако, представления о дружбе и добрососедстве.
— Вы подняли в воздух все свои боевые дроны? — спросил Зиа Керим.
Акиа покачал головой.
— Нет, только патрульно-штурмовые. Так, на всякий случай. А бомберы и истребители пока остались на базах.
— Пока, — буркнул индонезиец, — Интересные у вас, однако, представления о дружбе и добрососедстве.
— Уж какие есть, — равнодушно ответил шеф-бригадир.
* * *Давным-давно, в середине прошлого века, Роберт Шекли написал фантастическую новеллу «Watch-Bird» (Страж-птица). Ее направленность была уныло-алармистской: роботы погубят человечество. Созданный для полиции летающий робот, размером примерно с альбатроса, способный распознавать криминальные действия, и на месте карать злодея с помощью высокоточного оружия, быстро становится проклятием человечества. Армады безжалостных и бесконтрольных самообучающиеся роботов, начинают опознавать всех людей, как злодеев, и задают им перца… «Watchbird» мгновенно стал культовой фигурой для продвинутых военных. Летающие разумные железяки, способные самостоятельно задать перца солдатам противника, или (как вариант) оппозиционным элементам в собственной стране — это же fine! Cool! Wow!
За следующие полвека, западный оборонительный альянс ввалил в реализацию этой милитаристской мечты несметные миллиардов долларов (добытых, разумеется, из карманов налогоплательщиков), построил 5 поколений различных ударных дронов и в конце первого десятилетия XXI века предъявил планете первых страж-птиц (по имени Killer-Bee), приближающихся к тому, что было описано у Шекли. Все были поражены мощью современной военной науки, но еще больше — ценой этих птичек. Это было не принято говорить громко, но сложилось мнение, что уж лучше армия грабителей, чем армада этих летучих потрошителей карманов граждан. Парадокс был еще и в том, что технические решения (общий дизайн, схема управления, размещение двигателя и т. п.) оказались заимствованными у частных авиамоделистов, делавших для игрушечных воздушных боев пластиковые дроны похожего размера, ценой порядка ста долларов.
Гражданам просто забыли сказать, что главной целью создания страж-птиц (или Killer-Bee) была не национальная безопасность, а дележка их денег, изъятых через налоги.
Чуть позже, лидеры меганезийской Алюминиевой революции заметили эту ценовую несообразность, и в небе появилось экономичное поколение роботов-киллеров — из дешевых материалов, с дешевыми сенсорами, процессорами и движками, и дешевым вооружением (таким, как капсулы с самовоспламеняющимся белым фосфором). Они остались в истории под красивым именем «Merdador Nocturna» (ночные говновозы).
Еще лет через 20, океанийские авиа-эксперты пришли к выводу, что супердешевые «говновозы» — тоже крайность, и стали искать оптимум в древней и прочной, как пирамиды, системе координат: «цена-эффективность-технологичность». Затяжные военные действия в центральноафриканском и индомалайском регионах, оказались отличным полигоном для этих дронов и для фабрик-автоматов по их производству. Штурмовые дроны «Wabi», так внезапно массово возникшие в небе Западной Новой Гвинеи были закономерным этапом этого экономико-технического процесса. Кстати, слово «Wabi» — не из папуасского языка. Это просто аббревиатура от «Watch-Bird»…
* * *Красные кхмеры, занявшие провинцию Тимикагату, не знали всей этой истории, и появление маленькой эскадрильи, которая отделилась от основного штурмового авиакорпуса, была для них полной неожиданностью. Серые V-образные силуэты, пикирующие с неба над горными вершинами со скоростью пушечного снаряда, показались им миражом, обманом зрения… Атака заняла около десяти секунд. Микрокалиберный пулемет выпускает за это время до тысячи пуль, бомб-бластер — сбрасывает до полусотни капсул с взрывчатой или зажигательной смесью, а боевой ослепляющий лазер обычной конструкции дает 200 прицельных импульсов.
Примерно через четверть минуты после начала атаки (когда стая Wabi уже ушла на полкилометра от берега и разворачивалась над морем), до младшего командира Лон Бусана дошел общий смысл происходящего. Надо отдать ему должное: приказ «Всем положить оружие, никому не стрелять и не двигаться» был самым разумным в такой ситуации. Бойцы красной армии, дисциплинированно положили оружие и замерли, в ужасе глядя, как снова набравшие высоту дроны уходят в стремительное пике. Еще несколько секунд, и они вторично прошли над военным лагерем на бреющем полете. Снова взлетел в воздух мусор с поражаемых мини-бомбами свалок, а жестянки из-под консервов запрыгали под ударами микрокалиберных пуль. На грунтовке, ведущей от деревни к причалам, расплескались кляксы горящего фосфора, и над землей поползли облачка едкого белого дыма. В порядке эпилога, подломились обработанные пулями опоры навеса на деревенском рынке, и вся хлипкая конструкция, крытая пальмовыми листьями медленно и даже торжественно завалилась на бок… А стая дронов к этому моменту уже виднелась где-то вдалеке, как рой серых точек над вершинами гор.
В подсумке у Лон Бусана требовательно запищала портативная рация. Он растерянно достал ее и нажал кнопку «ответить в дуплексном режиме».
— Hola, товарищ Лон, — послышался голос загадочного командира вооруженных сил неизвестной ранее республики Хитивао, — Я надеюсь, демонстрация боевой техники прошла спокойно? Серьезно пострадавших нет?
— М-м… — замялся Лон Бусан, быстрым опытным взглядом оценивая положение дел вокруг, — благодарю вас, товарищ Акиа, все прошло достаточно спокойно.
— Я рад, товарищ Лон. Надеюсь, мы сейчас придем к взаимовыгодному соглашению?
— Да, безусловно… Как быстро нашим отрядам следует покинуть территорию?
— До заката, — лаконично ответил командарм республики.
Лон Бусан задумчиво задержал взгляд на длинной натянутой веревке, на которой сушились недавно выстиранные рубашки и штаны красноармейцев. Сейчас в этой униформе оказалось столько дыр от пуль, что сквозь них можно было наблюдать за действиями местных жителей, заливающих водой горящую свалку старых циновок.
— Товарищ командарм Акиа, не могли бы вы дать нам срок до полуночи? Мы готовы выполнить любые условия, но нам необходимо время для сбора людей и техники.
— Хорошо, товарищ Лон. Значит, поступим так. Через 2 часа в вашу ставку в Кокенау прибудет хоп-командор Винни и шесть полувзводов рейнджеров. Вы будете сдавать населенные пункты его людям последовательно: Энаротали, Тембагапура, Тимика, и далее — порты Амампаре, Ута и Кокенау. Из Кокенау вы уйдете ровно в полночь.
— Да, товарищ Акиа. Я жду товарища хоп-командора Винни в Кокенау через 2 часа.
— Правильно, товарищ Лон. Отбой.
Командир красных кхмеров убрал рацию в подсумок и оглядел своих подчиненных командиров, уже дисциплинированно собравшихся вокруг него.
— Так! — сказал он, подняв вверх ладонь, т. е. требуя предельного внимания, — Здесь, в Западной Новой Гвинее победило национально-освободительное движение. Народная армия смела гнилой колониальный буржуазный режим и будет строить новую жизнь. Наша помощь им больше не требуется. Вы только что видели, как хорошо они умеют защищать завоевания своей революции. Когда-нибудь мы тоже будем иметь такие машины, которые нам сейчас показали ново-гвинейские товарищи. Мы передаем им занятые нами населенные пункты, и движемся дальше, туда, где трудовому народу необходима наша военно-организационная помощь. К 23:30 следует подготовить все подразделения к стремительному броску, туда, где враг не ожидает нашего удара!
2. Большой красный крокодил
41
Дата/Время: 01.03.24 года Хартии
Место: Остров Тимор.
Давным-давно остров Тимор был огромным крокодилом, миль 300 в длину. Он плыл с юго-запада, из индийского океана, к Новой Гвинее, но, проходя между Австралией и Сулавеси, напоролся на рифы Алор, и с горя окаменел. Интуитивно понятно, что если история имеет такое начало, то и продолжение, скорее всего, не радостное. Правда, до XVI века все было нормально, австралоиды, папуасы и меланезийцы жили на спине окаменевшего крокодила, ловили рыбу, выращивали себе на огородах овощи и прочие бананы, не подозревая о таких вещах, как борьба за мировое господство. Потом сюда пришли каравеллы, и Тимор был аннексирован португальской колониальной империей, что принесло жителям нищету, рабство, христианство, гонорею и сифилис. В XIX веке голландские работорговцы решили заняться здесь бизнесом, и отняли у португальского короля туловище крокодила, оставив ему голову и ломтик на левом (северном) боку, который называется Оекусси. В 1942 году японские имперские войска захватили весь Тимор, и устроили там концлагерь. В 1945 их выгнали, и ООН стала делить Тимор по новой. Этот процесс затянулся, а в 1975 на остров вторглись войска индонезийского президента Сукарно и истребили треть жителей (из уцелевших в предыдущих сериях).