– Я никуда не собираюсь пока сообщать. Это мое частное расследование. Все по-домашнему. Мама нашла труп, попросила узнать, кто это. Ты, возможно, помогла. Ты в любом случае мне помогла в этом тоскливом деле.
– Как? – тревожно спросила Настя.
– Я тебя люблю.
– Ой…
– Разве это ответ – «ой»? Ладно, я пошел. Все будет нормально. На этом этапе Никита ничего не поймет. Другой этап, может, и не понадобится.
Никита вышел из лифта и удивленно посмотрел на Сергея, тот стоял у двери его квартиры и дружелюбно улыбался.
– Вы ко мне?
– Да, Никита. Не помнишь меня? Мы в принципе соседи, да и учились в одной школе.
– Вроде помню. Сын учительницы. Потом видел иногда. Сергей Кольцов. А что?
– Не пригласишь? Пара вопросов по одному делу. Лучше не на площадке.
– Пожалуйста. Только у меня, сам понимаешь… Мать месяц не приезжала убирать.
– Отлично. Терпеть не могу свежеубранную квартиру. Напоминает операционную.
– Да? – удивился еще больше Никита и открыл дверь.
Слова про уборку, точнее ее отсутствие, мягко говоря, подтвердились. Для того чтобы пройти из прихожей в другие помещения, требовалось преодолевать препятствия в виде баррикад, которые трудно даже себе вообразить. Тут были колеса от машины, и какой-то холодильник, лежащий на боку, и одежда, причем не только мужская, – куртки, брюки, обувь… Хотя для одежды вроде бы есть места – вешалки и шкафы, удобные красивые стеллажи. Ну, хозяин – барин. Ему виднее.
– Можно здесь поговорить? – спросил Сергей.
– Да, – с готовностью ответил Никита. – Дальше еще хуже.
– По-моему, нормально. Никита, а твоя девушка к тебе часто приезжает?
– Какая девушка?
– Ксения.
– А… Откуда ты знаешь? И кому какое дело?
– Мое это сейчас дело, получается. Ты в курсе, что я частный детектив?
– Нет. А при чем тут Ксанка?
– Скажу пока так, по-другому не могу. Мы ищем похожую девушку, поскольку она, возможно, попала в беду. Обращаюсь к тебе за помощью.
– Ничего себе! Какая еще беда?
– Никита, когда Ксения была у тебя в последний раз?
– Точно не помню. Ну, больше недели прошло.
– Как ее фамилия?
– Семина.
– Адрес ее знаешь?
– Вот, честно, точно не скажу. Я дома у нее был один раз. На Ленинградке живет. Мы приехали, когда ее родителей не было, она показывала дорогу, я не запоминал.
– Но телефон ее можешь дать?
– С какой стати?
– Нужно узнать, дома ли она. Очень нужно. Позвони ей сам.
– Не буду. Мы поругались.
– Из-за чего?
– Достала.
– А точнее?
– Замуж хочет. Ей родители не разрешают у меня жить, пока штампа в паспорте не будет. Ну, и пошли они подальше. Я и не хочу, чтоб она тут постоянно торчала.
– А давай так сделаем. Я ей позвоню, вроде бы не туда попал. Просто оба убедимся, что она дома. Набери, пожалуйста, ее номер с моего телефона.
– Легко…
Никита набрал, вернул Сергею трубку, оба послушали, что абонент вне доступа.
– Кобенится, – прокомментировал Никита.
– Не исключено, – согласился Сергей. – Ты отдыхать не собираешься в ближайшее время?
– В смысле?
– Ты вообще учишься? Работаешь?
– А это при чем?
– Я не знаю, как еще проще спросить: у тебя сейчас отпуск, каникулы, ты куда-то поедешь отдыхать?
– Не учусь и пока не работаю. Выбираю. Отдыхать… Тоже не решил. С Ксанкой поругался, а одному неохота.
– Понятно. Машина у тебя дорогая. Родители щедрые?
– Ничего. Не жалуюсь.
– Хорошо. Рад, что жизнь удалась. – Сергей протянул Никите на прощание руку и повернулся к выходу.
– Так что с Ксанкой, я не понял? – произнес вслед Никита.
– Скорее всего, все нормально, раз вы просто поссорились. Позвонит… Она звонит или без звонка приезжает?
– По-всякому…
– Если я что-то случайно узнаю, дам знать.
– Ну да, – растерянно пробормотал Никита.
Сергей вошел в квартиру Насти, она не закрывала за ним дверь. Стояла в прихожей, натянутая, как струна, сжав руки, закусив губу. Увидела его, прерывисто вздохнула.
– Что?
– Пока все нормально, – пожал плечами Сергей. – Они поссорились из-за того, что она хочет замуж за него. Она отключила телефон, номер он набрал по моему мобильнику. Я узнаю по номеру адрес, все выяснится.
– А как тебе показалось? Там могло что-то случиться?
– Мне показалось, что там могло заблудиться с пяток живых девушек, но он об этом не знает. Настя, это сейчас бесполезный разговор. Эмоциональный фон у парня на нуле, в чем и состоит его счастье. Ты ведь хотела узнать, не испугался ли он? Он не совсем врубился, примерно так выглядела его реакция. Что радует: парень не надумает бежать, как это бывает с очень нервными, даже ни в чем не виноватыми людьми. Но на всякий случай я попрошу своего помощника за ним присмотреть. Не знаешь, куда он ездит? Никита ведь не учится и не работает, как выяснилось.
– У него отец чем-то владеет, торгует… Я не вникала. Он иногда тоже что-то продает. Нам предлагал то айфон, то планшетник, то еще что-то. У него как будто дешевле. Мама ему всегда говорит, что не нужно.
– Я пойду, – Сергей стал собранным и озабоченным. – Нужно помощнику номер его машины сообщить. На всякий случай. Пока Никита не уехал. Я из окна не рассмотрел.
Он посмотрел Насте в лицо: опять взгляд «Неизвестной». Только гордость удерживает слезы в ставших сразу трагическими глазах.
– Моя девочка, – прижал ее к себе Сергей. – Только не грусти. Мы справимся со всем. Тебе ведь было сегодня со мной хорошо?
– Да, – твердо сказала Настя.
Сергей уже открывал дверь машины, когда его окликнула Алла.
– Эй, привет. Не заметил меня или хотел позорно сбежать?
– Привет. А ты к какому варианту склоняешься?
– Ко второму. Мне уже Тамарка доложила, что ты ходишь к Насте Красновой. А она к тебе. А поскольку ты со мной целовался не так давно, то боишься моей страшной мести.
– Черт, даже не сообразил, чего мне бояться. А ты в гневе?
– В бешенстве, – рассмеялась Алла. – Главным образом, потому, что Тамара довольна. Говорит: «Вот он и тебя бросил, как меня в школе!»
– То есть я ее бросал? Надо же. Я даже не помню, чтобы подбирал. А ты точно ко мне хорошо относишься?
– Я тебя, Сережка, конечно, обожаю по-прежнему. Настя – человек своеобразный, но она мне тоже нравится. Мне не нравится лишь то, что ты так сильно отвлекаешься. Сережа, я не живу, ты понимаешь? Я все время жду.
– Алла, не надо так много надежд на меня возлагать. Думаю, со временем мы все узнаем. Но все не так просто, почему это нужно тебе каждый день объяснять. Я, кстати, у Насти бываю по делу. Так, между нами. Ей кажется, что убитая женщина, которую нашла мама, это подруга ее соседа Никиты Кичина.
– Да ты что! Но там же…
– Эксперты сделали рисунок. Реконструкцию лица. Поеду узнавать, все ли в порядке с Ксенией Семиной.
– Сережа, я вдруг вот о чем подумала. Я не знаю, кто подруга Никиты. Она это или не она, но у нас появился маньяк, да? И убийство произошло в то же время, когда пропала Оля.
– Без комментариев, как говорится. Оля может оказаться в каком-нибудь детском доме, где-то еще… Твоя мать не ведает, что творит. Олина бабушка, возможно, врет. Не исключено, что она освободила квартиру, заглядывай туда: не появятся ли квартиранты или сама Мария Николаевна. Но на убийство она не пойдет, точно. Не притягивай даже в мыслях к ребенку негатив. Понимаю, что пока нет никакого позитива… Но мы еще ничего не знаем. Все задолго до преступления знает у нас только СК. До связи.
– Да. Я переслала тебе на почту все, что было у матери в телефоне. Очень мало звонков.
– Тем лучше для нас. Спасибо.
Глава 2
Адрес Ксении Семиной Сергей получил в машине. Один из его информаторов узнал его у оператора связи по телефону, набранному Никитой. Сергей подъехал к старому кирпичному, хорошо отреставрированному дому по Ленинградскому проспекту, позвонил по домофону в нужную квартиру – никто не ответил. Трудно искать людей летом. Девушка живет с родителями, возможно, они уехали отдыхать. Или, к примеру, родители на дачу, а она – куда-то с тем, кто согласен на ней жениться. Сергей решил, что пока не стоит расспрашивать соседей. Нужно поискать ее странички в соцсетях. Если уехала отдыхать, где-то обязательно отпишется. Заодно он найдет ее фотографию. У Никиты он не стал спрашивать. Даже если в его квартире есть какие-то фотки, – а они, конечно, есть, – требуются специалисты по разбору завалов, чтобы там что-то найти.
Сергей приехал домой к великой радости Марины Евгеньевны, которая стала сразу подавать обед. Он только успел умыться, сесть за стол и с восторгом съесть первую тарелку любимого салата из куриной грудки, креветок, кальмаров, сыра, перемешанных со сметаной и лимонным соком, как раздался звонок. Марина Евгеньевна сразу поняла, что плохие новости. Она практически никогда не видела сына в работе. Он слушал и всего три раза сказал: «да». Но на глазах стал другим человеком. Лицо суровое, жесткое, ярко-голубые глаза потускнели, потемнели, на лбу появилась резкая морщина, лицо осунулось. Марина Евгеньевна смотрела на сына со страхом и немым вопросом. Он встал.
– Мама, извини. Не могу тебе ничего сказать. Мне нужно съездить в одно место. Потом все расскажу.
Он вошел в свою комнату, быстро распечатал из альбома фото Оли, которое они с Масленниковым выделили из общей фотографии с родителями, положил его в карман и вылетел из квартиры.
С дорогой ему повезло: домчался практически без пробок до лесополосы между подмосковным поселком и воинской частью. Там было очень много людей. К Сергею подошел невысокий человек в штатском, с посеревшим от пыли лицом. Это был следователь прокуратуры Кирилл Зимин.
– Привет, Серега. Ну, в общем, я сказал тебе, что по моей ориентировке проследили одну машину. В ней находилась похожая девочка того же возраста. Водитель сказал, что это его дочь. Здесь эту машину тормознули, но уже без ребенка. У меня не было выхода. Задержали водителя на авось, я бросился к командиру части… В общем, говорю: «У нас есть несколько часов». Тип тот орет, какими-то корочками размахивает, звонит кому-то… Сам понимаешь, дела не заведено, мне голову снесут, если что… Короче, выручили нас. Триста солдат командир привел, всю лесополосу перепахали… Нашли. Иди, опознавай.
Сергей шел как по гвоздям. Если он не поймет – Оля это или нет, – придется вызывать Аллу. Он подошел к группе солдат, которые расступились и пропустили его к телу ребенка на брезенте. Девочка, скорее всего, была задушена. И это произошло совсем недавно. Сергей склонился к ней, внимательно рассмотрел лицо, светлые, почти белые, волосы… Достал для верности фото. Алла сказала, что на нем плохо видна ямочка на подбородке, у Оли она глубже. Он стоял какое-то время молча, потом заметил, что Кирилл Зимин, рядом с ним человек в военной форме, видимо, командир, и все солдаты смотрят ему в лицо.
– Спасибо, – сказал Сергей. – Кирилл, свяжись с экспертом Масленниковым, я его предупрежу. И того, что корочками махал, обследуют до последней капли пота и мочи. Он не открутится. Сбрось мне эсэмэской телефоны, по которым он звонил. Найдем другие. Чтоб эти «телефоны» его же и утопили.
– Буду благодарен за поддержку. Такие дела тяжело открывать, сам знаешь… Подожди, ты же не сказал: это та, кого ты ищешь?
– Это не Оля Марчук, – сказал Сергей, с ужасом почувствовав, что его глаза повлажнели. Он абсолютно сдал, расслабился и немножко двинулся по фазе от постоянного пребывания в центре исключительно женских эмоций. Что было бы с Аллой, с мамой… Что было бы с Настей…
Он мчался в Москву на огромной скорости. Он должен кое-что увидеть. Остановил пыльную машину во дворе, набрал номер Аллы:
– Ты где?
– Дома. Только что вошла.
– Открой мне. Поднимаюсь.
Алла встретила его на площадке, посмотрела с ужасом: он весь был серый, не только от пыли.
– Ты одна?
– Нет. Мама дома.
Сергей вошел в прихожую и громко произнес.
– Нина Ивановна, добрый вечер! Можно вас на минутку?
Нина Ивановна появилась из своей комнаты с выражением крайнего неудовольствия на лице. У нее было время приема лекарств, медитации, жалости к себе…
– В чем дело?
– Хотел попросить разрешения воспользоваться вашей ванной.
– А, собственно, почему не дома?
– Не хочется маму пугать. Вот почему, собственно. Минуточку, я объясню. Дело в том, что я выезжал на опознание убитой девочки. Лет десяти-одиннадцати. Блондинки. Мама моя не должна знать.
– Сережа, – закричала Алла. – Это Оля???
Сергей не взглянул в ее сторону. Он, не моргая, смотрел в глаза Нины Ивановны. И они остановились, побелели, выступили скулы, и отвис подбородок. Это были настолько ужасные изменения, что Сергею на мгновение показалось, что она упадет замертво. Но он продолжал смотреть и молчать. Только когда Нина Ивановна пошевелила губами, как рыба, и не смогла ничего произнести, он отвел от нее взгляд.
– Алла, это не Оля. Извини, что не сразу сказал, просто очень сильно устал. И настроение ужасное.
Он не пошел в ванную, попросил Аллу, чтобы она проводила его до машины. Уже стемнело. Алла зябко поежилась.
– Страшный вечер. Ты проверял, виновата ли в чем-то мама?
– Да.
– И что?
– Что-то есть. Ты видела, что с ней творилось. Но вряд ли она хотела убийства.
– Или не хотела, чтобы об этом узнали, так?
– Ясно одно. Она ничего не расскажет. Надо продвигаться самим. Я хочу тебе сказать, что сегодня триста человек бесплатно взялись искать девочку по свежему следу. Не только потому, что им приказал командир. А командира попросил следователь. Тоже просто так. Я теперь лучше думаю о людях.
– А убийца… Где он?
– Там, где надо.
– Боже мой. – Алла вдруг опустилась на землю и заплакала.
– Что случилось? – раздался рядом голос Насти. – Я иду из булочной, увидела вас, не хотела мешать. Но Алла плачет!
– Ну, вот, – вздохнул Сергей. – Все в сборе.
Он поднял Аллу, дал ей свой носовой платок.
– Сережа, отойди со мной на минуточку, – сказала Алла. – Ты понимаешь, что ей не надо это рассказывать? – прошептала она, когда они отошли в сторонку.
– Да, – кивнул Сергей. – Ну, пока. Я позвоню.
Алла убежала в дом. Сергей и Настя смотрели друг на друга.
– Я не хотела подслушивать, – произнесла она. – Просто у меня хороший слух. А почему мне что-то нельзя рассказывать?
– Нет ничего такого, чего бы я не мог тебе рассказать, – сказал Сергей. – Просто это ужасная история.
Они ушли в скверик за домом, сели на скамейку. Не заметили, как пролетели часы. Настя слушала не так, как Алла, как другие люди. Она принимала в свою душу очередную чужую беду, которая становилась ее собственным острым страданием, потом пыталась с этим справиться. Она не восклицала, не плакала, просто собиралась с этим жить дальше. Первое желание, как обычно, – спрятаться от всех вместе с новым непосильным опытом. Сергей почувствовал, что она как будто выскользнула из его рук.
– Нет, – прошептал Сергей между двумя поцелуями. – Ты не останешься больше одна с этим. Я не отпущу тебя в твое русалочье озеро. Все поправимо, ты увидишь. Я только этим и занимаюсь. Иначе – какой смысл…
– Смысла нет в том, что ты сказал, дорогой. Как поправимо? Девочку убили, ее нет! Ее уже не вернуть!
– Убийца ответит – в этом смысл. Мы не в раю.
…Не прошло и часу, как они оказались в раю. Настя опять поразилась: какое это блаженство – тепло и страсть любимого мужчины. Они шли к ее подъезду: воин, вернувшийся из боя, и его жена. Они были, пусть только временно, равны и в силе, и в слабости. Их первым общим домом стала тайна.
Глава 3
Сергей долго не мог уснуть и очень не хотел просыпаться. Мозг уже бодрствовал, сигналил: у тебя куча дел и срочных звонков. И в том же мозгу разливались теплые реки невиданных снов: было печально и невозможно сделать шаг, дотянуться рукой до девушки, закрывающей лицо… Он разбудил себя жестоко. Девушки не снились ему с… Да никогда они ему не снились. Они просто присутствовали временами в его жизни. Но он знал, как беречь свободу, работу, себя. Нужно открыть возлюбленной двери своего жилища, сказать ей: «Будь как дома, ни в чем себе не отказывай», – ключевое слово «как», – и при этом ни на шаг не сбиваться с собственного ритма, не менять своих планов и ненавязчиво поддерживать в очередном союзе чемоданное настроение. Это можно сделать очень даже красиво: «Помни: ты свободна!» И, как правило, все происходило синхронно. Он открывает дверь своей квартиры с великой надеждой, что там уже пусто, а навстречу ему вылетает, к сожалению, часто в ярости, – та, что входила недавно как «возлюбленная».
– Да пошел ты со своей работой, ночевкой неизвестно где, клиентками… Мне только что звонила одна, спрашивала: «А вы домработница?»
Сергей прощался мило, грустно, томно. И как же ему было хорошо, когда он понимал, что вернулся к себе. Что никто не покушается больше ни на его ночи, ни на его дни. То, что с ним происходит сейчас, похоже на болезнь. Наверное, если человек долго не отдыхает, то не стоит и начинать. Организм в растерянности. Хотя назвать отдыхом то, что все они ему тут устроили, можно с большой натяжкой. Разве что гонорары не платят. Вот от них отдых. Шуточки с самим собой не спасали. Сон выветрился из головы и трепетал в груди. Он хочет видеть Настю! Они расстались вчера поздно вечером, но прошло сто лет – Эйнштейн знал свое дело. Все было относительно.
– Сережа, – заглянула мама. – Ты не спишь?
– Сплю, – посмотрел он на нее широко открытыми глазами. Это был их обычный утренний диалог, вроде зарядки.
– Понятно, – улыбнулась мама. – Может, встанешь, умоешься? К нам Настенька пришла. Она что-то хочет тебе сказать.
– Какие сюрпризы с утра, – Сергей зевнул и потянулся, чувствуя силу, легкость, прикаянность… Томительный сон закончился. Разлука тоже.
– Да. Я хотела ее покормить завтраком, но она сказала, что подождет тебя.
– Отлично. Я очень хочу есть.
– Мне кажется, Настя очень хорошо к тебе относится.
– Мне тоже так кажется, – кротко посмотрел на мать Сергей, как будто она ему поставила пятерку.