Развилка Эверетта
24 сентября 2005 года. Сделка.
Шоссе было почти свободным — суббота (а ехали бы в это же время в Москву завтра — была бы сплошная пробка) и Алексей Насытин вел машину достаточно быстро — стрелка спидометра даже в поворотах стояла за отметкой 100. Его брат Кирилл, увидев, как справа замелькали уже почти построенные коттеджи нового поселка, произнес:
— Смотри‑ка, еще весной одни котлованы были, а сейчас заезжать можно. Сколько же в Москве богатых людей — ведь если строят, значит, спрос есть. Слушай, Леш, вот интересно — неужели все те, кто в них будет жить, умнее нас, а?
Младший из братьев, переключив скорость своего подержанного, но еще весьма шустрого (хороший уход и железные «мерины» любят) детища немецкого автопрома, не спешил с ответом. Они уже не раз рассуждали на эту тему, возвращаясь с дачи в Алабушево, где помогали маме, которая проводила здесь свой отпуск и осенние выходные до наступления холодов. Дача была старенькая и стояла на улице, где в основном жили либо такие же дачники–старожилы, как их мама или местные жители и поэтому коттеджей, а тем более особняков на этой улице практически не было. Не то, что те маленькие замки, которые братья видели стоящими по обеим сторонам дороги из Зеленограда в Москву. И число этих замков год от года росло. Что невольно наводило на размышления, подобные тем, которые только что высказал старший брат. Вернее, это было поводом для возникновения подобных раздумий, а причиной была история жизни или, как модно было говорить сейчас, бэкграунд самих братьев. Каждый из них в своей жизни успел испытать значительные взлеты и не менее значительные падения. И хотя им, слава Богу, удалось оправиться и найти работу, позволяющую зарабатывать на обеспеченную, в среднем, жизнь, но воспоминания о стремительной карьере и последующем падении нет, нет, да и всплывали. И поскольку они не раз рассуждали на эту тему, Алексей уже имел готовый ответ:
— Нет, не все… Кто‑то имел родителей, которые помогли, кому‑то повезло, а большинство просто бессовестнее или наглее. Ну или решительнее — смотря с какой точки зрения посмотреть.
— Да уж, насчет беспринципности и наглости мы точно подкачали. Ведь могли же, и не раз, когда были на госслужбе, подсобить некоторым бизнесменам и получить приличные бабки. Притом, что и делать то особо ничего не пришлось бы — достаточно было просто информировать их о планах губернатора. Или уполномоченным представителем администрации в совете директоров какого‑нибудь крупного металлургического завода. Благо их там, где мы работали, было аж целых три. Тогда можно было бы использовать свое знание того, как собирается решить тот или иной спорный вопрос губернатор и преподносить это хозяевам заводов как свою работу в их интересах — не бесплатно, естественно. А иногда можно ведь было и убедить шефа, что лучше решить вопрос определенным образом. Сам знаешь, был чел, который так и сделал — и сейчас в Москве крупными объектами недвижимости торгует. А мы… Чистоплюи хреновы… Вот и вынуждены теперь зарабатывать хлеб свой насущный в поте лица своего. Эх…
Алексей тоже вздохнул — по сути, брат говорил чистую правду. И ответил:
— Знаешь, не то даже обидно, что у кого‑то денег больше, хотя они не умнее, а то, на что они эти деньги тратят. Вон посмотри, на пригорке впереди справа и слева дома стоят — это да, произведения искусства. А ведь большинство то за те же деньги такое уе…ще строят — без слез не взглянешь. Вот и получается, что вкуса нет, ума вроде как тоже не так уж и много, а бабки сумели срубить. А мы вроде как такие умные, а все возможности, когда они были, профукали!
— Ха, если мы такие умные, то фигли ж мы такие бедные то?!
— Ничего, может еще будет и на нашей улице праздник.
— Это вряд ли, Леш. Такие шансы, какие были у нас, жизнь дважды не предоставляет. Не смог воспользоваться один раз — значит не способный.
— Поживем–увидим… Хотя, конечно, я тоже все меньше в это верю, но может хоть пару миллионов баксов то еще получить сумеем.
— Твои слова да Богу бы в уши, — мрачно произнес Кирилл и замолчал.
Весь остальной путь братья больше к этой теме не возвращались, говоря о других делах, включая текущие проблемы того, чем они занимались по своей нынешней работе.
Алексей подвез Кирилла прямо к дому и, попрощавшись, поехал встречаться со своей девушкой. Плавно вывернув от подъезда на улицу, Алексей махнул брату рукой и, дав газ, исчез за углом, благо дороги еще были относительно свободными.
Подкинув на плече рюкзак, в который мама напихала, как всегда, разных банок с солениями и иной продукции сада и огорода, Кирилл достал магнитный ключ и приложил его к кодовому замку на подъездной двери. Тот пискнул и высветил «OPEN». Потянул на себя массивную дверь, Кирилл вошел в подъезд. Поднявшись на свой этаж, Кирилл достал ключи и, открыв оба замка, вошел. Раздался писк сигнализации. Красть особо в его квартире было нечего — разве что пара телевизоров и старенький, прошедший через три апргрейда компьютер — но сигнализация осталась со времен работы в высокой должности. Он здраво рассуждал, что пока может себе позволить платить довольно приемлемую годовую абонентскую плату, лучше на безопасности не экономить.
Скинув рюкзак, Кирилл набрал на пульте код отключения и писк прекратился. Сняв кроссовки и надев тапки, он пошел переодеваться в домашнюю одежду. Но, шагнув из коридора на порог большой комнаты, служившей им с супругой спальней, замер.
В комнате на диване сидел одетый в джинсы, белую майку и кроссовки «Reebok» сухощавый загорелый мужчина средних лет с удивительно пропорциональными чертами лица, длинными русыми волосами, пронзительно серыми глазами и читал «Святые рабы» — книгу, которую последнее время Кирилл листал перед сном. Мозг лихорадочно заработал, пытаясь понять, как удалось гостю попасть в квартиру и при этом не вызвать срабатывания сигнализации? Или она сработала, но патруль не приехал? Да нет, срабатывания не было. Значит, незваный гость имеет ключи и знает код сигнализации? Но зачем он ее тогда включил? Странно!
— Ну и кто Вы такой, е… Вашу мать? И чего от меня хотите?
На окрик Кирилла незваный гость прореагировал совершенно спокойно. Положил книгу на место и, посмотрев на стоявшего в дверном проеме хозяина квартиры, неожиданно улыбнулся:
— Да, собственно говоря, я то, как раз, от Вас ничего не хочу. Все ровным счетом наоборот — меня прислали устроить то, чего хотите Вы.
— Не понял! В каком смысле?
— В самом прямом. Правда, ограниченном. И не бесплатно.
— Это что, розыгрыш такой?
— Нет. Да что Вы все пытаетесь просчитать, кто я такой — от мельтешения Ваших мыслей у меня самого уже голова кружиться начинает. Да ангел я, САМЫЙ ОБЫКНОВЕННЫЙ АНГЕЛ. Ваш Хранитель, между прочим.
— Охренеть! Вы что, издеваетесь? Или я не заметил, как заснул в машине и мне все это снится? Но тогда я сейчас пребываю в офигительно осознанном сновидении.
— Ну, если Вам так легче поверить в происходящее, считайте, что Вы во сне. С точки зрения того, что я обязан Вам предложить, это ровным счетом ничего не меняет, — произнес незваный гость и опять улыбнулся.
— Ладно, хорошо… Пусть Вы и впрямь мой ангел–хранитель…
— К которому Вы, Кирилл Владимирович, так редко взывали. А поминали с благодарностью еще реже.
— Ну прям уж…
— Вам сказать точное число моментов, когда Вы обо мне вспомнили и точное число тех из них, когда Вы меня поблагодарили?
— Спасибо, не надо. Готов признать, что я не самый лучший подопечный. Но Вы так и не сказали, зачем пожаловали, с каким поручением? От кого, не спрашиваю — догадываюсь. Но чем я заслужил визит ангела во плоти?
— Заслужил — это не совсем верно. Вернее, простите за каламбур, совсем не верно. Меня прислал Творец, поскольку он решил дать Вам шанс распорядиться своей судьбой самому. Вы же ведь именно это держали в мыслях, когда обсуждали сейчас с братом по дороге с дачи то, как упустили возможность использовать в свое время служебное положение, чтобы стать богатыми, не особо при этом утруждаясь.
— Ну, это Вы могли услышать из жучка, поставленного в Лешкин «мерс». Хотя… Вряд ли мы сейчас для кого можем быть так интересны, чтобы за нами следить. Разве что и впрямь только нашим ангелам–хранителям… Или демонам–искусителям… Кстати, сударь, а чем докажете, что Вы и впрямь ангел, а не черт?
— Да никак не докажу! Это Вы должны не у меня спросить, а у своей души — что она чувствует: свет или мрак. Да и какая Вам разница то, кто осуществит Ваше желание?
— Ха, как это? Вы же сами сказали, что устроите то, чего я хочу, не бесплатно. А если Вы есть, то тогда и душа тоже есть. И мне как‑то не улыбается потом вечно жариться в аду!
Гость снова улыбнулся, только на этот раз с изрядной долей грусти. И произнес:
— Вот, только страх Вас и останавливает. Не любовь к Творцу, не собственная совесть, а страх!
— Ну, это Вы уж хватили. Совесть у меня тоже есть.
— Да, есть. Но Вы же ее наличием и не довольны! Ведь вы с братом переживали как раз о том, что если бы ее у вас обоих не было, то сейчас вы жили бы в коттеджах и при этом могли больше никогда не работать.
— Вот теперь я верю, что Вы ангел — вряд ли посланец Сатаны стал бы читать мне лекцию о морали.
— Это Вы зря — может, я просто так маскируюсь. Но в данном случае вы правы. Творец услышал Ваши стенания и недовольство тем, как Он устроил Вашу судьбу и уполномочил меня предложить Вам честную сделку. Ее условия таковы: Вы получите возможность попасть в любой предыдущий момент Вашей жизни, сохранив память о всем, что произошло с Вами после него до настоящего времени. Окажетесь Вы в своем же теле и в точно такой ситуации, в какой были в выбранный момент. Ну а далее все будет зависеть уже от Вас — от того, как Вы сможете использовать свое знание будущего. Ну и от Вашего нравственного выбора, конечно же. Короче, Бог предоставляет Вам шанс поступить не по Промыслу Его, а делая выбор согласно Вашим собственным желаниям. Предвидя возможный вопрос, сразу скажу — почему Он выбрал именно Вас, я ответить не могу.
— Ну и ладно. Меня больше интересует, что же будет платой за это?
— И этого я Вам тоже сказать не могу. Таково условие сделки. Скажу лишь, что не душа. И это будет подтверждено в ДОГОВОРЕ, который мы подпишем. Тем более, что, в отличие от дьявола, Творцу нет смысла торговаться о душе — души всех людей от рождения и так принадлежат ему. Если, конечно, человек при жизни не совершил глупость и не продал душу Отступнику. Да, поясню еще один, как я знаю, очень важный для вас момент — что бы вы не выбрали, кроме очевидного криминала, жизнь ваших близких не ухудшится. То есть Творец в милости своей не заставит их расплачиваться за ваш выбор. Что бы не случилось, но когда вы вновь достигнете настоящего момента, их ситуация в будущем как минимум не ухудшится по сравнению с тем, какой она может быть относительно момента нынешнего. Так что ответите за свой выбор только вы сами. Лично.
— Итак, вы предлагаете мне сделку, цену которой я не знаю, причин тоже. Хм, напоминает кота в мешке.
— Ну, вас же никто не заставляет.
— Ага, не заставляет — только искушает. Впрочем… Я согласен.
— Что ж, тогда извольте подписать ДОГОВОР.
— А у меня один экземпляр останется?
— Браво! Что значит сила привычки. Но сами посудите, какие это дает гарантии? ЕМУ ведь ничего не стоит изъять Ваш экземпляр даже из Форт–Нокса.
— Раз Вы сами предложили мне подписать ДОГОВОР, то какой‑то смысл эта формальность имеет. Да и не станет Бог заниматься махинациями.
— Что ж, разумно. Один экземпляр останется у вас. И в прошлом вы окажетесь с ним в руках.
Гость сделал легкое движение кистью и в ней возникли два листа необычной, переливающейся всеми цветами радуги бумаги с текстом и ручка. Прочитав текст ДОГОВОРА, Кирилл стал рассматривать стоящий внизу листа необычный символ. Заметив это, ангел сказал, что это своего рода Печать Бога. Хмыкнув, Кирилл взял ручку и поставил свою подпись на обоих экземплярах. Сразу же взяв один себе.
— Ну что ж, все формальности выполнены. Называйте момент в прошлом.
— Так, тут мне надо подумать. Подождать можете?
Ангел скупо улыбнулся и вновь взял ту же книгу, которую читал ранее. Кирилл стремительно прошел в другую комнату и включил компьютер. Пока тот загружался, он лихорадочно соображал, какой же период в прошлом может явиться самым оптимальным для того, чтобы начать новую жизнь.
Когда компьютер полностью загрузился, Кирилл крикнул гостю: «Подождите десять минут!» и залез в Интернет. Поскольку кроме договора в прошлое удастся перенести только свою память, надо срочно найти дни наибольших падений и пиков котировок РТС, ФОРЕКСа и американского NASDAC. И фирмы, чьи акции наиболее просели или поднялись в эти дни. Блин, а еще надо найти цены отсечения по выпускам ГКО в 97 и 98 годах! И пики и провалы цен на никель, золото и редкоземельные металлы. И запомнить все это, запомнить! А еще все‑таки надо решить, в какой же день прошлого вернуться? Так, в институтские годы, пожалуй, все‑таки не стоит — неизвестно, получится ли комсомольская карьера, зато так можно убрать из жизни линии, которые, например, приведут к знакомству с будущей женой. А этим рисковать нельзя! Ведь жена и сын — это, собственно говоря, те люди, которым я и хочу обеспечить лучшую жизнь. Нет, так рисковать точно нельзя. Значит, момент должен быть после свадьбы. А еще надо попытаться спасти отца! Пусть даже это невозможно — попытаться он обязан! Ну а тогда…
Когда спустя не десять, а все двадцать минут Кирилл вернулся в ту комнату, где его терпеливо ждал ангел, то прямо с порога произнес:
— Я выбрал — 11 часов утра 1 января 1995 года.
— Что ж, весьма символично. Извольте. Желаю верных выборов! И примите пару советов — так сказать, на будущее: почаще обращайтесь ко мне — так прямо, как сейчас, я, конечно, не отвечу, но постараюсь подсказать или знаковыми событиями, или в снах, а во–вторых, помните про то, что кроме желаний разума есть еще и желания души. Они почти не слышны, но старайтесь хотя бы помнить, что они тоже есть. Ну а теперь — счастливого пути. Встретимся в этот же момент времени уже после того, как вы проживете свой второй вариант жизни. Поехали!
Не было никаких потемнений в глазах, полетов сквозь цветные трубы и прочих атрибутов фантастических фильмов про путешествия во времени. Просто он вдруг осознал, что сидит дома на кровати в одних трусах и с экземпляром ДОГОВОРА в руке. Из кухни доносились звуки, говорившие о том, что жена готовила завтрак.
— Ни хрена себе! — тихо произнес Кирилл, уставившись в текст, напечатанный на переливающемся изнутри всеми цветами радуги листе. — Ох…еть можно!
И еле сдержался, чтобы не издать дикий вопль радости. Сработало! Он получил второй шанс! И теперь то уж он его не упустит! Теперь он не будет таким лохом, каким был в прошлом, хм, разе этого отрезка своей жизни! Впрочем, рано радоваться. Первым делом надо начать готовить почву для будущего прорыва. Например, придумать способ и выбрать момент для убеждения брата в том, что он, Кирилл, теперь знает их будущее и поэтому, если брат не хочет так и остаться лохом, то должен ему помогать. А еще надо напрячься и выучить‑таки нормально английский. И сделать еще много дел, которые он в прошлом варианте жизни похерил. Да, вот уж действительно, этот Новый Год — начало НОВОЙ жизни!
Кирилл встал и осторожно прошел в большую комнату. Там, лишь немного поиграв с уже проснувшимся сыном, он спрятал лист с ДОГОВОРОМ в стол и, достав бумагу, лихорадочно выписал несколько колонок цифр — все биржевые данные, которые сумел запомнить. Записав последние числа, Кирилл с удовлетворением поглядел на лист и убрал его в папку, где уже лежал ДОГОВОР. После чего, как ни в чем не бывало, отправился умываться. По дороге успев подумать, что память, конечно, дело хорошее, но надо будет этот листок отксерить и копию постоянно носить с собой, а оригинал вместе с ДОГОВОРОМ положить в банковскую ячейку.
Год 1996, ноябрь, день рождения Алексея Насытина.
Вечером вся личная команда бывшего генерала Соколова, ставшего в этом году после участия в выборах Президента третьим политиком России, собралась в «холодильнике». Так называли среди своих один из офисов, выделенный Соколову поддерживающим его политическую деятельность предпринимателем. Которого все члены команды звали по инициалам — Б. Г.
Праздновали день рождения младшего из братьев Насытиных. И именно этот момент решил использовать Кирилл для того, чтобы поговорить с ним. Когда тот встал из‑за стола и пошел в туалет, старший брат тоже поднялся и двинулся следом. Дождавшись, когда Алексей выйдет из «места не столь удаленного», он перехватил его прямо у двери и спросил:
— Леш, скажи, вот что бы ты посчитал достаточно убедительным доказательством знания будущего?
— Блин, ну ты и спросил. И место выбрал тоже что надо. Ты бы еще на толчке спросил.
— Место как раз что надо. А ты не уклоняйся. Вот, допустим, кто‑то сказал бы тебе, что знает будущее, скажем, на десять лет вперед. Включая будущее и страны, и тебя, как отдельного человека. Как бы ты его попросил доказать, что он это знает?
— Хм… Ну, попросил бы сказать, что будет со мной через полгода.
— Ты ж математик и знаком с астрологией — такой эксперимент будет не корректен. Ведь если тебе сказать, то ты сможешь специально предпринять все усилия для того, чтобы не допустить реализации сказанного. А, в принципе, вполне можешь свою судьбу изменить. При наличии должной силы воли и энергичности. Так что этот вариант не катит.
— Ну ладно, тогда так — пусть этот чел напишет свой прогноз, мы вместе заложим его в ячейку в банке под два ключа, чтобы он не мог ничего переписать, а я подсмотреть раньше времени и из вредности изменить. И через полгода придем, откроем ячейку, я прочту — и либо убежусь, что он и впрямь знает будущее, либо что он дуремар и фуфлыжник.