– Может, и прояснится, – пробурчал Эльхан Шрам, пожилой азербайджанец, уже больше двадцати лет руливший на питерских овощных рынках. – Если, конечно, за «Народной Волей» не стоит российское непредсказуемое государство. Вспомните, уважаемые, конец девяностых годов прошлого века, когда по всей стране люто зверствовала «Белая Стрела». Нас-то, «законников», не трогали, а всем браткам-рэкетирам тогда туго пришлось.
– Думаешь, государство? – забеспокоился Винт. – Не хотелось бы, честное слово.
– Бред законченный! – возразил Скипидар. – Я с Губернатором Карелии общался два дня назад. Ничего такого Василич мне не говорил. Он, бедолага, и сам числится в приговорённых…
Спор постепенно набирал обороты, но – при этом – носил откровенно бесполезный и бестолковый характер. Ощущалась всеобщая растерянность, сопровождавшаяся безысходной тоской и липким страхом перед завтрашним днём…
Шико Большой – скупым жестом – указал сыну на лестницу, ведущую на верхнюю палубу яхты.
Они, наскоро обсудив текущий момент, прошли на капитанский помост. Неуклонно приближался вечер, солнце трусливо утонуло в тёмно-синих облаках, угрожающе надвигавшихся с запада.
– Шторм приближается, – невозмутимо пожав плечами, сообщил Третьяков. – Будем разворачиваться. Пойдём назад, к Кронштадту. Так что, пару часов – для дружеской беседы – у вас ещё есть.
– Только говорить-то, по большому счёту, не о чем, – лениво наблюдая за морской гладью, расстроено вздохнул Шико Маленький. – А, что это такое плывёт? Продолговатое и тёмно-тёмно-серое? Похоже, прямо на нас…
– Где?
– Вон, по левому борту.
– Торпеда! – отчаянно вертя яхтенный руль, сработанный из сибирского кедра, истошно завопил капитан «Робинзона». – Прыгайте за борт! Поздно…
Взрыв!!!
Тёмно-коричневый «Майбах», окошки которого были оснащёны пуленепробиваемыми затенёнными стёклами, несуетливо катил в общем автомобильном потоке по Рублёвскому шоссе.
«Бардак полнейший! Дожили!», – возмутился про себя Сорокин. – «Даже со служебного «Мерседеса» пришлось пересесть на неприметную колымагу. Нет, «Майбах», конечно же, тачка приличная. Вопросов нет. Только номера самые обыкновенные и мигалка отсутствует. Генеральный прокурор России – без мигалки? Нонсенс позорный! Тащимся, как старая беременная черепаха…. Рвануть бы, как всегда, по «встречке». Типа, обгоняя попутный ветер. Но, к огромному сожалению, нельзя. Президент строго велел – неуклонно соблюдать осторожность. Позавчера даже шофёра и охранника сменили. Навязали каких-то незнакомых и молчаливых типов – то ли «фээсбэшников», то ли «грушников». Кто их всех нынче разберёт? Мать его растак…».
Машина приблизилась к знакомому перекрёстку.
– Поворачиваем направо, – сварливо велел Сорокин.
– Приказано доставить вас на объект «А-4», – не оборачиваясь, сообщил плечистый охранник, занимавший переднее пассажирское сиденье. – Туда уже перевезены и все члены вашей семьи.
– Так, и доставите, – несолидно заканючил Генеральный прокурор. – Только чуть позже. Заскочим минут на пятнадцать-двадцать на мою дачу, а уже после этого рванём на ваш секретный объект…. Ну, мне очень надо, подполковник! В дачном сейфе хранятся важные документы, которые – в обязательном порядке – понадобятся на завтрашнем заседании Совета Безопасности…
– Хорошо, Юрий Викторович, пойду вам навстречу. Так и быть, свернём. В виде исключения, – согласился охранник, после чего поднёс к уху чёрный брусок рации и, нажав на нужную кнопку, забормотал: – Второй вызывает четвёртого. Второй вызывает четвёртого…. Слышишь меня, четвёртый? Шестой вариант. Повторяю, шестой вариант…. Как понял? Молодец. Роджер.
«Майбах» элегантно перестроился в нужный ряд и, доехав до перекрёстка, ушёл направо.
Сорокин – под умиротворяющее покачивание чутких автомобильных рессор – в очередной раз впал в глубокую задумчивость.
«Семью, понимаешь, они доставили на объект», – мысленно поморщился Генеральный прокурор. – «Глаза бы мои не видели этих жадных уродов и уродиц. Супруга совсем обнаглела и нюх потеряла. Брильянты скупает килограммами. На международных антикварных аукционах лично засветилась. Что, так трудно было нанять профессиональных посредников? Жаба задушила? Дура ленивая и толстозадая…. А, сыновья? Старший связался с отпетыми уголовниками – всякие подпольные казино и поставки суперэлитой наркоты. Младший, соря деньгами направо и налево, успел отметиться громкими скандалами в европейских ночных клубах…. Надоело мне их всех отмазывать. Надоело…. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!».
Машина неожиданно съехала на обочину и остановилась.
– Что-то случилось? – забеспокоился Сорокин.
– Впереди наблюдаются отблески пожарища…
– Откройте мою дверцу!
– Не положено, Юрий Викторович. Инструкции запрещают. Сейчас, пропустив поток, развернёмся и поедем обратно.
– Откройте, подполковник! Мне воздуха не хватает. Задыхаюсь…
Раздался тихий щелчок. Генеральный прокурор, нажав на ручку, выбрался наружу.
Впереди, действительно, к небу поднималось ало-розовое марево. Лёгкий ветерок принёс острый запах гари.
– За что? – чувствуя, как на глазах наворачиваются злые слёзы, прошептал Сорокин. – Неужели, это пылает моя дача? Что же будет с коллекцией средневековой живописи? Она же на двадцать-тридцать миллионов Евро потянет…. А старинные, практически бесценные русские иконы? А разные акции, облигации и долговые расписки? А компьютерные диски с компроматом на всякую зажиревшую и жадную сволочь? Кошмар…
Раздался мелодичный «вжик», и Генеральный прокурор почувствовал, как в его сердце вонзилась раскалённая стальная игла.
Прощание затягивалось. Ирина и Аля, отойдя от машин в сторону, всё никак не могли наговориться.
– Женские секреты, – понятливо улыбнулся Лёха. – Это вам не телевизионное интервью с представителем руководства правящей партии. Тут всё всерьёз, без юмора…. Батя, а почему ты такой хмурый и задумчивый? По идее, должен радоваться. Последние три мероприятия прошли, что называется, «ну ура». Да и фигуранты яркие – зарвавшаяся поп-звезда, четырнадцать отвязанных криминальных лидеров, Генеральный прокурор…
– Не всё так просто, сынок, – глядя в сторону, признался Хрусталёв. – Дело в том, что к ликвидации господина Сорокина «Народная Воля» не имеет ни малейшего отношения.
– Как такое может быть?
– Не знаю. Сюрприз…. Наши барышни возвращаются. Обнимаемся напоследок, рассаживаемся по автомобилям и разъезжаемся в разные стороны. Как говорится, долгие проводы – лишние слёзы…
Глава четырнадцатая Шпионские игры
Впрочем, этому прощанию предшествовали многочасовые разговоры и подробный многоярусный инструктаж.
– Добираться до Австрии вам, молодёжь, предстоит долго, – объявил Хрусталёв. – Причём, сделав по нашей прекрасной планете широкий круг, два раза перелетев через Атлантический океан и поменяв – при этом – несколько раз внешность и документы.
– Зачем же такие сложности? – удивился Алексей. – Решили немного поиграть в шпионские игры?
– Затем, что мы успели навести первичные справки. Выяснилось, что господин Аматов постоянно находится под многоуровневой и надёжной охраной. Первый охранный круг является легальным на сто процентов. То бишь, многопрофильная компания «Вико Энтерпрайз», принадлежащая Александру Михайловичу, заключила стандартный договор – на профильное обслуживание – с частной австрийской охранной фирмой. Поэтому рядом с Аматовым всегда – и днём, и ночью – находятся три дюжих, хорошо вооружённых охранника-профессионала…. Вторая охранная структура, замеченная в Клагенфурте, является тоже частной, но российской. Кто заключил с ней договор, пока неизвестно. Уточняем. Да и деятельность этой структуры – по сути – является нелегальной. То есть, русские ребята, присматривающие за «серым» банкиром «первого списка», находятся в Австрии по гостевым визам. Каждые три месяца происходит плановая замена сотрудников. Ничего хитрого…. Но у серьёзных экспертов, к которым мы обращались, есть чёткое ощущение, что существует и некий третий, весьма серьёзный охранный круг. Кто стоит за ним? Предположений много. Но все они достаточно голословны и ничем конкретным не подтверждены. Вам, молодёжь, предстоит прояснить этот любопытный момент уже на месте…. Теперь, надеюсь, понятно, почему необходима повышенная осторожность? Ну, и вкупе с ней, изощрённая конспирация?
– Более или менее…
– Может, я продолжу? – предложила Ирина. – Как-никак, лично разрабатывала маршрут. Ночами – практически – не спала.
– Давай, начальник отдела тактики и стратегии. Излагай.
– Спасибо, босс! Итак…. Вот, эстонские паспорта с российскими визами, ключи, и комплект документов на машину. Всё настоящее. Машина стоит в гараже. Осталось только грамотно переклеить в паспортах фотографии. То есть, аккуратно удалив старые, вклеить ваши. Естественно, в загримированном виде.
– Давай, начальник отдела тактики и стратегии. Излагай.
– Спасибо, босс! Итак…. Вот, эстонские паспорта с российскими визами, ключи, и комплект документов на машину. Всё настоящее. Машина стоит в гараже. Осталось только грамотно переклеить в паспортах фотографии. То есть, аккуратно удалив старые, вклеить ваши. Естественно, в загримированном виде.
– Вы хотите сказать, что…, – заволновалась Аля. – Хотите сказать, что существовали конкретные эстонцы, которых…
– Отставить – глупые фантазии! – нахмурилась Ирина. – Плохо же ты, девочка, думаешь о родителях своего жениха…. Мартина и Эйво, эстонские молодожёны, безусловно, живы. Они являются нашими добрыми друзьями и сочувствуют идеалам «Народной Воли». Сейчас юные прибалты, посещая одно из красивейших российских озёр, загорают, купаются и рыбачат. А примерно через месяц они заявятся в полицию и расскажут душераздирающую историю. Мол, были похищены неизвестными жестокими злоумышленниками, которые держали их в плену, морили голодом и требовали выкуп. Но, воспользовавшись подходящим моментом, удалось вырваться на свободу. Только все-все документы остались у коварных злодеев…
– А, вдруг, полиция отнесётся к этой истории серьёзно? То есть, начнёт вдумчивое расследование?
– Пусть начинает, не страшно. Легенда тщательно и всесторонне продумана. Всё необходимое, включая улики и сырую землянку с кандалами, будет подготовлено – комар носа не подточит. Да и эстонское Посольство – в обязательном порядке – подключим…. Продолжаю описание предстоящего маршрута. Вы доедите до аэропорта города Таллина и приобретёте билет до Парижа. Прилетев в столицу Франции, возьмёте такси и проследуете по адресу, который я сообщу на днях. Там вас будут ждать. Встретят, накормят, приютят, выделят спальные места, обеспечат новыми документами, помогут с очередной сменой облика и так далее…. Через пару-тройку дней, вволю нагулявшись по незабываемому Парижу, вы улетите в Буэнос-Айрес. Каких-либо виз для этого не требуется. Аргентинские товарищи помогут вам перебраться в Парагвай. В Асунсьоне, парагвайской столице, вы получите окончательные документы – на имена Герды Мюллер и Бернда Вагнера. Ну, и плюсом к ним – окончательный (на ближайшее время), внешний вид и билеты на самолёт, летящий до Вены…. Вы, по разработанной легенде, являетесь потомками немецко-австрийских переселенцев, прибывших в Парагвай в конце сороковых годов прошлого века. Тогда целые толпы фашистских недобитков направились в толерантную и легкомысленную Южную Америку…
– Почему именно Парагвай? – уточнил Лёха.
– Так, уж, исторически сложилось. Сперва основной поток немецких иммигрантов устремился в Аргентину, благо генерал Хуан Перрон, правящий в те годы страной, всегда относился к Адольфу Гитлеру с искренней симпатией. Но аргентинцы – очень беспокойная, гордая и непредсказуемая нация. В воздухе явственно попахивало серьёзной революцией. «Левые» – всё смелее и смелее – поднимали головы. Неуютно было немецким переселенцам в Аргентине, призрачной и загадочной бело-голубой стране…. То ли дело – славный, сонный и однородный Парагвай! Да и тамошний диктатор Стресснер являлся – по глубинной сути – закоренелым фашистом. Короче говоря, уже в 1948-49-ом годах Парагвай был буквально-таки наводнён немецкими колониями и поселениями. Южно-американские юмористы тогда даже шутили, что на парагвайский флаг надо добавить разлапистую нацистскую свастику, а над гербом начертать девиз: – «Только для немцев!». Как бы там не было, но в Парагвае до сих пор сохранились многочисленные – полузакрытые и полностью закрытые – немецкие поселения, живущие по старинным принципам и строгим традициям. То есть, в большинстве случаев, по фашистским.…Вы, влюблённые голубки, соответственно, будете являться – по документам – гражданами Парагвая, выросшими в одном из таких поселений. Все детали, названия, даты и имена вам сообщат в Асунсьоне.
– А, ради чего – по легенде – мы навещаем австрийский Клагенфурт? Из-за праздного туристического любопытства?
– Ни в коем случае, – улыбнулся Хрусталёв-старший. – Излагайте всем любопытствующим персонам следующую железобетонную версию, мол: – «Наши далёкие предки – по семейным преданиям – проживали когда-то в этих благословенных краях. Вот, мы и решили – оформить супружеские отношения именно в легендарном Клагенфурте. Так сказать, дань корням и могучий зов крови…».
– Красивая и романтичная история, – одобрила Алина. – А, если нас будут спрашивать про имена и фамилии достославных предков?
– Многозначительно пожимайте плечами и стройте загадочные физиономии. Мол, заветные фамильные тайны не подлежат разглашению. К таким вещам на юге Австрии традиционно относятся с полным пониманием и почтительным уважением…
В аэропорту они взяли такси и переместились на Центральный железнодорожный вокзал Вены.
На вокзале было шумно и многолюдно. Самая разношерстная публика, в основном молодёжь, сновала туда-сюда. Впрочем, всё выглядело достаточно цивильно и пристойно – никто не толкался, не дебоширил и с соседями не переругивался.
До отправления поезда, следовавшего до Клагенфурта, оставалось почти шесть часов, поэтому путешественники – ради пущего комфорта – сдали багаж в камеру хранения.
После этого они временно разделились – Алексей отправился приобретать билеты, а Аля направилась к просторному стеклянному павильону, где торговали горячими баварскими колбасками, яблочными штруделями, пирожными с заварным кремом, венским пивом и прочими вкусными продуктами-напитками.
В нужную билетную кассу выстроилась приличная очередь.
«Европа, блин, называется», – мысленно ворчал Лёха, пристроившись за низеньким горбатым негром. – «Разговоров много. Мол, права человека, они превыше всего…. А, извините, толку? Вот же, она, очередь. И никаких тебе электронных терминалов…. Ага, электронные терминалы имеются. Только на одном из них закреплён плакат с крупной надписью, выполненной на немецком языке. Мол, так и так, граждане и гражданки: – «Извините за доставленные неудобства, но терминалы временно не работают. Проходит недельная забастовка обслуживающего персонала, согласованная с отраслевой профсоюзной организацией. Обо всех претензиях просим сообщать в городскую мэрию по телефонам…». Понятное дело. Торжество западноевропейской демократии, ёлы-палы…».
Только минут через сорок-пятьдесят, купив билеты, он вошёл внутрь стеклянного павильона и удивлённо завертел головой по сторонам, ища взглядом Алину.
«Куда же она подевалась?», – всерьёз встревожился Алексей. – «Отошла в туалет? Или? Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Ладно, подождём…».
Он, купив бокал светлого пива, пристроился за ближайшим столиком и, с удовольствием прихлёбывая ароматный напиток, принялся исподволь наблюдать за соседями.
Две молоденькие девчушки, с аппетитом поедая истекающие янтарным жиром сосиски-гриль, увлечённо обсуждали последние голливудские слухи и сплетни. Пожилой мужчина с тирольской шляпой на голове, на столике которого стояло с десяток пустых пивных бокалов, благостно дремал, скрестив руки на груди. Стайка пожилых японских туристов, молча и сосредоточенно, угощались яблочными штруделями.
А за дальним круглым столиком, размещённом в отдельной нише, несуетливо полдничала весьма элегантная молоденькая барышня, разодетая по моде…э-э-э, прошлых времён. То ли начала двадцатого века, то ли конца века девятнадцатого…
Светло-жёлтое, сильно приталенное и в меру декольтированное длинное платье с короткими рукавами, отороченное – во всех местах – фиолетовыми рюшечками и лиловыми оборочками. Крохотная шляпка янтарного цвета, украшенная ниспадающими пышными сиреневыми перьями, скрывающими лицо незнакомки. Белоснежные дырчатые перчатки по локоть. Элегантная дамская сумочка с позолоченными застёжками на широком ремешке. Старомодный зонтик от солнца…
Перед дамой – на столешнице – располагалась большая овальная тарелка с разнообразными пирожными, высокий, наполненный на две трети хрустальный фужер и тёмно-зелёная бутылка с вином.
«Девица, явно, не страдает отсутствием аппетита. Да и потолстеть, судя по количеству пирожных, не боится», – внутренне улыбнулся Лёха. – «Отчаянная, капризная и легкомысленная особа. Хотя, с такой-то осиной талией можно и не задумываться всерьёз о всяких глупостях…. Стоп-стоп! Осиная талия, прямая спина, длинная шея…. Матушка моя. Это же Алька! Известная любительница изысканных сюрпризов и дурацких розыгрышей…».
Алексей, прихватив бокал с недопитым пивом и беззаботно насвистывая, незамедлительно пересел за дальний столик и – на классическом немецком языке, как и предписывали строгие родительские инструкции – негромко предложил:
– Пошепчемся, высокородная госпожа графиня, обожающая заварные пирожные?