Ау-у-у, русский народ, ты все еще ждешь, когда тебе выплатят зарплату за позапрошлый год? Или, быть может, ты терпеливо ожидаешь, что правительство найдет недостающие средства и ликвидирует лекарственный кризис, им же самим и спровоцированный?
Чудак, лучше вставай в очередь за травой, записывай номерки на руках. Скоро тебе питаться ею, но не бесплатно, конечно.
Ты, наверное, премного удивишься, терпеливый мой народ, но люди из «Праги» и им подобные уже приватизируют и российскую траву. Так может быть, стоя в очередь за силосом, голодные и глупые, мы наконец поймем, что жизнь без Бога — жизнь животная, а может, и того хуже. Может, постигнем, что смысл нашей истории в том, чтобы забывшие Бога и предавшие Царя на поругание человекоубийцам очнулись и поняли наконец: кровь мучеников за Веру, Царя и Отечество падает на нас и детей наших особым проклятием. Особым в силу того, что мы сами отреклись от их спасительного подвига и стали послушным стадом в руках опытных живодеров. А очнувшись, сделали правильные выводы.
Смысл всех слез русских, всей русской крови XX столетия в том, чтобы искупить страшные грехи нашего народа и в преддверии конца Истории дать ему шанс очнуться от обморока и, отвернувшись от «энергии космоса», обратить свой взор к небесам, узрев простую истину — Бог есть и ждет нашего покаянного возвращения в отчий дом, в Святую Русь.
Сколько раз звучал этот призыв к нашему народу из уст праведников, из уст его истинной национальной элиты! И что же, всколыхнулся ли народ? Появилась ли надежда, что бесноватый пойдет самостоятельно в храм на отчитку? Увы!
Зато как наш «идеалистический» народ всколыхнулся от замены льгот денежными выплатами. Пусть и с помощью определенных политических структур, но завопил. Как-то незаметно, но, видимо, закономерно «народ-богоносец» стал самым мелочным, плоско буржуазным и убого-мещанским народом в Европе. То, что в Великом Новгороде, например, до сей поры в храмах XV века находятся склады гнилого картофеля и тороватые кавказцы ловко торгуют им прямо из подклетей, — это никого не обижает и не поражает, не задевает за живое. А ведь таких храмов, где молились наши предки, а теперь господствует мерзость запустения с рыночной специализацией, по России очень много. Но по этому поводу народ не бунтует. Место страшной Христовой Литургической тайны стало местом блудодеяния — а мы молчим. Не до храмов, ей-богу, когда льготы делят и раздают, раздают и делят.
Мы не народ, а навозная яма всяких нечистот. Без веры мы — смертельно больные животные. Без связи с истинной кровью мучеников и их подвигом павших за Веру, Царя и Отечество мы — пыль веков.
Отступив от Христа, мы пали ниже иудеев, распявших Бога. Оттого почти весь народ наш ныне — это бомжи, убийцы, извращенцы, алкоголики, наркоманы, идиоты. Столько зверья в человечьем обличье нет нигде в мире. И это рекордное количество мрази нисколько не прибавляет гордости за Отчизну.
Не лучше и наши ухоженные зверьки при финансах — багодушествующие дегенераты, разжиревшие на нефтедолларах, отожравшиеся у государственной кормушки. Мы обогнали весь мир по количеству чиновников и милиционеров — воров и преступников. У нас поразительно много миллионеров при тотальной нищете народа. Криминал въелся во все слои общества. Правящая элита не воспринимается иначе, как скопище особенно хорошо вооруженных воров в законе. И закон этот — основной Закон РФ, не подумайте, что это Конституция. Впрочем, и эта последняя, при внимательном прочтении, вызывает ощущение, что она написана не совсем вменяемыми людьми и уж точно безграмотными в юридическом отношении.
Гниющая жирная голова и живущее отдельно от нее тощее народное тельце — вот биологический портрет нашего социума.
И здесь я привожу в концентрированном виде отнюдь не стенания рядовых членов КПРФ. Почти все вышесказанное, особенно про правительство, я не раз слышал из уст вполне респектабельных и состоятельных людей.
Идем от головы социума ниже, к его чреву. Социальным чревом нашего больного общества можно назвать тех, кто действительно уделяет особое внимание качественному прокорму своего, уже индивидуального, чрева. Такими у нас являются не только олигархи и чиновники, но и обслуживающая их досуг шутовская «тусовка звезд голубого экрана». Не надо быть астрологом, чтобы понять, что вот эти-то «звезды» и есть самые настоящие знаки прихода последних времен. Причем удивительно, что сие обильно питаемое чрево разрастается за счет все того же худосочного тела.
Шутовство, столь презираемое в аристократический период европейской истории, стало доминирующим типом поведения не только «звезд» шоу-бизнеса с их уморительными потугами предстать этакой элитой глупой и вечно пьяной страны. Нет, шутовство и гримасничанье стало неотъемлемой частью политического имиджа политического истеблишмента, в котором Жириновский — лишь самый талантливый клоун и мим.
Цирк в политике закономерно возникает в тот период, когда массам более не нужны никакие ценности, кроме льгот, товаров и услуг. Герой и гений для масс стали угрозой их спокойного и в меру (у всех разную) предсказуемого комфортного бытия. Жизнь человека теперь есть лишь существование от зарплаты до зарплаты, от пенсии к пенсии, от сделки к сделке, от ходки к ходке.
Неудивительно, что, изрядно отупев, мы, с позволения сказать, «живем» теми образами, которые нам навязывает реклама, и количество денег в кармане обывателя ничего, по сути, не меняет. Обыватель в магазине, будь то Москва или Лондон, — это всегда «мотылек, летящий на огонек распродаж». Он везде одинаков. Ведь обезьяны в зоопарке и обезьяны в цирке, по сути, тоже одинаковы, только вторых часто вывозят за границу и там показывают.
Мне могут возразить: зачем же я так сгущаю краски, чего добиваюсь — полной апатии тех, кого в России еще можно назвать мыслящими людьми? Я не сгущаю краски. Я говорю все как есть, и большинству это видно и понятно, хотя и до слез обидно. Другой вопрос, зачем я это говорю?
Если бы я хотел вызвать у человека апатию и горькое чувство безысходности, то привел бы процентов пятьдесят того негатива, что сейчас обрушил на читателя. Моя задача иная. Для правильного понимания того, что автор хочет донести до аудитории, ему крайне необходимо вызвать не сочувствие, но справедливое чувство священного гнева на тех, кто довел нас до последней черты, — гнева на самих себя за наше преступное бездействие. Нас, еще здоровых нравственно и физически русских людей, осталось не так уж много, а мы все еще пребываем в иллюзорной уверенности, что мы — многомиллионный народ.
Но даже малое стадо Христово способно завоевать мiр.
Порой кажется неким чудом, что в стране, утопающей во лжи и воровстве, есть еще люди, честно выполняющие свой гражданский долг и служащие явно не за деньги, но по велению совести, по убеждению. По природе своей будучи инаковыми миру распада и подлости, эти люди остаются маяками нашего национального спасения. Милиционеры — не все, но многие — все еще честно ловят бандитов. Как правило, им дают ловить мелочь, ведь крупный бандит давно во власти. Офицеры и солдаты честно и грозно отстреливают «абреков» по приказу толстых и недееспособных командиров в генеральских погонах. Диву даешься, как вся эта система еще работает! Как люди находят в себе силы выполнять взятый на себя воинский долг, будучи стократно преданными собственным правительством и приговоренными к нищенскому рабству у жирных уголовников!
Но на этих людях держится сейчас буквально все. Их труд — ради нашего будущего, которое еще только предстоит отвоевать. Продай одежду — купи меч. Этот приказ, данный нам Спасителем, запечатлен в Евангелии и в сердцах Верных.
В наше время, когда Верных мало, мы без смущения должны выдвигать перед собой максимальные задачи. Никакого минимализма! Политический минимализм, вызванный из неверия в свои силы и в помощь Свыше, не раз уже оставлял нас у разбитого корыта с поросячьей хряпой. На наших знаменах должно быть написано: Россия Православная, Россия Царская, Россия национальная. Национальная монархия — немедленно! Меньшего нам не надо. Меньшее — это не просто поражение, это крах всех надежд. Не в силе Бог, а в Правде. И Правда на нашей стороне.
Для подлинного национального пробуждения нам сейчас необходимо стать истинными европейцами.
«Ну вот, — скажут поборники особого пути, — опять нас тянут в Европу». Отнюдь. Историческая Европа как грядущая политическая реальность может последний раз блеснуть в воссозданной Святой Руси!
Как нам стать европейцами? Очень просто. Для этого нам крайне необходимо стать русскими, как говорится, на все сто. Еще философ Бердяев совершенно справедливо указывал, что европеец потому и европеец, что он, прежде всего и в первую очередь, немец, бельгиец, француз. Желание стать всеевропейцем, отказавшись от всего национального, есть черта исключительно азиатская. Именно азиаты, желающие перерезать себе пуповину, связывающую их с традиционными обществами Востока, мечтают, перестав быть самими собой, автоматически стать европейцами. Если мы действительно нуждаемся в том, чтобы идентифицироваться с Европейцами, то путь у нас один. Впрочем, он у нас и так один: мы должны прежде всего стать истинными «русаками».
«Ну вот, — скажут поборники особого пути, — опять нас тянут в Европу». Отнюдь. Историческая Европа как грядущая политическая реальность может последний раз блеснуть в воссозданной Святой Руси!
Как нам стать европейцами? Очень просто. Для этого нам крайне необходимо стать русскими, как говорится, на все сто. Еще философ Бердяев совершенно справедливо указывал, что европеец потому и европеец, что он, прежде всего и в первую очередь, немец, бельгиец, француз. Желание стать всеевропейцем, отказавшись от всего национального, есть черта исключительно азиатская. Именно азиаты, желающие перерезать себе пуповину, связывающую их с традиционными обществами Востока, мечтают, перестав быть самими собой, автоматически стать европейцами. Если мы действительно нуждаемся в том, чтобы идентифицироваться с Европейцами, то путь у нас один. Впрочем, он у нас и так один: мы должны прежде всего стать истинными «русаками».
Наша национальная интеллектуальная элита должна перестать чрезмерно увлекаться пионерами Дикого Запада, мудрецами Уолл-стрит, героями Третьего Рейха, итальянской государственной машиной времен Муссолини или Францией католических королей. При всем уважении ко многим политическим фигурам европейского мира, смело стоявшим за традиционные европейские идеалы в борьбе со звездно-полосато-серпасто-молоткастыми ордами в последней мировой войне, у нас самое серьезное внимание должно быть обращено на наших, русских героев. Особенно это касается неизвестных для подавляющего большинства русских людей героев белого сопротивления, не запятнавших себя участием или сочувствием всяческой кадетско-либеральной гнили.
Нашими идеалами должны стать идеалы Белого движения, как они отражены в работах выдающегося философа И.А. Ильина. И это прежде всего идеалы воинов-монархистов, шедших за своими начальниками, далеко не всегда разделявшими монархических настроений своих подчиненных, но от этого не перестававшими честно и грозно служить России.
У современного русского человека должен быть свой священный пантеон героев. У нас должен быть один пламенный интерес — забытая, таящая множество тайн, абсолютно неизвестная для нас Россия.
Одной из главных наших задач является забота о русской молодежи. Здесь должна быть повторена банальная мысль: без молодежи, настоящей русской молодежи, у России нет будущего. С ней же у нас есть все шансы на победу.
В качестве небольшого отступления позволю себе высказать одну мысль, которая мне до сей поры нигде не встречалась. Впрочем, я не претендую на первенство в этом вопросе.
Размышляя над причинами поражений Белых армий в Гражданской войне, я среди прочих известных причин увидел еще одну, на мой взгляд, очень важную. Общеизвестно, что большевики в течение всей войны контролировали Европейский центр России, с исключительно великорусским населением. Так вот, именно этот этнический ресурс и стал фактически залогом их побед.
Ведь действительно, не банды же наемников: диких, но трусоватых китайцев, патологически тупых латышей и всякой прочей дряни, одетой в буденновки, от бандитов типа Котовского до безмозглой крестьянской массы, еще недавно спалившей все усадьбы в России вместе с мебелью и библиотеками, могли в военном отношении оказаться выше русского офицерства и казачества.
Все дело в том, что Белые армии пополнялись за счет окраин и далеко не стойкого в идейном отношении казачества времен великих революционных потрясений и бед. Большевики же набирали в свои конные армии крестьянскую молодежь Великороссии. Молодежь, частью уже обезбоженную, замаравшуюся грабежами и насилием в событиях 1905–1917 годов, лишенную как боевого опыта, так и страстного желания воевать как за Ленина с Троцким, так и за Деникина с Врангелем. И все же воевали, вынуждены были. И как воевали!
Сейчас больно об этом говорить, но перед великорусским крестьянином, одурманенным большевизмом, не устояли ни доблестные потомственные воины-казаки, ни Белые армии, состоявшие из кадровых военных, но не имевшие в своем составе в должном количестве этого уникального этноса, о котором еще Пушкин говорил как о рожденном в снегах для ужасов войны. Нельзя также забывать, что война тогда в большей, чем теперь, мере носила характер прямого физического контакта. Можно долго подсчитывать у воюющих сторон количество артиллерии, стволов и патронов, но в конечном счете нельзя забывать, что в войне конных армий все решало личное воинское мужество при прямом, на расстоянии вытянутой с шашкой руки, контакте противников. Паразитируя на природно доблестной, но политически безграмотной этнической великорусской массе, большевики одержали победы на всех фронтах. Были и другие веские причины их побед, но забывать эту нельзя. Перед парнями в буденновках не устояли ни украинские самостийники, ни «гордые» горские народы, ни прибалтийские повстанческие армии, ни поляки, наконец. И ведь не случайным является тот факт, что в последнюю войну немцы как сквозь масло прошли через наших братьев в Малороссии и Белой Руси, но спотыкнулись опять же о великорусского крестьянина. У которого, кстати, повода сражаться за Советы было значительно меньше, чем у обласканных кремлевскими преступниками малых народностей. В том числе — и братьев-украинцев, получивших свою вожделенную «незалежность» из рук банды комиссаров в пресловутых пыльных шлемах, пусть поначалу и в латентном варианте советской республики, что в итоге создало-таки политический прецедент для их современной оранжево-самостийной фронды.
Современной русской национальной элите жизненно необходимо забрать у потомков комиссаров то, что по праву принадлежит ей, а именно: саму победу, ее чувство, гордость преодоления. Эта победа, взятая в химической чистоте, без примеси большевизма и современных демократических глупостей, принадлежит нам, потомкам тех, кто выиграл сражения на полях и проиграл их в головах.
Но в силу того, что настало время интеллектуального русского реванша, отказ от ратного подвига, а тем более — отдача его на откуп мошенникам-коммунистам и современным демократам есть преступление. Чувство того, что мы способны побеждать при самых невыносимых условиях национального бытия, вселит в грядущие поколения уверенность в возможность противостоять — и победно противостоять — всему апостасийному миру. Без побед не может долго существовать здоровое национальное чувство, законная национальная гордость. Если мы будем только ныть о поражениях правого лагеря в минувшем веке, о его бездействии и порой безволии, то мы никогда не получим молодые поколения бойцов и победителей. Победы русского солдата принадлежат нам, и будущее России тоже принадлежит нам.
В свете вышесказанного нельзя не понять, что сохранность великорусов как стержневого этноса государства есть наша первоочередная задача. Только этот народ, умудрившийся на полях сражений XX века победить всех своих врагов и потерпеть при этом небывалые в истории политические поражения, доведшие его до форменного рабства, если будет здоровым и вконец не сопьется, способен будет освободить себя и бросить вызов всем мировым силам зла. Если Великороссия утонет в алкогольном море, то мировая история закончится. В этом нет никаких сомнений.
Так был ли этот миролюбивый, политически недалекий, но парадоксально доблестный и непобедимый на полях сражений русский народ на протяжении XX века политическим субъектом истории, субъектом грандиозных политических битв?
В известном смысле — не был, кровью своей оплачивая победу покорившего его режима и, самое страшное, — приближая своим военным подвигом торжество мировой апостасии. И в этом невольном грехе перед своим будущим повинны мы все.
В последней войне перед русскими людьми в порабощенной России, казалось бы, был осмысленный выбор, на чьей стороне воевать. В первые месяцы войны многие бойцы, в основном из крестьян, питали некие иллюзии, что вслед за немцами идет армия Русского Царя. Вот откуда миллионы сдававшихся в плен и не желавших воевать за Сталина. Вот откуда полтора миллиона соотечественников, вставших в ряды вермахта. И ведь, не будем обманываться, — многие воевали под немецкими знаменами не за страх, а за совесть.
Про национал-социализм в условиях жесточайшей политкорректности принято писать только всяческие ужасы. Однако несомненно, что не нацисты принесли русскому народу наибольшие страдания, которые он терпел в своей истории. Не Гитлер разрушал храмы и монастыри, убивал Царя и Императорскую фамилию, уничтожал целые сословия и закапывал в землю цвет русской нации. Не фашисты травили тамбовских крестьян газом. Не немцы, а большевики убили больше русских людей, чем их погибло во всех войнах за долгую тысячелетнюю государственную историю России. Это дело рук партии Ленина-Троцкого-Свердлова-Сталина-Хрущева и т. д. Ряд этот, без натяжек, можно продолжить до недавно почившего первого президента РФ с его «гуманнейшим», в лучших традициях либеральной демократии, расстрелом Белого Дома.