В 1801 году еще более хитроумная сделка была заключена между британской и ирландской элитами. Ирландия вошла в состав Соединенного Королевства, Пока политика ограничивалась интересами элит, этот проект был вполне жизнеспособен. Но современный массовый национализм часто определяется религией и противопоставляет себя враждебному соседу или историческому угнетателю. Поэтому не вызывает удивления, что с всеобщим распространением грамотности и демократизации политики поднял голову антианглийский по сути и пропитанный духом католичества ирландский национализм. В 1914 году ирландцы были намного богаче, чем в 1801-м, -они находились примерно на одном уровне с испанцами итальянцами и финнами и были гораздо богаче греков, португальцев или венгров. Но в противоположность Шотландии Ирландия не стала одной из богатейших индустриальных держав мира. Находясь внутри союза, ирландцы сравнивали свое благосостояние с английским, а не с испанским. В этом свете и в отличие от Шотландии этот союз не был для них привлекательным, поскольку не принес впечатляющего экономического успеха. Более того, в 1845-1848 годах Ирландия пережила ужасный голод и последующую эмиграцию. Представляется маловероятным, что независимое правительство Ирландии смогло бы как-то смягчить эти несчастья, однако в этих несчастьях все равно обвиняли союз, причем в последующей националистической ретроспективе даже больше, чем во время самого Великого голода. География также играла свою роль в слабости союза. Находясь на крайнем западе Европы, отрезанная от континента Королевским флотом, Ирландия не могла иметь никакого другого угнетателя, кроме английского. Тогда как, например, польская ненависть к России могла смягчаться страхом перед Германией. Ирландцам в девятнадцатом веке некому было противопоставлять себя, кроме как англичанам, еще и потому, что их имперский сосед обладал также наиболее динамичной мировой экономикой и культурой. То, что Ирландия в противоположность Польше не стала ареной битвы соперничающих держав, было одним из преимуществ империи, которое, впрочем, у ирландцев, подобно большинству подданных современной империи, не вызывало особой благодарности. С другой стороны, реальная оценка огромной мощи Британии отдаляла в глазах многих ирландцев (и даже тех из них, кто горячо желал этой независимости) шансы на обретение Ирландией независимости от Лондона вплоть до 1914 года.
В одном ключевом аспекте географии положение Англии и России схоже. Обе они были приграничными государствами Европы, что привело к многочисленным последствиям в их истории, В эпоху огромного роста европейской мощи по сравнению с другими континентами именно пограничные европейские государства легче других могли распространить свое влияние вне границ Европы, Поэтому нельзя считать простым совпадением тот факт, что в девятнадцатом веке именно Британия и Россия владели крупнейшими в Европе неевропейскими империями. В девятнадцатом веке, по мере своего распространения по земному шару, эти две империи стали основными соперниками. Одним из результатов этого была знаменитая «большая игра» во внутренней Азии. Но при том, что великие пограничные империи активно соперничали вне Европы, внутри континента, где располагались их наиболее существенные интересы, они были естественными союзницами против возможной гегемонии любой континентальной державы. Этот естественный альянс был определяющим фактором поражения Наполеона. В двадцатом веке этот альянс возник снова перед лицом возможного господства Германии. Ла-Манш и необъятные пространства России были непреодолимыми препятствиями на пути любой державы, которая попыталась бы установить свое господство с позиции франко-германской базы, К тому же и Россия, и Британия могли мобилизовать против любой державы, угрожающей установить господство над Европой, ресурсы не только своих геополитически безопасных центральных регионов, но и неевропейских имперских периферий. Эти факторы имели решающее значение в Европе двадцатого века.
Как в России, так и в Британии всегда раздавались влиятельные голоса в поддержку изоляционизма. Зачастую их привлекала мысль о том, что пока у их главного соперника на другом краю Европы руки будут связаны европейскими конфликтами, сами они будут процветать в мирной изоляции. Кутузов считал, что Россия в борьбе с Наполеоном таскает для Англии каштаны из огня. В 1939 году Сталин сделал то, что некоторые консервативные британские историки полагали необходимым для Лондона, а именно уклонился от вмешательства в европейский конфликт в надежде, что Гитлер и его противник на другом конце Европы измотают друг друга годами борьбы. Однако в 1811 и 1940 году Россия понимала, что господство одной державы на европейском континенте угрожает ее безопасности. В конце концов британские политики тоже приходили к этому заключению. Конечно, Ла-Манш, Королевский флот и империя предоставляли пограничной Британии больше возможностей для маневра, чем у материковой России, но в глазах британских политиков эти преимущества не были значительными. Иностранное государство, контролирующее порты Ла-Манша и имеющее возможность мобилизовать против Соединенного Королевства ресурсы всей Европы, всегда считалось недопустимой угрозой безопасности Британии, независимо от того, декларировало ли такое государство свои мирные и дружественные намерения в отношении Британии, Это была основная причина, по которой Британия два раза в двадцатом веке вступала в войну против Германии.
Глава 4. Османская империя
Геополитика Османской империи
В ПРОИСХОЖДЕНИИ РОССИЙСКОЙ И ОСМАНСКОЙ империй много схожего. И московская, и османская династии появились на периферии огромных территорий и цивилизаций, над которыми они впоследствии установили свое господство. Москва была аванпостом Киевской Руси, а та, в свою очередь, являлась одним из последних и самых удаленных «завоеваний» византийского христианства. Тюрки Центральной Азии, от которых, собственно, и произошли османы, были по крайней мере так же далеки от центра ислама. Русские обратились в христианство, а тюрки - в ислам в том же десятом веке. Наплыв тюрков в Анатолию начался после поражения Византии при Манзикерте в 1071 году; в это же время славяне начали заселять Северо-Восточную Русь - будущее Московское царство. В Средние века религиозные убеждения обычного османского или московского подданного были далеки от символов веры, провозглашаемых городскими религиозными лидерами православия или ислама. Крестьянство Северо-Восточной России до четырнадцатого века было христианским только в отдельных местах. Религией османского населения в это время был сплав мусульманства, христианства и язычества, что вполне естественно для региона, только недавно завоеванного чуждыми тюркскими элементами, но веками до этого принадлежавшего различным культурам, цивилизациям и правителям.
В сражении при Манзикерте (1071) предводитель турок-сельджуков Алп-Арслан наголову разбил византийскую армию, и вся Малая Азия пала к его ногам. Византийская империя, сократившаяся практически до одного Константинополя, в дальнейшем так никогда и не возродилась.
Осман, основатель Османской империи, женился на дочери влиятельного шейха дервишей. Его сын женился на дочери христианского феодала. Ранние османские правители, подобно своим московским коллегам, были жесткими и прагматичными военачальниками. Основой их легитимности был военный успех, который обеспечивал их сторонников добычей, землей и престижем, а также приносил чувство выполненного религиозного долга в войнах против христиан. Краеугольным камнем в деле основания Османской империи стал контроль над стратегическим эмиратом Галлиполи, откуда тюрки делали набеги через Анатолию во Фракию и на Балканы. Очень важным моментом в расцвете обеих династий в четырнадцатом веке было то обстоятельство, что родовые земли наследовались одним наследником. Для османов это было делом принципа, а для москвичей - счастливым стечением биологических обстоятельств. Со временем представители обеих династий превратились из обычных военачальников в монархов, управляющих своими государствами. Они создали институты, которые веками поддерживали их владычество. И здесь начинается различие между империями, поскольку институты османского государства коренились в ближневосточной и исламской традициях, не имевших никакого влияния в России. Тем не менее какое-то время сходство сохранялось, Даже в шестнадцатом веке основной частью османской и русской армий была кавалерия, которая получала от монарха земли в награду за военную службу. Эти всадники гораздо сильнее контролировались и в большей степени подчинялись правителю, чем рыцарство феодальной Европы. Неявка на службу в шестнадцатом веке вела к однозначной и быстрой потере земельных владений. Однако многие русские дворяне-военные не только имели другие земли в своей частной собственности, но со временем они более успешно, чем османы, превращали свои наделы, приобретенные на военной службе, в частную собственность.
И русские, и османы выросли в тени монголов, в регионах, косвенно контролируемых государствами - наследниками Великого хана. По мере того как могущество империи монголов шло на спад, русские и османы занимали оставляемые ею ниши. Османы, например, захватили Черное море и его северный берег и господствовали там. В середине шестнадцатого века распространение русских в южные степи вступило в противоречие с интересами османов, и главным образом с интересами их сателлита - крымского хана, С этого времени отношения между двумя государствами, и прежде не слишком близкие, но вполне дружелюбные, начали портиться. В восемнадцатом, девятнадцатом и начале двадцатого века Россия была злейшим врагом и основным могильщиком Османской империи. В эту эпоху победа России над османами зависела от многих факторов, одним из которых являлась геополитика. После того как Россия уничтожила в 1550-х годах приволжские мусульманские ханства, перед ней открылся путь на восток. По территориальному признаку она была главным наследником монгольской орды.
По контрасту на востоке у османов в шестнадцатом веке возникло новое мощное государство, образованное Сефевидами на территории современного Ирана, Это государство остановило османскую экспансию на восток. Оно также отрезало османов от их исторической родины и традиционных военных баз в Центральной Азии. Кстати говоря, относительно малый процент тюркского населения, который ограничивал возможности колонизации захваченных территорий, всегда оставался одной из постоянных слабостей Османской империи. Кроме того, возникновение сефевидского Ирана означало, что османам всегда придется вести борьбу на два фронта - с христианами на севере и с не менее враждебным государством у себя в тылу. Тот факт, что Сефевиды были шиитами, исламскими «еретиками», и такими же шиитами были многие из подданных османского султана, только увеличивал опасность. В шестнадцатом и семнадцатом веках, когда разобщенная христианская Европа стояла лицом к лицу с единой Османской империей, протянувшейся от Алжира до Крыма, единственным облегчением христиан было то, что проблемный восточный фронт отнимал у османов значительные силы и время.
Сефевиды -династия правителей государства на Ближнем и Среднем Востоке в 1502-1736 годах. В состав государства входили территории нынешнего Ирана, Азербайджана, часть Армении, большая часть современного Афганистана, временами Ирак и некоторые другие территории.
В случае Османской империи не приходится говорить о метрополии и периферии или о правлении имперской нации над подчиненными колониями. Константинополь недвусмысленно являлся столицей империи, его престиж и традиции позволяли ему занимать безоговорочное первое место среди других городов империи, Его дворцы, мечети и общественные здания демонстрировали все великолепие, масштабы и прочность империи. Будучи крупнейшим городом Европы в период расцвета Османской империи в шестнадцатом веке, Константинополь до самой кончины империи оставался огромным космополитическим центром культур и народов. Константинополь стоял особняком и в то же время был лицом всей империи. Он никогда не принадлежал какому-то отдельному региону или народу. Даже в 1850-х годах мусульмане составляли только 44 процента его населения, а этнических тюрок было еще меньше.
Анатолию ни в коем случае нельзя назвать метрополией империи. Европейцам, которые привыкли при описании империи использовать слова «османский» и «турецкий» как взаимозаменяемые, это может показаться странным. Османское государство образовалось в Анатолии, Это был единственный из крупных регионов империи, в котором большинство населения составляли тюрки. Позднее эта территория вошла в состав основного преемника Османской империи - Республики Турции. Но до потери Балкан Анатолия никогда не была стратегическим, экономическим, политическим или фискальным центром империи. В начале пятнадцатого века, когда османы почти потеряли контроль над Анатолией, они вернули себе эту провинцию, мобилизовав для этой кампании силы своих балканских владений. В высшей точке расцвета империи доходы от всей Малой Азии составляли только три четверти доходов от Балкан, и были только чуть больше доходов от Египта. Анатолия всегда была одним из беднейших и наименее развитых регионов империи. В 1800 году плотность населения в Анатолии была в два-три раза ниже, чем в имперских балканских провинциях. Веком позже доходы на душу населения в ныне независимых Болгарии, Сербии и Греции были в пять раз выше, чем в османских неевропейских провинциях. В Румынии они были выше в семь раз. Зато анатолийские тюрки по крайней мере были избавлены от подушного налога, которым облагались немусульмане на протяжении почти всей истории империи. Впрочем, османы всегда относились к людям по религиозному, а не по этническому признаку: арабы-мусульмане тоже не платили этот налог. Хотя многие арабы в противоположность тюркам избегали также обязательной военной службы в последние десятилетия империи. Кольмар фон дер Гольц, главный германский военный советник у османов, говорил в конце девятнадцатого века, что тюрки были единственной этнической группой, которая сделала реальный вклад в военную мощь империи: «Хейяз и Святые места живут за счет остальных частей империи, а арабские и африканские провинции дают мало или ничего».
Гольц Кольмар фон дер, Гольц-паша (1843-1926) - германский военный деятель. Генерал-фельдмаршал. В период сближения кайзеровской Германии с Османской империей Гольц входил в состав германской военной миссии в Турции, в 1885-1895 годах - глава этой миссии. Под его руководством была произведена реорганизация турецкой армии по германскому образцу,
Хейяз - небольшое селение неподалеку от Мекки, Место, где по преданиям родился пророк Магомет.
Янычары (тур. ycniceri, буквально - новое войско) - регулярная турецкая пехота. Создана во второй половине XIV века, Первоначально комплектовалась из юношей, угнанных в рабств о , позднее путем насильственного набора мальчиков из христианского населения. Обращенные в ислам, они считались рабами султана, жили в казармах, им запрещалось жениться и заниматься хозяйством. Devsirme - так называемая повинность дешюрме, когда каждый пятый мальчик от 10 до 16 лет отнимался у родителей - в основном славян - и воспитывался в турецкой армии.
Мусульмане по численности никогда не составляли более одной трети населения османских Балкан. Причем примерно половина были потомками мусульманских иммигрантов, а другая половина - обращенными в мусульманство христианами. За исключением относительно небольшого процента балканских мальчиков, набранных для службы в войсках янычаров и во дворце султана (знаменитое devsirme), османы не принуждали к обращению в ислам и были плохими прозелитами. Пророк завещал своим последователям терпимое отношение к «народу Книги», то есть к евреям и христианам. Кроме того, были веские фискальные причины не притеснять христианское население, подушные подати с которого сильно пополняли имперскую казну. Только в значительной части Албании, некоторых районах Боснии и Болгарии происходили массовые (добровольные) обращения христиан в мусульманство. Большое мусульманское население было сосредоточено в балканских провинциях, ближайших к Константинополю, - во Фракии, Болгарии, Македонии и части современной Греции. Значительные мусульманские общины повсеместно существовали только в городах, хотя солдаты мусульманской кавалерии (сипаги) владели землей на основании контракта и? когда не участвовали в войнах, жили в сельской местности. Внешнее кольцо христианских территорий косвенно управлялось османами через посредничество местных правителей. Из этих территорий Молдавия и Валахия (современная Румыния) платили тяжкие подати Константинополю, в то время как Рагуза (Дубровник) получала большие выгоды от османской протекции и своего привилегированного положения посредника между османской и европейской экономиками.
Балканы были геополитическим центром империи не только в силу своего относительного благосостояния, но и потому, что они прикрывали подходы к имперской столице. В шестнадцатом и семнадцатом веках армия предпочитала Балканы Ирану в качестве театра военных действий поскольку выкуп был богаче, коммуникации лучше, а местность и расстояния не такие чудовищные, В последние три века существования империи основная угроза ей исходила с севера - сначала от австрийцев, а потом от русских. Перед лицом этой угрозы тот факт, что мусульмане являлись меньшинством в османских Балканах, представлял огромную опасность и был очевидным слабым местом, что в конце концов привело к самому худшему для Османской империи варианту развития отношений и с Австрией, и с Россией. Империи, правящие коренным населением, не колонизируя его территорию, почти всегда теряют ее, но обычно это происходит легко и без кровопролития. Тогда как империи, заселяющие захваченные территории колонистами, обычно включают их в свой состав навсегда (если это соседняя территория) или создают новые государства со своей собственной культурой (если это заморские владения). Колонизационные полумеры, в результате которых имперский народ остается на этих территориях самостоятельным, но подавляющим меньшинством, вызывают наихудшие долгосрочные проблемы прежде всего для самих колонистов. Все это непосредственно относится к мусульманским сообществам Европы.