Перед лицом этого вызова либеральные и радикальные теоретики снова подняли на щит старые аргументы в пользу свободной торговли. Они подчеркивали, что протекционизм снижает эффективность экономики и всеобщее благосостояние. Автаркия порождает вражду между государствами и вскармливает аристократическую и военную элиту, которая, по мнению Джона Хобсона, то и дело оказывалась в одной упряжке с финансистами и производителями оружия, заинтересованными в расширении империи и пропаганде войны. Этим Хобсон отчасти объяснял бурскую войну. Для него было очевидным, что «многообразная и растущая промышленная кооперация цивилизованных стран и торговые связи не позволяют никому получать всю выгоду от подконтрольного рынка», «Протекционизм - естественный союзник империализма», и оба они не имели смысла. «Наибольшую прибыль мы получаем от торговли с конкурентами».
Точно так же Йозеф Шумпетер30 был убежден, что протекционизм, война, территориальная экспансия и империализм связаны между собой и в равной мере бессмысленны в условиях современной экономики. «Мир подлинного капитализма, таким образом, бесперспективен для империалистических поползновений». Если «империализм... атавистичен по своей природе», то капитализм поощряет «прогрессивный рационализм человеческой жизни и сознания». Шумпетер добавлял, что «применительно к свободной торговле, не важно, какая именно из цивилизованных нации становится колонизатором. Преобладание на морях, в таком случае, значит немногим больше, чем морская транспортная полиция». Продолжающееся существование империализма может быть объяснено, по мнению Шумпетера, только существованием правящего класса военной аристократии и избыточными вооруженными силами европейских государств. «Тот? кто хочет что-то понять о современной Европе, не должен упускать из вида, что даже сегодня ее жизнь, идеология и политика "феодальны" по сути, и хотя буржуазия вполне в состоянии защитить свои интересы, "правит" она только в исключительных обстоятельствах и только небольшие промежутки времени».
Шумпетер Йозеф Алоиз (1883-1950) - австрийский экономист и социолог, известный историк экономической мысли.
Ведущие британские сторонники империи, возможно, чувствовали, что в случае именно с Британией критика Хобсона и Шумпетера бьет мимо цели. Конечно, Британия была лидирующей имперской державой и получила львиную долю (Египет, Нигерия, Бурская республика) в разделе Африки между 1880 и 1914 годами. В этот период Лондон проявлял все большую заинтересованность в эксплуатации и развитии своей тропической и субтропической империи. Как заявил в 1910 году архиимпериалист лорд Милнер, делавший единственное исключение для Вест-индской сахарной промышленности (причин гордиться которой у Британии на самом деле тоже не было), «мы относились к нашим "цветным" колониям, как мачеха к неродным детям, и это - одна из наименее почетных страниц в нашей истории». Дальше так продолжаться не может. Эти колонии «необъятны по своим просторам; это земли невиданного плодородия,., и мы пока что едва прикоснулись к их природным ресурсам».
Подобно большинству, если не всем, британским империалистам, Милнер также был протекционистом. Временами в его речах чувствуется сильный неомеркантилистский оттенок, и мысль об имперском потенциале автаркии в мире соревнующихся империалистических экономических блоков или о возможной нехватке товаров потребления доставляет ему искреннюю радость. «Для великой индустриальной страны иметь в регионах, находящихся под ее полным контролем, сырье, от которого зависят основные отрасли ее промышленности, - не просто небольшое преимущество. В некоторых обстоятельствах это становится жизненно важным».
Милнер Альфред (1854-1925) - верховный комиссар Южной Африки в 1897-1905 годах. Консерватор, сторонник войны за захват бурских республик.
Но даже для Милнера и его союзников протекционизм был не самоцелью, а способом решения других, более важных задач, Прежде всего он был средством приостановить постепенное отдаление белых доминионов и объединить их в имперской федерации. Для британских империалистов того времени это был главный приоритет, против которого антиимпериалисты вроде Шумпетера ничего не могли возразить, до тех пор пока империя не стала закрытым экономическим блоком. Главнейшая причина, заставлявшая империалистов мечтать о федерации (и здесь мы вплотную подходим к ключевому значению понятия «империя»), была не экономической, а политической: это был вопрос власти. Джон Сили, кембриджский профессор истории и пророк империализма, в 1885 году с потрясающей прозорливостью заметил: «Если следующие пятьдесят лет Соединенные Штаты и Россия будут держаться вместе, то к концу этого срока они низведут до второстепенных старые европейские государства, такие как Франция и Германия. Они сделают то же самое и с Англией, если она в то время будет по-прежнему считать себя обычным европейским государством, старым добрым Объединенным Королевством Великобритании и Ирландии, каким его нам оставил Питт33». Единственную альтернативу Сили видел в умении мыслить имперскими категориями, что, по его мнению, означало концентрацию на белых доминионах, а не на «цветных» колониях, которые никогда не смогут стать настоящими членами британской федерации. «Для Англии есть и другая альтернатива: сделать то, что Соединенные Штаты делают легко и непринужденно, а именно держать в федеральном союзе страны, весьма удаленные друг от друга. В этом случае Англия наряду с Россией и Соединенными Штатами станет первостепенным государством по численности населения и размерам территории и будет стоять выше стран континентальной Европы».
Сили Джон Роберт (1834-1895) - английский историк. В своих работах пытался доказать, что все английские завоевания были благом для якобы не способных к самостоятельному управлению завоеванных народов. Был сторонником политики «блестящей изоляции».
Питт Уильям Младший (1759-1806) - премьер-министр Великобритании в 1783-1801 и 1804-1806 годах, лидер так называемых новых тори. Один из главных организаторов коалиций европейских государств против революционной, а затем наполеоновской Франции. В 1798 году правительство Питта подавило ирландское восстание, в 1801-м - ликвидировало автономию Ирландии,
Будет ли такая федерация империей? Ни Сили, ни другие империалисты не были в этом уверены. Лорд Розбери говорил, что он не знает ни одного другого слова, которое бы «адекватно обозначало несколько крупных государств под единым управлением», но, несомненно, «наша Империя никак не связана с прецедентами, ассоциирующимися с этим названием». Сам Сили писал, что «наша Империя не является империей в обычном смысле этого слова. Английская империя в целом была чужда той внутренней ущербности, которая повергла в прах многие империи прошлого, ущербности, которой подвержено чисто механическое, принудительное объединение государств... когда государство выходит за пределы своих национальных границ, его власть становится шаткой и противоестественной». Британская же империя была не собственно империей, а скорее «огромным английским государством, так широко распространившимся, что еще до века пара и электричества его расовые и религиозные связи оказались практически растворенными в пространстве».
Но как же быть с остальной частью империи, другими словами, с «цветными» колониями? Лорд Милнер высказывал такое мнение: «Мне часто хочется, чтобы, говоря о Британской империи... мы могли бы использовать две общедоступные дефиниции, чтобы различать два сильно отличающихся и, по сути, контрастных типа государства, из которых эта империя состоит». Милнер до известной степени сам ответил на вопрос, что объединяет две империи в глазах империалистов. Это была британская цивилизация и мощь, необходимая для ее распространения и поддержания, «За всю брань, которая была на них вылита, империя и империализм могут винить только сами себя. Те идеи, которые они так несовершенно представляют, надо очистить от мишуры, и тогда они предстанут в своем настоящем блеске... Мы хотим, чтобы родственные народы, объединенные под британским флагом, всегда оставались одной дружной семьей. И мы верим, что только благодаря такому союзу они смогут достичь высочайшего индивидуального развития и оказать решающее влияние на мирный процесс и на сохранение того типа цивилизации, который станет общим для всех них в будущей истории человеческой расы». Лорд Розбери питал к империи еще более возвышенные чувства. Британская империя была для него «величайшей светской силой, известной своим благими намерениями», и ее развитие «хотя и не было лишено ошибок, свойственных любому человеческому начинанию... но изначально и преимущественно подразумевало чистую и величественную цель. Любой, даже самый невнимательный и циничный человек узрит здесь руку божественного промысла».
Примроуз Арчибальд, он же лорд Розбери (1847-1929) - английский политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1894-1895 годах. Один из основателей фракции либерального империализма.
Бог и империализм были двумя злейшими врагами нового мирового порядка, который революционные марксисты собирались создать в двадцатом веке. Сам Маркс о европейских заморских империях отзывался довольно двусмысленно. Он сожалел о разорении европейцами экономики своих колоний, но при этом видел в колониализме отчасти прогрессивное явление, пробуждающее аборигенов от их «недостойной, загнивающей, растительной жизни» и «грубого обожествления природы» и помогающее им в итоге подняться до действительно человеческого и разумного существования, С другой стороны, он считал, что отсталость ирландской экономики вызывается в основном тем, что Ирландия недостаточно сильна, чтобы ввести торговые пошлины на британские индустриальные товары, наводняющие ее рынок,
Ленин ни в коем случае не был при жизни самым интересным и изощренным марксистским мыслителем, но благодаря его позднейшей славе ленинский «Империализм как высшая стадия капитализма» стал самой важной работой на эту тему, написанной с марксистских позиций. Ленин отрицал всякую связь между докапиталистической империей и империализмом современных ему европейских великих держав. Последний являлся плодом исключительно современной капиталистической экономики, которая вошла в монополистскую фазу и управлялась финансовым капиталом. Лишенный крупных прибылей на домашних рынках, капитализм обречен искать новые рынки для торговли и инвестиций, новые источники дешевого сырья и рабочей силы в колониальном мире. В ведущих империалистических государствах «монопольный финансовый капитал» и правительство объединились, И яростная борьба за передел мира явилась, по утверждению Ленина, причиной Первой мировой войны. Огромные прибыли, полученные от эксплуатации «цветных» колоний, позволили капитализму подкупать отдельных представителей рабочего класса, разрушая единство и радикализм последнего, и это объясняет, почему Ленин не дожил до предсказанной Марксом всемирной пролетарской революции. Но как только рабочие поймут, что за капиталистические подачки приходится расплачиваться непрекращающимися войнами между империалистическими державами, революция вернется на повестку дня. А эти войны неизбежны, поскольку любое изменение баланса сил между ведущими капиталистическими державами провоцирует конфликты по поводу перераспределения колониального пирога. Внимание Ленина всегда было приковано только к Европе и европейской революции, хотя в последние месяцы своей активной жизни, по мере того как надежда на европейскую революцию снова угасла, он начал уделять повышенное внимание колониальному миру и его потенциалу в новом социалистическом мировом порядке, В России много писалось на эту тему, особенно после смерти Сталина. Тем не менее, если Адам Смит был главным святым западного лагеря в холодной войне и в еще большей степени - после ее окончания, Ленин был его эквивалентом по коммунистическую сторону баррикад.
Ко второй половине двадцатого века слово «империя» уже практически не упоминалось в современных политических дискуссиях и стало достоянием историков. Понятие же «империализм» (отчасти из-за того, что марксисты перенесли его смысл с политики на экономику и таким образом позволили ему пережить коллапс самой «империи») не только выжило, но и расцвело. Кипящие страсти, которые он возбуждал в политических дебатах, были ярким показателем его актуальности. Причем споры об империализме бушевали не только в рамках идеологической борьбы между Советским Союзом и Западом времен холодной войны. Речь также шла о причинах бедности стран третьего мира и о расширяющейся пропасти между богатым «Севером» земного шара и его нищим «Югом».
Немало копий было сломано и по поводу идеи «неоколониализма», другими словами, непрямого контроля над третьим миром, который осуществляется Западом при помощи невидимых экономических и финансовых рычагов. Для историков империи наиболее важной в этом ряду рассуждений была так называемая «теория зависимости», главным приверженцем которой является Иммануил Уоллерштейн. Хотя идеи Уоллерштейна были гораздо более интересными и изощренными, чем те, которые Ленин выдвинул в своем «Империализме...», оба они в основном руководствовались одними и теми же предпосылками, Уоллерштейн утверждал, что с шестнадцатого века мир находится в зависимости от группы европейских (позднее - американских) капиталистических держав, которые достигли огромного богатства, грабя и эксплуатируя третий мир, навязывая ему выгодные для себя условия международной торговли и держа его в неизбывной зависимости от мировой экономики. Одним из элементов этой зависимости являются местные элиты, «компрадоры», которые участвуют в дележе богатств своих стран с западными капиталистами, чьими агентами они, по сути, являются. Стремясь подражать буржуазному образу жизни, они импортируют для себя западные предметы роскоши и переводят большую часть своих капиталов за границу, расточая ресурсы своей страны и подрывая ее торговый баланс. В 1960-х и 1970-х годах такие идеи были особенно популярны среди южноамериканских ученых, которые хотели с их помощью объяснить провал попыток Латинской Америки встать в один ряд с ведущими капиталистическими демократиями. Если либеральная экономическая идеология и глобализация не в состоянии поправить экономическое положение третьего мира, могут появиться новые варианты теории зависимости. Если экономика России не сумеет оправиться от бедствий 1990-х годов, большое количество адептов «новой политики зависимости» появится и там.
«Теория зависимости» - экономическое учение, созданное учеными Латинской Америки, согласно которому состояние экономики стран третьего мира напрямую зависит от состояния экономики ведущих держав.
Уоллерштейн Иммануил - видный американский социолог и историк. До 2005 года - глава Центра по изучению экономики, истории и цивилизации им. Фернана Броделя.
К 1990-м годам, пожалуй, самым актуальным предметом дискуссий об империализме стала культурная сфера. В годы деколонизации (точнее, во время алжирской войны за независимость) Франц Фанон прославился, обвиняя колониализм в оказании давления на культуру, психику и самоуважение подвластных ему коренных народов. Однако в 1990-х годах основным текстом, вокруг которого разгорались споры, был «Ориентализм» Эдварда Сайда. Содержание этой исполненной подлинного ума и проницательности книги трудно передать в одном абзаце. В ней, в частности, утверждается, что западные ученые, специализирующиеся на неевропейских обществах и культурах, являются прислужниками империализма и узаконивают колониальное правление. В дополнение к этому Запад, стремясь оправдать доминирование своей власти, интересов, идеологий и духовных ценностей, создал и популяризировал взгляд на незападный мир как на безнадежно отсталый и экзотический. Для историка, занимающегося Россией, совсем не трудно хотя бы отчасти согласиться с подобными заявлениями, учитывая, что для западной публики вся история досоветской России сводится к рассказам о Распутине и великой княгине Анастасии и байкам о неуемных российских аппетитах к территориальной экспансии. Может показаться, что русские - тогда, сейчас и всегда - имеют прирожденную склонность к коррупции и безоговорочно империалистичны. Такие карикатуры, содержащие зерно исторической правды, всегда очень опасны, когда их принимают буквально и используют в политической полемике. И стало быть, провал попыток русского народа в 1990-х годах усвоить и одобрить дурной урок догматического, коррумпированного и нерегулируемого либерального капитализма и их недовольство этим уроком могут рассматриваться как неоспоримое доказательство безнадежности русских генов.
Фанон Франц - уроженец Мартиники, проживший в Алжире большую часть своей жизни, по профессии психиатр. Анархист и левый радикал. В своих расчетах с буржуазным миром он рассчитывал на люмпенов, дискредитированные меньшинства, радикальную богему, которых он называл «малым мотором революции". Сайд Малис Рутвен Эдвард (1936-2003) - профессор английской и сравнительной литературы в Колумбийском университете. Был широко известен как выдающийся представитель постструктурализма и последовательный защитник прав палестинцев.
Очевидно, речь идет о возникающих время от времени слухах о том, что великая княгиня Анастасия Романова не была расстреляна вместе со всей царской семьей в ночь с 17 на 18 июля 1918 года, и о самозванках, выдающих себя за нее.
Последователи «Ориентализма», даже больше, чем сам Сайд, склонны заходить слишком далеко в своих выводах, зачастую облекая их в застывший, неточный и наследственный «элитарный» жаргон. Ученые ориенталистского направления в Европе (включая Россию) - это не просто прислужники империализма. Они были и остаются исполненными глубокого уважения к обществам и культурам, которые изучают. Крупнейшими представителями раннего ориентализма были в основном немцы, которые никогда не имели колоний в мусульманском мире (главный тезис Сайда) и которые очень недолго владели весьма скромной колониальной империей за пределами Европы. Впрочем, не только многие ученые, но и некоторые «практикующие» империалисты куда больше расположены к «Востоку», чем к современному Западу, чью филистерскую, материалистическую и эгалитарную массовую культуру и политику они часто презирают. Прямодушные старые реакционеры и современные левые не всегда так далеки друг от друга, как им бы хотелось. Более того, здесь есть опасность смешать традиционный политический анализ империи и империализма (что является задачей этой книги) с дискуссиями о культурной политике в современном мире. Приравнивая нападки на культуру империализма к «протестам против капиталистической культуры современности»,