– Хорошо! Постарайся как можно незаметнее доставить их к шестнадцати часам вот в это помещение. – Верховный жрец показал на разложенной схеме нужное место. – И не забывай о повышенной секретности во всем, что связано с работами в подземных выработках. Займись этим лично. Держи под наблюдением всех, кто принимает в этом хотя бы косвенное участие. Можешь идти.
– Слушаюсь, ваше святейшество!
Палач, кланяясь, сложился пополам и стал похож на поломанный циркуль. Когда он вышел, Вителла спросил:
– А если опыт не удастся?
– Тогда тотчас проведем еще один опыт. Но уже с тем, кто прошел подобное и, как он сам говорил, «согласен еще раз побывать в гостях у Творца нашего». Кстати, как этот Халид себя чувствует?
– Превосходно, господин магистр! По пути к вам я его проведал: молится, отсыпается и отличается завидным аппетитом. Но если и с ним ничего не получится?
Райгд задумался, потирая свой подбородок. Потом решительно сказал:
– Тогда, скорее всего, прекратим дальнейшие опыты. Я не собираюсь тратить напрасно время и силы, если не получу хотя бы минимального подтверждения случившемуся.
– Эксперимент будет проводиться с затоплением всего помещения или в отгороженном бассейне?
– Конечно в бассейне. При этом будет прекрасная возможность наблюдать за телами в течение всего времени. Бассейн уже строится. Также подводят воду к специальному резервуару, где она должна предварительно прогреться. Надо ведь приблизить условия к реальным. А ты, Вителла, если свободен, спускайся вниз и на месте проследи за всеми тонкостями подготовки.
– Конечно свободен! И считайте, что я уже внизу.
Вителла направился к двери, но та открылась раньше и в кабинет влетел принц Бутен, еще растрепанный и сонный после недавнего пробуждения.
– Ваше святейшество! – Не обращая внимания на Вителлу, он прошел прямо к Райгду. – Я к вам с жалобой на вашего помощника.
– О Творец! – притворно ужаснулся жрец. – Что опять натворил этот дебошир и пьяница?
– Вы о ком? – Принц в недоумении остановился.
– А ты о ком?
– Я о Вителле.
– И я о нем же.
– Какой же он дебошир и пьяница? – продолжал недоумевать принц.
– А за что же на него еще, кроме этого, можно жаловаться?
– А-а-а!.. Нуда, конечно… Но, как ни странно, вчера обошлось без привычных для нас эксцессов. Даже более того, – принц перешел на доверительный тон, – он вчера ушел трезвый, раньше всех и даже никого не избил!
– Ай-ай-ай! – Райгд, подыгрывая племяннику, с удивлением уставился на Вителлу. – Даже не верится… А что ж, в таком случае, он натворил?
– Нечто гораздо худшее! – Принц с прокурорским выражением лица направил палец на своего друга. – Он стал избегать светского общества и, как следствие, не хочет жениться!
– Ну, это уж совсем… – Райгд притворно всплеснул руками. – А ведь уже такой большой… Нехорошо, ой как нехорошо!
– О Творец! – Возмущенный Вителла даже стал заикаться: – А-а в честь ч-чего я должен ж-жениться?!
– Ваше святейшество! Вы только взгляните на него! – Бутен сложил руки, взывая к справедливости. – В детстве мы дали друг другу обещание жениться в один день. И вот: я скоро женюсь, а он даже не собирается!
– Я?! Обещал?! – От изумления глаза Вителлы, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
– Обещал, обещал. – Принц присел на стул и заложил ногу за ногу. – Я вчера при всем дворе сказал: твоя супруга будет настолько же прекрасна, как и моя. Поэтому я тебе вчера и намекал перед церемонией, что если бы моя оказалась некрасивой, то и твоя была бы некрасивой. Если бы моя оказалась прекрасной (а свершившееся превзошло все мои ожидания), то и твоя была бы красавицей. Теперь встает один неразрешимый вопрос: возможно ли отыскать еще одну такую же несравненную жемчужину? Поэтому можешь выбирать любую, которая тебе нравится. Но сказать о своей избраннице ты мне должен сегодня, до конца дня. Если ты не выберешь, мы с принцессой назовем твою будущую супругу сами. Раз договаривались, значит, должны отпраздновать свадьбы одновременно, в один день.
Ошеломленный декёрл обратился к Райгду:
– Ваше святейшество, заступитесь! Как можно так издеваться над человеком? Более того, над ближайшим другом!
– Ну, во-первых, – жрец выразительно хмыкнул, – грех считать издевательством женитьбу на прекрасной женщине, которую, как я понял, собираются тебе найти. И которая будет не хуже, чем супруга самого императора! А во-вторых: с чего это я должен за тебя заступаться? Я полностью поддерживаю принца в этом вопросе. Тебе действительно пора жениться.
– Но мне даже не на ком! Нет подходящей девушки, которая была бы мне близка и которую я хорошо знаю…
– Ну, это не всегда обязательно! – перебил Райгд Вителлу. – Брак по договору даже лучше. Ты пойми: теперь тебя дома всегда будет ждать близкий человек, за тобой будут ухаживать, кормить постоянно чем-то вкусненьким. Короче: ты будешь иметь все то, что называется домашним очагом. Так что, дружище, готовься к свадьбе. А сегодня, будь добр, назови мне имя своей избранницы.
– Как я за один день могу выбрать кого-нибудь для такого ответственного дела, как женитьба?!
– Вот для этого ты и должен почаще находиться в светском обществе! – Принц встал и обратился к своему дяде: – Мы с утра решили все вместе прокатиться по пузыритовой магистрали. Так что я его забираю.
– Не возражаю.
– А как же опыт? – Вителла даже обиделся. – Неужели вы будете проводить его без меня?
– Начало опыта – в шесть часов вечера. Ты вполне успеешь за это время покататься в прекрасном обществе и даже, возможно, решить свои семейные проблемы. Не переживай, я без тебя не начну. Кстати, не помешает иметь возле принца человека, который бы его сдерживал: ведь он слишком любит большие скорости.
– Я?! Да Вителла всегда гонял быстрее! Это за ним нужен глаз да глаз!
– Вителле можно. – Райгд с улыбкой смотрел на молодых мужчин. – Он, в худшем случае, рискует не стать в будущем верховным жрецом. А вот вы, выше высочество, должны являть собой пример сдержанности и рассудительности.
– Все, Вителла, убегаем! – Принц схватил друга за плечи и поволок к выходу. – Сейчас дядя начнет читать наставления, и мы застрянем здесь до вашего опыта. А нам еще надо выбрать лучшие лимузины и ехать в посольство за дамами.
И, толкая перед собой упирающегося Вителлу, Бутен поспешно вышел из кабинета верховного жреца.
– Что это у вас за опыт, – спросил он, уже спускаясь по лестнице, – что ты ради него готов все бросить?
– Пока еще ничего конкретного. – Декёрл явно был расстроен изменившимся распорядком дня. – Когда что-нибудь получится, расскажу все подробно. Но ты мне лучше признайся, ты что, на самом деле хочешь меня женить?
– Да! Потому что если этого не сделаю я, ты сам никогда не решишься. И мы к тому же всегда мечтали сделать свадьбу одновременно.
– Да перестань. Насколько я помню, не давали мы таких взаимных обещаний!
– Помнишь?! А ты готов с полной уверенностью заявить, что подобного не было?
– Мы же тогда были совсем детьми!
– Все равно – это не освобождает тебя от ответственности!
Вителла обреченно вздохнул:
– Ну тогда ладно, но с одним условием.
– Не стесняйся, выкладывай!
– Я сам себе выберу суженую, и для этого мне надо десять дней.
– Хорошо! – Принц похлопал Вителлу по плечу. – Ты вполне укладываешься в минимальные сроки месячной помолвки и успеешь сыграть свадьбу вместе со мной.
Глава 9 БРОДИ
Земля, наше время. В этой сюжетной линии все события происходят вокруг главного героя, которому суждено потрясти мир. Как ни странно, иногда великим героем становится ученый. Хотя для этого он должен быть неисправимым романтиком. И – настоящим Человеком. С большой буквы.
Александр Константинович Броди откровенно разглядывал сидящую перед ним девушку. Ее нельзя было назвать красавицей, но в свои двадцать четыре года она выглядела как идеально ухоженный экзотический плод, рассеивая вокруг очарование и таинственность. В ней была та неуловимая изюминка, которую мужчинам трудно конкретно обозначить и которая подспудно интригует и манит. Курносый нос, острый подбородок, небольшие ямочки на щеках как-то не гармонировали между собой, но влажные блестящие глаза своей чернотой придавали ее облику непонятное совершенство. А уж фигурка у нее была… Лучше всего. Длинные стройные ножки, тонкая талия и небольшая, но приятно стоящая грудь – все это было как раз во вкусе Александра Константиновича.
Девушка первой прервала затянувшееся молчание:
– Что это вы на меня так смотрите? На мне рога не растут.
Броди засмеялся и заглянул в лежащую перед ним бумажку:
– Если не ошибаюсь, Лариса…
– Ярославовна! – требовательно добавила девушка.
– Да, да! Здесь у меня так и записано. Я рад, что у вас, Лариса Ярославовна, – подчеркнул он свое к ней обращение, – как вы выразились, рога не растут. Увы, это прерогатива мужчин, и хорошо, что они бросаются в глаза только тем, кто хорошо знаком с… э-э-э… фигурантом. А любуюсь я вами потому, что удивлен. Ко мне в основном приходят люди не совсем здоровые и, мягко говоря, не совсем молодые. Тогда как вы, с вашей пышущей здоровьем внешностью…
– Мне порекомендовали вас как отличного массажиста. И очень странно, что вы не знаете о пользе общего массажа в любом возрасте и в любом состоянии. – В голосе девушки ощущалась немалая твердость характера. – И если вам заплачено, не тратьте время на беспредметные разговоры.
– Я считаю, между нами должны быть доверительные, дружеские отношения, – пытался продолжить разговор массажист.
– Еще чего! – Лариса высокомерно повела плечиком. – Даже наша разница в возрасте не допускает никакой дружбы.
– Жаль, конечно. – Александр сочувственно закивал головой. – Оказывается, я уже пропустил тот возраст, когда женщины любят пообщаться, обсудить интересующие проблемы и последние новости.
– Кто бы говорил! За те деньги, что вы дерете, я должна с вами еще и общаться? – Девушка саркастически хмыкнула. – Я могу этим заниматься бесплатно, притом с людьми, которые мне приятны.
– Очень рад! Вы мне тоже понравились. – Александр Константинович решительно встал. – Но времени для разговоров больше не осталось, приступим к массажу.
– Даже не верится. Как вы все успеваете?
– Стараюсь. Хоть это и нелегко. – Он притворно вздохнул. – Прошу вас «проходите в ту комнату, раздевайтесь и проходите в душевую. После душа выходите в следующую дверь, там я буду вас ждать возле массажного стола.
– Раздеться догола? И принять душ? – У девушки округлились глаза.
– Обязательно! Там есть чистые простынки, накиньте на себя одну.
– Больше ничего?
– А что еще?
– Может, вы меня еще и поиметь захотите? – ехидно спросила Лариса.
– За те жалкие гроши, что вы платите, – возмутился Александр Константинович, – еще и это? Никогда! – Так восклицая, он подошел к зеркалу и стал себя рассматривать. – Неужели у меня такой дешевый вид? Ай-ай-ай! – И, огорченно вздохнув, добавил: – Надо будет обязательно заказать очки в золотой оправе с простыми стеклышками. Буду тогда солидней выглядеть, да и клиенты зауважают.
– Хоть три седла корове нацепи, ни молока, ни уваженья не прибавят! – процитировала Лариса строчки популярной басни.
– Вы еще не в душе?! – Броди притворно грозно сдвинул брови. – Давайте-ка, милочка, поторопитесь! А я пока пойду готовить инструменты. – Он показал свои руки. – Тоже нужно непременно помыть. Потом начну разминать пальцы. – И, схватив себя за горло, принялся демонстрировать удушающие движения, как бы намекая на подобное развитие массажа.
– Да вам в цирке клоуном работать! Или вас уже и оттуда выгнали? – И, не дожидаясь ответа, девушка решительно вошла в раздевалку. Через некоторое время раздался шум воды.
«Ну и деваха! – подумал Александр с восхищением. – Такой палец в рот не клади, всегда последнее слово останется за ней!»
И, зайдя в массажный кабинет, он принялся ополаскивать руки под краном, заодно напевая веселенький мотивчик какой-то старой песенки.
Доктор исторических наук Александр Константинович Броди месяц назад шокировал многих своих знакомых тем, что открыл массажный кабинет и занялся таким прозаичным, казалось бы, ремеслом. Известнейший археолог, прекрасный организатор и руководитель многочисленных экспедиций, ученый, имеющий в своем послужном списке более десятка уникальных открытий и находок, больше сотни самых разнообразных публикаций… Он вдруг отошел от привычной деятельности и, как поговаривали, в свои сорок лет остался у разбитого корыта. Но только несколько человек знали об истинных причинах, побудивших такого знаменитого исследователя, как Броди, заняться лечением остеохондрозов и радикулитов на разных стадиях. Сложный калейдоскоп политических событий, научно-производственной работы и личных судеб многих десятков близких людей менял коренным образом все устои и традиции.
Начало двадцать первого века застало Украину в полной экономической и финансовой разрухе. Политические бандиты, прикрываясь депутатским иммунитетом, разворовывали остатки народного и государственного благосостояния и каждый день урезали и без того мизерные ассигнования на науку, медицину и культуру. «Сэкономленные» таким образом средства скармливались непомерно раздутому бюрократическому аппарату. А кому в таком государстве нужна археология?
Институт, в котором работал Александр Константинович, теоретически еще функционировал, но зарплату не платили уже больше года. Талантливые и заслуженные специалисты быстренько переметнулись за границу, где их с удовольствием приняли лучшие учебные и исследовательские заведения. Кто пошустрее, занялся мелким бизнесом или гнул спину на небольших дачных участках, тем самым спасая свою гордость от необходимости попрошайничать на улице или рыться в мусорных баках. При таком положении дел некому было финансировать не то что крупную экспедицию, но даже мизерные исследования, которые еще недавно велись для показухи. Поиски спонсоров стали делом бессмысленным и безнадежным. Те немногие предприниматели, которым удалось совершить одну-две удачные сделки, принесшие хорошую прибыль, оставляли заработанные деньги в иностранных банках и даже не помышляли о вложении средств у себя на родине. Ибо в каждом банке сидело жулье в государственных мундирах и поджидало наивных доверчивых вкладчиков или инвесторов, тут же прикарманивая те деньги, которые остались после драконовских поборов.
Броди уже не раз собирался откликнуться на многочисленные приглашения коллег из-за границы и переехать на новое место жительства с высокооплачиваемой работой, но… Как-то все не получалось. То поездки на места новых раскопок, то неоконченная статья или книга, то надежды (увы, до сих пор не осуществившиеся), что положение науки улучшится. Да и не хотелось оставлять свой уютный домик на тихой улочке в старом районе Харькова. Семьи у него не было, из близких родственников тоже никого не осталось. Скорбь о родителях, ушедших из жизни друг за другом несколько лет назад, улеглась, и в душе остались только самые светлые воспоминания, связанные с отцом и матерью. Будучи раз женат, Александр потерял жену из-за частых и длительных отлучек. Они расстались, так и не решившись завести детей, – и уже давно были чужими друг яругу людьми.
Зато была огромная куча друзей, которые хоть и разбрелись по всему свету, но постоянно поддерживали с ним самые тесные отношения и, бывая в Харькове, в первую очередь старались встретиться с Александром Броди, которому еще в студенческие годы единодушно присвоили кличку Плинтус. Прозвище это, которым пользовались очень многие друзья и знакомые, прилипло к Саше еще в десятом классе. Именно тогда, дабы не очень отличаться от одноклассников (а был он на два года младше), молодой Броди придумал для себя универсальное слово. С этим словом и с помощью различных прилагательных он охарактеризовывал любого человека. Например: плинтус драный, плинтус двинутый, шибко грамотный плинтус. Позднее он стал применять это же слово и к девушкам, только добавляя окончание: стройная плинтусья, хитро сделанная плинтусья, плинтусья очаровательно фрезернутая. Как часто бывает в таких случаях, слово прилипло к нему самому и стало его прозвищем. Но он не обижался, а на вопрос «Почему?» отвечал: «У них не хватает фантазии, а мне даже приятно, когда меня цитируют и во всем подражают». В школу Саша пошел в пять лет и тянул вначале чуть ли не на вундеркинда. Но все попытки за год окончить два класса оказались безуспешными: он так и окончил десятилетку самым маленьким и младшим среди соучеников, зато с отличными отметками и со знаниями, намного превышающими планку среднего образования.
Может, его бы и обижали более сильные и задиристые товарищи по классу, если бы не сосед по улице, с которым они сидели за одной партой.
Тот выглядел вообще громилой, так как пошел в школу в восьмилетнем возрасте. Мускульная сила Митьки и разносторонняя эрудиция Саньки соединились в мощный тандем дружбы и взаимовыручки, который удивлял очень многих, но сохранился на всю жизнь. У Митьки уже с третьего класса было прозвище, которым его в глаза мог назвать только Саня. Все остальные при этом нарывались на крупные неприятности. Дело в том, что Митя всегда мечтал стать космонавтом и однажды напялил на голову старый чайник, который смогли снять лишь через несколько часов, разрезав специальными кусачками. Но даже после того, как его стали называть Чайником, он не перестал мечтать о космосе и сделал эти мечтания своей целью в жизни.