«Кукурузники» ехали на юг. Первые пять миль они преодолели очень быстро, но потом притормозили и свернули к общей подъездной дорожке Дунканов. Доктор оценил изменение скорости и направления движения, хрипло вздохнул, закрыл глаза и снова опустил голову. Сидевший справа от него футболист ударил его локтем по ребрам.
— Тебе придется поработать над своим голосом, приятель. Потому что от тебя ждут объяснений.
Теперь они ехали совсем медленно, успешно завершив свою миссию. Припарковавшись перед домом, они подвели доктора к двери и постучали. Через минуту им открыл Джейкоб Дункан. Один из «кукурузников» положил руку на спину доктора и втолкнул его в дом.
— Мы нашли его за рулем пикапа, который потеряли. Он поставил на него свои собственные паршивые номера.
Джейкоб Дункан смотрел на доктора долгих десять секунд, потом поднял руку и мягко потрепал его по щеке. Бледная кожа, влажная от пота, покрытая ссадинами и синяками. Затем он схватил доктора за рубашку и потащил по коридору в темные глубины дома, к кухне. Доктор оказался пленником в логове врага.
Джейкоб Дункан повернулся к «кукурузникам».
— Хорошая работа, парни, — сказал он. — А теперь заканчивайте дело. Найдите Ричера. Он снова остался без машины. Если доктор знает, где он, то очень скоро нам расскажет, и мы вам сообщим. Но пока продолжайте поиски.
Роберто Кассано все еще находился на кухне Джейкоба Дункана. Анджело Манчини сидел рядом. Они увидели бедолагу доктора, ковылявшего по коридору, пьяного и охваченного ужасом. Следы вчерашней работы Манчини все еще не зажили на его лице. Потом зазвонил телефон Кассано. Он посмотрел на экран и увидел, что это Росси. Кассано вышел через заднюю дверь на лужайку, засыпанную гравием. Как только он нажал на кнопку, Росси сказал:
— Осложнения.
— Какие? — спросил Кассано.
— Мне нужно успокоить всех с этой стороны. Ситуация выходит из-под контроля. Я должен поговорить с людьми, повлиять на их представления о том, что происходит. Если коротко, вы получаете подкрепление. Два парня Сафира и два от Махмени.
— Это ускорит процесс.
— Поначалу — да, — ответил Росси. — Но потом все может очень сильно осложниться. Ставлю доллар против десятки, что они приедут с инструкциями выкинуть нас из цепочки. Махмени, наверное, намерен избавиться еще и от Сафира. Так что не подпускай ни тех, ни других к Дунканам. Ни на минуту. Не позволяй Дунканам заводить новых друзей. И соблюдайте максимальную осторожность, когда покончите с незнакомцем. За вами будут охотиться четверо наемников.
— И что же нам делать?
— Вы должны уцелеть. И сохранить контроль.
— Каковы правила?
— Людей Сафира нужно прикончить обязательно. Тогда мы сможем избавиться от звена над нами и начнем продавать товар Махмени по ценам Сафира.
— Я понял.
— И уберите парней Махмени, если не будет другого выбора и придется защищаться. Но постарайся, чтобы это выглядело так, будто с ними разобрались люди Сафира или Дунканы. Мне нужен Махмени. Здесь у меня нет свободы маневра. Мне не выйти без него на основного покупателя.
— Ладно.
— Так что возвращайтесь в отель немедленно и не высовывайтесь. Там вы встретитесь с остальными — думаю, очень скоро. Договоритесь с ними и составьте план.
— Кто будет главным?
— Иранцы постараются всех оттеснить. Но пусть засунут свои желания туда, где не сияет солнце. Вы знаете людей и местность. Управляйте процессом и будьте очень внимательны.
— Ладно, босс, — сказал Кассано.
Через две минуты он и Манчини уже сидели в синей арендованной «Импале» и катили по прямому, как стрела, двухполосному шоссе. Им оставалось проехать шестьдесят миль.
Белый фургон продолжал ехать на восток по автомагистрали 3, не покидая границ Канады, и уже преодолел более половины расстояния до Альберты; впереди находился Саскачеван. Фургон только что пропустил автомагистраль 4, уходящую направо, на юг, к границе, где скромный канадский асфальтобетон превращался в великолепную автостраду США. Трасса 15 доходила до Лас-Вегаса и дальше до Лос-Анджелеса. Изменение статуса шоссе, которое когда-то было одной и той же тропой, являлось символом каждой из стран, а потому представляло серьезную опасность.
Это была основная артерия, по обе стороны от которой находились серьезные призы, а потому считалось, что за шоссе ведется усиленное наблюдение. Именно по этой причине белый фургон не воспользовался шансом преодолеть оставшуюся часть пути на высокой скорости, а продолжал двигаться на восток, в сторону маленького городка Медисин-Хат. Там он намеревался свернуть на юг и затеряться в глуши, около озера Пакоуки, где ему предстояло отыскать безымянную проселочную дорогу, ведущую в лес и в США.
Дунканы заставили доктора встать перед столом. Сами они сидели и молча смотрели на него. Так прошла минута. С одной стороны стола находились Джейкоб и Сет, с другой — Джаспер и Джонас.
— Это сознательный акт мятежа? — наконец спросил Джейкоб.
Доктор не ответил. После рвоты у него горело горло, к тому же он плохо понял смысл вопроса.
— Или ты решил, что имеешь право на компенсацию?
Доктор не ответил.
— Нам необходимо знать, — продолжал Джейкоб. — И ты должен рассказать. Нас завораживает происходящее, мы хотим во всем разобраться.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответил доктор.
— Возможно, твоя жена в курсе, — сказал Джейкоб. — Может быть, нам следует привезти ее сюда и спросить?
— Оставьте ее в покое.
— Я не понял?
— Пожалуйста. Пожалуйста, оставьте ее в покое.
— Она могла бы нас развлечь. Так уже бывало, ты же знаешь. Мы познакомились с ней задолго до тебя. Она приходила сюда полдюжины раз. В этот дом. С радостью. Конечно, мы ей платили, что могло повлиять на ее отношение. Тебе следует спросить, что она здесь делала за деньги.
— Она сидела с ребенком.
— Так она тебе говорила? Что ж, ничего другого она и не могла сказать.
— Она приходила сюда для этого.
— Как-нибудь спроси ее еще раз. Застань врасплох. Когда-то твоя жена обладала самыми разнообразными талантами. Может быть, она тебе расскажет. И ты получишь удовольствие.
— Чего вы хотите?
— Мы хотим знать мотивы твоих поступков, — сказал Джейкоб.
— А что я такого сделал?
— Ты поставил свои номера на пикап.
Доктор ничего не ответил.
— Мы желаем знать, почему ты так поступил. Ничего больше, — сказал Джейкоб Дункан. — Не такой уж трудный вопрос. Это проявление дерзости? Или послание? Ты хотел нам отомстить за то, что мы испортили твою машину? Ты решил, что имеешь право забрать наш пикап? Собрался что-то доказать? Посчитал, что мы слишком далеко зашли?
— Я не знаю, — сказал доктор.
— Или номера поменял кто-то другой?
— Я не знаю, кто их поменял.
— Но это сделал не ты?
— Не я.
— Где ты нашел пикап?
— У мотеля. Сегодня днем. Он стоял рядом с моей машиной. С моими номерами.
— Почему ты не поменял номера?
— Я не знаю.
— Езда с фальшивыми номерами является уголовным преступлением, верно? В лучшем случае это серьезное административное нарушение. Неужели человеку, практикующему медицину, следует вести себя таким образом?
— Думаю, нет.
— Но ты поступил именно так.
— Я сожалею.
— Не нужно приносить нам извинения. Мы не суд. И не Министерство здравоохранения. Но тебе следует подумать об объяснениях. Ты можешь потерять работу. И что будет делать тогда твоя жена? Как станет зарабатывать деньги? Возможно, ей придется вернуться к прежней жизни. Совершить тур в прошлое. Однако мы не возьмем ее обратно. Да и кому она теперь нужна? Старая, бесполезная сука…
Доктор молчал.
— Ты лечил мою невестку, — сказал Джейкоб Дункан. — После того, как тебя предупредили, что этого делать не следует.
— Я доктор. Я должен лечить людей.
— Клятва Гиппократа?
— Совершенно верно.
— В ней говорится прежде всего: «Не навреди».
— Я никому не вредил.
— Посмотри на лицо моего сына.
Доктор посмотрел.
— Это сделал ты, — сказал Джейкоб.
— Я не делал.
— Мой сын пострадал из-за тебя. Значит, ты причинил ему вред.
— Это не я.
— Кто?
— Я не знаю.
— А я думаю, знаешь. По городу ходят слухи. Ты их наверняка слышал. Тебе прекрасно известно, что о нас постоянно говорят. Телефонное дерево. Ты считаешь, это тайна?
— Ричер.
— Наконец, — сказал Джейкоб. — Мы заговорили о деле. Ты его сообщник.
— Нет.
— Ты попросил его отвезти тебя в дом моего сына.
— Нет. Он меня заставил.
— Неважно. Сделанного не воротишь. Но мы хотим задать тебе вопрос.
— Какой?
— Где Ричер сейчас?
Глава 29
Глава 29
Ричер находился в своем номере в отеле «Марриотт», зарывшись по колено в полицейских документах. При помощи отвертки он вскрыл ленту, которой были заклеены все одиннадцать коробок, и взял по первой странице из каждого, чтобы установить время составления документов. Затем расставил коробки по порядку и принялся быстро просматривать отчеты, начиная с самого первого.
Как Ричер и предполагал, отчеты оказались очень обстоятельными. Дело привлекло всеобщее внимание, в нем имелось множество тонких моментов, в расследовании участвовали полиция штата, национальная гвардия и ФБР. Окружная полиция действовала максимально профессионально. Расследования, в которых принимали участие несколько агентств, являлись соревнованием, и полиция не хотела проиграть. Полицейские записывали каждый шаг, стараясь рассмотреть все возможности и прикрыть задницы.
В некотором смысле досье представляли собой исторические документы. Они не имели ничего общего с компьютерами. Все оставалось старомодным, неспешным и основательным. Отчеты были напечатаны на электрических печатных машинках. Исправления делали при помощи белой замазки. Бумага стала коричневой, хрупкой и слегка заплесневела. Ричер не нашел записей переговоров по сотовым телефонам, даже между полицейскими. Никто не брал проб ДНК. Отсутствовали координаты глобальной системы навигации.
Именно такие отчеты писал сам Ричер в начале своей карьеры военного полицейского.
Дороти вызвала полицию из дома соседки в восемь вечера, в воскресенье, в начале лета. Не по 911, а по местному телефону. В отчете присутствовало описание разговора, судя по всему, сделанное по памяти, а не по магнитофонной записи. Вероятно, дежурным сержантом. Фамилия Дороти была Коэ. Ее единственного ребенка, Маргарет, в последний раз видели более шести часов до ее звонка. Она была хорошей девочкой. Никаких проблем. Никаких неприятностей. Никаких возможных причин. Она была в зеленом платье и уехала на розовом велосипеде.
Дежурный сержант связался с капитаном, тот вызвал детектива, который только что сменился с дежурства. Детектива звали Майлс Карсон. Последний послал патрульные машины на север, и начались поиски. Погода в тот день выдалась хорошей, и у них оставался еще час до наступления темноты. Карсон прибыл через сорок минут. Следующие двенадцать часов прошли, как и рассказала за завтраком Дороти. Поиски от дома к дому, люди с фонариками обшаривали все вокруг, при помощи громкоговорителей пытались позвать Маргарет возле каждого амбара и других надворных построек, всю ночь по дорогам разъезжали патрульные машины, с рассветом прибыли полицейские с собаками — вклад полиции округа, национальная гвардия одолжила вертолет.
Майлс Карсон был основательным человеком и полицейским, но он не нашел девочку.
В принципе, Ричер мог бы указать на несколько упущений. Не стоило ждать утра — собак следовало вызвать сразу. Собаки умеют работать в темноте. Впрочем, это спорный вопрос, ведь запах Маргарет исчез, как только она села на велосипед, его унес ветерок, а резиновые шины изолировали его от земли. Собаки отследили путь Маргарет до конца подъездной дорожки, и всё. Громкоговорители для поисков внутри собственных владений — не самый сильный ход, ведь преступник легко справился бы с такой проблемой. А сдаваться он не собирался. Впрочем, в защиту Карсона следует сказать, что в тот момент никто не думал, что совершено преступление. Впервые Карсон услышал о подозрениях только в девять утра на следующий день, когда Дороти Коэ не выдержала и рассказала о Дунканах. Разговор с ней занял час и девять страниц. Затем Карсон начал действовать.
Однако с самого начала Дунканы выглядели невиновными. У них даже имелось алиби. Пять лет назад они продали семейную ферму, оставив себе только один Т-образный акр, на котором находились три их дома и подъездная дорожка. Как это часто бывает в таких местах, они не стали отмечать границы своих новых владений. Ими служили вспаханные соседями участки земли. Но со временем они решили поставить ограду. Она оказалась довольно мощной, обычно здесь такие не делали. Для этого они наняли четверых местных подростков. В то воскресенье четверка парней провела там весь день, от восхода до захода солнца: они измеряли, пилили, копали ямы для шестов. Трое Дунканов и их восьмилетний сын Сет находились с ними от рассвета до заката, наблюдали, советовали и помогали. Четверо подростков подтвердили, что Дунканы не покидали участка, никто к ним не приходил, не говоря уже о маленькой девочке в зеленом платье и на розовом велосипеде.
Тем не менее Карсон вызвал Дунканов на допрос. К этому моменту стало очевидно, что совершено преступление и к расследованию будет привлечена полиция округа, что было связано с вопросами юрисдикции, поэтому Дунканов поместили в камеру предварительного заключения в Линкольне. Сет отправился вместе с ними, и его допросили офицеры-женщины, но ему было нечего сказать. Троих взрослых допрашивали несколько дней. Небраска, восьмидесятые годы. Законы и процедуры выполнялись не слишком строго, когда речь шла о похищении детей.
Однако Дунканы так ни в чем и не признались. Они добровольно позволили обыскать свои владения. Люди Карсона проделали эту работу с максимальной тщательностью, что было несложно — владения оказались не слишком большими. Т-образный участок земли, окруженный незаконченной оградой, и три дома. Люди Карсона ничего не нашли. Сам Карсон вызвал ФБР, которое прислало команду с новейшим оборудованием того времени. ФБР также не добилось успеха. Дунканов отпустили, отвезли домой, и расследование прекратилось.
Ричер прополз по номеру обратно к первой коробке; он закончил первый поверхностный просмотр документов, и теперь пришла пора приступить к тщательному изучению деталей.
Доктор не ответил. Он стоял, избитый, трясущийся и потеющий.
— Где сейчас Ричер? — повторил свой вопрос Джейкоб Дункан.
— Я бы хотел присесть, — сказал доктор.
— Ты пил?
— Немного.
— В мотеле?
— Нет, — ответил доктор. — Я знал, что мистер Винсент не станет меня обслуживать.
— И где же ты пил?
— Дома.
— А потом пошел в мотель?
— Да.
— Зачем?
— Мне нужно было забрать медицинский чемоданчик из моей машины.
— Значит, ты был уже пьян, когда украл наш пикап?
— Да. На трезвую голову я бы так не поступил.
— Где сейчас Ричер?
— Я не знаю.
— Хочешь выпить?
— Выпить? — удивился доктор.
— Ты должен быть знаком с таким понятием.
— Да, я хотел бы выпить.
Джейкоб Дункан встал и прошел через кухню к шкафу, открыл его и вытащил почти полную бутылку «Уайлд терки». С другой полки он взял стакан и поставил все на стол. Потом убрал со стоявшего в углу стула пару сапог, старую почту и отнес стул к доктору:
— Садись, пожалуйста. И угощайся.
Доктор сел, подвинул стул поближе к столу и откупорил бутылку с виски. Он налил себе щедрую порцию и выпил все одним махом. Потом налил еще раз.
— Где сейчас Ричер? — снова спросил Джейкоб Дункан.
— Я не знаю, — ответил доктор.
— А я думаю, знаешь. Пришло время сделать выбор. Ты можешь сидеть с нами, пить мой отличный виски и проводить время в приятных разговорах. Или мы можем, к примеру, предложить Сету сломать тебе нос. Не сомневаюсь, что ему такая идея понравится. Или мы пригласим твою жену в гости и подвергнем ее мелким унижениям. Полагаю, она не станет особенно сопротивляться, ведь она знает нас много лет. Никаких заметных повреждений или серьезных ран. Но подобный опыт наверняка окажет влияние на ваш брак в будущем, ведь ты не сможешь ее защитить. Она решит, что ты попросту не захотел. Ведь сейчас это в твоих силах. Она обязательно так подумает.
— Ричера нет, — сказал доктор.
— Нет?
— Он уехал днем.
— Как?
— Остановил машину.
— Это невозможно, — сказал Джейкоб. — Мы заблокировали дорогу на север и на юг.
— Вы опоздали.
— Ты видел, как он уехал?
— Он был в мотеле. Я думаю, он поменял номера, потому что собирался воспользоваться вашим пикапом. Но потом появился кто-то еще, он попросил его подбросить, и это ему понравилось больше.
— И кто появился?
— Он не наш. Проезжал мимо.
— На какой машине?
— Я плохо разбираюсь в машинах. Кажется, она была белой.
— Он сказал, куда направляется?
Доктор допил большую часть второго стакана виски большими быстрыми глотками.
— В Вирджинию.
— Почему?
— Я не знаю, — ответил доктор и снова наполнил стакан. — Но он постоянно говорил о Вирджинии с того самого момента, как появился здесь.
— А что у него в Вирджинии?
— Он не сказал. Может быть, женщина. У меня сложилось именно такое впечатление.
— И откуда оно взялось?