- Пей. Тебе нужно согреться.
Остальное содержимое рюмки выпил одним большим глотком, даже не поморщившись, и потянулся за сигаретами. Краем глаза заметил, что барменша, которая обслуживала его и пристально вглядывалась ему в лицо, достала из-под стойки мобильник и попыталась настроить фотоаппарат.
«Узнала, чёрт бы её побрал. Завтра опять в интернет выбросит».
- Брысь! - резко повернувшись, он пугнул девушку. Та от неожиданности уронила телефон и сосредоточенно стала протирать бокалы.
Марина прихлёбывала горячий чай и исподтишка, как будто в первый раз, рассматривала его и думала:
«Интересно, что так привлекает в нём?»
Может быть, это были глаза? Серые, слегка холодные, но с такой живой искрой в зрачках? Они могли быть разными: ироничными, смеющимися, злыми и жестокими, как сегодня в клубе, или тёплыми и спокойными, как сейчас. А может быть привлекали губы? Достаточно пухлые и чувственные. Хотя, пожалуй, всё лицо целиком: овальное, с мужественным подбородком. Нос, правда, слегка широковатый, но прямой. Открытый лоб с большими залысинами и очень короткой стрижкой.
«А ведь он почти седой», - вдруг удивилась Марина. Она, конечно, раньше видела всё это, но как-то не осознавала. - «Просто у него волосы светлые, и это не сразу заметно, только если приглядеться. Но это его абсолютно не портит. Скорее даже наоборот», - решила про себя девушка.
Сейчас, присмотревшись, она дала бы ему на вид лет сорок восемь. Пожалуй, из-за хорошей фигуры: не очень высокий, но широкоплечий, не зря ведь боксом занимался. Плотный, но ничего лишнего. Однако это, пожалуй, не главное. Было ещё что-то, что ускользало от её пристального внимания, но придавало ему особый мужской шарм.
Её размышления прервал голос Аркадия.
- Скоро Новый год. Ты хоть подарок сестре купила? – коньяк и сигарета сделали своё дело. Настроение Климова стало отличным.
У Марины округлились глаза, она пристыжено опустила взгляд и покачала головой:
- Неа.
- Тогда чего сидим? Вперёд.
Девушка радостно вскочила, и вдруг осеклась. Подняла удивлённо-виноватые глаза:
- Сумочка в машине осталась. Там деньги и карточка.
Аркадий усмехнулся, запустил руку во внутренний карман пальто и достал конверт – гонорар за сегодняшние выступления. Пачка купюр была внушительная. Не пересчитывая, переложил её в бумажник и подмигнул Марине.
- Нам хватит, пошли. Ты же сказала, что я Дед Мороз, значит с меня подарки.
Около часа они бродили по магазину. Уже были куплены подарки Лене, Олегу и детям Аркадия, когда они оказались в отделе цифровой техники.
- Сергею карта памяти нужна, и картридер новый, - она вопросительно подняла глаза. - Это для…
- Не грузи меня, - перебил он, - всё равно не пойму. Не разбираюсь я в этих новомодных прибамбасах. Бери. Тогда уж надо и Андрею с Семёнычем что-то.
- Андрею новую туалетную воду! – Чуть не вскричала Марина, вспомнив, как ей каждое утро хочется зажать себе нос от резкого запаха парфюма, когда она садится в машину за спиной водителя. Климов рассмеялся:
- Да я уже сам хотел ему сказать. Идёт. А Семёнычу – новый шарф, я на его старый уже лет пять смотреть не могу. О, ещё и сюда зайдём, - Аркадий толкнул дверь ювелирного павильончика. – Девочки, мы к вам. Покажите нам что-нибудь презентабельное, - он мило и сексуально улыбался, явно заигрывая с симпатичными продавщицами.
«Вот! Вот что его отличает – улыбка!» - подумала Маринка.
Улыбок у Климова действительно была масса, на все случаи жизни. От дежурной, с чуть растянутыми уголками губ и ничего не выражающим взглядом, для выслушивания комплиментов поклонников, до открытой, широкой, искренней, с задорным юным огоньком в глазах, как сегодня на мосту, когда они резались в снежки.
Пока Марина размышляла и рассматривала яркие витрины, в которых играли и переливались разноцветными бликами-звёздочками драгоценные камни и их оправы, Аркадий определился с подарком жене, попросив его красиво оформить, и подозвал Марину.
- Нравится? – на стеклянной поверхности прилавка лежал золотой браслетик, небольшие звенья в форме листиков которого украшали несколько нежно-розовых камешков. - Давай руку.
Марина уже привыкла выполнять распоряжения Климова, не задавая лишних вопросов. Его указания, даже если на первый взгляд казались странными, на самом деле всегда были очень логичными и продуманными, как потом выяснялось. Вот и сейчас она, молча, протянула руку:
«Наверно, хочет увидеть, как на руке смотрится, кому-то подарок сделать», - подумала она и покрутила рукой, чтобы металл и камешки поиграли в свете ламп так же, как те, в витринах:
- Он очень красивый.
- С Новым годом! Носи на здоровье.
- Это мне? – глаза Маринки округлились от удивления и рот приоткрылся. – Спасибо, конечно, но…
- Этикетку сними, а то так и пойдёшь, - его забавляло удивление девушки. Именно на такой эффект он рассчитывал, и теперь был вполне доволен собой.
Нагруженные пакетами, они подъехали к Марининому дому на такси. И если обычно под утро по тёмному подъезду её провожал Сергей, то сегодня это пришлось делать Аркадию. Он довёл её до самой двери и, пожелав спокойного утра вместо ночи, вручил ей пакеты и закрыл за ней дверь.
Запрыгнув в кровать, Марина долго не могла уснуть, мысленно перебирая все события сегодняшнего дня. Она снова переживала минуты радости, ужаса, необыкновенного волнения и возбуждения этой ночи. Она снова и снова заставляла свою память возвращать её на тот мост, в его сильные руки. Но в её воспоминаниях уже не осталось и следа от обиды, ненависти и злости. Только то ощущение полёта, головокружения, эйфории, чего-то такого, что пьянило, заставляло забывать обо всём на свете и делать шаг на встречу, не задумываясь, открываясь на распашку, доверяясь полностью, без остатка и без страха.
Её воспоминания и мечты внезапно прервала полоска света, которая пробилась из-под двери, разогнав сумрак комнаты. Проснулись Лена с Олегом и стали собираться на работу.
Как будто испугавшись, что они поймут её мысли, как-то смогут прочитать их даже через запертую дверь, Марина резко переключилась на другую тему. Она представила, как завтра будет вручать подарки мужчинам, и её вдруг осенило:
«А Аркадию?! У меня же нет подарка для Аркадия! Как же так? Он всем их сделал, а ему ничего? Господи, что же ему подарить? У него же всё есть, да и дешёвый подарок тут не подойдёт. И что делать?»
Марина накинула халат и, щурясь, вышла в коридор.
- Доброе утро.
Она увидела удивление в глазах сестры.
- Доброе. Ты чего встала?
- Помогите. Что можно подарить на Новый год мужчине лет пятидесяти. Только что-то хорошее, дорогое.
- Машину, - Ленка улыбнулась.
- Не смешно. Ты, как всегда, прикалываешься, - Маринка надула губы.
- Климову, что ли? – спросил Олег.
- Да. Он мне браслет подарил, вот, - она покрутила рукой.
- С чего бы это? - Лена с Олегом переглянулись.
– С Новым годом поздравил. Да он всем нам подарки вчера…, точнее, сегодня купил. Вот! – Марина рванула в комнату и вышла с пакетами. – Я сегодня всех поздравлять буду. А ему нет подарка. Как-то не красиво.
- Купи дорогую зажигалку, - подсказал Олег, закуривая в форточку. – Зажигалок никогда много не бывает: теряются, ломаются. – Он назвал несколько известных марок, и даже подсказал, где их можно приобрести.
- Ле-е-ен, одолжи до завтра, я сумочку в машине забыла.
- Обойдёшься. И вообще, что-то ты последнее время слишком часто своего Климова вспоминаешь: он такой, он разэтакий. Уж не влюбилась ли ты, сестричка? – Она ехидно хохотнула.
- Да ну тебя, - вспыхнула Марина. – Он действительно просто хороший, а ты сразу… невесть что. Не хочешь давать – так и скажи, нечего тут.. – она чуть не со слезами влетела в свою комнату.
Через пару минут в комнату постучали:
- Держи, - Олег протянул деньги. – И можешь не отдавать.
Когда вечером в машине Марина всех поздравила с наступающим и достала подарки – удивлению мужчин не было предела.
- Ясно, Дед Мороз – Аркадий, ему всё мой шарф не нравился. А Маришка значит Снегурочка, вручает презенты, – определил Семёныч, развернув свой подарок. Аркадий только улыбнулся и пожал плечами, типа «А я что? Я – ничего».
- Тебя тоже с Новым годом. - Девушка достала очередную коробку и протянула певцу. Теперь пришло время удивляться Аркадию:
- Меня? Когда успела?
- Да какая разница, - Маринка цвела. Ей удалось увидеть удивление и интерес в его глазах.
Он открыл коробку, достал зажигалку:
- Мне очень приятно, - с одной из своих обольстительных улыбок он поманил её пальцем, и когда она немного наклонилась вперёд, нагнулся, и коснулся губами её щеки. – Спасибо, - и сразу потянулся за сигаретами, совершенно не обратив внимания на то, как полыхнули щёки девушки, и каким рассеянным весь вечер оставался её взгляд.
Глава 15
Аркадий крутился на кухне, пытаясь стащить из-под руки жены, строгающей новомодный салат, чего-нибудь вкусненького.
Глава 15
Аркадий крутился на кухне, пытаясь стащить из-под руки жены, строгающей новомодный салат, чего-нибудь вкусненького.
- Аркаша, ну прекрати, не хватай. Потерпи, скоро сядем. Проведём старый год - нормально поешь, - она, смеясь, пыталась шлёпнуть по непослушной руке мужа, то и дело появляющейся из-за её спины и стягивающей с тарелки очередной кусочек.
- Не хочешь кормить – тогда пошли. – Одна рука Климова скользнула по её бедру и задрала халатик, а другая уверенно начала ласкать грудь, стараясь пробраться под бюстгальтер. Его возбуждала беззащитность жены, занятой поварской работой.
- Ну, перестань, Игорь же дома, - Настя пыталась отбиться. Ей были очень приятны приставания мужа, и она это не скрывала, улыбалась и кокетничала, но хотела соблюсти приличия, пока дома был взрослый сын.
- Ну и что. Мы закроемся. Ему пофиг, он в своём компьютере ещё три часа провисит.
- Вот уйдёт к друзьям праздновать – тогда, - жена смущённо, но радостно улыбалась.
- Я потом наемся, ничего не захочу. А ещё выпью, и ты будешь обижаться, что я на тебя перегаром дышу. Бросай нож, пошли сейчас, - он знал, что Настёна долго не продержится, сдастся под его натиском.
Однако в тот момент, когда она уже была готова направиться к крану, чтобы вымыть руки и уединиться с мужем, в коридоре хлопнула дверь в комнату и раздались шаги. Они успели отпрыгнуть друг от друга и сделать вид, что ничего не происходит. Настя снова строгала салат, а Аркадий делала вид, что смотрит телевизор. На кухню зашёл Игорь.
- Па-а-ап, разговор есть.
- Давай.
- Нет, пойдём ко мне, не будем матери мешать.
- Да вы мне не мешаете, - она удивлённо посмотрела на сына. – В кои-то веки вместе собрались.
- Не, я показать хочу – Игорь что-то темнил.
- Ладно, пошли к тебе, если хочешь, - проходя мимо жены, он незаметно для сына легонько шлёпнул её по попе.
Мужчины закрылись в комнате.
- О чём говорить будем? Как учёба, кстати?
- Об этом и разговор, - Игорь серьёзно смотрел на отца. – Помоги мне. Я хочу институт бросить, в армию пойти. Поддержи меня, поговори с матерью.
- Та-а-ак. Выкладывай, где накосячил. Что, хвостов много? С вышкой проблемы? – Аркадий непонимающе смотрел на сына. Игорь неплохо учился.
- Нет у меня хвостов. Дело не в оценках. Я просто понял, что все эти суды, адвокаты, юристы – это не моё. Не хочу я всю жизнь за столом штаны просиживать, бумажки перекладывать. Я военным хочу быть, как дед.
И, поскольку отец молчал, добавил:
- Ну, так что, поможешь?
- Где ж ты раньше был? Можно ведь было два года в институте не терять, и в армию не идти, а сразу в военное.
- Да я тогда сам не знал, чего хочу. Мне всё равно было. Мать послушал, она юридическим мне все уши прожужжала.
- А теперь знаешь?
- Теперь точно знаю.
- Армия – не сахар. Труд, дисциплина.
- Ну, ты ведь отслужил?
- Ха, у меня служба другая была. Я автомат за всё время в руках два раза держал, в учебке и на присяге. Меня как забрали в окружной ансамбль – так и пропел два года, да ещё потом три на сверхсрочной.
Аркадий вдруг вспомнил, как в первые дни службы, маршируя в колонне, запевал строевую, и командир части сам лично пригласил дирижёра из округа, чтобы прослушали голосистого паренька.
- Но я тебя понимаю. У нас все в роду военными были по отцовской линии. Я ведь тоже в военное сразу после школы поступал, баллов не добрал. Что так смотришь, не знал? – Аркадий перехватил удивлённый взгляд сына. - Я ж, кажется, тебе рассказывал. Нет? Ладно, как-нибудь потом. Так ты что хочешь, чтоб новость про армию матери я сообщил?
- Нет, что ты. Я сам. Я уже решил: сдам после Нового года сессию и документы заберу. Я сам ей скажу. Ты только поддержи меня, она ведь сразу тебе позвонит. Помоги объяснить ей, уговорить, чтобы поняла и не переживала.
- Ладно, сынок. Жизнь твоя, поступай, как знаешь. Обещаю помочь, - он обнял и потрепал сына по волосам.
Аркадий, глядя на него, удивлялся:
«А ведь хороший парень у меня вырос, серьёзный, толковый. Правду говорят: гены пальцем не задавишь. Весь в Климовых. И Настёна молодец, за нас двоих отдувалась все эти годы, что я со своей работой мотался по стране».
Уже лет пять в Новогоднюю ночь Аркадий не работал, предпочитая отдыхать и проводить это время со своими. Стало традицией собираться семьями с Алексеем. Но в этом году друг с женой гостили у родственников зятя в Питере. Да и Настя предложила побыть вдвоём, и так ведь практически не бывают вместе. Но разговаривать им было не о чем: слишком разными заботами и интересами жили они все эти годы. Объединяли их, пожалуй, только дети. А сейчас Игорь уже ушёл к друзьям, и Катя со своим вторым мужем так и не прилетели из Бельгии. Она позвонила, поздравила накануне и пообещала, что летом обязательно навестит их и привезёт внучку на пару недель.
Вспомнив о дочери, он улыбнулся. Именно она, его бойкий и неугомонный Котёнок связала их с женой воедино.
Они познакомились случайно, двадцать два года назад, когда зимним морозным днём он возвращался к себе на съёмную квартиру. Остановив таксующего частника, договаривался о цене, когда за спиной раздался негромкий просящий женский голос:
- Может, и нас заберёте? Может, по пути? У меня ребёнок замёрз.
Аркадий оглянулся. На него смотрела молодая женщина, одетая в серое пальто и вязаную шапку. Рядом с ней переминался с ноги на ногу ребёнок, пол и возраст которого из-за громоздкой шубы, натянутой до бровей ушанки и шарфа, полностью закрывающего рот, разобрать было невозможно.
- Вам куда?
Оказалось не совсем по пути, но не мог же он позволить ребёнку мёрзнуть здесь, на пронизывающем ветру пустой остановки. В общем, сговорились с водителем:
- Только все назад садитесь. Впереди замок у дверцы не работает.
В стареньком «Жигулёнке» было на удивление тепло, и мама заботливо расстегнула шубу своего чада, севшего посредине, сняла с него шапку и шарф. Оказалось, что за всеми слоями одёжного кокона скрывалась русоволосая пятилетняя девочка, с двумя растрёпанными под шапкой высокими хвостиками из шелковистых длинных волос и сверкающими карими глазками. Её щёки были румяными от мороза. Она улыбнулась, смело взглянув в глаза незнакомому дяде, и тут же принялась рассказывать маме и всем присутствующим, как у неё прошёл сегодня день. К тому моменту, когда они подъехали к их дому, Аркадий уже знал, что на улицу они сегодня не ходили из-за плохой погоды, и что одна воспитательница в её группе добрая и хорошая, а другая – злая, как Баба Яга, и всегда ругается. А ещё то, что она рисовала сегодня снежинку, и Сашка толкнул её под руку, и испортил её рисунок, за что она набила его, а злая воспитательница поставила её в угол.
Аркадий смотрел на неё со смехом и умилением. А вот мама с грустными вздохами время от времени прерывала речь дочери возгласами:
- Катя! Некрасиво так говорить! Нельзя так делать!
Однако девочка быстро почувствовала симпатию незнакомого мужчины, и начала искать поддержку у него. И на очередное замечание матери по поводу её поведения вдруг выдала:
- А вот и не правда, я правильно ударила. Почему он мне всё испортил? Правда? – вопрос был обращён к Аркадию.
- Да, нужно уметь за себя постоять, - Климова это веселило.
- Ну, вот видишь, мамочка?
Они подъехали к дому, и пока молодая женщина одевала и застёгивала своё неугомонное сокровище, Катя вдруг подняла на Климова глаза и спросила:
- А хочешь быть моим папой?
- Катя! – вскрикнула женщина. – Ты что, нельзя так!
И, обернувшись к Аркадию с виноватым видом, произнесла:
- Вы простите, не обращайте внимания. В кого она только такая?
- Ничего, - рассмеялся певец, - она же маленькая.
Но девочка не унималась:
- А ты к нам придёшь? Приходи, а то нам с мамой скучно. Квартира двадцать четыре.
- О, Боже! – красная от смущения мама практически со стонами вытаскивала дочь из такси, пытаясь ещё расплатиться с водителем.
- Не надо, я сам, - он отодвинул её руку, протягивающую деньги, и подмигнул девочке. – Жди, Катюша, в гости.
А спустя неделю, когда он вдруг понял, что не хочет сейчас возвращаться в своё пустое временное жилище, вспомнил юную егозу и её застенчивую маму. Он купил в Детском мире что-то мягкое и волосатое: то ли медведя, то ли собаку и какой-то кондитерский изыск с кремовыми розочками.
- Вы? – только и смогла выдавить из себя удивлённая хозяйка двадцать четвёртой квартиры.
Из-под маминой руки вынырнули озорные хвостики:
- Ура! Ты пришёл! – Катя взяла гостя за руку, завела в коридор, и по взрослому уперев руки в бока, повернулась к матери:
- Ну, чего стоишь? Ставь чайник, торт будем есть.
Потом они вместе пили чай и Климов умилялся Катюшей, которая уплетала уже второй кусок, и след от крема отпечатался на её щеках практически до ушей. А затем маленькая командирша потащила его показывать свои игрушки и детсадовские рукоделия, носилась и смеялась до самого вечера. Настя - так, оказывается, звали маму - только руками разводила: