Мечты и фантазии у Сергея были банальны до горечи во рту. Еще бы притащил костюм медсестры. Но серость и недостаток воображения у ее любовника не были проблемой. Проблемой было то, что Нелли никогда не считала себя проституткой. Да, она встречалась с несколькими парнями сразу, она брала у них деньги. Но ведь все берут деньги у мужчин. Даже Арина, эта святоша с глазами, которыми она способна просверлить человека насквозь, как какой-нибудь лазер, и та взяла деньги. Улетела, стоило этому сыночку олигарха свистнуть. И никакая совесть не остановила, никакие приличия.
Особенно если судить по этим фотографиям, которые Максим Коршунов выставил в какой-то лондонской галерее. Нелли смотрела и смотрела на якобы заплаканное лицо Арины, на ее обнаженную грудь, на тонкие белые пальцы, вцепившиеся в прутья клетки. И на накачанные прессы мужчин, окруживших ее. Мужчины без лиц тянули к Арине руки, рвали на ней платье.
Коршунов – талант, спору нет.
Интересно, на что еще он развел эту целку-невидимку? В каких оргиях заставил поучаствовать? Уж наверняка за свои деньги взял сполна, тут уж не приходится сомневаться. Нелли со злостью посмотрела на первую фотографию «Белоснежки». Смеющаяся Арина, белое платье, красное яблоко.
Дрянь, дрянь!
Если бы Арина была настоящей подругой, она бы не бросила ее тут одну ломать голову над сотней тысяч рублей. Уж Арина бы сумела придумать, как аккуратно пройти за черту, отделяющую мир занюханных пятиэтажек от великолепия частных джетов. И там и здесь люди-то одинаковы. Все хотят наслаждения, хотят «погулять на славу», овладеть девушкой, да не просто так, а как-нибудь позатейливей. На пару с другом, к примеру. Десятью разными способами. Противоестественно или с использованием розового фаллоимитатора.
Все они одинаковы – мужчины, полные греховных желаний, и женщины, идущие им навстречу ради достойного будущего. Но в мире, отгороженном тонкой красной бархатной лентой, люди в дорогих платьях, обнажающих бедра, шли по красным ковровым дорожкам. Шли и расточали улыбки, попадая в таблоиды и светские хроники, шли под ручку с известными людьми. С высокородным англичанином Ричардом Квинси, если говорить про Арину… И уж точно сто тысяч рублей для них ничего не значат.
– А вот и мы! – Голос Сергея был весел и игрив. Нелли вздрогнула и обхватила себя руками, словно ей стало холодно стоять тут, посреди крохотной однокомнатной квартиры, неубранной и дешевой. Сто тысяч – большие деньги, но недостаточные, чтобы сменить эти унылые декорации на что-то более достойное. Высокие потолки, белые мраморные столешницы – все это недоступно, даже если у тебя есть сто тысяч рублей.
Все дело в сумме. Нужно много раз по сто тысяч. И не рублей.
– Надеюсь, ты нас ждешь? – Сергей заглянул в комнату из прихожей и довольно улыбнулся, увидев Нелли в его белье. – Давай я вас познакомлю.
Сергей распахнул дверь в комнату, и вслед за ним на пороге появился другой мужчина. На вид ему было лет тридцать. Высокий, в хорошей физической форме, он оставался серьезен и осмотрел Нелли с жесткой мужской жадностью, от которой ей стало не по себе.
– Это Алексей, мы с ним вместе работаем. Нель, ты будешь коньяк или ликер? Мы и то принесли, и другое.
– Ликер, – автоматически прошелестела Нелли.
– Красивая у меня девочка, правда? – спросил Сергей и, улыбаясь, хлопнул Нелли по заднице, когда она проходила мимо них на кухню. Она подпрыгнула от неожиданности и проворчала что-то, но мужчины расхохотались и поспешили за ней.
Чая и кофе Нелли даже предлагать не стала. Достала из шкафчика тарелки, стопки и фужеры для газированной воды. Они все вели себя спокойно, словно ничего особенного не происходило. Нормальный вечер, нормальные посиделки. После того как они накатили по «маленькой», Алексей порезал колбасу, рассказывая Сергею, что сегодня на работе он услышал о новом штрафе, который вводят в Москве за неправильную парковку. Сергей повозмущался, мол, доколе. И так уж платим за каждый чих. А еще грозят, что сделают въезд в Москву платным.
– Музыку? – предложил Алексей, и Сергей включил магнитолу, стоящую на полке у окна.
Абсурд! Это настоящий абсурд – сидеть почти голяком на табуретке и слушать тупые обыденные разговоры.
– Дай-ка я тебе еще налью, – пробормотал Сергей, словно почувствовав, как нервничает его продажная подруга. – Ну, иди ко мне.
Нелли подошла к Сергею, ощущая себя немного как во сне.
– Так что ты думаешь о нашей девочке? – спросил Сергей Алексея. Тот задумчиво осмотрел Нелли, придержав в руке стопку с коньяком, а затем выпил ее залпом, до дна.
– Хороша девочка. Просто блеск.
– Смотри, какая грудь, – небольшое усилие, и Сергей заставил Нелли повернуться лицом к Алексею, удерживая ее за бедра. Он поворачивал ее, показывал другу и хватал ладонями за бедра так, словно она была какой-то куклой, и чувствовать это было чудовищно и противно, но еще пара стопок сладкого, тягучего, как карамель, ликера притупили омерзение. Совесть легко засыпала в тумане опьянения и сизых клубах дыма от сигарет.
– Хороша, – прошептал Алексей, стягивая белые кружевные чашечки ниже и оголяя тяжелые груди.
– А вот тут татушка, смотри. – Сергей ухватил Нелли за ягодицу и сжал то место, где у нее была выбита маленькая бабочка. Алексей просунул руки и рывком приблизил Нелли к себе. Его жадные ладони накрыли ее ягодицы, раздвинули их прямо там, под кружевом. Она задрожала, понимая, что прелюдия, какова бы она ни была, окончена. Мужчины не для того здесь, чтобы на ее бабочку любоваться.
– Раздень меня! – скомандовал Алексей. Тон его не предполагал возражений, взгляд стал жестким и злым. Он отпустил ее, и Нелли послушно потянула дрожащие руки к пуговицам на его рубашке. Сергей подхватил со стола ее рюмку, долил туда коньяку прямо поверх остатков сладкого ликера и поднес рюмку к ее лицу.
– Пей, пей. Так будет легче, – пробормотал он и почти силой влил коньяк ей в рот. Нелли зажмурилась и проглотила. Пальцы не слушались ее, и Алексей, устав ждать, стащил рубашку через голову. Но он не возражал понаблюдать, как Нелли будет разбираться с его джинсами.
– Ты никогда не делала этого раньше? – спросил он, глядя, как нерешительно она замерла, когда оставалось одно последнее движение. Нелли не ответила. Алексей засмеялся и сбросил с себя все, оставшись перед ней голым. Незнакомый мужчина с тонкой полоской темно-каштановых волос внизу живота, с большим эрегированным членом, готовым к бою.
– Она у меня почти девственница, – рассмеялся Сергей. Нелли обернулась к нему и увидела, что он тоже обнажен.
Было что-то страшное и неправильное, но вместе с тем возбуждающее в том, что она стоит посреди этой маленькой захламленной кухни в объятиях крепких и жадных рук двух распаленных мужчин и их возбужденные, стоящие колом члены упираются в ее тело. Сергей стоял сзади и целовал ее в шею, Алексей прижимал ее тело к своему и без стеснения обследовал ее ложбинку между ног уверенными пальцами. Сергей накрыл обе ее груди большими ладонями и принялся аккуратно теребить ее соски.
– Так хорошо? – спросил он Нелли тихим шепотом. – Тебе нравится так?
– Да, – кивнула она, прикрывая глаза от удовольствия. Может быть, все будет не так уж и плохо? Алексей двумя пальцами стянул белоснежные новенькие трусики ниже, и они остановились на полноватых бедрах.
– Сними это, – попросил Алексей и отошел чуть в сторону. Нелли подчинилась. Она зафиксировала взгляд на жадных, темных глазах Алексея, а сама чуть наклонилась, вдавив сильнее ягодицы в член стоящего сзади Сергея, потом стянула трусики и отбросила их на кухонный диванчик. Алексей глубоко вздохнул.
– Раздвинь ноги, детка, – тихо пробормотал он. Нелли сделала шаг в сторону, к выходу, облокотилась о косяк дверного проема и расставила ноги, чуть изогнувшись в талии. Мужчины замерли, завороженные зрелищем. Перед ними стояла блудница, в приспущенном бюстгальтере, оголившем полные груди, в белоснежных чулках и с вызывающе доступным, обритым лобком, с расставленными ногами, позволяющими видеть ее клитор. И она улыбалась развратно.
– О, детка, ну мы тебя и отделаем! Ходить не сможешь! – выдохнул Сергей. Алексей не сказал ни слова. Он подхватил бутылку коньяку и двинулся прямо на Нелли.
Он легко поднял ее и отнес на руках в комнату, схватил за волосы и заставил склониться перед ним. Сергей развел ее ягодицы и провел пальцами по ее анусу, всунул палец глубоко ей во влагалище. Нелли задышала неровно, нервно. Она глотала воздух, пока было можно, и сдерживала дыхание, когда мужчины вставляли члены ей в рот – по очереди или вместе. Каждый стремился полностью заполнить ее рот, но Алексей – он был просто неудержим. Он держал Нелли за голову и не давал ей увернуться и на миллиметр. Пальцами он проводил за ее щеками, заставляя открыть рот шире. Он командовал ею, точно зная, чего хочет от нее и как именно хочет, чтобы она это сделала.
Вряд ли для Алексея это был первый раз.
Но и Сергей не отставал. Они оба словно сошли с ума от ее доступности и от вседозволенности, купленной за их деньги. Они пересчитывали позы, в которые уже успели поставить ее и отыметь. Лежа, ногами вверх. Раком, стоя на коленях между ними. Наездница сверху, наездница сразу с ними обоими, в оба хода. На весу – один спереди, другой сзади. Полное проникновение. Да, детка, да! Нелли сполна оценила предусмотрительность Алексея, принесшего с собой большой тюбик смазки-любриканта. Что бы она сейчас делала без него. Промежность горела и пульсировала от бессчетных проникновений, резких и медленных, глубоких и поверхностных.
Одновременных. Молочные братья, мать их.
К ночи Нелли перестала вести счет времени и всему, что делали с нею мужчины, распаленные до предела конечностью этой дорогостоящей ночи, жадность которых никак не могла найти дна. Нелли дошла до предела, но мужчины только выкуривали по сигарете в перерыве, заставляя ее в это же время сидеть или лежать в самых диких позах, с широко раздвинутыми ногами, с поднятыми вверх ягодицами, разведенными в сторону ее же руками. Они не собирались останавливаться, даже когда уже не были в состоянии продолжать. Впрочем, это не значит, что они не собирались кончать.
Не забывая и про нее.
Им нравилось смотреть, как она кончает и как сотрясается ее тело, разогретое похотью и изрядной дозой алкоголя. Природа брала свое, снова пробуждая ее нервные окончания к буйству эмоций и волнам, похожим на цунами, накатывавшим изнутри ее измученного тела.
– Ну что, сучка, устала? – Алексей довольно хохотнул, хлопнул Нелли по голому заду. Она курила, с трудом находя силы, чтобы вдыхать и выдыхать дым.
– Не называй меня так! – буркнула она устало.
– Сучкой? – удивился Алексей, ущипнув Нелли за татуированную бабочку. – А кто же ты, честная женщина?
– Оставь ее, она все отработала, – вступился за нее Сергей.
– Думаешь? – усомнился Алексей. Впрочем, коньяк давно закончился, все устали, и какое-то опустошение овладело ими. Нелли хотела, чтобы мужчины ушли, а те уже не так сильно хотели ее. Ночь кончилась, наступал новый день. После бессонной ночи будет трудно работать. Алексей решил было сказаться больным и остаться дома, с женой. Сергей вызвал такси, поцеловал Нелли в апатичный ко всему красный рот и пообещал скоро позвонить.
Пусть бы лучше сдох. Никогда еще в своей жизни красотка Нелли не чувствовала себя такой дешевкой. Никакие деньги не окупят этого сосущего чувства пустоты и никчемности. К утру Нелли возненавидела Сергея за то, что он сделал с нею, и за сто тысяч рублей возненавидела его тоже. Но особенно она возненавидела его за то, что ему точно, стопроцентно и без вариантов совершенно на нее наплевать. Никогда он не чувствовал к ней ничего, кроме простого, животного желания трахнуть.
Никто ни к кому ничего другого не чувствует. Все хотят либо трахнуть, либо обобрать. Либо сделать то и другое. И всем на всех наплевать. Даже этой сучке Аринке, которая наверняка сейчас занимается тем же, только за совершенно другие деньги.
Белоснежка чертова.
Одно дело – заляпанный спермой диван в дешевой однушке на пятом этаже хрущевки. Другое – фотопортреты в галереях Лондона и красные ковровые дорожки. За такие перспективы не жаль и кусочка души.
Нелли хотела было пойти в душ, но сил не было. Разгром в квартире лишь дополнял чувство внутреннего опустошения. Она в полном изнеможении валялась на диване и без всякого интереса переключала каналы телевизора – там то Малышева говорила что-то про лечение простатита, то радостная девушка-ведущая бросалась деньгами в какой-то неизвестной стране, покупая полет на вертолете. Еще немного пьяная, вернее, хмельная, Нелли почти уснула, когда раздался звонок в дверь.
Один звонок, второй, третий.
Нелли накрыла голову подушкой и попыталась отключиться, но тот, кто стоял там, с той стороны, не унимался, словно знал, что она тут одна и сходит с ума от громких звуков.
Может, это они вернулись? Парни хотят большего? Только не это!
Нелли не на шутку перепугалась. Вскочив, она растерянно огляделась, лихорадочно соображая, куда можно спрятать деньги. Это – первое. Второе – как выпроводить их, чтобы они поняли, что ничего больше им не светит. Никогда.
Во всяком случае, не так и не скоро.
«Господи, о чем я?!» Нелли замотала головой и бессильно чертыхнулась. Нет, конечно, она не станет больше этим заниматься. Но деньги… Береженого бог бережет. Нелли сунула пачку купюр за вытяжку на кухне и огляделась. Одеваться не стала, просто накинула длинный шелковый халат поверх голого тела. Звонки не прекращались, хотя и стали реже. Кто-то по ту сторону двери прислушивался и снова нажимал на кнопку. Нелли уже подготовила отповедь для Сергея, а также на всякий случай баллончик с лаком для волос – для особенно непонятливых. Но, добравшись до входной двери и открыв ее, она не поверила своим глазам.
На пороге стоял Максим Коршунов.
4
Поношенная рубашка из грубой ткани цвета хаки, рукава небрежно закатаны, горловина расстегнута. Он стоит, опершись локтем на светло-зеленую стену, и трезвонит в квартиру. Сумасшествие. Выцветшие за лето каштановые волосы отросли, взлохмаченная челка перекрывает острый взгляд серых глаз. Он устал, он небрит, он бледен.
Он красив. Его глаза излучают тревогу.
– Вы знаете меня, – удивленно замечает он в ответ на взгляд оторопевшей Нелли.
– Конечно.
– Она рассказала вам? – спрашивает он, и глаза его загораются огнем.
– Она? Нет. Да, она говорила о вас. Конечно. Но… вы же Коршун, – лепечет Нелли. – Кто вас не знает?
Максим отходит от стены, подается чуть назад, трет ладонями виски. О, не надо было пить вчерашней ночью. Голова раскалывается, и он совсем не готов ко всему этому. Эта ужасная девушка в гадком несвежем халате, надетом, кажется, на голое тело.
Арина не может быть здесь. Как бы она смогла все это выносить?
Максим никогда не думал о том, какую жизнь вела Арина до их знакомства. И, уж конечно, он ни разу не задумался, что будет после того, как лето кончится. Просто потому, что никогда раньше для него не наступало подобного «после». В этом была красота его жизни – в том, с какой легкостью он оставлял места, людей и отношения. Как будто вставал с лавочки в парке и уходил дальше своей дорогой. Не его парк и не его лавочка. Только воспоминания принадлежат нам по-настоящему, только тонкие эмоции, ощущение теплых солнечных лучей на лице – все, что было ему нужно.
– Она здесь? – спросил он, заранее зная ответ.
– Она? – Нелли глупо хлопала ресницами. – Арина?
– Арина. – Максим выдохнул ее имя и прикусил губу, словно ему стало больно.
– А разве она в Москве? – изумленно переспросила Нелли, старательно заворачиваясь в халат. Боже мой, да если бы она знала… Если бы каким-то чудом проведала, кто собирается нанести ей визит, разве в таком виде она встретила бы его? Один шанс на миллион, а она не умылась, и черные следы туши размазаны вокруг ее глаз.
– Я не знаю, я не уверен. – Максим растерянно оглянулся и запустил ладони в свои спутанные волосы. Даже сейчас, когда он устал и расстроен, движения его оставались грациозными и стремительными. Усталый тигр, которого долго гнали охотники. Сильное тело, большой рот. Так несправедливо, как щедро природа одарила этого мужчину. Животный магнетизм плюс деньги. Все это можно было бы разделить на десятерых, и всем бы хватило на долгую счастливую жизнь.
Что он делает здесь, на этом пороге?
Нелли вздрогнула. До нее дошло наконец. Он ищет эту сучку Аринку. ОН… ЕЕ… ИЩЕТ!!!! Разве такое возможно? Может быть, она у него что-то украла? Деньги? Кредитку? Какой-нибудь крупный бриллиант?
Вряд ли в этом случае он пришел бы сюда сам. Скорее всего, тут уже клацали бы зубами волки в погонах, искали бы, перерыли бы все вверх дном, вызывали бы всех повестками на обыски и допросы. Он стоит тут, сам, лично, собственной персоной. Он плохо спал и мало ел.
– А что случилось? – спросила Нелли после долгой паузы. Ее мысли метались, перемешиваясь во что-то неопределенное и ничем не выраженное, кроме разве что расплывчатого понятия шанс, словом не обозначенного, однако смутно проступающего в ее взгляде, неотрывно блуждающем по стоящему в проеме двери красавцу мужчине. Если он сейчас уйдет, все кончится и шанс улетучится. Если он останется… Что будет тогда? Может ли она понравиться ему вместо Арины? Если нет, можно ли еще как-то связать себя с ним? Чем угодно. Он выглядит разбитым и обессиленным. Почему?
– Кое-что случилось, – бесцветно ответил Максим, глядя сквозь нее, будто она была бестелесной. – Однако не в этом дело. Просто скажите, она здесь? Если нет – я сразу же уйду.