Песочек с тихим шорохом сыпался где-то позади меня. Я завертелась волчком, пытаясь заглянуть себе за спину, и песчаный ручеек на полу закрутился в спираль, живо напоминающую рисунок на почетном золотом значке матрасников.
– Стой смирно! – Колян остановил мое вращательное движение и помог снять суперкорректор осанки, о котором я успела забыть. – Что это за странная жилетка с утяжелением? Ты купила обновку? Кыся, ты, наверное, расстроишься, но она у тебя прохудилась!
– Черт, придется теперь заплатить Лизке за эту ортопедическую ерунду! – Я расстроилась.
Песочно-поролоновая жилетка мне абсолютно не нужна, я и без нее далеко не столь сутула, как нотрдамский горбун! Но коль скоро вещь испорчена, придется возместить Коробейнице ущерб звонкой монетой!
– Не расстраивайся, Кыся! – сказал Колян. – Жилетка прикольная, я бы и сам такую надел. Особенно если бы мне предстояло класть асфальт на улице с оживленным движением. Эту твою жилетку только слепой не заметит! А дырочка совсем маленькая! Возможно, ты сумеешь ее заштопать.
Это была дельная мысль. Я понесла жилетку в комнату и развернула ее на столе под лампой. Муж оставил меня наедине с попорченной жилеткой и пошел читать Масяне книжку, кротко напомнив, что они оба ожидают ужина. Я пообещала, что безотлагательно займусь его приготовлением, но не тронулась с места, склонилась над столом и внимательно рассмотрела прореху в ткани ортопедического жилета.
Дырочка была не просто маленькой, она была крошечной. Малюсенькое круглое отверстие. Не похоже, чтобы оно образовалось от того, что я слишком энергично шевелила лопатками во время пробежки! Ткань не лопнула, не разошлась по шву. Похоже, ее прокололи толстой иголкой!
– Как же так? – пробормотала я, уже догадываясь, что случилось, но не желая в это верить.
Я побежала в прихожую, сдернула с вешалки свою куртку, приволокла ее в комнату, положила рядом с жилеткой и самым добросовестным образом рассмотрела курточную спину.
Крошечная круглая дырочка нашлась именно там, где я предполагала ее обнаружить – немного ниже левой лопатки. Как раз в области сердца!
– Этого не может быть! – прошептала я. – Какое свинство! Выходит, гадский грабитель не просто ударил меня кулаком, а с разбегу пырнул меня шилом! Прямо в сердце!
В следующий момент я осознала, что дурацкая ортопедическая жилетка спасла мне жизнь. Острие шила, пробив куртку, угодило в мешочек, набитый песком, и не причинило мне никакого вреда, а что жилетку попортило – так это ерунда!
Перспектива возмещения материального ущерба Лизавете уже нисколько не расстраивала. Да если бы не этот ортопедический бронежилет, меня бы уже не было в живых!
Расчувствовавшись, я расцеловала чудесную жилетку, аккуратно свернула ее и убрала в тот ящик тумбочки, где хранятся особо памятные для меня предметы: длинный бело-черный ус давно скончавшегося домашнего любимца – персидского кота; смешную записочку, написанную в незапамятные времена влюбленным Коляном; клеенчатые бирочки, которые в роддоме привязали на ручку новорожденному Масяньке, и тому подобные незабываемые вещи. Жилетка, спасшая мне жизнь, заслуживала того, чтобы быть увековеченной в моем частном музее!
Чтобы предотвратить дальнейшую потерю песка священной жилеткой, я капнула на дырочку горячим парафином с растопленной свечки и таким образом запечатала ее. Это нужно было сделать хотя бы потому, что высыпающийся тонкой струйкой песок здорово нервировал, заставляя думать, что вот так же могла бы вытекать моя собственная кровушка. Ведь просто чудо, что я была защищена от проникающего ранения в область сердца этой прекрасной, замечательной, великолепной жилеткой! Господи, благослови Коробейницу Лизавету!
– Кыся, а мы будем сегодня ужинать? – кротко поинтересовался Колян, прервав мои раздумья. И он с намеком сообщил: – Между прочим, у нас в микроволновке фарш уже почти час размораживается…
Я порысила в кухню, достала из печки несчастный фарш, который благополучно сварился вкрутую, подумала немного и решила употребить его на приготовление макарон по-флотски. Кулинарный процесс занял у меня с полчаса, потом я быстренько поужинала и, оставив своих Колянов неспешно питаться в кухне, уединилась в детской с телефонной трубкой. Мне не хотелось, чтобы муж слышал мой разговор с Лазарчуком. Мужчины, как уже было сказано выше, существа нежные. Тревожить их без особой необходимости не стоит. Если, конечно, речь не идет о тех мужчинах, которые должны быть привычны к тревогам по роду занятий.
– Привет, Серега! – сказала я, дождавшись, когда капитан возьмет трубку. – Можно проконсультироваться у тебя по одному вопросу?
– Всего по одному? – Лазарчук демонстративно удивился необычайной скромности моих запросов. – Ну, давай! Только не спрашивай, есть ли жизнь на Марсе, это не по моей части!
– Марсианская жизнь меня в данный момент не волнует, тут и на родной планете загадок хватает, – согласилась я. – Серега, я хочу спросить тебя как специалиста по борьбе с преступностью: какова нынче криминогенная обстановка в нашем районе?
– Тебя статистические выкладки интересуют или общее впечатление от безрадостной российской действительности?
– Ни то ни другое. Меня интересует, много ли у нас случается ночных грабежей и как, собственно, они происходят? Преступники просто отнимают у прохожих личное имущество или еще наносят при этом какие-нибудь увечья?
– Как у вас там грабят граждан, с травматизмом али без? – Остряк-капитан облек мой вопрос в стихотворную форму. – По-разному бывает, моя дорогая! А тебя организованные преступные сообщества интересуют или грабители-одиночки?
– Одиночки.
– Ну, эти особо не лютуют. Кого просто обберут, кому глаз подобьют, кому по голове дадут подручным предметом типа «кирпич». Какой-то определенной тенденции не наблюдается, но тяжелые увечья жертвы ночных грабителей получают редко.
– Значит, шилом в сердце пока еще никого не били? – упавшим голосом спросила я.
Ужасно не понравилось мне быть жертвой неправильного грабежа! Эта неприятная исключительность наводила на еще более неприятные мысли. Неужто ночной злодей не ограбить меня хотел, а убить? В таком ракурсе и поломка Иркиных тормозов выглядела по-настоящему зловеще.
– К чему такой странный вопрос? – насторожился Лазарчук. – Я что-то пропустил, в твоей жизни произошло что-то новое, интересное? Может, ты решила улучшить финансовое положение своей семьи и готовишься переквалифицироваться из тележурналисток в гопницы? Не советую, дорогая, опасное это дело.
– А что у нас нынче не опасно? По улице просто так не пройдешь! У меня сегодня вечером какая-то сволочь сумку свистнула, а перед этим пырнула меня под левую лопатку шилом, – мрачно объяснила я.
– А ты не врешь, подруга? – Лазарчук обидно усомнился в моих словах. – Не сочиняешь? Если бы тебя саданули под левую лопатку шилом, ты бы сейчас в морге лежала, а это, я вижу, не так, потому как у меня определился твой домашний телефон!
– Мне повезло, я совершенно случайно была одета в жилетку, набитую песком. Шило попало в нее, а я отделалась легким испугом и утратой незначительных материальных ценностей: испортилась эта самая жилетка и еще в курточной спине образовалась сквозная дырка.
– В милицию заявила? – сделался серьезен Лазарчук.
– Нет, а разве надо? Я думала сначала тебе рассказать.
– Это просто удивительно, что ты надумала мне что-то рассказать! – ядовито сказал капитан. – Лучше позже, чем никогда!
– Ты только Коляну не говори! – быстро попросила я. – То есть ты ему про шило не говори, а про ограбление он знает, даже видел злодея и сумел отнять у него мою сумку.
– Пожалуй, я к вам сейчас приеду, и мы предметно побеседуем, – вздохнул Лазарчук.
Чувствовалось, что мчать к нам на ночь глядя ему не особенно хочется, но долг вынуждает.
– У нас есть коньяк! – сообщила я, чтобы приободрить друга.
– Уже хорошо, – ответил капитан и положил трубку.
Она тут же залилась веселым звоном.
– Да? – безрадостно вопросила я.
– Привет! Проконсультируешь меня по одному вопросу? – деловито спросила Ирка.
– Только не спрашивай меня, есть ли жизнь на Марсе! – попросила я, подивившись совпадению.
– Это вообще не вопрос, я и сама знаю, что на одном «Марсе» можно прожить не менее суток, у этого батончика очень высокая калорийность, не зря террористы берут с собой на задания именно шоколадки, – на одном дыхании убежденно протарахтела подружка. – Ты лучше скажи, что делать, если у ребенка запор?
– У какого ребенка?
– У нашего ребенка! У Чингисхана, собачьего сына! – Ирка заметно нервничала. – Он все жрет и жрет, а вот гадить никак не хочет!
– Дай ему ложку касторки или подсолнечного масла, – предложила я. – Или рыбьего жира в желатиновых капсулах. Тогда он будет гадить и гадить, а вот жрать захочет не скоро.
– Дай ему ложку касторки или подсолнечного масла, – предложила я. – Или рыбьего жира в желатиновых капсулах. Тогда он будет гадить и гадить, а вот жрать захочет не скоро.
– Вот так радикально, да? – задумалась Ирка. – Слушай, а нет ли какого-нибудь промежуточного варианта, чтобы у собачки все естественные процессы пошли нормально, без перегибов в ту или иную сторону?
– Ну, предложи ему чернослива поесть или фиников, сухофрукты – это естественное мягкое слабительное! – с досадой сказала я.
Отправления собачьего организма меня в данный момент не слишком волновали. Я сама вляпалась в такое дерьмо, по сравнению с которым собачья кучка покажется парфюмерной композицией!
– У тебя плохое настроение, что ли? – запоздало догадалась подружка. – С чего бы это?
– А с чего бы ему быть хорошим?! – взвилась я. – Это ты можешь радоваться: похоже, тормоза твоей «шестерки» действительно испортили вовсе не ради тебя!
– Откуда ты знаешь? – и впрямь обрадовалась Ирка.
– От верблюда! Час назад меня еще раз пытались убить!
– И снова безрезультатно? – Подружка нервно засмеялась, потом подавила глупый неуместный смех и серьезно спросила: – И как же тебя убивали?
– Шилом, – горько ответила я. – Какой-то гад на темной улице набежал сзади и саданул меня в сердце.
– И промазал?
– И не промазал! Меня специальный жилет защитил.
– Ты броник себе купила? – восхитилась легкомысленная подружка. – Ух ты, круто! Где взяла? А мой размерчик есть?
– Найдем, если надо, – пообещала я, подумав, что могу уже наниматься к Коробейнице в субдилеры. Ортопедическая жилетка и Коляну приглянулась, и Ирка не прочь такую прикупить! – Ир, я чего думаю? Я думаю, зачем кому-то меня убивать?
– Ну ты и спросила! Мало ли зачем!
– А конкретнее?
– Хм…
Ирка задумалась. Я терпеливо ждала, пока она сварит в своем котелке какую-нибудь дельную мысль.
– До самого последнего времени на твою жизнь никто не покушался, так? Все только сегодня началось? – спросила подружка.
– Вроде так!
– Значит, ты напросилась на физическое устранение только что, буквально на днях! – заключила подружка. – Признавайся, что ты такого сделала?
– Да ничего такого!
– Какого – такого? – Ирка вцепилась в меня, как клещ.
– Ну, такого, необычного… Вроде я все делаю, как всегда: на работу хожу, домашними делами занимаюсь… Вот черт! – Я вспомнила, что отличный повод убить меня есть у мужа. – Я обещала Коляну постирать и отутюжить его костюмные брюки и забыла об этом, а у него завтра деловая встреча, в джинсах идти никак нельзя!
– Нет, это не повод для убийства, даже наоборот: если ты погибнешь, костюм Коляну снова понадобится, на похороны, а тебя уже не будет в живых, и кто же тогда возьмется за утюг? – логично рассудила Ирка. – Но мыслишь ты в правильном направлении. Вспомни, чем последние дни отличаются от других, и ты поймешь, кому и чем насолила!
И тут меня осенило:
– Вспомнила! В последние дни меня сильно занимают убийство Балды и самоубийство Лилианы! Может, меня за детективную деятельность хотят убить?
– Отличная мысль! – похвалила подружка.
Кажется, она хотела еще что-то сказать, но тут ее отвлекло долгожданное событие: Чингисхан благополучно справился с запором. Весомое подтверждение нормальной работы своего кишечника щенок выдал прямо на ковер в гостиной, и Ирке сразу стало не до меня. Торопливо извинившись, она закончила разговор. Я тоже положила трубку и стала ожидать обещанного прибытия Лазарчука. Мне хотелось проконсультироваться у него еще по одному вопросу.
Случай задать его представился только через пару часов. Капитан с приездом сильно задержался, я уже уложила спать сынишку, разморозила мясо и нажарила отбивных, надеясь, что они вкупе с коньяком смягчат сурового Лазарчука и расположат его к конструктивному разговору.
Приступить к беседе удалось не сразу, сначала мы сели за стол, так как Колян заявил, что наедаться на сон грядущий вредно, поэтому надо съесть отбивные как можно скорее, сделав максимально долгую паузу перед отбоем. Таким образом, деловой разговор пришелся именно на эту паузу.
– Ну что, покалякаем о делах наших скорбных? – голосом Джигарханяна вопросил Лазарчук, скрестив вилку и нож на пустой тарелке таким образом, что эта инсталляция неприятно напомнила мне пиратскую эмблему.
Это вполне соответствовало случаю: у меня было ощущение, будто я получила сегодня «черную метку»!
Лазарчук дотошно расспросил и меня, и Коляна о нашем вечернем приключении с участием неизвестного грабителя, почесал в затылке, сокрушенно поцокал языком, но делиться своими умозаключениями не стал, только посоветовал мне не гулять темными вечерами по безлюдным улицам. Я была разочарована. И этому человеку я скормила полдюжины прекрасных свиных отбивных! И еще споила полбутылки не менее прекрасного коньяка! А где же результат?
Я бы, наверное, не постеснялась предъявить капитану свои претензии, но наше общение прервал телефонный звонок. Лазарчуку позвонил товарищ по цеху, старлей Петя Белов. Служба настоятельно требовала, чтобы капитан сей же час уделил ей внимание.
– Слушай, Лазарчук, а на твою жизнь кто-нибудь покушается? – с тайной надеждой спросила я, провожая в прихожей капитана, который не оправдал моих ожиданий.
Я, впрочем, и сама не знала, какие именно надежды на него возлагала. Хотелось бы, чтобы он успокоил мои страхи, в своей обычной грубоватой манере сказав что-нибудь вроде: «Да кому это, на фиг, надо – тебя убивать?!» Еще лучше было бы, если бы капитан быстренько организовал поимку ночного грабителя-убийцы. А еще лучше – провел бы массовые превентивные аресты абсолютно всех граждан, которые питают ко мне сколько-нибудь недобрые чувства!
– Покушается ли кто-нибудь на мою жизнь? – Серега как будто удивился вопросу, но к поиску ответа на него подошел обстоятельно. – Вообще по жизни или в данный конкретный отрезок времени?
– В последние дни, когда ты занимаешься расследованием убийства Балды? – я кивнула на потолок.
– Вот даже как! – пробормотал капитан, царапнув меня острым взглядом.
Он посмотрел на часы, стрелки которых слиплись на отметке «двенадцать», на отчаянно зевающего Коляна и с сожалением сказал:
– Надо бы нам с тобой еще пообщаться, да некогда уже… Какие у тебя планы на завтра?
– Никаких особых планов, день как день! – ответила я.
И соврала. Особые планы на завтра я начала сочинять сразу, как только поняла, что не получу от профессионального сыщика ни помощи, ни защиты. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих!
Если чье-то нездоровое желание лишить меня жизни вызвано моим интересом к обстоятельствам гибели Игоря Набалдашкина и Лилианы Марусенко, значит, эти обстоятельства и впрямь подозрительны и кто-то не хочет, чтобы правда о них стала известна. А я, похоже, подошла к разгадке слишком близко! Во всяком случае, ближе, чем Лазарчук, которого никто убить не пытается, что, в общем-то, огорчительно – рисковать жизнью в дружеской компании мне было бы как-то приятнее… Так, ладно, о чем это я? Да о том, что нужно постараться скоренько вытащить истину на свет божий, и тогда убивать меня будет уже поздно и потому совершенно бессмысленно!
– Или, наоборот, надо бросить это дело, никуда не соваться и самой не высовываться, – справедливости ради я отметила и второй, альтернативный вариант, но он понравился мне гораздо меньше первого, и я его решительно отвергла.
Совалась, суюсь и буду соваться! Вот так-то!
8
Ночью у меня была возможность убедиться, что не все то литературный вымысел, что пишется в книжках. Кажется, у Чапека в рассказе сыщик раскрыл кровавое преступление, попросив подозреваемого быстренько подобрать ассоциации к определенным словами вроде «жертва – нож», «труп – багажник» и так далее? Что-то в этом роде получилось и у меня.
Игру в слова я затеяла не нарочно, просто никак не могла перестать думать о своем частном расследовании. Лежала без сна, ворочалась и все прикидывала, за какую ниточку потянуть, чтобы размотать клубочек. Особенно перспективной в этом смысле казалась фирма «Пингвин», неизвестный представитель которой был в выходные нашим соседом по пансионату. Найти бы мне этого пингвина! К сожалению, ни в телефонной книге, ни в справочнике «Желтые страницы» фирма с таким названием не значилась.
– Пингвин, пингвин! – машинально произнесла я вслух.
Я вовсе не предполагала обсуждать эту тему с мужем, но Колян, тихо посапывавший рядом, принял участие в мозговом штурме по собственной инициативе. При слове «пингвин» он беспокойно шевельнулся и, не просыпаясь, громко и отчетливо произнес:
– Линукс…
Я подпрыгнула, как карась на сковородке, и с трудом удержалась от того, чтобы немедленно выразить мужу признательность за помощь жарким поцелуем. Колян-то, конечно, с радостью принял бы подобный знак благодарности, но мог им не удовольствоваться, и мне пришлось бы надолго отвлечься от дедуктивных размышлений.