— И все-таки не понимаю, зачем ему понадобилось заказывать убийство этого… как бишь его?
— Червень. Директор охранной фирмы «Квадрига». А мотив, похоже, банальный — ревность. Дело в том, что до недавнего времени у Тигунова была любовница — Мария Свешникова.
— Свешникова, говоришь? Это такая буферастенькая блонди? С накачанными губами?
— Она самая.
— Как же, как же… Да, губёшка не дура! Что у него, что у неё.
— Мало того: Свешникова заимела от Тигунова ребенка. Может, конечно, и не от него, но, по крайней мере, он его признал. Эта история особо не афишировалась, хотя вся гламурная Москва, разумеется, в курсе.
— За исключением, я так понимаю, супруги?
— Думаю, она тоже в курсе. Так вот Тигунов спровадил Свешникову в Питер, купил ей там квартиру, машину, назначил неплохое содержание. А взамен выставил условие: в обозримом будущем та обязуется посвятить себя исключительно воспитанию сына. И — чтоб никаких мужиков.
— Разумно. Хотя для подобного рода шмар, разумеется, сурово и почти невыполнимо.
— Вы абсолютно правы. Какое-то время Маша соблюдала все условия негласного договора, но потом не утерпела и закрутила роман с Червенем. Поначалу они встречались тайно, но примерно с месяц назад решили жить в открытую, и Червень переехал к ней.
— Не понял? А в чем трагедь?
— Как? Ну вот Тигунов, похоже, и того. Осерчал.
— Из-за какой-то шелудивой сучки заказывать убийство? — недоверчиво покачал головой ЧП.
— Все наши источники неизменно отмечают, что Тигунов болезненно, буквально патологически ревнив. Знаете, как это говорится: у каждого Ахилла — своя уязвимая бахилла?
— Хм… Смешно. Надо будет запомнить… Я, конечно, не силен в юриспруденции, но думается мне, что доказать причастность Тигунова к заказу на убийство будет непросто. Киллер, я так понимаю, показаний на него не дает?
— Киллер откровенно валяет дурака и сыплет фамилиями более-менее известных ему людей. Но, по счастью, к нам в руки буквально этой ночью попали очень интересные записи. Вы позволите?
Получив в ответ утвердительный кивок, ЧБ достал из портфеля миниатюрный магнитофон и нажал кнопку воспроизведения записи:
«— Пал Андреич! Я тут, пока из Питера летел, знаете чего подумал? Может, нам этого свидетеля — ТОГО? Нет человека — нет проблемы. Адрес достать — как два пальца. А все остальное, как говорится, дело бабок и огнестрельной техники.
— Хорошо. Вот что, Руслан, слушай меня внимательно. Это надо будет сделать максимально быстро, красиво и без лишнего шума. Саму тему надо провернуть не позднее вечера субботы. Уяснил?
— Да.
— Деньги отвезешь Бруно. Он уже на низком старте. После того как исполнишь, разрешаю взять неделю отпуска. Ты ведь, кажется, на Мальдивы собирался?
— Ага.
— Вот как раз и съездишь, развеешься. По сперва надо закончить наше общее дело.
— Хорошо, Пал Андреевич. Я постараюсь.
— Да уж, постарайся. Умудрился намусорить — сумей и убрать за собой…»
— Я не понял: о чем идет речь?
— Тигунов беседует со своим помощником Русланом Куркаевым, который предлагает шефу убрать ключевого свидетеля — некоего Грибкова. И, как мы слышим, Тигунов дает свое принципиальное согласие. Так вот: вчера вечером в Питере этого свидетеля обнаружили мертвым в подъезде собственного дома. Ему проломили голову.
— Любопытно… А откуда взялась запись?
— Вы, наверное, в курсе, что вчера вечером на Ленинградском вокзале имела место быть чрезвычайная ситуация, связанная с анонимным сообщением о закладке в здании взрывного устройства?
— Само собой. И что же?
— Никакой бомбы, как и предполагалось, не обнаружилось. Но зато сыскался пакет. В котором содержался диск с вышеуказанной записью и другими любопытными материалами, связанными с деятельностью Тигунова. К диску прилагалась записка. Вот эта. Без подписи, разумеется.
ЧБ протянул кремлевскому чиновнику отсканированный листок с нижеследующим отпечатанным на клавиатуре текстом:
«Извините, что заставил всех немного поволноваться. Но я опасался, что в противном случае мое сообщение могло не добраться до сотрудников Следственного комитета. На этом диске содержатся факты, указывающие на причастность главы департамента по международным связям Минспорттуризма г-на Тигунова к заказу на убийство господина Червеня и устранение свидетеля Грибкова. Надеюсь, эти сведения помогут покарать не только блистательно задержанного вами киллера, но и ту чиновничью руку, которая спустила киллера с цепи. Остаюсь искренне Ваш».
— ОДНАКО! — нахмурил брови ЧП.
— Конечно, это может оказаться чистым совпадением. Опять же цифровая запись не может быть приобщена к материалам дела в качестве доказательной базы.
— То, что запись цифровая, — это как раз фигня, — перебил собеседника ЧП. — В конце концов, Титулов не Кучма, а этот ваш застреленный Червень — не безголовый Гонгадзе. Но вот что касаемо совпадений — согласен, их и в самом деле много. Причем совпадений именно что в масть… — ЧП поразмыслил. — Хорошо, можешь считать, что добро на арест Тигунова вами получено. Я сегодня же поставлю в известность Президента.
— Спасибо, Геннадий Тимофеевич.
— Да, а коли вы так опасаетесь акул пера, завтра с утреца подошлю к вам пяток журналистов из нашего пула. Думаю, на фоне летнего информационного затишья на этой истории очень даже можно — и взбодриться, и хорошенечко оттоптаться.
— Вы абсолютно правы, Геннадий Трофимович, — подтвердил ЧБ. — Для журналистов тема — более чем благодатная!
— А в качестве крупной телеартилллерии разрешаю задействовать Аркашку Зуброва с РТР. У него такие залепухи отлично получаются… На этом — всё, свободен. По твоей милости я и так испортил выходной. И себе, и, похоже, Президенту…
Новгородская область, трасса Неболчи — Тихвин, 3 июля 2011 года, вс.
Пятнадцать минут назад служебная «фронтера» пересекла невидимую границу, разделяющую Новгородскую и Ленинградскую области. До конечного пункта следования — города трех революций и двух президентов — хорошим ходом оставалось часа четыре. И осознание сего факта было особенно неприятно. Мало того что у всех троих пассажиров за минувшие сутки бесконечной гонки и без того образовались свежевысиженные седалищные мозоли, так еще и общаться друг с дружкой им сейчас приходилось на особом эзоповом языке. Дабы на сгружать лишнюю служебную информацию в чуткие уши водителя Коли-Вани.
А поговорить невольным концессионерам желаемо было о чем.
И поговорить, и банально выговориться…
— В общем, узнав про ваши злоключения, набряк Брюнет люто. Ибо вплоть до вчерашнего дня между «тарасовскими» и местными ребятами из «Квадриги» более-менее сохранялся некий статус-кво. Типа: сосуществуем никого не трогая.
— «Мы — на этом берегу никого не трогаем, а они — на том»? — уточнил Купцов.
— Вроде того, — подтвердил сидевший на «первой парте» Дмитрий.
— А вот Володя рассказывал, что пару раз у них дела и до поножовщины доходили.
— Ну локальных пограничных конфликтов полностью исключить невозможно. Опять же — пацаны скучают, им периодически пары и газы выпускать нужно. Дабы в кишечниках не застаивалось. Но в случае с вами — это был уже откровенный наезд. Такого наш Витюша спустить не мог и оперативно забил экспресс-стрелу Тарасу.
— Как же тот успел так быстро добраться до Питера? — удивилась Асеева. — Неужто вертолетом?
— Для того чтобы держать в зубах и в кулаке славный трудовой город Череповец, вовсе не обязательно находиться в нем лично, — пояснил Петрухин. — Для этих целей существуют специально обученные доверенные лица, навроде вашего знакомца Бажанова. Сам же Тарас, как выяснилось, давно и плотно осел у нас на Карельском перешейке в районе Суходольского озера. Говорят, у него там такие хоромы и наделы — куда там арабским шейхам! Кстати, ничуть не удивлюсь, что и персональный вертолет также имеется.
— И как прошла стрела?
Дмитрий выразительно скосил глаза в сторону Коли-Вани и высказался предельно аккуратно:
— Нормалёк. Белые начали и, соответственно, выиграли.
— В таком разе я вообще отказываюсь что-либо понимать!
— Ты о чём, друже?
— Что тогда мешало нашему Брюнету разыграть эту шахматную партию много раньше? На фига надо было устраивать полугодовое стояние на реке Шексне?
— А полгода назад на Витиной доске еще не было такой мощной фигуры, как таранная тура, она же ладья. В лице небезызвестного тебе депутата.
— Погоди?! Но ведь Брюнет сам рассказывал, что они с Оме… с хм… с этим депутатом — мало того что земляки, так еще и чуть ли не с пеленок знакомы?
— Так они и с Тарасом — зёмы! — хохотнул Петрухин. — Я тебе больше скажу: в свое время наш депутат, пока не обзавелся красной думской корочкой, имел бизнес, аффилированный с бизнесом Тараса.
— Так они и с Тарасом — зёмы! — хохотнул Петрухин. — Я тебе больше скажу: в свое время наш депутат, пока не обзавелся красной думской корочкой, имел бизнес, аффилированный с бизнесом Тараса.
— Шутишь?
— Ты, Лёньк, прям как вчера проклюнулся! Что тебя так удивляет? Поговорку про «ласкового теля» и «двух маток» помнишь?
— Трындец! Нет, это полный трындец!
— Да брось ты, нормальный расклад! По крайней мере конкретно по нашей истории — лучшего и желать не стоило. Встретились три братана-закадыки, побазарили, перетерли, порешали, обо всем договорились.
— Вот-вот, если можно, Дмитрий Борисович, с этого места — поподробнее, — оживилась юрисконсульт. — О чем договорились?
— Самое главное — Тарас признал, что в вашей ситуации его люди действовали по беспределу. А потому, в качестве своего рода компенсации, отказался от своих претензий на «Интеграл».
— К чему тогда вся эта движуха? С людьми Симбы? Если конфликт улажен?
— «Интеграл» «Интегралом», но нам в этом городке еще жить и работать. Поэтому Брюнет распорядился устроить показательную порку. Дабы местная братва знала, чьи отныне в этом лесу шишки.
— Надеюсь, до Варфоломеевской резни дело не дойдет? — обеспокоилась Яна. — Я только-только с огромным, между прочим, трудом очистила карму Виктора Альбертыча. Но если снова начнется пальба…
— Не волнуйтесь, пальбы не будет, не те времена. Так, парни Симбы просто кому надо зубы покажут. Заодно слегонца попортят прическу вашему Павлу Тимофеевичу. Было б о чем говорить!
— Всё, замолчите! — нахмурилась Асеева. — Слышать больше ничего не желаю про эти ваши разборки!
— Понял. Умолкаю, — клятвенно сложил руки на груди Петрухин.
Однако обещания «умолкнуть» не сдержал, поскольку на кармане у него запиликала мобила:
— Да, Жора, приветики… Я не пропал, просто последние часов двенадцать в таких дебрях рассекаю, что трубка могла и не ловить… ЧТО?!. КОГДА?.. А подробности?.. Ясно… Ч-черт! А про Шмакова удалось что-то узнать? Ах вот даже так?!.. А с какого времени?.. Хм… Согласен, не телефонный… Хорошо, как только доберемся до Питера, а это случится, думаю, часика через четыре, я тебя сразу наберу… Да… А пока, по возможности, держи меня в курсе…
Петрухин сбросил звонок и, игнорируя присутствие в салоне дамы, грязно выругался.
— Что случилось? — тревожно спросил Купцов.
— Коля-Ваня, прижмись где-нить! — приказал Дмитрий, и водитель покорно съехал на обочину. — Лёньк! Выйдем на пару минут, пошепчемся. Извините, Яна Викторовна, мы буквально на пару минут — отлить/обсудить…
Приятели выбрались из машины, отошли в сторонку, закурили.
— Грибкова убили, — мрачно сказал Петрухин. — Вчера вечером в собственном подъезде. Черепно-мозговая.
— Нарко́ты? Грабеж? Вещи, ценности забрали?
— Забрали. Вот только в свете последних событий почти уверен, что это была всего лишь имитация грабежа.
— А что за события?
— Мы с Жорой Гладышевым раздобыли любопытную видеозапись. Там отчетливо видно, что в момент убийства Червеня «герой ГУВД» товарищ Грибков сидел в салоне «шестерины», которая с утра отстаивалась у ближайшего перекрестка. Мы схронометрировали события — он выбрался из «шестерины» через двенадцать секунд после того, как киллер закончил работу.
— Ты хочешь сказать?..
— Хочу. Похоже, Грибков знал, что на Фурштатской должно случиться убийство. Но не пытался предотвратить его, а, дождавшись результата, выдвинулся за Дружниковым и сдал его первым подвернувшимся полицейским. Вот такой, понимаешь, пердимонокль.
Купцов задумчиво потер лоб:
— М-да… Чудны дела твои… А кому принадлежит «шестерина»?
— Записана на некоего Шмакова Юрия Платоновича. Гладышевские парни уже подсобрали на него небольшое досье. Жора говорит — там есть очень любопытные моменты.
— Что за моменты?
— Пока не знаю, — пожал плечами Петрухин и тут его прорвало: — Э-эх, блядский балерун! Кабы не ваши заморочки с «тарасовскими», мы вчера вполне могли встретиться с Грибковым! И тогда, не исключено, он мог остаться жив.
— Ну, извини, брателло, — насупился Купцов. — Извини, что потревожили. Я ведь не знал, что наши потенциальные трупы интересуют тебя гораздо меньше.
— Прости, Ленька. Чего-то я и в самом деле того… зарапортовался. Просто обидно, что всё так вот, по-идиотски… Ладно, — Дмитрий досадливо отщелкнул недокуренную сигарету, — поехали. Там небось Брюнет с депутатом своим все жданки проели, вас с мадам дожидаючись… Кстати, а она очень даже ничего, Яна твоя.
— Она не моя.
— Ой! Вот только не надо мне вешать на ухи лапшу! — насмешливо посмотрел на приятеля Дмитрий и затянул, как водится, фальшиво: — «Знает только рожь высокая, как поладили они…»
— Петрухин! Рискуешь нарваться!
— Да я всю жизнь рискую. Одним только фактом своего существования… Нет, Лёнька, ты мне только одно скажи… Можешь даже ничего не говорить, а просто кивни головой: было промеж вас «того-самого»? Да или нет?
— Я тебе сейчас кивну. Только не головой, а в голову!
— Тьфу на тебя! А еще друг называется!.. Если тебе было… хм… приятно, то пусть мне будет хотя бы интересно? А?.. Всё-всё, молчу!..
* * *Колонка происшествий
В ВОЗДУХЕ ОТЧЕТЛИВО ПАХНУЛО ДЕВЯНОСТЫМИКазалось бы, навсегда канули в лету времена малиновых пиджаков и спортивных костюмов. Постепенно уходят из нашего лексикона некогда обыденные жаргонные словечки вроде: «разборка», «стрелка», «правилово». Однако воскресные события заставили наш с вами любимый город содрогнуться и невольно припомнить название старого американского фильма ужасов — «Иногда они возвращаются».
В течение одного вечера в разных районах города зафиксировано сразу три криминальных происшествия. Началось с того, что примерно в 19–15 на площадь Ленина заехали и припарковались два джипа с тонированными стеклами и, как уверяют очевидцы, с номерами петербургского региона. Из джипов вышли люди с характерной, как это принято говорить, «бандитской» наружностью и безо всякого повода принялись избивать компанию молодых людей, мирно ужинающих за столиками летнего кафе, работающего при столовой «Уют». В дело были пущены как кулаки, так и предусмотрительно захваченные нападавшими бейсбольные биты. Эта, не побоимся такого слова, «бойня» продолжалась около трех минут. Итог — четверо наших молодых сограждан оказались в больнице с переломами, черепно-мозговыми травмами и ушибами разной степени тяжести. Сами нападавшие скрылись с места происшествия до приезда наряда полиции.
Буквально полчаса спустя возле дома 20 по ул. Геращенковской двое неизвестных, разбив заднее стекло металлическим прутом, швырнули в салон автомобиля марки «тахо» бутылку с так называемым «коктейлем Молотова». Машина вспыхнула так быстро, что ее водитель — 42-летний Константин Усков, известный в определенных кругах под прозвищем Дядя Кока, едва успел покинуть салон, получив при этом ожоги бедер и ягодиц.
Наконец, в начале десятого в дежурную часть полиции поступил звонок от бдительных граждан, которые сообщили, что на бульваре Волочаевских Дней трое неизвестных избивают гражданина. Выехавшим нарядом полиции на месте происшествия был обнаружен избитый мужчина, находившийся в бессознательном состоянии. При нем обнаружились документы на имя жителя Череповца Бажанова. Потерпевший доставлен в городскую больницу, где медики констатировали сотрясение мозга и перелом руки.
Вчера наша редакция обратилась за комментариями к заместителю начальника отдела городской полиции Борису Митрохину, однако тот категорически отказал в интервью, ограничившись лаконичным: «Пока — без комментариев, ведется проверка».
Что ж, подождем! В конце концов, нам не привыкать к такому отношению со стороны родной полиции!
Вот только кто поручится за то, что внезапно вернувшийся на улицы нашего города криминальный беспредел не повлечет за собой новые жертвы? Мы ни в коей мере не пытаемся пугать вас, уважаемые читатели, однако не кажется ли вам, что при таком откровенном попустительстве криминалу со стороны правоохранительных органов уже пора задуматься — не слишком ли велик кредит доверия к этим, с позволения сказать, «стражам порядка»? Когда уже пресловутая «моя полиция» возьмется за дело и начнет именно что «нас беречь»?..
Мы будем следить за развитием событий.
Юрий Ющенко, специально для «ОШ»
(«Огни Шексны», № 84(762) от 05.07.2011)
Москва, 14 июля, чт.
«…Особое внимание при выборе офисной мебели по праву стоит уделить офисному креслу руководителя. Кабинет шефа, так же как и логотип фирмы, несёт геральдическую информацию, а говоря проще — является лицом компании. Мебель в кабинете начальника, а в первую очередь — его офисное кресло, поддерживая общий концептуальный стиль компании и воплощая полную техническую оснащённость и максимальную комфортность, должно отличаться от остальных офисных кресел явными приоритетными признаками…»