Пантеры замерли, десятки морд обратились в одну сторону, урчание стихло.
— Орать не стоило, — заметила Ирина. Руки ее двигались, совершая один за другим какие-то сложные пассы. — Теперь попробуем его позвать. А ну-ка иди сюда, мой милый…
Голубоглазая пантера отделилась от собратьев и мягко, точно струясь, двинулась к людям.
Лиза как зачарованная глядела на нее, силясь увидеть за знакомыми глазами Ваньку.
— Сейчас, сейчас посмотрим, — шептала ведьма, тяжело и хрипло дыша. — О, да… Он был, был человеком…
— Это мой сын? — требовательно спросила Лиза, глядя на остановившееся в нескольких шагах животное.
— Тот, кто когда-то им был, — мягко поправила Ирина. — Теперь так вышло, что он выбрал другую часть нашего мира, жизнь разлитых по городу дорог, сумерек и кружащегося снега, бликов на асфальте и танцев под луной…
— Он счастлив… там? — Лиза ощутила першение в горле. Слова приходилось выдавливать.
— Наверняка. Тебе повезло, что остатки человеческой памяти сохранились. Поэтому он тебя и спас. Еще месяц-другой, и он забудет все, станет просто асфальтовой пантерой, одной из сотен, обитающих в нашем городе.
Молодая пантера подозрительно смотрела на женщин, и в сапфировых зрачках светился разум, но не человеческий, звериный.
— Ванька… — прошептала Лиза. — Ванька, вернись!
— Прошлое нельзя вернуть, — Ирина схватила Лизу за руку, удержала на месте. — Жизнь продолжается, теперь у каждого из вас — своя…
Последовал новый удар по затылку. Лиза всхлипнула, сквозь слезы видела, как шагает прочь грациозная крупная кошка, как ползут по серой шкуре пятна света…
А потом все исчезло. Остался лишь пустынный переулок и качающийся на ветру старый фонарь.
Лиза решительно вытерла слезы, ощущая, как на сердце становится легко, как рассеивается окутывавшее его последние месяцы облако горя. Теперь она знала, что ее сын жив и, может быть, даже счастлив.
А что еще нужно матери?
Резюме для Саурона
Некоторым литературным героям, в частности героям фантастических произведений, тоже иногда приходится искать себе место службы. Среди них и Саурон…
Всем нам рано или поздно приходится искать работу. Дело это непростое, требующее упорства и ловкости. Любой человек, когда-либо проходивший через подобное, знает, что неизменным спутником охотника за вакансиями является резюме. Что это такое, объяснять не нужно.
Некоторым литературным героям, в частности героям фантастических произведений, тоже иногда приходится искать себе место службы. Среди них и Саурон, плод фантазии Джона Толкиена, нежданно-негаданно потесненный с нагретого местечка наглыми пришельцами.
Даже ему, в случае поиска работы, пришлось бы писать резюме. И выглядело бы оно, скорее всего, следующим образом:
Саурон Гортхаур
Урожденный Айнур из рода Майя.
Сотворен Творцом вместе с остальным мирозданием.
Начальное и среднее образование в области общей теории творчества получил непосредственно под руководством Творца.
Высшее образование в области ювелирного, магического искусства, общей теории искусств, горнорудного и металлургического дела получил под руководством Аулэ, искуснейшего из Валар. Диплом защитил с блеском и был допущен к самостоятельной научной и творческой работе.
Дополнительное образование в области менеджмента, дипломатии, черной магии, а также военного дела получил под руководством Моргота. Неоднократно отмечался руководителем, как блестящий организатор. Первая должность — комендант крепости-лаборатории Ангбанд. Именно в Ангбанде в результате генетических экспериментов были выведены орки.
В магическом поединке одолел величайшего из эльфийских магов — Финрода Фелагунда.
Много раз возглавлял войска в битвах, неоднократно отмечался наградами командования. В одиночку, с помощью одной лишь магии, захватил крепость Минас-Тирит, которой затем и управлял более пятисот лет.
Участвовал в научно-практическом проекте «Огненный вал» государственной корпорации Моргота, в качестве координатора. Выведенные в результате проекта драконы стали наиболее совершенным оружием Средиземья, обеспечили почти полную победу армии Моргота.
После того, как Моргот был уничтожен, основал собственное государственное предприятие в Мордоре. Правил им более шести тысяч лет.
По совместительству более пятидесяти лет занимал должность главного советника короля Нуменора, Ар-Паразона Златоликого, организовал небывалое по своим масштабам войско для вторжения в Валинор.
Был идейным вдохновителем и практическим организатором проекта «Кольца Власти». Выступал научным консультантом при создании Трех Эльфийских, Семи Гномьих, Девяти Людских колец. Собственноручно выковал Кольцо Всевластья, впервые в истории применив на практике вулканическое пламя.
Руководил проектом «Назгул», в рамках которого осуществлялось создание, и отрабатывалось применение на практике неуязвимых для оружия призраков, наделенных магической силой, но полностью лишенных собственной воли. Проект завершился успешно, и только экстраординарные условия помешали с помощью назгулов завоевать Средиземье.
Учитывая многовековой опыт руководства, богатый научный опыт, а также опыт боевых действий, мог бы претендовать на руководящие должности в военно-промышленном комплексе, на серьезный научный или административный пост в области создания современных средств вооружения. Имея богатейший опыт ведения военных действий, мог бы оказаться полезным ФСБ или разведке в качестве аналитика или консультанта.
Самое главное испытание
Солнечные лучи, разрезанные витражом окна, падали на пол разноцветными неровными квадратами. Яркий весенний день вступал в свои права, и подстать ему было настроение у Ольгерда. Подходил срок его ученичества. День-два, и старый Гедимин, учитель, наставник, посвятит его в маги…
Солнечные лучи, разрезанные витражом окна, падали на пол разноцветными неровными квадратами. Яркий весенний день вступал в свои права, и подстать ему было настроение у Ольгерда. Подходил срок его ученичества. День-два, и старый Гедимин, учитель, наставник, посвятит его в маги. Великая честь! Известно, что маг из линии великого Витовта берет в жизни только одного ученика, и только лучшего из лучших.
Ольгерд улыбнулся пылинкам, кружащимся в световом столбе, и вернулся к работе. Сколько осталось до окончания ученичества, год или день, неважно, рунескрипт[4] должен быть закончен. Резец легко скользил по дереву, светлые стружки оседали на стол. Ольгерд шептал нужные слова, и руны начинали жить, дышать Силой. По ровным линиям пробегали зеленоватые сполохи, пальцы покалывало.
Последняя руна далась с неожиданным трудом. Воздух словно сгустился, пальцы застыли, скованные морозом, язык присох к небу. Но Ольгерд не растерялся. Как и положено, обратился к Тору [5], и мысленно начертал пред собой его священный знак. Сопротивление тотчас исчезло, лишь дрожь пробежала по телу, и тьма недовольно заворчала в углах.
Рунескрипт лежал перед ним законченный, но Ольгерд никак не мог постичь до конца его смысл. «Необходим для последнего испытания» — сказал учитель, давая задание, и довольно нечетко обрисовал требуемый эффект, и необходимые руны. Ольгерд провел два дня, пытаясь добиться наилучшего сочетания знаков, и вот — результат. Но, кроме явного, рунескрипт имел и второй, скрытый уровень действия. Его ученик мага не мог расшифровать, хоть и составил рунескрипт сам.
Дверь скрипнула, и вошел Гедимин, принеся запах летнего луга. Травяные ароматы сопровождали старого мага всегда, за что в народе его прозвали Травяным Магом.
— Вижу, у тебя все готово? — спросил он, улыбаясь.
— Да, учитель! — ответил Ольгерд гордо, и протянул учителю деревянную пластину.
— Хорошо, — довольство сверкнуло в синих глазах старика. — Ты отлично справился! Теперь тебе осталось одно, самое главное испытание, которое, одновременно, является и посвящением. После него ты станешь магом!
— Я готов! — юноша порывисто вскочил.
— Хорошо, идем, — старый маг повернулся, и направился к двери.
Они вышли из комнаты, и по винтовой лестнице спустились в подвал. Здесь оказалось холодно, откуда-то издалека слышались звуки капающей воды. Пахло камнем и сыростью.
Гедимин выудил из потайного кармана ключ, и открыл дверь, за которой Ольгерду, несмотря на несколько лет, проведенных в башне, бывать не приходилось.
За дверью притаилась темнота. Застучало огниво, и учитель запалил свечу. Сначала одну, затем — от нее, множество других. Неверный колеблющийся свет вырвал из мрака низкое длинное помещение. В задней стене темнела еще одна дверь, а справа от входа находился алтарь — глыба черного камня. На алтаре лежал топор, лезвие которого также отливало чернотой. Глыбу в изобилии украшали руны, странно изломанные, нарисованные в самых необычных сочетаниях.
Гедимин подошел к алтарю, поклонился ему. Сухощавые руки поместили рунескрипт, созданный Ольгердом, в центр черной поверхности.
— Что же, пришло время, — чужим, низким голосом, сказал Гедимин, и повернулся к ученику. — Ты готов?
— Да, — ответил Ольгерд твердо, хотя ноги у него дрожали.
— Сейчас, на этом камне, — слова падали тяжело, с треском, словно исполинские льдины. — Ты будешь должен убить меня.
— Что? Как? — Ольгерд всполошился. — Учитель, я не смогу!
— Так надо, — просто ответил старый маг. — Ты отрубишь мне голову. Так делали все маги, начиная с ученика великого Витовта, который отрубил голову ему самому. Именно Витовт создал этот обряд, и благодаря этому обряду маги его линии всегда были, и будут самыми сильными.
— Хорошо, учитель, я сделаю это, — Ольгерд преодолел дрожь в руках. Впитанное за годы ученичества послушание оказалось очень кстати. Раз учитель говорит — надо, значит — надо.
— Отлично, — Гедимин улыбнулся. — Бери топор, и бей сильно, чтобы голова отлетела с одного раза. Это важно.
Темное оружие сразу заморозило руки. От него исходил активный, живой холод, и Ольгерд быстро задрог. Чтобы удержать топор в руках, приходилось напрягать мышцы, черное лезвие ощутимо тянуло к земле.
Гедимин ободряюще улыбнулся, и встал на колени. Положил лицо на алтарь, и шея его оказалась как раз над рунескриптом, что сработал Ольгерд.
Юноша облизал пересохшие губы. Неимоверно тяжелый топор поднимался до боли медленно. Руки одновременно и мерзли, и пылали. По лицу катился пот.
Вниз лезвие пошло легко, с яростным свистом. Когда вонзилось в плоть, раздался тупой хряск. Голова учителя неправдоподобно легко отделилась от тела, и багровая жидкость залила алтарь. Ольгерд захотел закричать, и не смог. Ему показалось, что камень пульсирует темным сердцем, впитывая кровь. Ольгерд ощутил взгляд алтаря, холодной и безжалостный, и в тот же миг пол мягко ткнул его в затылок.
Витовт открыл глаза. Как всегда при переходе, не сразу сообразил, где находится. Ощупал лицо, посмотрел на руки, пока непривычные, но молодые, ловкие и сильные.
Рядом остывал, насытившись, алтарь. Тело Гедимина было отброшено в сторону, а голова — перевернута, как всегда бывает после перехода. Мертвые глаза изумленно смотрели в низкий потолок.
Витовт ухмыльнулся, встал. С телом можно разобраться позже, а вот головой нужно заняться немедленно. «Ты славно послужил мне, Гедимин» — подумал Витовт, вытаскивая из тайника под алтарем ключ.
Голову он взял за волосы. При первых переходах было противно, но сейчас — привык. Дверь в конце зала с алтарем распахнулась с противным скрежетом. Свет зажегся сам, заиграл бликами огромный кристалл, вделанный в потолок.
В зеленоватом свете головы, стоящие в ряд на длинном столе, казались живыми. Первой голове, большой, с мощным лбом и гривой седых волос, Витовт поклонился. Сердце суматошно забилось.
Строптивый орган удалось успокоить, лишь, когда установил голову Гедимина на подобающее место. Опустил обрубок шеи в заранее заготовленную миску с жидкостью, похожей на молоко. В таком «молоке» голова простоит тысячу лет, не разлагаясь, а дух Гедимина будет жить это время в черном алтаре, отдавая силу ему, Витовту.
Навести порядок в алатарном зале Витовт решил позже. Закрыл дверь в головохранилище, спрятал ключ. Свечи жалобно шипели под пальцами, не желая тухнуть. Дым лез в глаза.
Запер подвал, и с трудом поднялся по лестнице. Одолевала усталость. После перехода придется спать сутки, как обычно.
Добрался до кровати, немилосердно зевая. Разделся, и рухнул на мягкую перину. «Теперь меня зовут Ольгерд» — пришла последняя перед засыпанием мысль. — «Не забыть бы».
Свой дракон
…В лицо путешественнику недружелюбно смотрели кончики стрел. Держали луки крепкие, звероватого вида мужики, загорелые дочерна и одетые в рванье. На одном Аскарих успел заметить совсем новые, хорошей кожи, сапоги…
— Слушайте, нобили королевства, славные вассалы и храбрые рыцари!
Голос короля разносился по тронному залу, метался под высокими сводами, порождая эхо. Вслушиваясь в слова повелителя, статуями в цветастых одеждах замерли представители лучших родов королевства.
Аскарих стоял в последних рядах. Но даже отсюда хорошо было видно и слышно короля. Тот выглядел, как всегда, могучим и уверенным, но в глазах его, темных, словно два колодца, не было привычного блеска, а широкие, словно у великана, плечи поникли, как под невидимой тяжестью.
Король сел, ссутулившись, заговорил тише.
— Случилось страшное, — сказал он мрачно, и обвел тяжелым взором вассалов. — И я вынужден прибегнуть к вашей помощи.
— Проси, повелитель! — нестройно подали голос лизоблюды, занявшие привычные места в первых рядах.
Правитель устало отмахнулся, на руке буграми перекатились могучие мышцы:
— Мне нужна сила ваших мечей и копий.
— Что, кто-то осмелился напасть? — поинтересовался знатный военачальник, Тьерри Отважный. Он возвышался над соседями, как тур в стаде овец. Меч у его бедра длиной с хорошую оглоблю, такой не каждый воин поднимет.
— Нет, хуже, — в глазах короля на миг блеснуло отчаяние. — Моя дочь… Олиберта, ее похитил дракон…
Всеобщий вздох удивления пронесся по залу. Нобили с изумлением переглядывались и качали головами. Летающих ящеров в пределах королевства не видели очень давно, а о похищениях драконами людей слышали разве что из сказок, что дряхлые деды рассказывают внукам…
— Может, это ошибка, Ваше Величество? — вкрадчиво заговорил один из знатнейших вельмож королевства, Хильперик Брианский. — Вполне вероятно, что принцессу украли разбойники…
— Нет, — король вскочил, ярость исказила его лицо, превратив его в ужасную маску. — Из охраны никто не пострадал, и все видели именно дракона! Олиберту везли из Тура, от тетки. Чудовище напало на них у Медвежьего Брода. Воинов попросту разогнало, а мою девочку… унесло…
— И что вы хотите от нас, Ваше Величество? — спросил Хильперик.
— Я не стану приказывать! — вновь возвысил голос король. — Но смириться с тем, что моя единственная дочь и наследница будет томиться в лапах у мерзкого ящера, не могу! Поэтому прошу тех из вас, кто чувствует в себе силы, отправиться в дальний путь и сразить чудовище!
— А откуда Ваше Величество знает, что принцесса жива? — спросил кто-то из нобилей. — Может, дракон ее попросту… эээ, употребил в пищу?
— Я советовался с придворными магами, — буркнул король. — Все в один голос утверждают, что драконы не едят людей, а похищают их для каких-то непонятных целей.
Он замолчал, и стало слышно, как жужжит муха, пытаясь пробиться через витражное окно к свободе.
— Ну что, кто вызовется? — вновь загремел голос правителя. — Обещаю щедрую награду, и возможно, принцессу в жены!
Несмотря на обещанные дары, нобили потихоньку пятились от правителя. Особенно резвые попытались укрыться за спинами соседей. Даже исполин Тьерри опустил глаза
Аскарих неожиданно для себя принялся протискиваться вперед. Его толкали, пихали, давили, кто-то наступил на ногу, но он упрямо лез к трону, пока не оказался на свободном пространстве. Ощутил затылком удивленные взгляды.
К этому моменту правитель был в ярости. Кулаки, каждый с пивную кружку, сжимал так, что слышался треск. Широкое лицо кривилось.
— Что, мне самому идти? — выкрик легко перекрыл гомон в зале.
— Нет, Ваше Величество, — с поклоном ответил Аскарих. — Я готов отправиться!
— Ты? — король изумленно замер. Замолчали за спиной смельчака нобили. Даже охранники, что до сих пор изваяниями в золотой броне стояли по сторонам от трона, на миг шевельнулись.
Взгляд правителя остановился на левой стороне груди храбреца, на церемониальном щитке с гербом, что положено носить во дворце. Изумление отразилось в черных, как уголь, зрачках, и король величественным жестом поманил церемониймейстера.
Аскарих про себя улыбнулся. Этот герб — вставший на дыбы золотой лев на алом поле — давно не появлялся при дворе, со времен отца нынешнего правителя, Дагоберта Справедливого.
Пошептавшись с церемониймейстером, король позволил себе улыбнуться, и произнес:
— Рад видеть представителя столь славного рода при моем дворе! Как поживает твой отец, благородный Сигиберт?
— Он погиб в битве, отражая набег дикого племени дульгибинов. Ему наследовал мой старший брат, Хлотарь.
— Это печально, — король вздохнул, а затем в голосе его вновь появились царственные нотки. — Но ты молодец! Я рад, что ты вызвался!
— Благодарю, Ваше Величество, — Аскарих поклонился. — Моя честь не может позволить не откликнуться на просьбу сюзерена.
— Хорошо, мы с тобой сейчас поговорим, — король плотоядно усмехнулся, в глазах зажглись огоньки. Он обвел взглядом притихший зал: