«А фраерок-то оказался гожим!» – мелькнула в голове веселая мысль.
Глава 12
Отключение телефонов было для Федора Осиповича Сюсюры настоящей катастрофой. Он не доверял совсем недавно появившейся сотовой связи из-за ее ненадежности и неполного покрытия. Кроме того, имея доступ к оператору, можно было определить местоположение любого абонента, а это дополнительный риск. Заводить спутниковые телефоны было тоже рискованно, так как большие деньги открывали возможности не только ему, но и тем, кто мог его разыскивать. Он предпочел простой и достаточно надежный до сегодняшнего дня вариант, не требовавший регистрации, а значит, и безопасный с точки зрения конспирации. На швейной фабрике, фактическим хозяином которой был он, – все делалось с его ведома и по его указанию, – было зарезервировано несколько дополнительных линий-призраков, не закрепленных ни за одним отделом и использовавшихся для связи между членами его оперативной группы. Ко всем линиям подсоединены радиотелефоны с большим радиусом действия, оформленные как средства связи для экспедиторов фабрики. За год с лишним эта система не дала ни одного сбоя, и вот теперь, в момент кульминации, она отказала из-за банальной аварии на АТС. Или, может, не банальной? Может, авария была подстроена кем-то? Нет, это казалось невероятным. Он отогнал от себя подобные тревожные мысли и постарался сконцентрироваться. Нужно было действовать. Во-первых, срочно переходить на резервную радиосвязь, во-вторых, перебазироваться на свою квартиру, подальше от фабрики. Береженого бог бережет.
Его легенда была надежной и позволяла беспрепятственно уходить с фабрики в рабочее время или, наоборот, присутствовать в нерабочие часы. Еще не старый, но глуповатый и исполнительный отставной прапорщик – отличная кандидатура на место инженера по пожарной безопасности, и заместитель директора с готовностью принял его, тем более что эту кандидатуру рекомендовал сам владелец фабрики. Оформить инвалидность третьей группы не составило труда, и благодаря этому в его арсенале всегда имелась уважительная причина для объяснения частого отсутствия на рабочем месте.
Федор Осипович попрощался с охранником, перекинулся парой слов с грузчиками, курившими у проходной, и, выйдя на улицу, медленно, как и требовала легенда о слабом здоровье, побрел в сторону микрорайона, находившегося в полукилометре от фабрики. Слежку он не заметил, скорее ощутил на подсознательном уровне. Это подсознание со временем развивалось у любого сотрудника той структуры, в которой ему пришлось работать два десятка лет. Оружия он с собой не носил, и охрана его никогда не сопровождала, так как его безопасность обеспечивалась абсолютной непричастностью к любым непроизводственным делам на фабрике. Никто из его команды не знал его в лицо, никто не мог связать его новую личину с возвышенным начальственным голосом – «голосом бога», который давал им поручения, приказывал убивать и миловать. К наличным деньгам и к оружию он никогда не прикасался. Его деньги лежали на банковских счетах, и их не нужно было пересчитывать, слюнявя пальцы. То есть ни милиция, ни прокуратура не имели возможность зацепить его в разработку по какому бы то ни было нарушению. Значит, следили за ним другие – те, кому не требовалась доказательная юридическая база. А это уже серьезно. Обмануть мафию невозможно, единственное, что ему оставалось, это бесследно исчезнуть. Он продолжал идти как ни в чем не бывало, слегка шаркая подошвами туфель по асфальту. Его физические кондиции были на достаточно высоком уровне, именно благодаря этому он мог легко прикидываться совершенно другим человеком, и ни у кого за целый год не возникло никаких подозрений – лицедейство требует много энергии.
«Но я все-таки где-то прокололся! А может, показалось?» Тем не менее он решил в любом случае уйти прямо сейчас. В подвалах под домом, где он жил, имелись кладовки для хранения всякой домашней утвари, образовывавшие целый лабиринт, и чужаку, да еще и без фонарика, было очень трудно там ориентироваться. Один из аппендиксов лабиринта упирался в металлическую дверь, которая вела в дворницкую каптерку. Из каптерки можно было попасть в подземный переход под проходившим с другой стороны дома проспектом. Подпаивая время от времени дворника, Федор Осипович обзавелся комплектом ключей от всех замков и специально тренировался, чтобы в темноте безошибочно находить путь к потайной двери. Ключи он держал уже наготове, оставалось только войти в подъезд и юркнуть под лестницу. Он тысячу раз открывал этот замок – теперь на это ему понадобились доли секунды. Главное – добраться до двери – и он в безопасности.
Теперь было совершенно ясно, что его ведут. Три человека шли параллельно с ним, располагаясь таким образом, чтобы отрезать ему все пути к отступлению, за исключением дороги домой. «Может, и телефоны они отключили? Я ведь долго мог просидеть на фабрике». Возле своего подъезда он увидел еще двоих молодых людей, стоявших по обе стороны от входа. «У милиции нет столько людей. Значит, это Армавирский». Федор Осипович приготовил нужный ключ и весь напружинился, готовясь к решительным действиям. Поздоровавшись с сидевшими на лавке у подъезда соседками и войдя внутрь, он боковым зрением увидел, что двое парней, стоявших по сторонам, приближаются к двери. Навстречу ему спускался по лестнице светловолосый крепыш. Федор Осипович быстро свернул под лестницу и уже вытянул руку, чтобы вставить ключ в дверь, как из темноты появился еще один человек, с виду тщедушный и роста невысокого, но с невероятно сильными руками, и Федор Осипович почувствовал себя совершенно беспомощным.
– Куда же это вы, Федор Осипович, или как вас там? Голос бога? Я думал, в гости пригласите! – послышался сзади голос блондина. – Вы ведь так навязчиво хотели со мной познакомиться! Давай его на свет, Серьга!
– Я не совсем понимаю… Что вы, ребята? – пробормотал Федор Осипович, поворачиваясь к говорившему. – Кто вы?
– Денис Краснов, – ответил блондин, улыбаясь, но в его холодных голубых глазах Федор Осипович уже прочел свой приговор. – Думаю, нам есть о чем поговорить. Поднимемся к вам. Вы ведь на втором этаже живете?
– Разговор у нас будет долгий, – задушевно говорил Армавирский, будто беседовал со старым приятелем. – Так что устраивайся поудобнее. Если хочешь чаю, кофе, коньяка или виски, говори, не стесняйся.
– От кофе не откажусь, – огляделся вокруг с брезгливой гримасой узник.
– Согласен. Подвальчик неказистый и сыроват к тому же, зато нам здесь никто не помешает. Просто никто о нем не знает. Я здесь со многими беседую. Привык.
Где-то послышался скрежет открываемой металлической двери, затем равномерное дребезжание, и в подвале появился дюжий верзила в черной водолазке, затянутый ремнями наплечной кобуры. Перед собой он катил тележку с напитками, которая и издавала этот дребезжащий звук, подпрыгивая на неровностях бетонного пола.
– Как мне тебя называть?
– Пусть будет Федор. Я привык к этому имени.
– Ну и прекрасно. А я – Женя. Ты знаешь. Сам небось из КГБ?
– Да. Подполковник.
– Тогда не буду объяснять тебе законы системы. Надеюсь, понимаешь, что после убийства Лямы и Штыка ты обречен. Ни я, ни другие честные воры не смогут снять тебя с крючка, каким бы ценным кадром ты ни был. В любом случае придется ответить.
– Понимаю. Чего ты хочешь?
– Ответишь на все мои вопросы и, если я буду удовлетворен, умрешь быстро и без мучений. Если не захочешь по-хорошему, все равно скажешь правду, но уже в муках. И мучиться будешь долго и страшно. Как видишь, я с тобой играю в открытую.
– Я ценю это. Спрашивай.
Армавирскому нужно было решить много задач. В первую очередь, разумеется, нужно было вытряхнуть из пленника все деньги, которые он успел нагрести в Нижнедонске. Деньгами он смог бы многим недоброжелателям заткнуть рты. Во-вторых, снова деньги – следовало взять под контроль банки Гогена и те средства, которые в них скопились перед его смертью. Также нужна была полная информация о боевой организации на швейной фабрике. Киллеров нельзя оставлять бесхозными, их нужно либо прибрать к рукам, либо убрать совсем. Вообще, вся швейная фабрика требовала зачистки, но лучше сделать это, имея точную информацию. Прокуратуре и ментам он подготовил жирный кусок – кроме денег, решил сдать им Равиля с его сетью по доставке и сбыту наркотиков. Равиль был самым диким и непредсказуемым. Исчезнет он, многие станут посговорчивей.
Армавирский включил диктофон и приступил к допросу.
Рассчитавшись с Ирочкой, Денис отпустил ее на все четыре стороны, хотя предпочел бы оставить ее еще на одну ночь. Ему не хотелось находиться наедине с Дашей и смотреть в ее грустные глаза, в которых читались испуг и мольба о помощи. Он и так делал для нее все возможное, но не мог передать ей свою уверенность и энтузиазм.
Чтобы немного отвлечься, Денис решил позвонить Нине Гончаровой.
– Здравствуй, Нинон! Сто лет тебя не слышал.
– Здравствуй, Денис. – Ее голос звучал затравленно.
– Ты чего такая? Думала, меня уже нет в живых?
– Ну зачем ты так?
– А ты зачем так? Почему меня не предупредила, что мной будет заниматься другой следователь? Разве ты не поняла, зачем это делалось?
– Меня заставили…
– Ладно, проехали. Я тебе чего звоню – гуляй, ты свободна. Вычислили мы нашего Терминатора! Вполне возможно, он уже отвечает на вопросы в небесной прокуратуре.
– Правда? Ты уверен?
– Еще бы! Целая эпопея тут была, как-нибудь при случае расскажу. Я его сам брал и сам лично передал из рук в руки Армавирскому.
– Понимаю.
– Если хочешь, чтобы мы остались друзьями, сделай так, чтобы твои коллеги меня больше не таскали. Отказ о возбуждении дела меня вполне устроит. Некоторую сумму я готов потратить, чтобы не портить отношения, все равно ведь отмажусь, но со скандалом. Вместо полюбовного консенсуса все останутся в проигрыше.
– Я постараюсь. Думаю, если у тебя найдется пять, это все решит. Дело совершенно мутное, и продолжать его копать можно только из вредности.
– Прекрасно. Как договоришься, звони. – Денис выключил телефон и повернулся к Даше. – Скоро кончатся твои приключения, Даня. Может, порадуешь своего рыцаря каким-нибудь кулинарным свершением? Я бы и бутылочку открыл.
– У меня все готово, нужно только разогреть! – Даша аж засияла вся. – Только помоги разобраться с этим конвертом. Тут мне не все понятно.
Денис понял, что ей необходимо какое-то движение, разнообразие. Оставаясь одна, наедине со своими страхами и комплексами, Даша быстро впадала в уныние. «По крайней мере, если мое участие так на нее действует, я смогу поддержать ее в нужном тонусе». Он сел рядом, взял у нее конверт и, достав его содержимое, выложил на стол.
– Чего тут неясного? Вот купчая на дом – на твое имя. Значит, крыша над головой у тебя уже есть.
– А мне обязательно уезжать?
– Да, несколько лет придется попутешествовать. Со временем сможешь вернуться, не будет же этот бардак продолжаться вечно. Но сейчас надо ехать. Хотя бы для того, чтобы получить деньги. Ну и, конечно, нужно выдержать определенный срок карантина. У твоего мужа осталось много незавершенных дел, поэтому к тебе может завалиться какая-нибудь шушера и чего-нибудь потребовать. Если останешься без защитника, они зачастят с визитами. А ложиться в постель к другому бандюку, чтобы оградить себя от этих поползновений, не стоит. Это ловушка, из которой не всегда можно выбраться, не подпалив крылышки. Что у нас дальше, посмотрим. Это личная записка, я ее читать не буду. Так… Вот реквизиты твоего счета, который может быть активирован только в твоем присутствии. Как видишь, он оставил тебе порядка двенадцати миллионов. Не много, но жить можно.
– Ты смеешься?
– Вовсе нет. Мертвые деньги, которые не работают, очень быстро испаряются. Единственный способ их удержать хотя бы на том же уровне – отдать в инвестиционную компанию и жить несколько лет на проценты, не трогая основной капитал. До тех пор, пока не разберешься, что к чему. Что еще у нас тут есть? Вот это да! – Денис присвистнул, и его лицо посерьезнело. – Хорошо, что ты это показала мне до того, как я увиделся с Армавирским.
– Что такое, Денис? Что там?
– Все в порядке, Даша, теперь все будет хорошо. – Денис обнял ее за плечи и прижал к себе. – Теперь мы выкрутимся!
– Может, все-таки объяснишь?
– Только давай договоримся – без истерик, слез и прочих женских приколов. Идет?
– Обещаю – плакать не буду.
– Твой муж, пусть земля ему будет пухом, решил сбежать с чужими деньгами. За это его и убили. Но деньги он успел перевести, и все они в этой бумажке. Их нужно обязательно вернуть, иначе голову могут отрезать.
– Ой! А сколько там?
– Девяносто шесть миллионов.
– Ох, господи!
– Теперь ты понимаешь, в какую серьезную игру он тебя втравил? Но, бог даст, переможем. Давай-ка ужинать.
Армавирский позвонил далеко за полночь, когда они уже собирались ложиться спать.
– Я хотел бы с тобой рассчитаться. Подъезжай сейчас ко мне.
– Не поздно? – Денис почувствовал себя неуютно, так как понимал, что подобное приглашение ничего хорошего не сулит. – И меня пасут люди Коли Темного.
– Уже нет. Через десять минут за тобой заедет машина. Говори адрес.
Денис начал лихорадочно прикидывать, как не выдать местонахождение дома и Даши.
– Магазин «Обувь» на Платова. Я буду у входа.
От его дома до обувного магазина – полчаса ходу по дороге, так как нужно было обогнуть большой массив гаражей, но напрямую каких-то пять минут. Однако для этого требовался небольшой кросс с препятствиями. Денис быстро оделся, поцеловал Дашу в щеку, позвонил Серьге, чтобы тот организовал подстраховку у клуба, и выбежал на улицу.
Густой туман наползал белесыми холодными волнами, подсвечивая темноту оттенками серого. Денис залез на крышу, примерился и, сильно оттолкнувшись, перемахнул через колючую проволоку. Ботинки громко грохнули о крытую жестью крышу гаража. Не останавливаясь, он бросился бежать по крышам и довольно быстро достиг забора, окружавшего кооператив. Осторожно сполз вниз, повис на руках и аккуратно приземлился в кучу гаражного мусора. Витрина магазина светилась в тумане размытым пятном. Преодолев последние пятьдесят метров, он остановился, чтобы восстановить дыхание. Вдруг послышался отдаленный гул мотора, и из-за поворота появились два желтых пятна. Вскоре черный джип остановился рядом, и задняя дверь открылась.
– Ты Денис? – спросили из темноты кабины.
– Да.
– Садись в машину.
Ехали молча. Сидя рядом со спокойными, уверенными в себе громилами, Денис чувствовал исходившую от них угрозу. Невольно сравнивая их со своими парнями, он пришел к неутешительному выводу, что с такими, как Армавирский, воевать бесполезно. Бойцы Дениса были более подготовлены и искусны в военном плане, но у них отсутствовало самое главное, то, против чего Денис так активно боролся, – они не перешли грань, за которой была совершенно другая система ценностей. Жизнь в этой системе не дар свыше, а способ или форма владения собственностью или доступа к ней. Выключи рубильник, соединяющий хрупкое человеческое тело с душой, и человек превращается из владельца собственности в кусок мяса, которому она уже без надобности и который не может помешать тебе завладеть ею. Отсюда и другое отношение к женщине, ко всему прекрасному, к патриотизму, в конце концов. Нет, он постарается, чтобы эта болезнь не заразила его ребят, хотя будет трудно.
Армавирский ждал его у себя в офисе. Он молча указал Денису на кресло напротив, открыл сейф, спрятанный за раздвигающимися деревянными панелями, и выложил на стол двадцать пачек со стодолларовыми купюрами.
– Здесь все, как договаривались, – сказал он, исподлобья глядя на Дениса. – Это был действительно он.
– Я бы не стал совать тебе пустышку, пока сам не проверил, – ответил Денис, сгребая деньги со стола и рассовывая их по многочисленным карманам куртки. – Я могу идти?
Армавирский посмотрел на него удивленно, вздернув правую бровь.
– Ты забыл кое-что!
– Что же? – Теперь уже Денис изобразил на лице наигранное удивление.
– У тебя есть то, что тебе не принадлежит. Отдай мне жену Гогена и спокойно уходи. Я точно знаю, что она у тебя еще со времени его гибели.
– Наташа все-таки проболталась?
– Ты плохо о ней думаешь. Я узнал это от нашего Терминатора, а потом заговорил об этом с ней. Наташа сделала круглые глаза, но я почувствовал, как она напряглась. Этого было достаточно. Отдай Дарью по-хорошему.
– Ах да, Дашу! Но я же сказал, что покупаю ее у тебя!
– Ты что, вздумал торговаться со мной? У тебя не хватит денег, чтобы расплатиться.
– Почему же? Думаю, девяноста шести миллионов достаточно? В качестве чаевых могу добавить всю черную бухгалтерию Гогена за последние полгода.
Денис встал, задрал футболку на животе и вытащил из-за пояса «Атлас мира» из квартиры Яффе с вложенным в него конвертом с документами, взятыми у Даши. Он отдал должное выдержке Армавирского. Не выказав никаких эмоций, тот раскрыл «Атлас», пролистал его, потом достал документы из конверта и начал изучать их. Потом, не глядя на Дениса, нажал на кнопку селектора и велел охраннику позвать какого-то Гришу. Почти сразу в офис вошел сутулый лысоватый субъект. Его увенчанная большими очками голова на тонкой шее торчала из доспехов бостоновой тройки, как голова черепахи из панциря.
– Вот, Григорий, посмотри, что это?
– Это реквизиты транзитного счета и коды, с помощью которых можно им управлять. Судя по сумме, как раз те деньги, которые Гоген скачал из трех своих банков, – ответил Григорий, бегло шелестя бумажками. – Это все легко проверить. Завтра до обеда все будет ясно. Но вероятность того, что это именно то, что мы ищем, очень большая.