— Завсегда пожалста, дорогой товарищ! Для родной армии — не жалко! — протянул папиросы бандит.
— Спасибо! — капитан осторожно вытащил одну и аккуратно заложил ее за ухо.
Стукнула дверь, Маша выскочила на улицу. Следом за нею туда же выскользнул и бандит, направлявшийся к машине.
— Олег Фомич, — проводив взглядом ушедших, снова повернулся к заведующему капитан. — Так чем нас порадуете?
— Конфеты у нас есть… вкусные! Даже и вино… настоящее грузинское! Только вот не знаю, по вкусу ли оно вам будет?
— Отчего так? Если оно настоящее-то?
— Да… — директор лихорадочно соображал, прикидывая разные варианты развития событий. — Горчит оно иногда… уж и не знаю — отчего?
— Горчит? — удивленно приподнял бровь капитан. — Настоящее? Грузинское? Да ладно… быть того не может! Покажите!
— Сей момент! — заведующий обогнул молчавшего продавца и подошел к полкам. — Где ж оно… А! Вот, полюбуйтесь!
И, взяв бутылку за горлышко, он протянул ее капитану. В какой-то момент его рука дрогнула, и донышко бутылки указало на стоявшего у прилавка бандита — у того под пиджаком блеснул металл…
Непонятно, заметил это капитан или нет, но бутылку в руки взял осторожно, словно она была сделана из хрусталя.
— «Киндзмараули»? И оно — горчит? — рассмотрев этикетку, удивился военный. — Мариночка, ты у нас вроде бы разбираешься… посмотри…
Невысокая девушка молча взяла в руки бутылку, шагнула чуть в сторону — поближе к лампочке, подняла, разглядывая на просвет.
«Валить их пора! Всех — и торгашей тоже! — мелькнула в голове главаря мысль. — Сейчас, пока все на бутылку смотрят! А майора, как войдет — в ножи примем! Со стволами, выпивкой и жратвой — эх, и погуляем!»
А капитан, ничуть не подозревая о грозящей всем участи, вытащил из-за уха папиросу и повертел ее в руках. Поднес зачем-то к лицу, принюхался… помял пальцами…
— Штырь! Давай!
— Мяу… — спокойно произнес капитан. Поднес к губам папиросу — и внезапно дунул прямо в нее!
Вылетевший табак моментально забил глаза и нос стоявшего напротив бандита. А мгновение спустя туда же прилетел и кулак капитана.
Бутылка в руках Марины дрогнула — и, описав в воздухе полудугу, долбанула донышком точно в лоб еще одного налетчика.
Вторая девушка внезапно присела — изящная ножка в небольшом сапоге… ощутимо въехала прямо по голени стоявшему рядом с ней Штырю. Что-то явственно хрустнуло. И бандит с воем рухнул на землю, зажимая руками сломанную ногу. Об пол брякнулся наган.
Внезапно оказавшийся в меньшинстве главарь судорожно ухватился за пистолет.
Стукнула дверь — на пороге появился майор.
— Стоять!
— Держи карман шире! — «браунинг» главаря уже приподнялся и ловил стволом цель.
Ках!
Майор стрелял, не поднимая своего оружия.
На груди бандита появилось темное пятно. Он согнулся, что-то прошипел…
Ках!
Дрогнули доски пола.
— Там, на улице, Маша еще одного сторожит — помогите ей…
— Франт! Сука… продался ментам, гад! — скорчившийся на полу Штырь приподнял голову. — Ни хрена… Недолго ты ноне побанкуешь — найдут тебя…
Ках!
— Остальные? — поинтересовался тот, кого назвали этой кличкой.
— В отключке — лыка не вяжут! — отозвался капитан, присевший на корточки рядом с лежащими бандюками. — Мой удар вы знаете. А Мариночка своего бутылкой столь немилосердно приложила… что и не знаю, есть теперь в этой бедной голове хоть что-нибудь?
— Вызывайте милицию…
Девушки, услышав слова капитана, прыснули.
— Я вот сейчас кое-кого… за толстый и пушистый хвост! Чтобы не забывался! Тебя, Котена, касается! Отставить хаханьки! — погрозил пальцем майор, убирая пистолет в карман.
Враз ослабевший заведующий опустился прямо на пол — ноги не держали совершенно.
— Как вы, Олег Фомич? — присел рядом капитан.
— Страшно… вот именно сейчас — и страшно!
— Понимаю, — кивнул собеседник. — Водки хотите?
— Хочу!
Капитан, не оборачиваясь, протянул назад руку — в ней тотчас же оказалась пузатая фляжка.
— Стакан найдете?
— Так давайте…
Добрых триста грамм, провалившиеся в желудок, вернули директору относительную твердость духа.
— Фух!
Собеседник протянул ему сухарь.
— Сойдет?
— А то ж! Не русский я, что ли?
— И то правда!
— Но как вы их?! Как догадались-то?
— Он сказал — вам далеко ехать. Откуда это мог знать посторонний?
— Это я виноват… проболтался…
— Я так и подумал. Небось зарезать грозились? У вас рубашка на животе распорота.
— Да… Как вы думаете, сделали бы они это?
— Наверняка. Эти те еще урки — все с оружием, небось есть уже на них чужая кровь!
— Однако…
— Да и на «наган» у бандита за поясом вы ловко указали, то-то я смотрю, он все боком ко мне поворачивался! А про зеркало напротив себя — забыл! Так в нем — все видно!
За прилавком матово поблескивало большое зеркало, отражая переполненный людьми зал. Обычно в нем отражалась и спина продавца — но сейчас он, привалившись к стене, медленно сползал на пол. Две девушки, мешая друг другу, бросились к нему на помощь.
— Ну ваш майор и стреляет… прямо снайпер!
— Это он может, — кивнул капитан, завинчивая колпачок фляги. — Еще налить?
— Спасибо… сейчас ведь еще милиция приедет… мне писать надо будет.
— Да уж — как бог свят! Без писанины у нас ничего не происходит… А ловко вы с вином придумали — не ожидал!
Но первыми приехали сотрудники военной комендатуры — ведь дело касалось военнослужащих. И писать пришлось много… очень много.
Радиограмма.
Леснику
…Как удалось установить путем наведения справок в милиции, все военнослужащие проходят службу в отдельном батальоне материально-технического обеспечения войск тыла. Майор Гальченко Александр Иванович — в должности заместителя командира батальона. Капитан Мольнар Петр Степанович — заместитель командира батальона по тылу. Должности женщин установить не удалось. Одну из них, по имени Марина, майор называл кличкой Котена.
Обращаю внимание на то, что застреленный уголовник назвал майора кличкой Франт. Из поведения уголовника можно было сделать вывод о том, что майор хорошо ему известен…
НемойВыдержка из рапорта криминальной полиции.
…При проверке по картотечному учету и путем проведения допросов осведомленных лиц удалось установить следующее.
1) Лицо, имевшее кличку Франт, известно в уголовном мире. Считается крупным специалистом по организации побегов, разработке схем транспортировки нелегального груза.
2) Франт известен достаточно давно. Впервые упоминание этой клички зафиксировано в документах полиции Гамбурга еще в 1916 году. Ни разу не задерживался и не был арестован. Фотографий и дактокарт не имеется, но есть описание личности, составленное со слов людей, знающих этого человека. Последний случай упоминания о встрече с этим человеком относится к 1940 году. В 1942 году человек, передававший «привет от Франта», был замечен в Берлине. Из-под наблюдения скрылся, и установить его не удалось.
Выдержка из рапорта сотрудника аналитического отдела абвера.
…Исходя из полученных мною данных, путем сопоставления фактов можно сделать следующие выводы:
1. Сопоставление данных о деятельности Франта с известными нам операциями разведки противника указывает на то, что часть этой деятельности косвенно связана с проводимыми противником операциями.
2. В трех случаях удалось проследить факт перевода денежных средств на известные нам счета, использовавшиеся для финансирования агентуры. Один счет в Швейцарии (см. приложение № 3), два счета в Швеции (приложение № 5). Указанные суммы были получены «Франтом» в результате продажи контрабандных товаров, согласно списку в приложении № 2.
3. Зафиксирован факт упоминания этой клички в расшифрованных радиограммах противника в 1941 году (приложение № 7).
4. Имеются сведения о том, что лицом, носящим эту кличку, были физически уничтожены не менее 5 (пяти) агентов британской разведки и два сотрудника разведки Польши. В результате этого им были получены крупные денежные средства, дальнейшую судьбу которых проследить не удалось.
5. Сопоставление деятельности Франта и известной нам агентуры русской разведки дает основания полагать, что он и человек по кличке Харон — одно и то же лицо, использующее разные псевдонимы…
Радиограмма.
Немому
Прошу проверить, нет ли среди военнослужащих лица, схожего по описанию с переданным вам словесным портретом.
ЛесникРадиограмма.
Радиограмма.
Леснику
Предъявленному словесному портрету соответствует один человек — майор Гальченко Александр Иванович.
НемойКанарис опустил на стол папку с радиограммами и поднял взгляд на собеседника.
— Ваши соображения, Эрвин?
— Харон… Я думал, что он погиб.
— Как видите, живехонек.
— Да… даже и не знаю… но это в корне меняет дело!
— Вот именно!
— Экселенц… поймите меня правильно, это слишком невероятно, чтобы быть правдой!
— Вы сомневаетесь?
— Да, экселенц!
— Похвально, Эрвин! Вот и посмотрим. Вы сейчас сыграете роль «адвоката дьявола», согласны?
Полковник поправил ворот кителя и кивнул.
— Разумеется, экселенц!
— Итак! Подполковник впервые был обнаружен нашим офицером, который и зафиксировал его странные слова.
— Да, экселенц!
— После этого с ним работал уже фон Хойдлер, и все, что нам стало известно, получено уже от профессора. Так? Ведь мы априори доверяем профессору, иначе и не привлекали бы его к своим делам.
Лахузен кивнул.
— Сведения о лейтенанте Демине оказались правильными, он был обнаружен и похищен. Доставлен на объект к профессору, и больше мы о нем ничего не знаем. Так?
— Совершенно верно, экселенц.
— Поиски лейтенанта Барсовой привели нас в этот небольшой городок. Причем данные о ее местонахождении мы получили по своим каналам, профессор сообщил нам лишь ее имя, фамилию и прозвище. Все прочее выяснили уже мы сами.
Снова энергичный кивок полковника.
— В магазин был внедрен наш агент, находившийся на территории СССР с 1937 года. Законсервированный и не проводивший никакой деятельности. Неоднократно проверявшийся. Что скажете, полковник — есть ли в этих действиях признаки того, что нас дурачит агентура противника?
— Нет, экселенц.
Канарис улыбнулся.
— Продолжим! — он опер подбородок на пальцы сложенных рук. — Сведения об управлении «А» и «В» получены не только от профессора, но и от наших сотрудников. Подтверждены СД. Предположения о том, что в работе указанных организаций используются еще старые кадры царской армии — это тоже мы и фон Хойдлер. Но косвенное подтверждение этому — уже наша работа. Где здесь тонкое место?
— Не нахожу такого, экселенц.
— Опознание Харона происходило на глазах нашего агента и выглядело вполне естественно. Более того, Харон немедленно ликвидировал опасного свидетеля! Кстати, это вполне в его духе… А вот установление связи между Франтом и Хароном — наша заслуга. Вы ведь не сомневаетесь в наших аналитиках, Эрвин?
— Ни единой минуты, экселенц!
— Одну из девушек, по имени Марина, назвали Котенком…
— Котеной, экселенц!
— Это то же самое, полковник! Только в уменьшительно-ласкательной форме. В русском языке есть еще и не такие обороты…
— Извините, экселенц…
— Тогда — вопрос! На каком этапе и кто мог нас обмануть?
— Экселенц…
— Да?
— У меня есть только одно, но очень существенное замечание.
— Прошу вас, Эрвин!
— Сам факт появления подполковника.
— А именно?
— Смотрите сами. Подполковник Котов был обнаружен нашими солдатами около пяти месяцев назад, в бессознательном состоянии. На месте недавнего боя с группой русских солдат. «Окруженцев» — так, кажется, они себя называют. При этом тело подполковника лежало прямо в воронке от разрыва.
— Эти обстоятельства я помню. И что?
— А то, экселенц, что, хотя вся одежда его была изодрана — на теле не имелось ни одной серьезной раны! Синяки и ссадины — не в счет! Осколочных ранений не имелось вовсе! Более того, никто из наших солдат не помнил, чтобы именно в том самом месте наблюдалось какое-то перемещение противника. Да и целенаправленный огонь туда не вели…
— Ну, это могла быть и случайная мина…
— Могла, не спорю. Но никто из взятых в плен «окруженцев» подполковника не опознал.
— И здесь нет ничего удивительного, это ведь наверняка были солдаты из разных частей. Да и в плен, скорее всего, взяли не всех. Кто-то погиб, а некоторые, возможно, и скрылись.
— Совершенно верно, экселенц.
— Так что вас еще беспокоит?
— А если подполковника нам подбросили? Принесли — и положили в свежую воронку. Такое ведь могло быть?
— Хм! — адмирал улыбнулся. — Эрвин, вы хорошо вжились в свою роль «адвоката дьявола»! Не могу этого не отметить! Итак, попробуем посмотреть на происходящее с вашей точки зрения. Некто, задумав грандиозную провокацию, подбрасывает нам Котова. Инсценирует бой, пожертвовав некоторым количеством своих солдат. Допустим. Ничего невероятного в этом нет. Далее, этот некто каким-то неизвестным путем убеждает нашего офицера подойти именно к этому пленному и прислушаться к его словам. Кстати, а как так получилось, что подполковник попал именно в тот госпиталь, который посещал наш человек? Почему его не отправили в лагерь или попросту не пристрелили на месте? Ведь такие случаи имеют место быть!
— При нем не имелось никакого оружия. Бой закончился, и солдаты немного успокоились. Его подобрала трофейная команда, прочесывавшая лес в поисках брошенного оружия. Подполковник бредил — по-немецки! Командовавший поисками унтер-офицер отметил этот факт и приказал направить раненого в госпиталь.
— Раненого? Но ведь на нем не было ран?
— Лицо было окровавлено — там имелись ссадины и порезы, вот унтер-офицер и решил…
— Какой сообразительный унтер-офицер! Где он сейчас?
— Жив-здоров. Я распорядился перевести его в наше тыловое подразделение, там за ним присматривают.
— И как он воспринял такой перевод?
— Был очень рад, экселенц! Согласитесь, что между Магдебургом и русскими лесами имеется весьма существенная разница?
— Не спорю… Однако продолжим. Некто, подбросив нам подполковника, с дьявольской точностью рассчитал и нашу возможную реакцию. Предусмотрел попадание рапорта к нужному человеку и вашу поездку к фон Хойдлеру. Я, правда, с трудом представляю себе уровень агента, способного симулировать беспамятство столь долгий срок, да еще и водить при этом за нос очень серьезных специалистов-медиков… И вот тут у меня возникает вопрос! А зачем все это нужно? Какая цель стоит за всеми этими мероприятиями? Дезинформация?
— Возможно…
— Путем сдачи столь важных сведений? Засветить перед нами Харона?! Тогда — сколь серьезна может быть основная задача, та, от которой нас хотят отвлечь подобной ценой? Назовите ее мне — и я тотчас же соглашусь со всеми вашими утверждениями.
— У меня нет ответа на этот вопрос, экселенц…
— Потому что его нет в природе, полковник! Все случившееся — удивительное совпадение, игра случая, если хотите.
Адмирал удовлетворенно усмехнулся. Нажал кнопку и потребовал от появившегося в дверях секретаря принести кофе. Поудобнее откинулся в кресле и продолжил разговор.
— Итак, Эрвин, что мы имеем на сегодняшний день?
— Есть два секретных управления НКВД — «А» и «В». Предположительно установлено несколько лиц из числа кадровых сотрудников русской императорской разведки, имеющих отношение к указанным подразделениям. Нам известно имя подполковника Леонова, в наших руках находится подполковник Котов. Идентифицирован Харон — Гальченко. Предположительно — Мольнар, хотя эта фигура нам совсем неизвестна. Некий лейтенант Барсова — «Котенок», странным образом связанная с Котовым и Хароном. Имевшая отношение к гибели гауптмана Борга, который, в свою очередь, охотился за Леоновым. Предположительно установлено место дислокации одного из этих подразделений. Сейчас мы можем с уверенностью предположить, что гибель профессора Маурера — это проект Гиммлера — тоже произошла не без участия одного из этих управлений. Конкретно — управления «А». Есть — но это уже не у нас, у профессора — некоторые соображения об иных направлениях деятельности этих подразделений. Все.
— Вам этого мало, Эрвин? Заметьте, мы получили эти данные, не прикладывая особых усилий — можно сказать, чужими руками. Частично, разумеется. Итак, кто или что может послужить для нас основной мишенью? Как верно отметил в свое время фюрер, мы сейчас в положении человека, у которого в винтовке один патрон. Мы можем сейчас вывести группу гауптмана Норберта на захват. Причем — и я отдаю себе в этом отчет — вероятность появления всех представляющих для нас интерес лиц вместе практически ничтожна. Надо смотреть правде в глаза — реально можно взять только одного человека. Профессор требует Барсову — отчего именно ее? Должны ли мы выполнить его пожелание или у нас будут иные цели?
Как долго зайцы могут бить в барабан? Пока не устанут лапы. Или пока не отвалятся на фиг.
О! Подействовало! Перестали стучать…