Я съеживаюсь на своем стуле, на твердом синтетическом стуле, похожем на деревянный.
Полковник Каталлус откашливается:
– Мне нужно многое обсудить с вами. Теперь, когда я снова вижу вас, всех четверых, вместе. После стольких лет.
Он позволяет своим словам повиснуть в ярком освещении комнаты. Снова вместе. Все четверо. Столько лет. Но мы, мы четверо, никогда не были вместе. Мы никогда не встречались до Санта-Каталины. Никаких «снова» в этом сценарии просто нет.
И тем не менее нас действительно четверо. Но на самом деле всего ли нас четверо, как, похоже, думают в Посольстве?
Дети Икон.
– Это невозможно, – наконец произношу я.
Неважно, что я думаю, я не собираюсь больше ничего говорить. В особенности теперь, когда знаю, как пристально за нами наблюдают.
– Разумеется, это возможно. – Тима вскидывает голову, постукивает ногтями по столу, все быстрее и быстрее. – Ты не можешь знать, что возможно, а что нет, но это не ограничивает пределы возможностей. – Она делает большие глаза. – Это же очевидно.
– Очевидно, – передразнивает ее Ро.
Лукас изучающе всматривается в лицо полковника Каталлуса. Лукас явно так же растерян, как и я, он не притворяется.
– Вы просто скажите нам, полковник Кат. Что бы это ни было, вы можете высказаться. Мы здесь все друзья.
Ро ухмыляется, наваливается на стол рядом со мной:
– Говори за себя, Пуговица.
– Довольно! – Полковник Каталлус чуть наклоняется вперед. – Мудрость ее светлости Посла проявляется мириадами способов. Не думайте, что вы здесь просто потому, что можете что-то сделать для нас. – Он кивает. – Дело в том, что вы должны…
Видеоэкран за спиной полковника Каталлуса вспыхивает. Тот явно удивлен.
– Виноват… Минутку.
Мы четверо переглядываемся, в равной мере озадаченные. На экране появляется знак Посольства, он начинает мигать, что явно еще сильнее волнует полковника.
Каталлус говорит, глядя в экран:
– Да?
– Полковник Каталлус, вам сообщение из канцелярии Посла.
– Что там, Компьютер?
Мне требуется пара мгновений для того, чтобы понять: полковник говорит с Доком.
– Не могу сказать. Сервер, похоже, отправил сюда какое-то ошибочное послание или послание с ошибкой. Вас то ли требует к себе Посол, то ли это системный сбой.
Полковник не стал бы рисковать, разбираясь, ошибка это или нет. Мы все знаем, что через несколько секунд он уже будет за дверью.
– Может, это ничего не значит, – старается подбодрить его Док. – Пойдите туда.
– Да, пожалуйста. Идите, полковник Каталлус, – говорит Тима.
– Это ненадолго.
И, слегка подрастеряв важность, полковник вместе со своими бронзовыми крылышками исчезает.
В то самое мгновение, когда полковник Каталлус выходит из комнаты, свет тускнеет и гаснет.
– Что случилось? – Ро вскакивает на ноги.
Тьма окутывает дверь и все четыре стены нашей стеклянной классной комнаты. Симпы, постоянно охраняющие наружные двери, начинают придвигаться к нашему помещению.
– Эй, Док! Это что, еще одна из твоих шуток? – Лукас задирает голову к потолку. – Очень смешно. Ты все совершенствуешься и совершенствуешься.
Дверь, словно в ответ на его слова, запирается снаружи на засов.
Тима встает, но Ро тут же толкает ее к двери. Он яростно дергает за ручку. Ро никогда не в силах был выдержать пребывание в клетке.
– Оруэлл, ты это видишь?
– Да, Тимора.
– Ближе к делу, Оруэлл, это твоя работа?
– Нет, Тимора. Но я тем не менее удивлен изменением программы. Если я не ошибаюсь, вся эта часть сервера функционирует неправильно.
– Открой дверь для охранников! – Тима резко выкрикивает приказ, как будто ждет, что Док немедленно повинуется. – Быстро, Оруэлл!
– Я не в состоянии открыть дверь, что само по себе довольно интересно. Блокирующий механизм в настоящий момент недоступен. Весьма основательно скрыт, должен добавить.
– Значит, моя мать не вызывала полковника Каталлуса. – Лукас выглядит довольным, впервые за сегодняшний день.
– Non. Maestitia brevis, gloria longa.
– Ну же, Док! Не важничай! – усмехается Лукас.
– Что он сказал? – Ро подталкивает меня в бок.
Я лишь пожимаю плечами – понятия не имею.
– Печаль временна, гордыня вечна, – переводит Тима, не глядя на меня; ее взгляд прикован к Лукасу.
Тот хихикает:
– Ну, по сути, он говорит, что Каталлус – просто тупица с большой головой.
– Да, Лукас. Верно замечено. Но еще отмечаю, что, похоже, имеется послание к посольскому отпрыску. – Док произносит все подряд, одно предложение перетекает в другое без изменения интонации.
– Для меня? – Улыбка Лукаса гаснет.
– Что, мамочка звонит? – Ро хлопает Лукаса по спине. – Пуговица, ты просто ни на минуту от нее не можешь скрыться!
– Нет. Это для… Долории. Извини, Долли. Для те… – Голос Дока теряется в потоке выражений, каких я от него до сих пор не слышала.
Три головы поворачиваются ко мне. Но прежде чем я успеваю что-либо сказать, в комнате окончательно темнеет, а на экране появляется чье-то лицо.
Довольно грязное лицо.
Это мерк с Трассы. Фортис.
– Значит, ты все же закончила тем, что угодила в банку, да? Извини, но возвращать ничего не стану. Такой уж рисковый бизнес.
– Кто это? – Ро выглядит растерянным.
– Тот самый мерк, который устроил взрыв и раскидал солдат, чтобы я могла тебя найти.
Я говорю это только для Ро, но достаточно громко, чтобы и другие могли услышать. Я не желаю вдаваться в объяснения, особенно потому, что Лукас вполне мог попасть под удар вместе с остальными симпами.
– Фортис, как ты это делаешь?
Изображение неустойчиво, оно дергается туда-сюда.
– Очень быстро, милая. И со своим обычным апломбом.
– Чего ты хочешь, мерк?
Тима вроде бы не слишком потрясена. Я замечаю, что Лукас придвинулся к двери и теперь стоит рядом с ней.
– Назови мне хотя бы одну причину, по которой мне не следует вызывать подмогу. Я могу за пять секунд призвать сюда всю охрану. – Лукас говорит так, словно он гораздо старше своих лет, и я почти верю ему, хотя и думаю, что он блефует.
– Ну, парень, я и есть охрана. Я использую сервер Службы безопасности, так что если ты попытаешься с ними связаться, тебе отвечу я, и все останется на том же месте, что и сейчас. – Фортис ухмыляется. – Этой причины достаточно или тебе нужны другие?
– Оруэлл, я переключаю тебя на ручное управление. – Тима подходит к экрану, ее пальцы начинают танцевать на освещенных кнопках под ним.
– Твой Оруэлл сейчас немножко занят. Он проводит системную диагностику и, полагаю, выйдет на связь… ну, часа через три. Или сразу после того, как я закончу со своими делами. В общем, когда я решу.
Тима раздраженно хлопает ладонью по экрану.
– Но и то хорошо, что он потом будет себя чувствовать как новенький, да, мерк?
Ро явно веселится, его развлекают и внеплановая передача, и хаос вокруг. Он бросает взгляд на вытянувшееся лицо Лукаса.
– Но как, Фортис? – спрашиваю я.
Он понимает, чту я имею в виду. Все сразу. Как он смог здесь очутиться? Это так же нереально, как мое спасение на Трассе. Впрочем, раз он сумел это сделать, значит все-таки возможно…
– Малышка Грасси! – качает головой Фортис. – У торговцев есть свои секреты. Мы ведь говорим о том, как я зарабатываю себе на жизнь. Ну а теперь не хочешь ли познакомить меня со своими друзьями?
Я тоже качаю головой:
– Нет, пока не узнаю, что тебе нужно.
Фортис корчит гримасу:
– Ну и где же доверие? – Он поворачивает голову так, чтобы видеть Лукаса. – Маленький Посольчик! Лукас Амаре. Возлюбленный. Должен сказать, при личном контакте ты не очень-то мил. Хотя дамы могут со мной не согласиться. – (Лукас выглядит предельно мрачно.) – И Тимора Ли. Ты же просто настоящий кладезь веселья, разве нет? О, Трус! Это всегда так весело. Ты умеешь пошутить, но как только тебя задевают, уползаешь в свою скорлупу, так ведь? – (Тима таращится на него во все глаза.) – Фьюро Костас. Бунтарь. Ты, друг мой, просто имбецил. Ты мог бы двадцать раз убить меня там, на Трассе. Я лишь удивляюсь тому, что ты сам до сих пор жив.
Ро радостно пожимает плечами. Он никогда ничего подобного не слыхал и воспринимает все как комплимент.
– И еще ты, нежная Долория Мария де ла Круз. Плакальщица, Богоматерь Печали из народа грассов.
– Ты высказываешься напрямую, мерк. Поздравляю, тебе известны наши имена. – Лукас с вызывающим видом подходит ближе к экрану.
– Известны. И многое другое известно, в отличие от некоторых в Посольстве, если верить вот этой базе данных. Включая и виртуального медика, и психопата-полковника, и Посла.
– И?.. – Я заставляю себя посмотреть прямо на Фортиса. – Поделись с нами.
– А разве вам не хочется узнать, мелкие сошки, почему? Почему именно теперь? Что сделало вас четверых такими интересными? И должен заметить, что, хотя ваши способности – действительно настоящие сокровища, дело-то не в этом.
– И?.. – Я заставляю себя посмотреть прямо на Фортиса. – Поделись с нами.
– А разве вам не хочется узнать, мелкие сошки, почему? Почему именно теперь? Что сделало вас четверых такими интересными? И должен заметить, что, хотя ваши способности – действительно настоящие сокровища, дело-то не в этом.
– А тебе-то что известно? – спрашивает Ро, подходя поближе ко мне.
Изображение Фортиса на экране то расплывается, то вновь становится отчетливым.
– Кое-что такое, чего вы не знаете. Огромное множество вещей, которых вы не знаете. Но прямо сейчас вас должно беспокоить только одно.
– Да? – Глаза Ро вспыхивают.
– Икона. Вы думаете, она неуязвима. Что ее нельзя уничтожить. Она ведь всем управляет, не так ли? Всем Хоулом. Всей этой дырой. – Он подмигивает, а я таращу на него глаза. – Те электромагнитные волны, тот электрический пульс, который генерируют Иконы… Его ведь ничем не остановить, а? По одной на каждый из самых больших городов. Сила есть сила, чего уж там. И они соединены между собой, все эти Иконы, они как один удушающий ошейник вокруг Земли.
Лукас рассеянно проводит ладонью по волосам:
– Это не новость.
– Мы поставляем бесплатных рабочих для этих чертовых строек в обмен на некое подобие жизни. Мы позволили им поработить себя, чтобы сооружать неведомо что за теми стенами.
– К чему ты ведешь? – Лукас уже раздражен.
– Но если мы сотрудничаем, если ведем себя хорошо, мир продолжает существовать и все остаются живы, чтобы в какой-то момент объединить силы. Да, у нас нет выбора, кроме как повиноваться. Иконы неуязвимы. Насколько нам известно. То есть так нам говорят. Во всяком случае, мы слышим только это.
– Тебе незачем объяснять нам, насколько все плохо, Фортис. Мы уже достаточно разобрались во всем этом.
Я переминаюсь с ноги на ногу. Мне не нравится говорить об Иконах и стройках. Мне даже думать о них не нравится.
– Может, разобрались, а может, и нет. – Фортис улыбается. – Предположим, не разобрались. Предположим, никто не знает, как все это действует, не знает на самом деле, по-настоящему. Предположим, шутки ради, что в броне есть трещинка. Или, скорее, где-то есть серебряная пуля – некое оружие, способное развернуть течение в нашу пользу. Должно ведь быть что-то такое, разве нет?
– Он это что, серьезно? – Тима смотрит на меня, потом на Фортиса. – Ты это всерьез?
– Серьезнее некуда. – Фортис придвигается ближе к экрану. – А теперь предположим, что Посольство узнало об этом тайном оружии. Как вы думаете, что бы они сделали с такой штуковиной? Воспользовались бы ею, чтобы уничтожить Иконы, верно? Что ж, возможно.
Я чувствую головокружение.
– А может быть, и нет, – качает головой Фортис. – В конце концов, Лорды и Иконы и есть причина того, что Посольство всем управляет. Без Икон Посольство бессильно. Оно остается без работы. И возможно, ему нравится совершать преступление против человечества.
– Наверняка так и есть, – рычит Ро.
Лукас выглядит совершенно убитым.
Я слышу, как колотится мое сердце.
– Ну так что вы думаете, детки? Сегодня ваш день. Я должен с полным основанием заявить, что действительно существует серебряная пуля. И Посольство обнаружило ее или, следует уточнить, их. И – бабах! Не успели они глазом моргнуть, как все четверо, все четыре серебряные пули тут же очутились где надо, надежно запертые под пристальным наблюдением полковника, который, как мне думается, сам нуждается в том, чтобы его понадежнее заперли. – Фортис окидывает взглядом комнату за нашими спинами.
У меня громко стучит в висках.
Они.
Мы.
Он имел в виду нас.
– И вот еще что. Ребята из Сопротивления тоже это знают. И они уж так желают поработать с вами, что вы и представить себе не можете. Вам следует знать это, потому что очень скоро вам придется принять решение.
Я закрываю глаза.
Бойцы Сопротивления знают, что мы здесь?
И они думают, что именно мы – ключ к свержению Икон?
Я позволяю всем этим словам возникнуть в моей голове, но не в силах думать отчетливо.
Хотелось бы мне, чтобы все это закончилось? Без сомнения.
Хотелось бы мне, чтобы Посольство исчезло? Чтобы Дома Лордов и близко к нашей планете не было? Конечно.
Мысли окончательно вырываются из-под моей власти.
Если бы я была той, кто может все изменить, смогла бы я это сделать? Стала бы делать?
Что, если падре был прав? Что, если Ро и я… если все мы действительно предназначены для чего-то большего?
И что тогда? И что прямо сейчас?
Фортис прерывает мои мысли:
– И когда вы к этому придете, ну… тогда вам понадобится помощь старого доброго мерка. Кого-то такого, кто может обменять ваши услуги с выгодой. Получить хорошую цену, ну и все такое… – Он вздыхает, разводя руками. Профессиональный торговец. – И если настанет такой день – а он придет, уверяю вас, – старина Фортис вас найдет. Когда вы будете полностью готовы.
Мне хочется закричать: «Я никогда не буду готова!»
Но это не имеет значения, потому что мерк исчезает, а комнату вновь заливает свет.
И голос Дока звучит, продолжая речь прямо с середины предложения:
– …Долли. Сообщение, похоже, для тебя.
Он умолкает, а мы переглядываемся. Никто не находит слов, но все по разным причинам.
Я вижу, как мечутся мысли Тимы. Они выглядят как колеса велосипеда, и штормовые тучи, и волны. Лукас внутренне так же напряжен и грустен, как и внешне. Ро буквально погружается в некий хаос, но я, даже не беря его за руку, знаю, о чем он думает.
Он готов разнести все Посольство сам, в одиночку.
И эта мысль куда более реальна и куда более устрашающа, чем все остальное.
Голос Дока снова с треском прорывается в комнату:
– Довольно странно. Оно удалено. Там ничего нет, файл пуст.
– Док, сейчас это неважно.
Я вопросительно смотрю на Ро. Он качает головой. Тима пожимает плечами. Они и не собираются ничего говорить.
Лукас хмурится, глядя на дверь:
– Нам, пожалуй, следует впустить охранников.
Дока мои слова не убеждают.
– Все очень странно. Я как будто очутился в середине процесса общей диагностики системы, но не помню, когда ее начал.
Ро ухмыляется – короткий визит Фортиса привел его в восторг.
– Ну, человек вечно ошибается – или как там говорил тот покойный парень?
– «Errare humanum est». Человеку свойственно ошибаться. Эти слова принадлежат, насколько я знаю, Сенеке. Ты это имел в виду?
Ро закидывает ноги на стол:
– Точно. Сенека. Именно он.
– Или, если сочтешь предпочтительным, «Factum est illud: fiery infectum non potest». Эти слова приписываются Платону.
– «Что сделано, то сделано, назад не вернешь», – хмурясь, поясняет Тима.
Жалюзи на стенах, опустившиеся вместе с отключением освещения, поднимаются как раз в тот момент, когда по ту сторону стеклянной двери появляется полковник Каталлус, отшвыривающий в стороны солдат. Он нажимает на дверную ручку, и я с изумлением вижу, как отпирается замок.
– Ложная тревога. Незачем было предпринимать излишние меры безопасности, Компьютер. – Полковник явно раздражен. – Ну и что здесь происходит? На чем мы остановились.
Четверо симпов входят в комнату следом за ним. Мы удивляемся – насколько это у нас получается.
– «Alea iacta est», – говорит Лукас полковнику, когда Каталлус одним взглядом отсылает охранников за дверь. – «Жребий брошен».
– Кость брошена? Какая кость? Куда брошена? – Полковник Каталлус непонимающе смотрит на нас, но мы молчим.
Я вижу, как Тима медленно достает из кармана авторучку, чтобы написать что-то на своей ладони. Она сгибает и разгибает пальцы, показывая мне написанное.
«НАДО ПОГОВОРИТЬ».
Потом ее кулак крепко сжимается, слова исчезают.
Лукас смотрит на меня, а я пытаюсь угадать, думает он о Фортисе или о своей матери. По его лицу ничего не понять, неясно, куда он склоняется. На чью сторону.
Пока неясно.
Я пытаюсь пробраться в него глубже, но нахожу лишь тишину и молчание.
Пока полковник Каталлус пространно рассуждает о своей важной роли, о своем значении для ее светлости Посла, я гадаю, как долго еще Лукас будет хранить молчание.
И предаст ли он нас.
И когда он предаст нас.
СУД ПОСОЛЬСКОГО ГОРОДА ВИРТУАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ:Изучение средств массовой информации (ИСМИ)
Проведено доктором О. Брэдом Хаксли-Кларком, виртуальным доктором философии
Примечание: Изучение средств массовой информации проведено по личной просьбе Посла Амаре
Исследовательский отдел Санта-Каталины № 9В
Копия текста:
ПЕРСЕЙ ВОЗВРАЩАЕТСЯ
4 августа 2071 года