В ответ «учитель» наехал на хлебосольного хозяина по полной программе.
Мда. Я заметил, что Христос от Луки очень любит браниться. А ещё он любит покушать. Но больше всего он любит женщин. Ах, эти женщины…
«Берегитесь любостяжания…
Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, и для тела — во что одеться…
Не ищите, что вам есть и во что вам одеться, и не беспокойтесь…
Продавайте имения ваши и давайте милостыню…»
Понимаете? Вы чувствуете эту аудиторию? Кто там столпился? Наверняка не бедняки.
«Приготовляйте себе влагалища не ветшающие… Да будут чресла ваши препоясаны…»
Кхм. Он говорил. Они слушали. Бедолаги.
Тут Пётр не выдержал. Он кашлянул и вежливо так спросил:
— Учитель, ты это нам говоришь, или всем присутствующим?
Христос подумал. И взял поправку.
«Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!..
Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле?
Нет, говорю вам, но разделение, ибо отныне в одном доме пятеро станут разделяться…
Отец будет против сына, и сын против отца…
Мать против дочери, и дочь против матери…»
Мир вам? Мир вашему дому? Ещё какой! И дому, и всему остальному.
«Крещением должен Я креститься, и как Я томлюсь, пока сие свершится!»
Это что значит? Иордана ещё не было, или как?
А вот — нечто любопытное.
«Когда ты идешь с соперником твоим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы не привел он тебя к судье…»
Как это сделать? Я даже представить себе не могу.
Гастрономические пристрастия не дают Христу покоя. Только и разговоров, что о еде. Странно для плотника — ни тебе рубанков, ни тебе стружки. Только еда.
«Опасайтесь закваски фарисейской…
Царство Божие уподоблю зерну горчичному…
Оно подобно закваске, которую женщина положила в три меры муки…
Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою…»
Неудивительно: всё, что совершает Христос, он делает во время еды или в перерывах между трапезами.
«Случилось ему в субботу придти в дом одного из начальников фарисейских и вкусить хлеба…»
Опять к фарисеям. Опять преломлять с ними хлеба. Их хлеба, между прочим. Не обращайте внимания, когда он их ругает. Они точно не обращали на это внимания.
Скажите, вы станете ходить к врагу на пельмени? А если вы ходите к человеку на завтрак, обед и ужин, то не станете всерьёз бранить его. И все ваши словесные «укоры» будут просто безобидной шуткой.
Во время этого обеда он вылечил человека от водянки и подковырнул фарисеев: можно ли врачевать в субботу? «Они молчали».
Думаю, что фарисеи просто не обращали внимания на эти реплики. Тогда Христос перешёл к своим любимым притчам.
«Когда тебя позовут на свадьбу, не садись на почетное место… Когда делаешь обед или ужин, то не приглашай друзей, братьев, соседей и вообще близких…»
Да уж, не надо их звать. Лучше закрыть двери, задуть лампу, забраться под одеяло и тихонько чавкать. А то, мало ли…
Съев фарисейской «закваски», он вышел на улицу, сыто отдуваясь. Вокруг него собралась огромная толпа простого люда. Другая аудитория. Другие речи.
«Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником».
Вам понятно, христиане? Если вы любите своих стареньких родителей, своих любимых, своих детишек, то вам ничего не светит в христианстве. Ничего! Вам надо возненавидеть их.
Вам надо возненавидеть саму жизнь — во всех её проявлениях — и тогда, может быть, Христос и примет вас в своё царство. Нет, не в царство — в ученичество. Но сначала он подумает.
Фарисеи оказались ревнивыми слушателями. Когда приходили конкуренты, они поднимали ужасный гвалт.
«Приближались к Нему все мытари и грешники, чтобы слушать Его… Фарисеи и книжники роптали: Он принимает грешников и ест с ними…»
Вот ведь, какой! Ест и с ними, и с нами. Но с нами он ест больше.
Притча о блудном сыне оказалась рассказом не о скитаниях, а о еде. И о её отсутствии.
Младший сын прогулял на чужбине свою долю наследства. И началось.
«Настал великий голод в той стране… И он рад был наполнить свое чрево рожками, которые ели свиньи… И сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода…
А отец сказал рабам своим: приведите откормленного теленка и заколите — станем есть и веселиться!..»
На эту пьянку вернулся старший сын. И обиделся на отца. Но обиделся он не за свои деньги, а опять за еду.
«Я столько лет служу тебе, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими».
Опять притча. Опять пшеница и масло. Герой притчи — резко-положительный персонаж. В отсутствие хозяина дома он, доверенный слуга, спускает половину состояния своего работодателя. И это хорошо.
В конце притчи Христос многозначительно поднимает указательный палец и провозглашает «мораль сей басни». А она такова:
«Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда вы обнищаете, приняли вас…»
Иными словами — воруйте и отдавайте наворованное приятелям, и они за это не бросят вас в беде. А, может быть, и нет.
«Слышали все это и фарисеи, и они смеялись над ним…»
Они действительно не принимали его всерьёз.
А притчи продолжались. С гастрономическим уклоном.
«Некоторый человек был богат, и каждый день пиршествовал блистательно… Был также нищий, именем Лазарь, который желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его…»
Лазарь не стучал, чтобы ему открыли. Ничего не просил. И умер. И попал в рай, на «лоно Авраамово» (не знаю, что это за лоно такое). А вот богач попал в ад.
Понятное дело, что аудиторией был простой народ. Фарисеям, книжникам и грешникам он рассказывал иное.
Апостолы растерялись. Они не успевали перестраиваться с одной концепции на другую.
Тут истины для служивых людей, с которыми не грех и пообщаться за трапезой, а здесь — для бедняков. Чему верить?
В конце концов, они переставали верить вообще. А это не есть хорошо.
«И сказали Апостолы Господу: умножь в нас веру…»
В ответ на это он рассказал им байку про горчичное зерно. Умножило ли это их веру? Вряд ли.
В Самарии Иисус излечил десять человек. И велел показаться священникам. Бедняги бросились со всех ног выполнять его рекомендацию. Один из них вернулся с полдороги и сказал: спасибо.
— Как! — громким голосом вскричал Учитель. — Разве я не десять человек вылечил? Где же остальные девять?
И был сильно недоволен.
«И сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя».
От чего спасла? Можно лишь догадываться, что случилось с остальными больными — этими неблагодарными свиньями.
Фарисеи, услышав, как Христос обещает плебсу Царство Небесное, забеспокоились.
— А когда оно наступит? — допытывались они.
— Оно не наступит явным образом. В конце концов, ребята, Царство Божье внутри каждого из нас.
— Ах, вот оно, что, — протянули фарисеи, — тогда понятно.
— Да. А ещё скажу я вам: кто будет печься о своей душе, тот непременно её погубит. А кто загубит свою душу, тот её наверняка сохранит.
Фарисеи радостно закивали головами. И успокоились. И продолжали его кормить.
Он дружил с фарисеями. И с мытарями.
Кто такие фарисеи? Это носители устной традиции, мистики — такие же, как и он сам.
А кто такие мытари? Это государственные люди, которые имели дело с финансами.
Кому из них он отдавал предпочтение?
Вот ещё одна притча от Христа.
Два человека вошли в храм помолиться: фарисей и мытарь.
Каждый молился по-своему.
Фарисей: Боже! Спасибо тебе за то, что я не такой, как прочие люди, грабители и мытари. Соблюдаю посты, отдаю десятую часть доходов.
Мытарь молился, не поднимая глаз от стыда. Он говорил: Боже, прости меня грешного!
Заканчивая притчу, Христос говорил: мытарю всё прощается.
Все хлопали в ладоши. Особенно, Левий Матфей.
Опять повтор классических эпизодов.
Монолог о детях. Притча об игольном ушке и верблюде.
Пётр опять похвастался тем, что апостолы оставили всё ради Христа. Иисус опять пообещал им вознаграждение ещё при этой жизни.
«Отозвал двенадцать учеников Своих». И пошли они на Иерусалим.
Откуда он их отозвал?
Как обычно — пошли в Иерусалим, а попали в Иерихон.
В столице духовых инструментов им пришлось проталкиваться сквозь толпу. Один из иерихонцев, желая увидеть Учителя, взобрался на смоковницу. Звали его Закхей.
Христос сразу его заметил и сказал:
— Закхей, сегодня мне нужно зайти к тебе в гости.
Закхей быстро смекнул, что от него требуется, побежал домой — накрывать столы.
Кто он такой, этот Закхей? Угадайте.
«Начальник мытарей и человек богатый».
А, что народ? «И все, видя то, начали роптать».
Закхею даже неловко стало. Он начал оправдываться:
— Люди, я половину своего богатства собираюсь отдать нищим, а если кого-нибудь из вас обидел, то отдам вчетверо.
Христос одобрительно кивнул головой, хлопнул начальника мытарей по плечу и укоризненно взглянул на толпу.
«Иисус сказал: ныне пришло спасение дому сему».
Гвалт сразу стих. В этой тишине Христос рассказал притчу о правителе — самодуре, всё достоинство которого заключалось в том, что он «брал, чего не клал, и жал, чего не сеял», и жестоко расправлялся с теми, кто понимал справедливость. И этот тиран был положительным героем сказки!
«Сказываю вам, что всякому имеющему дано будет, а у неимущего отнимется и то, что имеет; врагов же моих, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною».
На этой оптимистичной и человеколюбивой ноте Христос закончил свою лекцию и направился в Иерусалим.
В Виффагии они украли ослов. Но это не совсем кража. Кражей называется тайное завладение чужим имуществом.
Если же злоумышленник явно отнимает у хозяина то, что ему принадлежит — такое деяние называется грабежом.
«Когда они отвязывали молодого осла, хозяева его сказали: зачем отвязываете осленка?»
Два апостола, чьи имена Лука тоже не желает называть, ответили, что этот осёл нужен их Господу.
Что вы сегодня скажете молодым бродягам, которые станут отнимать у вас побитый «жигулёнок»?
Вы спросите, зачем им эта развалюха — если осмелитесь. А они ответят вам, что хотят прокатить своего бога в столицу. Не пешком же ему ходить.
Начался триумфальный въезд в столицу. Апостолы подняли крик:
— Благословен Царь, грядущий во имя Господне!
Некоторые из фарисеев попросили Христа приструнить своих учеников. Его ответ многого стоит.
— Если они замолчат, то камни закричат.
Въезжая в столицу, он обратился к этому святому для иудеев городу.
«Придут на тебя дни, когда враги твои окружат тебя…
И разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе…
И не оставят в тебе камня на камне
За то, что ты не узнал времени посещения твоего».
Так вот, за что был разрушен Иерусалим! А я думал, что причиной была Иудейская война — антиримское восстание.
Христос изгнал менял из храма. «И учил каждый день в храме. И весь народ неотступно слушал его». Это я к тому, что все знали его в лицо.
Далее всё идет, как у Марка и Матфея. До тайной вечери. Тут начинаются расхождения.
«Так же и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается».
Вот оно. Ветхий Завет заключался между богом и целым народом — в торжественной обстановке на горе Синай. Посредником при этом был Моисей.
Новый Завет заключался между человеком, называвшим себя богом, и его двенадцатью учениками — в какой-то хибарке, во время пьянки. Вот и всё. Никаких скрижалей, никаких обязательств.
Странно, что только Лука знает об этом завете. Марк помалкивает, а Матфей, который вообще-то присутствовал при этом событии, ни словом о нём не упоминает.
Если Матфей этих слов не слышал, то это значит лишь одно — Лука их сочинил.
Лука не знает о попытке Иоанна и Иакова занять руководящие посты в их организации. Зато он рассказывает о споре, разгоревшемся между апостолами на тайной вечере.
«И был спор между ними, кто из них должен почитаться большим». Вот так.
Ещё одна новость. «Симон, сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу, но я молился за вас». Да, все были отменно хороши.
Дальше — больше: Христос посоветовал апостолам обзавестись сумками и одеждой, но лучше всего — оружием.
«Кто имеет мешок, возьми его, а также и сумму, а у кого нет, продай одежду свою и купи меч».
Апостолы не оплошали: «у нас даже два меча!». Христос ответил: этого достаточно.
В конце концов, у человека всего лишь два уха.
После ужина все они пошли на гору Елеонскую. Песен не пели, если верить Луке. Именно на этой горе Иисус молился о чаше, которая должна была бы пролететь мимо.
Не было похода в Гефсиманский сад с тремя ближайшими учениками. Он молился, а все двенадцать уснули. Нет, не все двенадцать — Иуда уже побежал за подмогой.
Помолившись, Иисус «нашел их спящими от печали».
Так вот, почему они заснули — от печали! Вино тут ни при чём.
Арест.
«Появился народ, а впереди шел один из двенадцати, называемый Иуда».
Вот, кто шёл арестовывать Христа. Не старейшины с первосвященниками, не солдаты. Народ. Пролетариат. Иуда бросился целоваться, и народ понял, кого надо хватать.
Они его не узнали. А ведь, всего несколько часов назад «весь народ неотступно слушал Его». И уже забыл, как он выглядит.
У апостолов сон, как рукой сняло. Печаль прошла, видимо. Они взбодрились и начали задавать вопросы.
«Господи! Не ударить ли нам мечом?» Так, на всякий случай. Не дожидаясь ответа, один из них отрубил рабу первосвященника ухо.
«Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно». И прилепил ухо обратно. Ухо срослось.
Дом первосвященника. Лука, кстати, не знает, как его зовут.
Отречения Петра.
«Прошло с час времени». Ай да Лука! У Петра был хронометр, оказывается.
И ещё — допрос проводили не ночью, а днём. И не в доме первосвященника, а в синедрионе. И спросили его:
— Ты Иисус Христос?
— Вы мне не поверите, — ответил Христос, — но если я спрошу вас, кто я такой, то вы ведь всё равно меня не отпустите, правда?
— Правда, — сказали первосвященники. — Хочешь сказать, что ты Сын Божий?
— Это вы хотите сказать.
— Ага. Ну, тогда смертная казнь.
Лука фантазирует напропалую. Но это ещё не всё.
Итак, Христа повели к Пилату. Повели его не первосвященники, а весь народ, «все множество их».
— Что стряслось? — спросил Пилат.
— Этот человек развращает нашу молодёжь, запрещает нам платить налоги, называет себя царём по имени Христос.
— Я не вижу в нем никакой вины, он просто дурачок, — отшил их Пилат.
— Нет, он виноват — возмущает весь народ в Галилее и в Иудее.
— Так он из Галилеи?
— Ну да.
— Так и ведите его к Ироду, чего вы от меня хотите?
Да, Лука хоть и приплетает своё, но в логике ему не откажешь.
Христа повели к Ироду, который как раз находился в Иерусалиме. На пасху приехал. К нему привели Христа.
«Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его».
Радостный Ирод начал расспрашивать Христа о том, о сём, но тот молчал, как партизан. Он молчал, а первосвященники распинались.
Ирод посмеялся, приказал дать Иисусу переодеться в светлые одежды, и отослал его обратно к Пилату. Скорее всего, он раскусил подмену.
«И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями».
Христа опять привели к Пилату. Прокуратор вышел на трибуну и сказал:
— Я не нахожу никакой вины в этом человеке. И мой друг Ирод не находит. Давайте я его отпущу и дело с концом.
«Но весь народ стал кричать: смерть Ему!»
Ещё раз — «весь народ». Кто веселился при его въезде в столицу? Кто слушал его в храме? Кто дивился и радовался и поклонялся? Народ.
А кто пришёл с кольями и мечами ловить его на Елеонскую гору, как разбойника? Кто кричал Пилату: смерть ему? Опять народ.
Что из этого следует?
А вот, что: либо речь идёт о двух разных народах, либо о двух разных людях. Я склоняюсь ко второму.
Повели на казнь. Крест заставили нести некоего Симона Киринеянина, «шедшего с поля».
Стоп. Разве дело происходит не на пасху? Почему этот парень шёл с поля?
«И шло за ним великое множество народа и женщин».
Женщины. «Которые рыдали и плакали о нем». Народ кричал: смерть ему; а женщины рыдали и плакали о нём.
Лука не называет имён женщин. Он их просто не знает. Зато, он знает, о чём разговаривал Иисус с двумя разбойниками, распятыми возле него.
Один разбойник обижался на то, что Христос не хочет спасти себя, а заодно и приятелей по Голгофе.
Другой разбойник просил Иисуса замолвить за него словечко на небесах. Христос гарантировал ему рай.
Умер. Иосиф из Аримафеи выпросил тело у Пилата. Кто такой этот Иосиф мы уже знаем. Примечательно, что Лука пытается придать ему некие качества, которых у него не было.
«Член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете».
Слабая попытка. Член совета это человек, который участвует в совете. Если же он не участвует в совете, то он не член совета. Только и всего.