— И чем же от меня пахнет? — Она попыталась улыбнуться. — Я душилась «Пуазоном». Тебе не нравится этот аромат?
— Аромат, — скорчила гримасу Миранда, — рыбой тянет, гнилой селедкой. Может, вы вспотели, а помыться поленились? Со мной такое иногда случается, побегаю на физкультуре, потом в душ не пойду, так спать лягу, а утром воняет!!! Ну прям как от вас! Да вы понюхайте себя!
Не понимая, что за забаву затеяла девочка, я решил на всякий случай поддержать плутовку и демонстративно подергал носом:
— Действительно, пахнет чем-то таким…
Альбина схватила тарелочку с мелко нарезанной сельдью, стоящую с краю стола.
— Вот, я не хотела, чтобы ее подавали. Сейчас вернусь!..
Миранда подскочила к двери и глянула в щелочку.
— Ага, — удовлетворенно сказала она, — все-таки пошла в ванную, сейчас начнет свой супер-пупер-дезодорант-лосьон по телу размазывать! Во здорово!
— Почему? — не понял я и потянулся к бокалу с водой.
— Не пей, козленочком станешь, — рявкнула девочка, отняла у меня бокал и сунула тот, что Альбина приготовила для себя, — вот отсюда хлебай сколько угодно.
— Почему? — Я продолжал пребывать в недоумении.
— Потом объясню, — отмахнулась Миранда и поставила отобранный у меня бокал возле прибора Альбины.
В ту же секунду в комнату вошла хозяйка, вместе с ней вплыл резкий парфюмерный запах, не такой душный и тяжелый, как от «Пуазона», но столь же малоприятный.
— Давайте доедим ужин, — весело прочирикала Альбина, — ты, Ваня, садись, а ты, Миранда, лучше ступай в кабинет, там работает телевизор…
— Можно мне еще покушать взять? — опустила глазки вниз мошенница.
— Конечно, бери.
— Можно я свет зажгу? Ничего не вижу при свечке!
— Хорошо, — сквозь зубы пробормотала хозяйка, готовая на все, лишь бы избавиться от докучливой девчонки.
Вспыхнула люстра, я увидел Альбину и вскрикнул:
— О боже!
— Мамочка! — заверещала Миранда. — Вы заболели!
— Что случилось? — подскочила Альбина.
— А туда глянь, — радостно посоветовала проказница.
Хозяйка подскочила к большому старинному зеркалу в тяжелой раме и заорала:
— Господи! Что со мной?!
Впрочем, Альбину можно было понять. Всю шею, плечи и часть бесстыдно обнаженной плоской груди покрывали неровные зеленые пятна самой причудливой конфигурации. Лицо оставалось чистым. Впрочем, ладони девицы тоже позеленели.
— Спасите! — прошептала Альбина и повалилась на диван. — Воды!
Я схватил ее бокал, протянул ей и сказал:
— Главное, не нервничайте. Ничего страшного, похоже на аллергию!
— А вот и нет, — немедленно вмешалась Миранда, — если аллергия, пятна появятся красные, а тут зелень проступила. Дядя Ваня, держитесь от нее подальше, может, она дико заразная!
Альбина одним махом опрокинула стакан и в изнеможении откинулась на подушку.
— Я знаю, что с вами! — вскрикнула Миранда.
— Что? — прошелестела Альбина.
Видно было, как она борется со сном, веки ее слипались, а язык, похоже, еле-еле ворочался во рту. Я только диву давался, глядя на странную реакцию. К тому же на Альбину нападала дикая зевота.
— Вы, наверное, плесенью покрываетесь, как гнилая колбаса, — заявила маленькая нахалка.
Альбина хотела было возразить, но тут веки ее окончательно сомкнулись, а изо рта донесся неэстетичный храп.
— Что это с ней? — изумился я. — Никак заснула?
— Ага, — кивнула Миранда. — Скажи мне спасибо. Подглядывала за вами из коридора. Знаешь, что она сделала, когда тебя к буфету за салфеткой отправила?
— Нет.
— Достала вот отсюда какое-то лекарство и в твой бокал кинула, я поэтому и поменяла воду, — пояснила девочка. — Интересно, что она задумала?
Я подошел к овальному столику, выдвинул крохотный ящичек и увидел пачку таблеток.
Ну и ну! Это же сильнейшее снотворное. Ну и Альбина! Значит, когда она поняла, что добром не получится уложить меня в койку, решила действовать обманом. Спасибо Миранде, если бы не она, это я бы сейчас храпел на диване. Вероятней всего, Альбина бы стащила с меня брюки, а с себя платье, прилегла бы рядом и стала поджидать родителей. Хорошенькое же пробуждение ожидало меня! Обнаженный, рядом с раздетой девицей, а над нами нависают разгневанная Маргарита Иммануиловна и Сергей Прокофьевич. Да мне и брюк натянуть бы не дали, прямо так, голого, повезли бы в загс.
Внезапно раздался тихий хлопок двери. Миранда без лишних слов юркнула под стол, болтающаяся до полу скатерть полностью скрыла девочку. Я быстро сел на диван возле лежащей Альбины и прикрыл глаза.
По коридору прошелестели осторожные шаги, так движется кот Василий, когда задумывает очередную пакость. Дверь в гостиную тихонько приоткрылась, Маргарита Иммануиловна заглянула внутрь и свистящим шепотом осведомилась:
— Биночка, как? Получилось? Можно звать папу?
Я открыл глаза:
— Добрый вечер, Маргарита Иммануиловна!
Дама издала совершенно неприличный визг, но уже через секунду попыталась взять себя в руки.
— Здравствуйте, Ваня, мне показалось, что вы… э… заснули.
— Нет, просто сижу в раздумье около Альбины. Очень рад вас видеть. Честно говоря, я нахожусь в глубочайшем недоумении. Мы очень мило ужинали, слушали музыку, потом Альбина на пару секунд отлучилась в ванную. Вернулась, позеленела, села на диван и крепко-крепко заснула. Сначала я испугался, подумал, ей плохо, но потом понял, она просто во власти Морфея.
— Ничего-ничего, — забормотала Маргарита Иммануиловна, нервно бегая глазами по сторонам, — с ней такое случается, Альбиночка девочка эмоциональная, тонко чувствующая. Чуть перенервничает и засыпает…
Я, вежливо улыбаясь, слушал лепет несостоявшейся тещи. Маргарита Иммануиловна, продолжая нести чушь о ранимой Альбине, приблизилась к дивану и заорала:
— Что это с ней?
— Где?
— Да вот, жуткие пятна.
— Я же только что объяснил вам, что она пришла из ванной зеленая.
— Я думала, это такое поэтическое сравнение, — продолжала, заикаясь, маменька.
— Нет, это — суровая действительность, — хмыкнул я, — вы разрешите откланяться? Альбина, очевидно, проспит до утра, не хочу мешать.
— Да-да, — пробормотала Маргарита Иммануиловна, — она вам обязательно позвонит.
Я спустился во двор, сел в «Жигули» и включил печку. Теперь нужно подумать, каким образом выручить Миранду, сидящую под столом в гостиной. Но в голову, как назло, не приходило ничего дельного. Выкурив сигарету, я уже совсем было решил подняться к Альбине, но тут дверь подъезда распахнулась и тоненькая фигурка метнулась к машине.
— Слава богу, — обрадовался я, открывая дверь, — хотел уже идти тебя выручать!
— Я сама из любой западни вылезу, — засмеялась Миранда. — Знаешь, почему они так торопились тебя в загс отвести?
— Ну, дочку пристроить хотят, перестарка. Похоже, на нее никто до сих пор не польстился.
— Вот тут ты сильно ошибаешься, — веселилась моя юная напарница, — нашелся любитель, Альбина беременна!
— С чего ты взяла?
Миранда снова захихикала:
— А только ты ушел, мамаша папашу позвала.
Не успел Сергей Прокофьевич шагнуть в гостиную, как жена налетела на него с упреками:
— Вот, смотри, вся в тебя!
— Что случилось, кисонька? — попятился муж.
— Что случилось! — передразнила его Маргарита Иммануиловна. — Я нашла ей нужную кандидатуру. Думаешь, легко? Чтобы воспитанный, интеллигентный, не транжира, не пьющий, мать, правда, у него с загребущими ручонками, да я бы ей живо пальцы поотшибала. Ну и дура!
— Кто? Мать жениха? — спросил малопонятливый муженек.
— Твоя дочь! — злобно заорала Маргарита Иммануиловна. — Должна была угостить этого Ивана снотворным, а проглотила его сама. Вся в тебя, жуткая дура!
— Почему? — растерялся папенька.
— Уж не знаю, — хмыкнула маменька, — ничего моего — ни ума, ни красоты. Очень не повезло девочке!
— Я спрашиваю, почему его надо было таблетками кормить? — осведомился незлобивый Сергей Прокофьевич.
— Потому что! — разъярилась Маргарита Иммануиловна. — Ты никак забыл, что через несколько месяцев станешь счастливым дедушкой? Твоя безголовая дочурка сначала легла в кровать с первым попавшимся, потом молчала, как партизан, и сообщила о беременности тогда, когда предпринимать что-либо уже поздно! Кому она будет нужна с довеском! Вот мы и хотели этому Ване внушить, что он отец!
— Как бы это у вас получилось? — высказал здравое сомнение папенька. — Небось мужик в курсе, что беременность девять месяцев длится!
— Сережа! — взвизгнула жена. — Мы специально нашли идиота, обвели бы его вокруг пальца. Господи, я все сама сделала, придумала, стол накрыла, только маленькую таблеточку в вине осталось дуре растворить. Он бы заснул, мы их — рядом в кровать… Все шито-крыто! Так нет! С ерундой не справилась, идиотка! Может, теперь ее к твоей кретинке сестричке в Дудинку отправить? Родит там потихоньку, оставит ненужного младенца и домой!
— Что ты, Ритуся, внуки — это же радость, — совершенно некстати высказал свое, никого не интересующее мнение Сергей Прокофьевич.
— Молчи лучше, — процедила сквозь безупречные коронки жена, — давай бери эту идиотку, оттащим ее в спальню.
— Отчего она такая зеленая? — недоумевал папенька.
— Не знаю! — рявкнула маменька. — Позеленела от дури! Неси молча.
Когда родители унесли дочь, Миранда выскользнула за дверь.
— Интересно, — удивился я, — отчего Альбина стала зеленой?
Миранда захохотала:
— Ваня, я в ее супер-пупер-дезодорант-лосьон полпузырька зеленки вылила! А потом стала говорить, что в гостиной рыбой воняет! Она в ванную побежала и по себе жидкость размазала! Я думала, она испугается и к врачу кинется, про тебя забудет! Но вышло-то еще лучше! Видишь, я какая хитрая! Можешь на меня в любой ситуации положиться, всегда выручу!
Я посмотрел на раскрасневшуюся, совсем счастливую Миранду и предложил:
— Может, хочешь в «Макдоналдс» или в «Пицца-хат»?
— Не, — скривилась девочка, — я там всегда обедаю.
— Тогда пойдем в кино, купим поп-корн, вон, смотри афиша «Звездные Войны».
— Йес!!! — завопила спутница. — Ванька, ты суперский, я тебя обожаю!!!
Я ухмыльнулся и сказал совершенно искренне:
— А я тебя!
Глава 21
Нора выслушала мой отчет в «зимнем саду». Честно говоря, растения выглядели плохо. Большинство зеленых листочков пожухло, и в комнатке поселился крайне неприятный, чем-то знакомый резкий запах. В книгах Рекса Стаута ни слова не говорилось о том, что в оранжерее у Ниро Вульфа несло какой-то дрянью. Но, с другой стороны, автор ни разу не упомянул о том, что у его главного героя проблемы со здоровьем. А мне кажется, что обладавший завидным аппетитом толстяк, выпивающий каждый день не одну бутылочку пива, должен был иметь как минимум больную печень. Наверняка и у него в оранжерее стоял не только аромат орхидей, ведь пользовался же его садовник удобрениями.
— Ясненько, — Нора побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, — наконец-то в деле забрезжил рассвет. Все предельно просто. Этот Леонид Михайлович решил убрать тех, кто отправлял снимки его оторвы доченьки за рубеж. Сначала Колпакова, потом Шергину, все складывается одно к одному. Эта девушка, любовница Колпакова, ну та, которую ты отправил в Омск…
— Галя?
— Да, она сообщила милиции номер машины, задавившей фотографа?
— Нет.
— Почему? Очень странно!
— В первый момент, когда автомобиль сбил Олега, Галя настолько перепугалась, что впала в ступор, практически ничего не соображала. Когда ее стали допрашивать приехавшие на место происшествия сотрудники ГИБДД и милиции, девушка только лепетала, что поругалась со своим кавалером, он выбежал на улицу и попал под колеса. Галя же не могла сказать правду про Леонида Михайловича, Соню и порноснимки, она побоялась, что ее сочтут соучастницей.
Элеонора вытащила свои вонючие папиросы.
— Можешь не объяснять мне очевидные вещи. Ежу понятно, отчего она не стала вводить милицию в курс дела, но номер машины-то почему не назвала?
Я пожал плечами:
— Она говорит, вспомнила его только ночью, приехала домой, мигом заснула и увидела вновь сцену несчастья. И номер! Пятьсот восемьдесят восемь!
Элеонора повертела в руках мундштук.
— Бывает такое, описано в учебниках по психологии. Вот что, Ваня, конечно, маловероятно, что этот Леонид Михайлович сидел за рулем собственной машины, да еще сам. Более того, я совершенно уверена, что автомобиль украли специально для того, чтобы убить Олега, но проверить не мешает. Выясню сейчас, кто его хозяин, а ты съездишь и посмотришь, что к чему. Подожди немного.
Кресло выкатилось в коридор, я остался сидеть в вонючем «садике». Дверь приотворилась, и появилась Ленка.
— Ушла Нора?
— Сейчас вернется. Скажи на милость, чем тут пахнет?
Домработница сокрушенно сказала:
— Опять, да?
— Что опять? — не понял я.
— Василий теперь гадит не в ботинки, а в кадки, — пояснила Ленка, — вот стервец! И еще, он начал почему-то в баретки всем «Вискас» запихивать! Вчера стала одеваться, ногу в сапожок засовываю, а там, мама родная, сплошные крошки от этой дряни. Ну что за животное такое!
— Ты бы лучше придумала, что делать с испорченными растениями, — прервал я ее заунывные жалобы.
— Так я выкидываю их, — пояснила Ленка, — вона, листья сбрасывают, а Нора расстраивается так! Прям жалко смотреть! Дались ей эти метелки! Можно же букетов накупить, искусственных, и расставить кругом, красота!
Ага, как на кладбище. Не успел я донести до Ленки эту мысль, как вернулась Нора и, сердито сказав: «У тебя на кухне что-то подгорает», выставила ее в коридор.
— На, — она протянула мне записку, — машина с таким номером зарегистрирована на Мальцеву Олесю Викторовну, проживающую в Москве. Я оказалась права, автомобиль объявлен в розыск, но ты все равно съезди к женщине да узнай, что к чему, идет?
Последний вопрос был задан чисто для проформы, потому что Нора, естественно, не стала дожидаться моего согласия. В самом великолепном настроении, напевая себе под нос какую-то песенку, она вынеслась в коридор. Я вздохнул и начал набирать указанный телефон.
— Алле, — раздался из трубки детский щебет.
— Можно Олесю Викторовну?
— Ма, тебя! — заорал ребенок.
Очевидно, мать разозлилась, потому что я услышал далекий голос:
— Скажи, что меня нет! Ну сколько раз тебе объяснять, Женя! Завтра заказ сдавать! Времени на болтовню никакого!
— Мама ушла, — мигом сообщила врунишка.
— Женя, скажи маме, что я звоню по поводу заказа, — не растерялся я.
— Ма, — вновь закричала девочка, — это заказчик!
Послышался грохот, потом легкий вскрик, шорох, а затем слегка запыхавшаяся женщина недовольно произнесла:
— Слушаю.
— Я хочу сделать заказ, — осторожно сказал я.
— Размер? — коротко поинтересовалась Олеся.
— Ну… — забормотал я, мучительно соображая, что ответить, — а какой вы посоветуете?
— Я же не знаю, для чего он вам, — парировала собеседница, — все зависит от того, куда пойдет.
— Может, я просто подъеду?
— Давайте сначала сразу определимся с размером, — не дрогнула женщина, — сейчас у меня много работы, если очень большой, я не возьмусь сделать, а маленький могу.
— Совсем крошечный, — быстро сообщил я, — десять сантиметров.
— Сколько? — возмутилась она. — Вы издеваетесь? Или в домик для Барби заказываете?
— Нет, конечно, — я попытался выкрутиться, — это предназначается совсем для другого. Очень хорошо заплачу, сразу, долларами, полностью, до выполнения заказа.
— Ладно, — сдалась Мальцева, — приезжайте.
— Когда можно?
— Да хоть сейчас! Весь день буду дома.
Примерно через два часа, попав во все возможные пробки, я стоял в маленькой прихожей, украшенной африканскими масками. Помещение выглядело мрачно, будь у меня собственная квартира, ни за что бы не согласился оформить ее таким образом. Да еще все стены были увешаны дикими коврами самой невероятной расцветки. Чудовищный красно-черный палас, сильно смахивающий на попону, которую набрасывают на лошадь, тянущую катафалк, лежал на полу, голубой — висел на стене.
Девушка лет двадцати, открывшая мне дверь, весьма нелюбезно указала на вешалку и сказала писклявым, детским голоском:
— Пальто сюда, ботинки сымите, тапки в ящике.
Мне не очень-то нравится пользоваться грязной, засаленной обувью, которую надевали другие люди, поэтому я сказал:
— Можно я так пройду? В носках.
— Нет, — сердито поджала губы девица, — напачкаете, у нас повсюду ковры, авторская работа, эксклюзив, а тут вы с носками.
Пришлось покориться судьбе и натягивать на ноги нечто серо-зеленое, больше всего напоминающее полотняные бахилы, которые во времена моего детства выдавали посетителям в музеях.
Квартира казалась нескончаемой, я шел и шел по извилистому коридору, дивясь на диковинный интерьер. По стенам развешаны ковры, на полу ковры, на дверях ковры… Просто юрта безумного кочевника, гордящегося своим богатством. Интересно, сколько часов в день они убирают? Может, не ложатся спать ночью, а все пылесосят, пылесосят… Несмотря на обилие ковровых изделий, в воздухе совершенно не ощущался запах пыли.
— Сюда, — велела грубиянка и пнула дверь.
Все сразу стало на место, я понял, какие заказы берет Олеся и отчего вокруг такая необычная обстановка. Посреди широкого пространства высился громоздкий станок. Мальцева ткала ковры.
— Это вы звонили? — спросила женщина, вставая с низенькой табуреточки. — Хотели палас размером десять сантиметров?
— Разве такие заказывают? — я прикинулся дурачком.
Олеся убрала с лица легкую темно-русую прядку и улыбнулась.