— Как бы он сам не прорвался к дому с заложниками.
— Ну уж нет. Такой возможности мы ему не предоставим. Отработав здания на восточной окраине, гранатометчики тут же переведут огонь на дом Хатима и соседний с ним подвал. Опасность для заложников в непосредственной охране. Но сказал, буду думать, значит, буду думать. И ты напрягись, может, что дельное и подскажешь.
— Я и сейчас готов подсказать, — заявил Коновалов.
— Перенос штурма на ночь?
— Да!
— Учту твои пожелания. Ну вроде здесь все?
— Вроде все. Если считать, что необходимо проследить за сменой постов с 2.00.
— Вот ты и проследи. А я возвращаюсь в лагерь. После смены подходи.
— Понял.
— И думай, Юра, думай. Мы не имеем права допустить гибель высокопоставленных заложников. И не потому, что только за одного Соловьева нам всем головы поснимают. А потому, что тогда талибы сохранят возможность шантажа руководства страны. А Окулин, так того вообще ждет страшная смерть. Впрочем, духам для достижения своих целей достаточно одного советника президента.
— Ну, такого подарка духи не получат. В крайнем случае, уверен, нам прикажут валить всех. И чужих, и своих. Лишь бы снять проблему.
Седов посмотрел на Коновалова:
— Уверен, говоришь?
— А ты нет? Или думаешь, нам разрешат выпустить отсюда духов с делегатами?
— Ты прав, но черт возьми, мы не должны допустить, чтобы настал этот крайний случай.
— Согласен, однако в бою может произойти все что угодно.
— Об этом мог бы и не говорить. Давай, смотри за кишлаком, я на командный пункт.
В лагере Седой застал за аппаратурой капитана Грачева:
— Ты давно, Грач, сменил Хакера?
Капитан посмотрел на часы:
— Пятнадцать минут назад. Хакер попросил хотя бы четыре часа отдыха.
— Пусть отдохнет как следует, а ты наблюдай за базой Хатима.
— Что и делаю. Только наблюдать-то не за кем, кроме часовых. Да, Хакер просил передать, что он осмотрел дальние подходы к Тарбаю.
— И что дал осмотр?
— В районах до Хардеста, Хайрана, Гардабада и Чидара, а также за «зеленкой» на удалении в пятьдесят километров каких-либо формирований духов не обнаружено. И еще площадку для вертолета он нашел.
— Где?
Грачев пожал плечами:
— Этого наш француз не сказал.
— Понял. Это хорошо. Никто из разведки на связь не выходил?
— Нет!
— Кот с Лисом не вернулись?
— Тоже пока нет.
— Ясно, я с картой поработаю. А ты следи за обстановкой.
— А я что делаю?
— Болтаешь.
Грачев чуть не задохнулся от такой несправедливости, но Седов успокоил капитана:
— Не напрягайся, Грач, шучу я.
— Нашел тоже время.
Седов прилег на спальный мешок, включил фонарик, направив свет на карту, на которой была нанесена схема базы Хатима. Командиру отряда было о чем подумать. Ведь только на нем лежала ответственность за выполнение поставленной задачи. Прямая ответственность.
В 1.40 в лагерь вернулись прапорщики Котенко и Лисенко, прошли на командный пункт.
— Ну что? — спросил у них Седов.
— Можно подойти к посту где-то на двести метров, — ответил Котенко.
— По балке?
— Нет. В балке заросли местами стоят, как колючая стена. И потом, в тихую погоду присутствие в балке людей выдадут ветви кустарника. А пройти так, чтобы они не шевелились, невозможно. Колыхание ветвей может быть замечено с поста, и тогда из балки на позицию не выйти.
— Как же тогда можно подойти к посту?
— Придется «танцевать», командир. На участке от «зеленки» до поста довольно много рытвин, канав, ям и даже воронок, непонятно, откуда они здесь, но их немало. Вот, переходя из одного укрытия в другое, используя маскировочный костюм, подойти к посту до расстояния выстрела из «винтореза» вполне реально. Конечно, ночью это гораздо легче сделать, но можно и днем, правда, в светлое время подход займет больше времени. И поднимать цели днем сложнее.
— У духов есть приборы ночного видения?
— Нет, иначе они выпасли бы нас, — ответил Лисенко. — Пару раз один из часовых поднимался, смотрел на плато, а больше слушал. Прибора у него не было.
— Пулемет стоит на одной и той же позиции?
— Да и направлен в сторону Чидара.
— А поднимался один и тот же дух или разные?
— Один и тот же.
— Значит, можно предположить, что в начале службу несет один моджахед. Второй либо спит, либо просто лежит внутри чаши?
— Скорее всего, так.
Седов взглянул на Котенко:
— Ты один, Кот, сможешь снять часовых?
— Снять-то смогу, но их надо поднять!
— Понятно. Тогда на ликвидацию пойдете вдвоем. Лис поднимет духов, а ты, Кот, снимешь их.
— Но, командир, в светлое время двоим рискованно выходить на плато. Я смотрел, как ведут себя часовые днем. Они оба на месте и смотрят за подходами через амбразуры, лишь изредка приподнимаясь над бруствером чаши, осматривая местность через бинокль.
— Днем духи применяют бинокли?
— Ну, бинокль у них может быть и один, но применяют изредка. Днем и через амбразуры они неплохо видят ближайшие подходы к посту.
— Я вас услышал. Конкретную задачу поставлю на совещании, а сейчас до 6.00 отдыхать.
— Есть.
Разведчики ушли в лес, где уснули на разложенных спальных мешках.
Седов проговорил:
— И здесь удобнее работать ночью.
— Ты что-то сказал, командир? — спросил Грачев.
Валерий повернулся к капитану:
— Ты кого, Грач, слушаешь? Базу или меня?
— Да снял на секунду наушники дугу подрегулировать, тут вроде ты что-то говоришь. Вот я и спросил. Может, ко мне обращался.
— Ничего я не говорил, а ты наблюдай за базой духов. И поответственней, поответственней.
Капитан Озбек и Ниврай вернулись в лагерь в 5.40. Уставшие, но довольные, что было заметно по их лицам.
Седов распорядился:
— Докладывай, Бек, что узнали.
— Длинная балка вполне проходима, никаких «сюрпризов» нет. Пройти до входа в ущелье можно за два с половиной часа, если поднапрячься, то и за два. В ущелье темп снизится так, что на выход к рубежу штурма, — Озбек на карте показал условную линию, — группа затратит не более четырех часов. Мы вдвоем прошли быстрее, группа же потеряет какое-то время на переход в ущелье.
Седов удивился:
— Рубеж штурма находится в ста метрах от кишлака?
Озбек улыбнулся:
— Так точно.
— Но на карте как минимум километр до Тарбая открытое пространство.
— Так это по карте, — вступил в разговор Ниврай. — Я тоже думал, что где-то в километре и придется остановиться, а далее подводить к нему ликвидатора по руслу реки, но оказалось, что у самого кишлака обвалился утес, нагромождение камней создало этакий заслон метров в десять, что вполне позволит подойти вплотную к кишлаку.
— И там местность не заминирована?
— Нет! — ответил Озбек. — Проверил.
— Это получается, от завала до поста всего пятьдесят метров?
— Примерно так.
— Значит, твоя штурмовая группа может действовать и в светлое время суток, и в темное?
— Так точно. Мы даже можем попробовать захватить Хатима.
— Он тебе нужен?
— Мне нет, — улыбнулся турецкий капитан, — а вот для российской разведки наверняка пригодился бы.
— Вот разведка и брала бы его в Кабуле. Нечего с ним возиться. Наша задача — освобождение заложников и уничтожение базы Хатима. Ни Мирза, ни Джемал, который еще может в принципе появиться в Тарбае, ни их помощники. Шади и Муштак живыми нам не нужны.
— Ну не нужны, значит, будем валить.
— Бек, отдыхай, Асад, немного задержись.
Капитан Озбек расстелил спальный мешок неподалеку от командного пункта, прилег на него. Посмотрел на часы. До совещания еще полчаса.
Седов обратился к Нивраю:
— Скажи, Асад, из чего построены дома в Тарбае?
— Из камня, скрепленного глиной. Здесь этого добра хватает. Но стены тонкие, в два плоских камня, общей шириной примерно двадцать сантиметров. Двери из грубых досок, зато окна широкие.
— Перегородки в доме?
— Тоже каменные. Такие же, как и внешние стены.
— Крыша?
— Из деревянных жердей, которые уложены через десять-пятнадцать сантиметров, на них тростниковые циновки, дерн и несколько слоев глины. Обычно кладут три слоя. Крыши немного наклонены в одну сторону, наверху стен отверстия для выхода дыма. Они же — бойницы. Я имею в виду сохранившиеся здания. Остальные дома в кишлаке были саманные, глиняные. Они от времени и развалились. Как и дувалы между домов и общая стена, что окружала когда-то все селение. Отец еще помнит, когда стояла эта стена с небольшими башнями на углах.
— Почему одни строили дома из камня, другие из глины? И почему сторожевые башни не выложили из камня, раз его в ущелье хватает с избытком?
Ниврай пожал плечами:
— Не знаю, но в Чидаре и в Гардабаде до сих пор строят и из камня, это тот, кто побогаче, и из кирпича-сырца, который сами и делают из глины. А в Хардесте кочевые дурани зимой живут в шатрах.
Ниврай пожал плечами:
— Не знаю, но в Чидаре и в Гардабаде до сих пор строят и из камня, это тот, кто побогаче, и из кирпича-сырца, который сами и делают из глины. А в Хардесте кочевые дурани зимой живут в шатрах.
— Понятно. А если ударить из РПГ в правую часть второго дома, заложники в левой пострадают?
— Вы хотите гранатометным выстрелом отсечь охрану от заложников?
— Да.
— Рискованно, крыша да и стены вряд ли устоят.
— Значит, придется отказаться от этой идеи. А то выстрелишь себе на голову, завалит всю делегацию к чертям собачьим, и тогда оправдывайся, как это ты сам прибил заложников. И ведь не докажешь, что хотел как лучше.
— Да, — кивнул Ниврай, — лучше отказаться от этой затеи.
— Спасибо за информацию, совещание через пятнадцать минут.
— Я все помню.
Как только Ниврай ушел, на командный пункт явился Лерой.
— Отдохнул? — спросил Седов.
— Да.
— Тогда меняй Грача, а ты, — Седов взглянул на связиста отряда, — объявляй всем сбор.
— Есть, сбор, командир.
Лерой сел за аппаратуру.
— Где ты нашел площадку для вертолета? — поинтересовался у него командир отряда.
— В трехстах метрах западнее объекта, там ущелье немного расширяется.
— А почему ты не увидел каменный завал в пятидесяти метрах от западного поста духов?
— Завал? — удивился Хакер. — Большой?
— Метров десять от склона.
— Подождите.
Лерой переключил картинку на указанный командиром отряда участок местности:
— Странно, спутник не видит завал.
— И как это объяснить?
— Скорее всего, аппаратура спутника сканирует землю под наклоном, то есть орбита спутника значительно южнее ущелья.
— Ладно. Все же живая разведка это не электронная. Она дает результаты без поправок на орбиты спутников. Значит, вертолетная площадка есть, и это очень хорошо.
Неожиданно на спутниковой станции Лероя раздался сигнал вызова.
— Москва, — сказал французский капитан.
Седов снял трубку:
— Слушаю!
— Белоногов. Как у тебя дела? Завершил разведку?
— Так точно, хотел доложить вам, но вы опередили, что-то произошло?
— На какое время ты планируешь проведение штурма?
— На сегодняшнюю ночь, время уточню при докладе о принятом решении.
— Понятно. Штурм ночью отменяю. Операцию придется проводить до 18.00 местного времени.
— Почему?
— Потому что, по данным внешней разведки, в Хардест прибыл отряд в пятьдесят талибов во главе с Джемалом ад Дином. В 20.00 он должен войти в Тарбай и в ночь перебросить заложников в лагерь к пакистанской границе. С Джемалом должны уйти и те моджахеды, что сейчас находятся в Тарбае. Хатим в том числе. Так что, Валера, главную задачу при проведении операции придется решать днем.
— Черт! — чертыхнулся Седов.
— Ты не готов атаковать базу Хатима днем?
— Да атаковать ее отряд готов и с трех направлений, проблема в том, что днем у нас не так много шансов вытащить делегатов живыми.
— Нельзя допустить их гибели.
— Это-то я прекрасно понимаю.
— Но… — сделал паузу генерал Белоногов, — …если не удастся спасти делегатов, то они не должны достаться духам живыми.
— Это ваше решение?
— Нет, точнее, не только мое.
— Ну что ж, тогда доклад о принятом решении переносится. Отрабатываю план действий днем.
— Ты все же, Валера, постарайся, чтобы заложники выжили!
— Само собой!
— Ну тогда до связи!
— До связи, — Седов бросил трубку Лерою и вновь выругался: — Твою мать!
— Что произошло, командир?
— Передай Пегасу об отмене общего совещания и вызови ко мне Бека!
— Есть отменить совещание и вызвать Бека.
Озбек прибыл тут же, благо находился рядом:
— Да, командир?
— Присядь, Бек. Вот схема с внесенными изменениями по результатам разведки. Ты доложил, что сможешь без проблем подвести группу к завалу и начать штурм с рубежа, удаленного от кишлака на сто метров?
— Так точно.
— Тогда смотри. Работать придется днем. Я планировал операцию на ночь, но обстановка резко изменилась. В 20.00 сюда должен подойти отряд Джемала ад Дина в пятьдесят человек.
— Неплохо.
— Слабая сторона дневного штурма — это решение главной задачи: спасение заложников. Пегас может действовать с удаления в пятьсот метров. Сам понимаешь, что для ликвидации восточного поста по-тихому ему придется выслать на двести метров вперед снайпера-ликвидатора. Тот сделает свое дело, но выдвижение всей группы может быть замечено из кишлака случайным духом, вышедшим из дома. И тогда он поднимет тревогу. Мы нанесем удар сверху, который уничтожит большую часть банды, но охрана заложников не пострадает потому, что по второму дому бить из гранатомета мы не можем.
— Ясно. Что требуется от меня?
— А от тебя, Бек, с учетом изменившейся обстановки, требуется прорыв от рубежа штурма до второго дома. Стремительный прорыв двух бойцов, которые должны будут уничтожить охрану делегации, пока те не поймут, что происходит.
Озбек задумался. Затем проговорил:
— Пост мы снимем тихо, пятьдесят метров до него отдельная подгруппа освобождения заложников пройдет тоже тихо. И остается где-то восемьдесят метров до второго дома. Секунд двадцать на прорыв. Даже при наличии духов на улице это вполне реально. Единственное, что тогда наши бойцы, ликвидирующие охрану, окажутся в невыгодных условиях.
— Как только ликвидаторы снимут охрану в доме, а это мы услышим, то отряд сразу же начнет штурм. И в первую очередь гранатометчики. С вершины по домам ударят РПГ, группы применят «Мухи». Духам, оставшимся в живых после такого массированного обстрела, станет не до заложников. Им придется обороняться, либо сдаваться, чтобы сохранить жизни.
— Тоже верно. Что ж, план вполне реальный.
Седов заметно оживился:
— Значит, назначай тех, кто пойдет на прорыв.
— Я сам пойду на освобождение заложников.
— Уверен?
— Да. А кого возьму с собой, это решу на месте.
— У нас все должно получиться, Бек!
— Если должно, то получится, — улыбнулся в ответ турецкий капитан.
— Хакер! — Седов обернулся к Лерою. — Передай всем, сбор через час, в 7.20, на поляне и вызови Белоногова.
— Есть, командир!
Глава десятая
Представитель России в «Совете Шести» ответил на вызов:
— Слушаю.
— Разрешите доложить план операции «Лабиринт»?
— Он уже готов? — удивился генерал-полковник Белоногов.
— Да.
— Докладывай.
Седов подробно изложил суть плана, уделив особое внимание действию второй штурмовой группы.
Белоногов, внимательно выслушав командира отряда, спросил:
— На какое время планируешь операцию?
— Беку и Нивраю требуется хотя бы три часа отдыха, затем четыре часа второй группе на выход к рубежу штурма. Учитывая возможные задержки, связанные с изменением обстановки, штурм планирую начать в 15.00–15.30.
— За час решишь задачи операции?
— Должен.
— Это не ответ.
— Дмитрий Сергеевич, кому, как не вам, должно быть известно, что в ходе штурма может произойти все что угодно. Поэтому сказать, что в 16.00–16.30 отряд завершит операцию, я не могу.
— Ну, хорошо, хорошо, не горячись. Значит, начинаешь штурм со снятия верхнего поста?
— Так точно, и это единственный этап, где мы будем работать по-тихому. В дальнейшем после прорыва группы освобождения заложников отряд приступит к ликвидации банды всеми имеющимися средствами. Считаю, нет никакого смысла тихо подводить первую штурмовую группу и так же тихо снимать посты в ущелье. Ну разве что западный пост. Ликвидацию часовых с запада проведем по обстановке.
— Пусть Хакер вышлет мне подробности плана на утверждение.
— Как всегда, будем отписываться?
— А как ты хотел? Бумажные дела еще никто не отменял.
— Мне ждать вашего утверждения или начать подготовку по проекту плана?
Белоногов вздохнул:
— Зачем ненужные вопросы, Валера? Конечно, готовь операцию. План будет утвержден, и ты об этом прекрасно знаешь.
— По Джемалу ад Дину и его духам новых данных не поступало?
— Нет. По крайней мере генерал Александров никакой новой информации по духам Джемала мне не сбрасывал.
— Вот бы накрыть тот отряд в ущелье!
— Ты думай, как не столкнуться с ним.
— Не об отряде речь. Я имею в виду ракетный удар по Хайранскому ущелью. Или применение пары фронтовых бомбардировщиков.
— С территории Узбекистана?
— Ну почему? Можно и с авиабазы в Таджикистане.
— Какие еще есть предложения?
— А что, разве невозможно атаковать духов в Хайране?
— Ты думай о решении собственной задачи, Джемалом займутся другие люди. Мы должны вытащить заложников и уничтожить отряды Хатима и Муштака. Ты меня хорошо понял?