— Что?
— А пошлю-ка я к Абдурахману Анвара.
— Какого Анвара ты имеешь в виду?
— Резервного агента, выведенного из игры разведгруппы Адила Надира.
— Разве он в Афганистане?
— Анвар да. И утром он собирается уехать в Мазари-Шариф. Да, так и поступим. Но тебе, Седой, по-любому проверять информацию.
— Придется! Хатим грозился лично казнить тех, кто убил семью его брата. Уж не их ли должны доставить Мирзе к каньону?
— Очень даже может быть!
— Хорошо. Проверяй Абдурахмана, а я вышлю людей к каньону. Время для этого у нас пока есть!
— Значит, работаем?
— Работаем и держим связь!
— Отбой.
Седов, передав Лерою трубку, прошел в комнату Ниврая.
Тот, лежа на ковре, пил чай.
— Асад! Есть срочное дело.
— Может, сначала чаю?
— Я же сказал, дело срочное.
Ниврай вздохнул:
— Вам нужна машина с водителем?
— Да!
— Никаких проблем. Сейчас здесь Бакир Шахри.
— Хорошо. Пусть будет готов через полчаса выехать в район каньона.
— Каньона? — удивился Ниврай.
— Именно.
— Там что-то намечается?
— Посмотрим.
— Кто пойдет с Шахри?
— С этим делом я разберусь. Выезд в 19.10.
— Хорошо, я предупрежу Бакира.
Седов прошел в комнату отдыха группы:
— Влас, Грач, в штабной отсек.
Офицеры прошли в соседнюю комнату.
Командир группы приказал:
— Через полчаса убываете в район каньона у селения Кайбак. Грачу взять с собой прослушку и спутниковую станцию, обоим по автомату и по два магазина. Задача — до 23.00 занять позиции в непосредственной близости от каньона, предположительно на высоте, что находится восточнее ущелья. Около часу туда должен прибыть Хатим, возможно, с охраной, а также неизвестные боевики с тремя духами, которых, по информации разведки, Хатим намерен убить. Ни во что не вмешиваясь, посмотрите на то, что будет происходить у каньона, запишите разговоры. Работать аккуратно, дабы не засветиться перед Хатимом и его подельниками.
— Зачем же нам тогда оружие? — спросил Грачев.
— На тот случай, если вас все-таки обнаружат и попытаются либо уничтожить, либо захватить. Но вы не должны засветиться. Место стоянки автомобиля определите на месте. Старший подгруппы Влас. Вопросы есть? — спросил Седов и сам же ответил: — Вопросов нет. Свободны, готовьтесь!
В 19.10 ведомый Шахри «Ниссан» с переодетыми в афганскую одежду капитанами Власовым и Грачевым выехал с территории усадьбы Ниврая.
В 21.00 вновь позвонил Гранов:
— Я оказался прав, Седой!
— Записку подбросил Абдурахман?
— По его просьбе мальчишка принес.
— И информацию по Хазари, Насиру и Тамиду ему сбросила дочь Афруза?
— Представь себе, да.
— Откуда она узнала о них?
— Из разговора Хатима с Шади.
— Странно. Подгруппа контроля над домом Хатима в Ак-Табазе ничего не слышала.
— Твои парни конкретно пасут дом Хатима?
— В секторе захвата прослушки, нацеленной на дом Хатима, еще несколько дворов.
— Понятно, почему твои люди не зафиксировали разговор Мирзы и Шади. Он велся в северном овраге, куда выходили Хатим и его помощник, чтобы выбрать из отары молодого барана на ужин с участием наших делегатов.
— И он брал с собой Афрузу?
— Да.
— Зачем?
— Ну уж это, Седой, ты у Хатима спроси.
— Каким образом девушка смогла сообщить отцу о планах хозяина, а главное, что подтолкнуло ее к этому?
— Афруза позвонила Абдурахману по сотовому телефону, воспользовавшись отъездом Мирзы в Кабул. А почему она позвонила? Потому что не хочет быть рабыней. Просила отца забрать ее.
— Но тот же продал ее.
— Не совсем так. Да, люди Хатима дали старику денег, но перед этим уже забрали дочь и пригрозили, что вырежут всю семью, если Абдурахман поднимет шум.
— Ну, ладно, с этим все ясно. Но почему Абдурахман решил сдать Хатима нам? Почему обратился в российское посольство, а не к имеющим пока силу американцам?
— Он объяснил это тем, что Хатим активно, хотя и крайне осторожно, заявляет о создании под его руководством формирований противодействия талибам с помощью России. Абдурахман же считает, что это ложь и Мирза ничем не отличается от кровавых фанатиков. Вот он и решил показать нам, кто такой на самом деле Хатим.
Седов сказал:
— Ну, что ж, наивно, конечно, но не лишено логики. Ладно, как говорится, будем посмотреть.
Глава седьмая
Капитан Власов вышел на связь в 22.37. Он доложил, что подгруппа, контролирующая каньон, заняла позиции на высоте, автомобиль спрятан на удалении от холма в восемьсот метров в глубокой балке.
Седов спросил:
— Позиции надежно скрыты от обнаружения противником?
Власов ответил:
— Так точно, высота имеет довольно сложный рельеф. Со стороны каньона — обрыв, но с террасой, на которой, как ни странно, плотный кустарник. Ширина террасы два метра, так что можем наблюдать за каньоном из положения лежа, прослушка замаскирована в кустарнике.
— Что выше вас?
— Скальная плита.
— Значит, получается, вы под естественным козырьком?
— Так точно.
— Как насчет путей экстренного отхода?
— До каньона пятьсот двадцать шесть метров по дальномеру. Если духи пойдут к холму, мы успеем под прикрытием кустарника перебраться на противоположный пологий склон и быстро выйти к балке.
— Где находится ваш проводник?
— Я решил взять его с собой. Не исключено, что боевики будут общаться на неизвестном нам диалекте, поэтому переводчик не помешает.
— А если духи обнаружат машину?
— Чтобы зачистить такой район, необходимо не менее батальона моджахедов. Не думаю, что боевики выведут сюда столько сил.
Седов согласился:
— Хорошо. Будьте предельно внимательны.
— Я все понял!
Седов отключил станцию, передал трубку Лерою, посмотрел на часы, перевел взгляд на французского капитана:
— Свари, что ли, кофе, Хакер! Нам с тобой ждать как минимум два часа.
— Сделаю, командир.
После переговоров Власова с Седовым вложил трубку в ранец станции и капитан Грачев — штатный связист отряда «Z». Поднял голову вверх, цокнул языком.
— Что такое, Грач? — спросил Власов.
— Не нравится мне этот козырек, если он рухнет, нас здесь всех, как катком, раскатает.
— С чего бы ему срываться? Наверное, тысячу лет висит, и ничего.
— Хрен его знает, с чего. Я бы предпочел, чтобы надо мной не висели глыбы в несколько тонн весом.
— Лучшей позиции нам не найти.
Грачев опустил голову, вздохнул:
— Вот и говорю, хреново. А еще хуже ждать.
Власов через прицел ночного видения посмотрел на обрывистые края большого каньона. Повел прицел влево, вправо.
— Интересно, откуда появятся духи?
— Понятно откуда, Хатим с запада от Кайбака, остальные с северо-востока. Насколько понимаю, трех приговоренных талибов повезут от Джелалабада?
— А черт его знает, но, наверное, от Джелалабада, потому как поблизости рядом с ущельем других крупных населенных пунктов нет, а через перевалы банда прыгать не станет. Или я не прав?
Власов повернулся к проводнику:
— Вы правы, Влас.
— Ну что ж, ждем!
Грачев проговорил:
— Седой с Хакером сейчас, наверное, кофе пьют.
— Ты хочешь кофе? — спросил Власов.
— Нет, я хочу, чтобы все быстрее началось и еще быстрее закончилось. И вообще, эта командировка — дерьмо. Вроде что-то делаем, а с другой стороны — делаем одно: прячемся. Причем везде и ото всех. Договорился бы уже Хатим с нашими чинами, и полетели бы мы домой.
— Слышал, ты намерен сватать Наиму?
Грачев повысил голос:
— А вот это, Влас, тебя совершенно не касается.
Проводник сделал им замечание:
— Тише, господа товарищи офицеры, сейчас здесь далеко слышно.
Власов и Грачев замолчали. Потянулись нудные, бесконечно длинные минуты ожидания.
Оживление на плато началось в 0.10 воскресенья 22-го числа. На станции Власова раздался сигнал вызова.
— Да, — ответил капитан.
— Седой! Хаим с помощником и водителем едут к вам. Минут через двадцать встречайте.
— Уточнения. Мирза идет по той же дороге, по которой прибыли и мы?
— Практически да. От Кайбака.
— Принял.
Власов перевел спутниковую станцию в режим ожидания, кивнул Грачеву и Шахри:
— Мирза, Шади и водитель на подходе к нам. Приготовились.
«Тойота» Хатима подъехала к площадке южной стороны каньона раньше ожидаемого срока, в 0.25. Водитель остался на месте, Мирза с помощником вышли из внедорожника. Одновременно капитан Грачев с высоты включил дистанционное прослушивающее устройство.
Хатим потянулся:
— Хорошо сейчас. Прохладно, воздух чистый.
Он находился в хорошем настроении.
Он находился в хорошем настроении.
— Только темно, — проговорил Шади.
— Так ночь, Анвар, да и не так темно, как осенью, вот в октябре здесь действительно хоть глаз выколи. Запросто можно свалиться в каньон. А сейчас на небе звезды.
— Что-то Абдалла молчит.
— Еще не время! Ты вот что, Анвар, возьми ночной бинокль и осмотри местность вокруг каньона!
— Хоп! Но кроме шакалов здесь и сейчас я вряд ли кого-то замечу. Да и те скорей всего охотятся в ущелье.
— Ты меньше разговаривай, Анвар.
Помощник Хатима вернулся к машине, достал из футляра бинокль. Перевел планку в положение «Ночь», дождался, пока перестанет мигать красная лампочка, стал осматривать местность. На высоте он задержался, оглядывая ее от подножия до вершины. Опустил бинокль.
— Ну что? — спросил Хатим.
— Чисто! Никого.
— Высоту хорошо осмотрел?
— Да.
— Это единственное место, откуда можно фиксировать все, что будет происходить здесь.
Шади уверенно заявил:
— На высоте никого нет!
— Мне бы твою уверенность, впрочем, там и не может никого быть.
Пропищал сигнал вызова на портативной радиостанции Хатима.
— Слушаю!
— Абдалла. Мы в двух километрах от каньона.
— А я уже здесь. Хазари, Насир и Тамид ничего не подозревают?
— Нет!
— Хоп. Жду.
Отключив радиостанцию, Хатим повернулся к помощнику:
— Шади, подготовь видеокамеру. Будешь снимать все, потом мы смонтируем то, что нужно.
— Я понял.
Хатим махнул рукой водителю. Тот выпрыгнул из машины и быстро подошел к хозяину:
— Слушаю, саиб!
— Отойдем, Тимур.
Взяв под руку начальника своей охраны, Хатим отвел его в сторону и проинструктировал. Говорил он почти шепотом, и Грачев, даже выведя на полную мощность прослушку, уловил лишь отдельные слова — «быстро», «на колени», «по сигналу», «бью я».
Выслушав хозяина, Тимур Белуни кивнул и вернулся к машине. Там достал из-за спины американский пистолет «кольт», привел его к бою.
Местность осветили мощные многочисленные фары и прожектора приближающихся со стороны высоты двух мощных внедорожников. Они встали вдоль каньона, на удалении в тридцать метров от обрыва. Прожектора мачт были направлены на образовавшуюся площадку. Из первой машины вышел афганец в полевой «натовской» форме. Он приблизился к Хатиму:
— Твои «кролики» доставлены.
— Уверен, что они ничего не подозревают?
— Да, ведь им сказано, что едем в Кабул, а сюда заезжаем для встречи с тобой по приказу Джемала.
Хатим обернулся:
— Готов, Тимур?
— Да, саиб.
— Шади?
— Готов, камера включена.
Хатим бросил Муштаку:
— Вызови Хазари и его людей! А твои люди пусть находятся сзади, чтобы наши «кролики» не разбежались.
— Хорошо!
Помощник Джемала ад Дина подал сигнал, и из второй машины вышли трое безоружных, ничего не подозревавших афганца.
При их виде Хатим улыбнулся:
— О! Имад, Насир, Тамид!
— Рад видеть тебя, Мирза, — сказал старший троицы — Имад Хазари.
— Сейчас ты обрадуешься еще больше.
Подойдя к Хазари, Хатим неожиданным ударом сбил его с ног. Тимур ударом в затылок поставил на колени второго афганца и, выхватив пистолет, приказал третьему:
— На землю, Тамид!
— Но в чем дело?
— На землю, сказал или всажу всю обойму в твою тупую голову.
Тамид опустился на камни. Хатим подал сигнал, и Тимур быстро связал безоружных и полностью деморализованных афганцев.
Имад Хазари, сплюнув на камни сгустки крови, поднял голову:
— Ты что, Мирза? Что все это значит?
Хатим сменил тон:
— Тебе и твоим людям не повезло, Хазари. Ты же знаешь, что семью моего брата зверски убили талибы, — Хатим рассмеялся, — детей не пожалели. Кто-то должен ответить за это убийство.
— О каком убийстве ты ведешь речь, Хатим? И Джафар, и Заида, и их дети живы, здоровы, ни в чем не нуждаются. Как и было договорено, имитировав казнь семьи, я по-тихому вывез ее в Пакистан. И сейчас она…
Хатим прервал Хазари:
— Заткнись. Для всех в Ак-Табазе ты и твои шакалы убили семью Джафара. И ты за это ответишь.
— Ты с ума сошел!
Хазари повернулся к стоявшему в стороне Муштаку:
— Абдалла, защити, Хатим сошел с ума.
Муштак отвернулся. А Хатим с Тимуром Белуни бросились избивать связанных. Били они с ожесточением, беспощадно. Хатим крикнул:
— Анвар, снимаешь?
— Да, саиб!
— Отлично, Тимур, хватит, уйди из кадра!
Белуни подчинился.
Хатим выхватил пистолет и начал кричать:
— Мерзкие твари, вы думаете, я не найду вас? Что вы, убив семью моего брата, избежите наказания? Но нет. Я искал вас и нашел, вы заслужили больше, чем смерть, ибо убили ни в чем не повинных людей. Женщину, детей. И другой на моем месте заставил бы вас помучаться. Но я не стану уподобляться вам, беспощадные мрази. Получите свое!
Хатим трижды выстрелил в головы Хазари, Насира и Тамида.
Власов, наблюдавший за происходящим у каньона, воскликнул:
— Вот так-так! Это что же получается, Грач?
— А то, — ответил капитан Грачев, — что Хатим казнил людей, которые вывезли семью его брата в Пакистан. Следовательно, Мирза все время врал, Джафар со своей семьей жив. Надо срочно сбрасывать информацию Седову.
— Да, конечно.
И тут сопровождавший спецназовцев Шахри совершил непростительную ошибку. Во время непосредственного контроля над объектом нельзя покидать позиций. Но афганец не был спецназовцем, и увиденное произвело на него сильное впечатление. Он хотел высказаться, двинулся ползком к Власову через самое узкое место террасы и зацепил кусты, из-под которых осыпался мелкий камень.
Расстреляв Хазари, Насира и Тамида, Хатим вложил пистолет в кобуру. Повернулся к помощнику:
— Ты все снял?
— Да.
— Отлично, — обернулся он к начальнику своей охраны: — Тимур, эту падаль сбросить в каньон.
— Да, хозяин!
К Хатиму подошел Абдалла:
— Это все?
— Да, Абдалла, теперь у меня есть доказательство, что я не прощаю убийц своих близких и не боюсь талибов. Это весомый аргумент на предстоящих переговорах, хотя, думаю, если Москва все же прислала делегатов, то сделка состоится и вскоре мы получим столько оружия, сколько нам хватит подавить любой мятеж в северных провинциях, и ситуации прошлого пришествия не повторятся. Некому будет противостоять нам на севере, а значит, весь Афганистан окажется в наших руках, и мы больше никому не отдадим власть.
— Как знать, Мирза, сыграет ли эта твоя фишка? Слишком кровавое зрелище.
— Война без крови не бывает, Абдалла.
Шорох обрушившихся камней услышал Муштак. Он резко обернулся. Один из его боевиков смотрел в бинокль на высоту.
— Что там, Мусад?
— На холме движение в кустах.
— И камень осыпался. Похоже, кто-то видел происходящее здесь.
Хатим отмахнулся:
— Да кто там может быть? Наверняка шакал забрался на террасу в поиске норы.
Боевик продолжал смотреть на высоту.
— Что видишь, Мусад?
— Ничего. Все тихо. Но шакал ходит бесшумно.
— А если ему пришлось пробираться через кусты?
— Человек создал бы больше шума.
Абдалла решил:
— И все же надо подстраховаться. Неси, Мусад, трубу!
Хатим усмехнулся:
— Никак ты решил разнести террасу из гранатомета?
— Хуже не будет.
— Ну, раз хочешь, разнеси.
Это услышал Власов:
— Парни, сейчас по нам ударят из гранатомета.
— Уходим! — сказал Грачев, сворачивая прослушку.
— Это я виноват, — опустил голову Шахри.
— Кто виноват, неважно, сваливаем.
Власов взялся за ремни ранца спутниковой станции, в это время между машин встал боевик, поднявший на плечо гранатомет.
— Черт, — крикнул Власов, — валим!
К высоте метнулась молния, и взрыв прогремел над начавшими отход за высоту спецназовцами и проводником. Грачев после вспышки и разрыва поднял голову вверх:
— Твою-то мать! Быстрее валим, карниз падает.
Выстрел, угодивший под каменный навес, выбил камни опоры, и каменная плита, кренясь, поползла вниз.
Грачев успел вытянуть из-под плиты Власова, и они, окутанные облаком гари и пыли, прижались к скале. Когда все стихло, ветер снес на север пыль, Грачев проговорил:
— Вот тебе и террасы с навесами. Говорил — гиблое место. Это хорошо, что дух под плиту выстрел послал, опусти трубку ниже, и хана нам всем. Надо докладывать Седову и возвращаться.
— А где станция?
Грачев посмотрел на Власова:
— В смысле?
— Я тащил ее за ремень, а ремень… вот он.
— Охренеть! Это значит станция осталась под плитой, расплющенная в лепешку? Хорошенькое дельце.
— Но я держал ее.
— Чего теперь об этом? Главное, мы остались без связи. Но ладно, доложим Седову, как подъедем к городу, по обычной рации.