аккуратней уединяйся. Сам понимаешь какая операция. — С этими словами она
положил чехол на пол.
Я понимал и в принципе не сердился. Девчонка потеряла в этой борьбе отца. Не
знаю, как я бы себя повел в такой ситуации. Хотя мне было плевать на тайную
борьбу двух сетей и хотелось сейчас только одного — сорваться из этой ситуации,
а не идти погибать ради каких-то идеалов «Мамаши». С другой стороны, я прекрасно
понимал: кошмар прекратится лишь с победой одной из сторон. Либо надо уничтожать
обе сети. Однако нам с Саней это пока не под силу.
«Значит, — решил я, — движемся по накатанной. Ищем единомышленников, а дальше,
куда кривая вывезет».
Раньше я никогда не задумывался о возможном предательстве интересов той стороны,
на которой находился. Теперь я готов был довериться первому встречному, кто
помог бы решить эту проблему,
«Живу сегодняшним», — вспомнил я о решении и пошел из ванной.
Карина спала, как ни в чем не бывало. Одна подушка оказалась у нее под головой,
вторую она обнимала вторую, словно мягкую игрушку.
Прошипев злобное:
— Отдай, — резко дернул я за угол цветастой наволочки и улегся на постель.
Девушка что-то обидчиво забормотала и, повернулась ко мне спиной…
Сна с картинками для меня видимо не осталось.
Черная бездна, в которую я рухнул, символизировал для меня полное отсутствие
всего. Меня там не тоже оказалось — я отсутствовал, как и весь мир.
Проснувшись утром долго пялился в потолок и вспоминал: кто я и откуда сюда
явился.
Только-только картинка стала собираться в кучу, как выпорхнувшее из ванной
существо свалилось на меня, не давая объятьями увернуться от ласк.
— Ты прости меня, — ворковала она, — Я, когда предательство чую — сама не своя.
Ты молодец, что меня вчера послушал и не дергался. Мне знаешь, как тебя не
хватало бы. У меня сейчас вообще никого-никого на свете нет… только ты, — С
этими словами она зарылась лицом в мою грудь и заплакала.
Что я мог сказать?
Используя ситуацию, я успокоил Карину и расспросил о вчерашних переговорах на
непонятном языке. Оказался китайский. Сеть считала его основным, поскольку вся
ее история началась именно из поднебесной.
В детали Карина не вдавалась, сказала только, что основная ставка на этот
древний народ оказалась правильной. Их миропонимание намного выше прочих
национальностей, азиатской обязательности никто не отменял, да и «Чайна-таун»
есть почти в каждом городе мира.
Напоследок она показала мне татуировку, сделанную подмышкой. Рассказала: с этим
знаком ей обязана помогать любая китайская группа.
Оказалось, можно вообще обогнуть весь земной шар без документов. За ее
сохранность отвечает жизнью хозяин транзита…
Оказалось, бывают знаки для одноразовых убийц, наркоторговцев, перевозчиков
живого товара. Ее значок обозначал: «Свободный проход».
— Папин друг делал, когда мы в Китае работали, — уткнулась лицом в мое плечо
Карина, — Дядя Чжао — хранитель сети и его большой друг. Они вместе очень-очень
давно. По его указанию и провели обряд моего посвящения… Правда сейчас у них
раскол и на какой стороне друг отца, я не знаю. Скорее всего, на нашей. Иначе «Хозяйки»
бы уже не существовало.
Вот так вот запросто я и осознал истинный размах происходящих событий. Однако на
мировоззрение это никак не повлияло. Была бы сейчас возможность — отправил бы их
всех к праотцам, не задумываясь.
«Что у меня за натура? — зарассуждался я, — Одержи победу и властвуй! «Приносящий
удачу» — крутая должность… чего тебе еще надо?»
— Ну что, волчара, — неожиданно подняла Карина свое улыбающееся личико с
остатками слезинок в уголках глаз, — Попристаем друг к другу или поедем?
— Я не могу как ты, — ответила моя оскорбленная личность, — Давай потом…
— Потом может не быть, — достаточно серьезно ответили мне, — Ладно, а то еще
уснете за рулем, дяденька…
— А почему волчара? — поинтересовался напоследок я.
— А кто ты? — резко развернулась ко мне изящная фигурка, — Тебя, сколько ни
корми, ты всегда свою игру ведешь.
— Шибко не кормили, — ворчал я, сползая на пол.
— Не успели, прости…
— Ну, вот и не вякайте, а радуйтесь, что я с вами, — подытоживал я.
Карина в ответ на это замечание окинула меня разочарованным взглядом и по-азиатки
цыкнула зубом: безнадежен.
Развеселил меня только Рубан. Оказалось, ему не спалось, и у него появилась-таки
пассия в лице девчонки байкерши, заехавшей ночью в гостиницу с каким-то пестрым
составом.
Когда мы прибыли поднимать его на завтрак, то остолбенели от происходящего в его
номере.
Дверь оказалась не заперта.
Полуголая и покрытая цветными татуировками байкерша вытанцовывала для Рубана
стриптиз с плеткой в руках.
Саня лежал на кровати, одев на себя байкерскую каску с трогательными плюшевыми
ушками серого цвета. Вид «мачо» оказался какой-то несчастный.
— Миха, — увидев меня, спрыгнул он с постели абсолютно голый, — Едем?
— Куда?! — хриплым голосом произнесла девка и обернулась, — Вы кто? Стучаться
надо пупсики! — и безо всякого перехода — Рубану, — Лежать, раб!
— Концерт окончен, — скомандовала Карина, ловко выхватив у байкерши плеть, —
Саня, собирайся, а ты вали в душ, нимфоманка. Номер оплачен за сутки, так что до
вечера еще кого-нибудь придушишь.
Видимо, в ее голосе прозвучало нечто и девица, ненавидяще глянув на нас,
выскочила в ванную комнату.
— Ну и как это понимать? — интересовался я у Сани.
— Они в три ночи заехали, — не попадал в штаны и смешно подскакивал при этом,
тот, — Я бабские голоса услышал и на коридор, а там эта вампирша. Кричит: вот он
мой красавчик… байкеры ржут, а она меня хвать и в номер. У меня такой еще не
было… наверное тысячу оргазмов получила а упасть никак не может — еще, да еще…
Покимарили часок, а она плеть достает и кричит, лежать раб! и танцевать… Я даже
каску надел чтобы она мне по голове случайно не попала. Слава Богу, вы пришли…
— Короче, будем считать это твоей репетицией, — посочувствовала ему Карина, —
Давай до Новосиба больше не гуляй.
— Да мне, наверное, теперь на месяц хватит, — озадаченно проговорил Саня.
Настоящая вампирша, сил-то нет совсем.
Больше никаких приключений на этот день не выпало, и рулил снова я.
Рубан, устроившись на заднем сиденье сопел, и вздрагивал каждый раз, когда кто-нибудь
из нас издевательски кричал ему: «Спать, раб!»
После мы с Кариной радостно хохотали…
Ситуация теперь не казалась мне такой безнадежной. В нагрудном кармане во
вражеском футляре лежал тайный партнер, который, я был уверен — не дремлет.
Где он находился сейчас, я не знал. Передо мной до самого горизонта
разворачивалась необъятная картина заснеженных колхозных полей, а какой-то своей
второй половинкой я путешествовал с «Малышом» на рацвеченных необычными красками
просторах «Мамы»-сети…
Повороты сменяли один-другой.
Красноярский край всегда отличался своими трассами от кошмара в Иркутской
области.
Я наслаждался ездой и минутой откровенности, которая и в более спокойной
компании появляется нечасто…
Глава 22.
Старший из группы спецназовцев оказался тотально лысым. Обратив на мое
повышенное внимание к его «шевелюре», он заржал и буквально прогавкал:
— Не ищи! Ничего давно нету!
Я смутился, а он более спокойно пояснил: — Чернобыль, падла! — и еще раз громко
захохотал.
Он вообще оказался редкостным жизнелюбом с прозвищем «Чак».
Парней было трое. Все с виду какие-то одинаково-квадратные.
— Кого ждем? — уловив неторопливость, интересовалась Карина.
— Профессора, — коротко ответил один из троицы с щегольской шевелюрой огненно-рыжего
цвета и боевым именем «Чук».
— Диспозиция изменилась, Карина, — неожиданно тонким голосом пискнул третий по
имени — «Чик», — Сегодня была еще одна атака. Нас отбросили почти к самому
Красноярью. Наши сейчас город зачищают. Даже здесь небезопасно. А там, — с этими
словами он ткнул пальцем куда-то за горизонт, — Там только на информационной
блокаде и режиме молчания.
— Говорить будем только по-чеченски, — сообщил деловитым тоном «Чак», — Кто не в
теме базарит только о телках, ну или о чем там еще. «Профессор» до Новосиба идет
с нами. Там все готово. Оружие, вирусняк… Остается лишь работа «Красавчика».
Если не вывозит — работаем топорами. Главное это, сука, вставить наш ЮСБ к ним в
Если не вывозит — работаем топорами. Главное это, сука, вставить наш ЮСБ к ним в
разьем…
— Красавчик, это ты, —ткнула Карина пальцем Рубану в грудь, — Остальное у «Профессора».
— Ну да, — прозвучал за спиной незнакомый голос, — Вы тут отдыхаете, а у «Профессора»
все остальное.
Меня успокоило только то, что при его появлении обескуражились даже спецы.
— Откуда взялся, — одними губами пробормотал неразговоривый «Чук», — Выныривает,
всегда как из-под земли.
— Так должны делать вы, а не я, — радостно хлопнул тот его по плечу, — Вы же — «трое
из ларца»…
— Теперь не трое. После Чечни нас четверо, — приобнял по-отечески Карину лысый «Чак».
— Как хотите, — подытожил «Профессор» и продолжил деловитым тоном, — Добрались
прекрасно. Отчет читал. Парни не запаниковали. Похвально. Теперь по ролям
запоминайте и спрашивайте, кому неясно. Там все будет «на ощупь». Общаться
аккуратно: ни имен, ни прозвищ.
Проговорили не менее часа.
Стихийное совещание проводилось в «Крузаке». Сладкоголосый «Чик» и
немногословный «Чук» забрались в багажник. Я радовался, что не снял доставшиеся
мне в наследство приставные сиденья. Сейчас они оказались как нельзя кстати.
По самым скромным прикидкам времени у нас осталось не так уж много.
«Альтернатива» нанесла удар, от которого еле получилось оправиться с
минимальными потерями.
— У них очень крутые хакеры, — напоследок напутствовал нас «Профессор», — У
каждого из вас будет запасной план на случай, если проколется «Красавчик». — С
этими словами он роздал нам странные конверты с красной полосой, — Запомните, мы
будем на вражеской территории, и там не пощадят. Если появится угроза захвата,
конверт необходимо распечатать с красной стороны.
— Самоликвидатор? — подозрительно улыбнулся рыжий «Чук», — Ни конверта, ни бойца?
— Ты меня знаешь, — поморщился профессор и рванул свой конверт за красную
полоску.
Неожиданно яркая вспышка на секунду заставила нас ослепнуть.
— Ясно? — спросил «колдун» и раздраженно добавил, — Параноики! Хорошо, лишний
конверт сделал…
— Ладно, — примирительно бурчал лысый «Чак», — По-разному бывало …
«Профессор» перегрузил часть денег из кейса в принесенный с собой целлофановый
пакет, и на этом все закончилось.
Мы, согласно ролям, сверили часы и выехали предварительно затарившись в
супермаркете пакетами с едой.
Карина пару раз что-то уточнила на непонятном гортанном языке. Наверное, это и
был чеченский…
Все-таки нам с Саней здорово пригодились навыки родом из девяностых. Молчать всю
дорогу невыносимо, а говорить по делу прямо — нельзя. «Профессор» сообщил — хотя
«Мама» и отстроила наши телефоны для присутствия на вражеской территории, но
последняя атака могла ликвидировать и это преимущество.
Мы обсуждали поставленную задачу, ни о чем не говоря открыто. Все вокруг да
около. Для непосвященных показалось бы какой-то ахинеей, состоящей из витиеватых
фраз.
Девчонка сначала подозрительно прислушивалась к нам с заднего сиденья, а потом
прикорнула.
На одной из коротких остановок на обочине, я, остался один в салоне и рискнул
использовать футляр, чтобы «переговорить» с «Малышом».
Все оказалось в порядке. Вражеская сеть его путешествий не замечала.
Единственное, что мешает, так пропадание связи на трассе. Своих чувств по этому
поводу он описать не смог, но я понял, что процедура вынужденного возвращения
обратно довольно неприятна.
Напоследок я спросил, может ли он параллельно записывать полученную информацию в
раздел заметки, но оказалось, что это можно делать, только вернувшись из «путешествия».
Пару раз за Руль садился Рубан. Он же и въезжал в Новосибирск.
Шепнул на ухо: — Не думал, что придется дома воевать, — и уверенно порулил вдоль
улиц просыпающегося города.
Гостиницу определил «Профессор». Номера — заказаны.
Группа Чака поселилась вместе, оплатив стоящий в прихожей двухкомнатного номера
диван. Наша троица поступила так же.
«Профессор» в отдельном номере напротив.
Время «Ч» — сегодняшний вечер.
Рубан, еще идя по трассе, договорился с арт-директором клуба о выступлении.
Судя по разговору, тот обрадовался.
Саня сообщил, что у него теперь новый менеджер и зовут ее Карина.
Я после постановки задач «Профессором» еще лелеял надежду на то, что «вечеринка»
не состоится, придется менять планы и воевать пойдут спецы, но, видимо, все было
просчитано.
«Профессор» в районе обеда собрал отоспавшуюся команду в нашем номере.
Карина шепнула, что должен прийти программист с вирусом для уничтожения «альтернативы».
Телефоны оставили в номерах. Правильно. Если у вражеской сети есть функция
слежения за перегруппировкой трех и более лиц, то шаг обоснован. С чего бы
независимо заехавшим в гостиницу человечишкам так активно тусоваться?
Ждали молча. Я, разглядывая бойцов, вспоминая рассказанную на Красноярской
трассе историю о стихийном возникновении команды «трое из ларца».
Первая кампания 1995 года. Бардак, но война настоящая. «Кони и люди» настолько
перемешались, что частенько разрозненные группы бойцов, отрезанные от своих
воевали самостоятельно. Так и подобрал тогда майор ГРУ «Чак» рыжего Омоновца «Чука»,
шокированного потерей брата-близнеца, и сладкоголосого «Чика» из транспортного
РУБОПа.
Последний славился своей беспощадностью к противнику, и его приговорка «Чик и п…ц»
сформировала именно это боевое имя.
С той поры они не расставались.
Что уж там их спаяло, догадываться не приходилось. «Чак», после добился перевода
парней к себе в подразделение. Во второй кампании они вместе с отцом Карины
воевали, уже будучи на службе у «Мамы». Там девчонка изображала глухонемого
чеченского мальчика и собирала информацию о наличии боевиков в поселках,
численности и вооружении.
Однажды ее расшифровали. Можно себе представить насколько были шокированы
бородатые «нохчи», желавшие потешить себя с непонятно зачем переодетой девчонкой.
Карина в подробности не вдавалась. Сообщила только, мол, дяденьки были сильно
удивлены какая она быстрая.
В дверь номера постучали студенческим «там-там-та-та-там» и поскреблись пальцами.
«Профессор» кивнул вопросительно смотревшему «Чаку», добавил громкости на
телевизоре и открыл дверь.
Пришедший оказался молодым парнем до тридцати.
Он всем улыбнулся, по-товарищески махнул рукой и уселся на подлокотник дивана.
Молча достал из кармана три флэшки. Две протянул мне, а третью подал «Профессору».
Неожиданно я вспомнил распоряжения — у меня хранится весь дублирующий материал.
То, что я не выхожу из номера во время первой части операции, меня и радовало, и
огорчало. Все время присутствовало какое-то чувство собственной бесполезности,
да и тень ехидства на лице «Чука», при упоминании моей функции, раздражала. Хотя
я помнил, что рыжие всегда умничают и часто безо всяких не то оснований.
Пришедший шепнул что-то на ухо «Профессору» и знаком показал, что мы идем с ним
в соседнюю комнату.
Там он, широко улыбаясь, протянул руку. Я машинально ее пожал, не понимая его
настроения.
Дальше беседа пошла шепотом.
Первая фраза Сергея (так звали программиста) сразила меня наповал:
— Я рад, что у вас с «Малышом» все хорошо, — сказал он и, отодвинувшись,
внимательно меня осмотрел. — Мне понравилась твоя самостоятельная позиция,
скандал с «Мамой» о догмах и желание разобраться в ситуации.
Из дальнейшей «беседы» выяснилось — мы с Сергеем в одинаковом положении.
Его привлекли к работе, как и всех нас. Однако его мало интересовали деньги.
Поэтому Сергей, пытался всеми силами расстаться с сетью, чтобы снова заняться
милыми сердцу исследованиями в родном НИИ (случайное подписание договора
превратило его в адепта с функцией техника-разработчика).
Однако пункты о беспрекословном подчинении стали непреодолимым препятствием,
хотя Сергей оказался упрямцем, какими могут быть только интеллигентные люди, и
подчинился лишь, когда уловил размах и возможности «Мамы».
«Трепыхания» даром не прошли, и для начала его блокировали. Однако в последний
год он разработал ряд интереснейших программ для сети, смог изобразить
проявление меркантильности собственных интересов и наконец-то обрел полное
доверие.
Злость и ярость от необходимости подчиняться, он использовал для поиска